Важным было сообщение разведки, ссылавшейся на надежные американские источники. С самого начала операции «Морской Лев» немцы понимали невозможность ее осуществления и не собирались всерьез предпринимать вторжение на Британские острова. Все их мероприятия в этом направлении, включая воздушные налеты и усиливающуюся с каждым днем подводную войну, являются отвлекающими действиями для маскировки своих истинных намерений – нападения на Советский Союз.
Эти сведения, которые пришли из Америки, казались слишком приятным чудом, чтобы быть правдой. Английская разведка уже два месяца слала из Москвы сообщения, что Сталин в самом ближайшем будущем намерен выступить против Гитлера. На западных границах СССР разворачивается и приводится в полную боевую готовность огромная армия, которая, без сомнения, в настоящее время сомнет и сокрушит все, что вермахт сможет ей противопоставить. Волею Сталина страна превращена в огромный военный лагерь. Практически вся промышленность, как тяжелая, так и легкая, переведена на военные рельсы.
В настоящее время, после начала военных действий в Греции, представляется совершенно неизбежным поворот немецкого фронта на юг, что ставит вермахт под фланговый удар со стороны СССР. Едва ли можно ожидать, пророчествовали аналитики из секретной службы, чтобы Сталин не воспользовался этой возможностью, тем более что главное острие военного развертывания России нацелено как раз на Балканы. Немцы в панике и растерянности лихорадочно пытаются втянуть Сталина в переговоры, чтобы выиграть время и оттянуть возможность упреждающего удара с его стороны…
Итак, начинает сбываться главная предпосылка английской стратегии 1939 года, предусматривающая неизбежность конфликта между двумя тоталитарными диктатурами , какими бы воплями о дружбе они себя не тешили. Глобальная английская секретная служба обладает возможностями, далеко превосходящими возможности молодых, неопытных, излишне милитаризованных, идеологически ограниченных, если не сказать зашоренных, секретных служб России и Германии. В их противостоянии легко сделать так, чтобы они ринулись друг на друга, ослепленные дезинформацией, ибо, будучи по сути своей обычными бандитами, они имеют и все рефлексы таковых…
Специалисты с интересом отмечают, что обе армии – гитлеровская и сталинская – нацелены на стремительное наступление и фактически не имеют ни концепции и, что более удивительно, даже оборонительных планов , не считая импровизированных планов активной обороны, если того потребует обстановка в ходе наступления.
В таких условиях армия, которая нанесет удар первой, сможет достигнуть крупных, можно сказать, решительных успехов, так как… армия, не имеющая планов отступления, начав отступать, неизбежно превратит свое отступление в паническое и хаотическое бегство. Если случится так, что первым нанесет удар Сталин, то никто не поручится, что вскоре на южном побережье канала вместо немецкой будет стоять советская армия, и Европа попадет под новую тиранию, на этот раз красную, а не коричневую, хотя коричневый цвет всего лишь оттенок красного. Или наоборот . Но что хуже – неизвестно, и с кем будет сложнее бороться – тоже неизвестно. Если же первым нанесет удар Гитлер, произойдет почти то же самое с одной лишь разницей – идти Гитлеру в этом случае некуда, кроме как в мышеловку необъятных пространств России, где немецкая и русская армии будут яростно перемалывать друг друга по меньшей мере в течение года, а даст Бог – и дольше.
Это будет, помимо всего прочего, означать постепенный уход Гитлера из Европы, неизбежный поворот к нам тылом, по которому мы, накопив достаточно сил, и ударим. Вот схема, по которой надо работать. Прессе уже даны указания печатать материалы о том, что высадка немцев на юге Англии не только возможна, но и весьма вероятна весной или летом будущего года, ибо ресурсы страны истощены, и тому подобное в том же духе. Помрачнее.
Английская разведка на континенте, со свойственным ей мастерством, уже распространила слухи о полной деморализации населения, вызванной немецкими бомбежками, об усталости армии, об общем духе безнадежности, витающем над Британскими островами.
«Как только пройдут осенне-зимние штормы и непогоды, – писала газета „Таймс“, – Британию неизбежно ждут новые испытания и каждый британец должен быть готов к ним. К сожалению, картина, которую мы наблюдаем в стране и в армии, не оставляет большого запаса для оптимизма… Потери нашего торгового флота растут, силы авиации тают, наш флот не в состоянии защитить жизненно важные для страны морские пути, и вряд ли у кого-либо существует стопроцентная уверенность, что королевские вооруженные силы способны отразить неизбежное летом будущего года немецкое нашествие». (Совсем недавно на заседании Имперского военного совета начальник Имперского генерального штаба Аленбрук и командующий сухопутной обороной метрополии Александер почти слово в слово высказали свое мнение: «Если он сунется к нам на остров летом будущего года, то его ждет такая катастрофа, от которой он очухается только на том свете». Он – это, конечно, Гитлер. Впрочем, военные всегда имеют склонность преувеличивать свои возможности.)
Хотя уверенность военных в своих силах и радовала, а тон газетных статей, заданный им самим, можно было не принимать во внимание, никто лучше Черчилля не понимал, насколько серьезна обстановка и насколько перенапряжены все силы страны. Местные фашистские организации, хотя и ушли после начала войны в полуподпольное состояние, почти открыто вели пропаганду против продолжения войны, выгодной «только евреям».
Легальная коммунистическая партия, подстрекаемая Москвой, столь же открыто, но с еще большей безапелляционностью кричала что-то об империалистической войне, призывая пролетариев всех стран объединяться под солнечным светом кремлевских звезд.
Но самым опасным было то, что Англия уже стояла на грани финансового банкротства. Ее активы, достигавшие перед войной 4,5 миллиардов долларов, были практически израсходованы, включая находившиеся в Америке авуары частных граждан, конфискованные и реализованные правительством Его Величества.
Всем уже было ясно, что Англия быстро окажется не в состоянии продолжать войну, не получая поставок из Соединенных Штатов. В то же время по закону «плати наличными и вези сам» она не могла получать никаких поставок, не располагая долларами.
Английский посол в США лорд Лотиан, прилетевший из Вашингтона, вдохнул надежду в премьера, передав ему слова президента Рузвельта: «Мы найдем способ предоставить англичанам нужные им материалы в аренду или даже взаймы». Рузвельт, по словам Лотиана, полон решимости вступить в войну на стороне Англии, но не может преодолеть сопротивления изоляционистов, не имея большинства в конгрессе. Однако участившиеся инциденты с американскими торговыми судами, подвергавшимися нападению немецких подлодок и надводных рейдеров в Мировом океане очень будоражат общественное мнение Соединенных Штатов. Америку всегда втягивал в войну какой-нибудь инцидент на море: «Луизитания» – в прошлую войну, крейсер «Мейн» – в испанскую войну. Очень скоро должно случиться что-нибудь аналогичное. Дай Бог, вырвалось у Черчилля…
Известие о нападении Италии на Грецию Черчилль получил, когда брился в ванной. И порезался, хотя ждал этого события. Создавалась прекрасная возможность «разворошить» все Балканы, заставить Гитлера повернуть на юг – подальше от Англии и поближе к границам Советского Союза. Он настоял на том, чтобы подкрепления, предназначенные для Египта, были перенацелены на помощь грекам. Никто до сих пор не может разобраться, было ли это решение одной из крупных ошибок Черчилля, либо его большой стратегической победой…
Между тем, он закончил диктовать свою речь, которая вечером будет произнесена в парламенте и передана на весь мир на волнах Би-Би-Си. Эта речь мало отличалась от других речей Черчилля, если не считать ее концовки:
«У нас лишь одна-единственная неизменная цель. Мы полны решимости уничтожить Гитлера и все следы нацистского режима. Ничто не сможет нас отвратить от этого, ничто. Мы никогда не станем договариваться, мы никогда не вступим в переговоры с Гитлером или с ком-нибудь из его шайки. Мы будем сражаться с ним на суше, мы будем сражаться с ним на море, мы будем сражаться с ним в воздухе, пока, с Божьей помощью, не избавим землю от самой тени его и не освободим народы от его ига… И если даже – чему я ни на минуту не поверю – наш остров или его значительная часть будут захвачены и люди будут умирать с голоду, наша заморская империя, вооруженная и охраняемая английским флотом, будет продолжать борьбу до тех пор, пока в день, предсказанный Богом, Новый Свет со всей его силой и мощью не выступит вперед, чтобы спасти и освободить Старый Свет…»
Сталин получил перевод речи Черчилля, когда все его мысли были заняты проведением предстоящего парада на Красной площади в честь 23-й годовщины октябрьского переворота 1917 года. Парад, по замыслу вождя, должен быть таким, чтобы вздрогнул весь мир, пораженный мощью Красной Армии и несокрушимым единством большевистской партии и народа. Это особенно важно в связи с предстоящим визитом Молотова в Берлин.
Суть речи английского премьера ему уже докладывали, переводя речь прямо с ее трансляции по Би-Би-Си. Просматривая перевод, Сталин обратил внимание на то, что в конце своей речи Черчилль не исключает возможности захвата Британских островов или их значительной части немцами и в панике открыто зовет на помощь Соединенные Штаты. Дела, видимо, совсем плохи.
Присутствующие в кабинете нарком Тимошенко, начальник ГРУ генерал Голиков, начальник генерального штаба генерал Мерецков, а также Маленков и Жданов, естественно, согласились с мнением Сталина. Более того, Филипп Голиков дал короткую справку относительно последних событий. Учения немцев по высадке десанта на побережье Северной Франции продолжаются день и ночь. Солдаты по грудь в ледяной воде отрабатывают тактические приемы высадки, канатами и тросами втягивают на прибрежные холмы артиллерийские орудия, танки прямо с транспортов вгрызаются в побережье.
Генерал армии Мерецков, молча слушая доклад Голикова, вспоминает, что у немцев всего два специализированных танко-десантных судна, каждое из них способно нести два танка. Интересно и то, что немецкая авиация практически не участвует в учениях по высадке десанта, равно как флот. По ходу проводимых немцами учений совершенно не ясно, какие силы будут прикрывать высадку с моря и воздуха. Что-то все это очень сомнительно.
Но молчит генерал армии Мерецков. Его отношения со Сталиным стали весьма прохладными, а с наркомом Тимошенко испортились напрочь. Они явно не сработались. Нарком обороны, имея самое смутное представление о работе генерального штаба и об объеме знаний, которыми должен обладать начальник этого важнейшего военного института, считает Мерецкова «шибко грамотным» и уже все уши прожужжал Сталину, требуя его замены и предлагая в качестве кандидатуры на этот пост Жукова. Вождь, чьи познания в деятельности генштаба столь же ничтожны, как и у Тимошенко, и сводятся к пониманию генерального штаба как какого-то большого всеармейского спецраспределителя, хотя и недолюбливает Мерецкова за нерешительность, тем не менее с ответом не спешит. Личное дело Жукова он уже смотрел, и уровень образования тимошенковской кандидатуры даже у него вызывает сомнение…
Между тем Голиков продолжает свое сообщение. Немцы, по мнению начальника ГРУ, делают все правильно и логично.
Поскольку погода в настоящее время делает невозможной высадку десанта, Гитлер совершенно правильно переносит центр тяжести операций в бассейн Средиземного моря, планируя до весны-лета будущего года очистить Средиземноморье от англичан. План немцев элегантен и прост. Во взаимодействии с Франко, с которым уже достигнута договоренность , где-то в январе будет захвачен Гибралтар. К этому времени итальянцы должны возобновить наступление в Египте и оттеснить англичан за Суэцкий канал. В этой связи ожидаются крупные операции итальянского флота, который, по сведениям нашего военно-морского атташе в Риме, в настоящее время сосредоточился в Таранто – на подошве итальянского сапога и готов начать с Англией борьбу за господство на море. Итальянский флот материально значительно превосходит те силы, которые англичане в настоящее время способны выделить для Средиземного моря.
Таким образом, потеря англичанами своих позиций в Средиземноморье значительно облегчит Гитлеру решение задачи захвата Британских островов.
Надежда англичан на вступление в войну США маловероятна. Политическое положение в Соединенных Штатах таково, что президенту Рузвельту, не имеющему большинства в конгрессе, как бы ему этого ни хотелось, не втянуть страну в военные действия на стороне Англии. Вся его предвыборная программа, которая ведется в нарушение Конституции США, основана на уверении общественного мнения в том, что США не намерены вмешиваться в европейскую войну.
Нападение Италии на Грецию создало принципиально новую обстановку на Балканах, которая открывает перед нами возможности прямого вмешательства в события. После начала военных действий срочную мобилизацию войск провели Болгария и Турция, претендующие на часть греческой территории. Это означает, что можно ожидать вспышки военных действий, которая охватит все Балканы. Англичане уже начали высадку на греческую территорию. Немцы могут отреагировать резко. Голиков смотрит на Сталина. Сталин молчит.
Таким образом, подводит итог Голиков, до лета 1941 года ожидается постоянное наращивание объема боевых действий против Англии, пик которых придется, судя по всему, на конец июня – начало июля, поскольку именно в этот период в Ла-Манше по метеонаблюдениям за последние 50 лет стоит наиболее благоприятная для высадки погода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96