Когда они подъехали к дану, который стоял на низкой искусственной возвышенности, то увидели, что Прайдир ждёт их перед воротами.
– Боги, это отвратительно! – выпалил Прайдир, даже не поздоровавшись. – Подожди, вскоре увидишь Гваррика, ходит важно и горделиво, словно он уже гвербрет, а за ним бегают подхалимы, готовые лизать ему руки.
– О, правда? Послушай, парень, я обещал тебе держаться и не встревать в споры, и я сделаю все возможное, но…
– И если нас здесь зарежут, то станет на двоих верных людей меньше, чтобы сражаться за Аберуин. Помнишь? Этот турнир кишит мятежниками.
– Ты прав. Очень хорошо, я попридержу язык. Даже в ярости, Слигин должен был признать: Талис превзошёл себя, организуя турнир. Дан увешали серебряными и жёлтыми знамёнами Белглеафа. Ещё большее количество знамён цветов различных гостей благородного происхождения свисало с деревьев или шестов на отведённой для празднеств площадке. Округа Белглеафа славилась своими красивыми ясенями, и позади дана Талиса имелась особенно великолепная роща, где через широкий луг вился небольшой ручей. Среди деревьев слуги расставили многочисленные столы с закусками: разрезанное на куски мясо со специями, сыры, свежий хлеб, а также пудинги, консервированные овощи по бардекианским рецептам, зажаренных жаворонков и голубей; главным блюдом являлся целый жареный кабан. Эль подавали в бочках, а мёд в бурдюках; никому не отказывали, даже последним нищим из деревень Талиса, которые пришли толпами не просто поесть, а посмотреть соревнования. Слигин даже заметил пару серебряных кинжалов, которые смешались с толпой и ели со столов лорда, – и никто не говорил им грубого слова.
Через луг, на безопасном расстоянии от столов, находились две площадки для поединков, отмеченные зелёными и золотыми лентами – цвета Гваррика из дана Гамиль, что казалось достаточно интересным. На одной площадке этим утром прошла основная серия проверочных поединков, по большей части между всадниками из различных боевых отрядов, хотя пара обедневших младших сыновей местной знати отбросили в сторону гордость и тоже приняли участие. Трое лордов – хозяев установили щедрые призы: трофейные кинжалы и серебряные монеты победителям каждого поединка, а в качестве главного приза – красивого гнедого жеребца, тренированного для битвы, с западной родословной, о чем можно было судить по широкой грудной клетке и длинным ногам. Впрочем, к тому времени, как прибыл Слигин, все предварительные поединки этого великолепного турнира уже закончились.
– Финальные поединки планируется проводить на второй площадке, – сообщил Прайдир. – Они оставили её нетронутой, чтобы у финалистов была твёрдая почва под ногами. А затем любой из лордов может показать себя в шуточном турнире. Никаких призов, но будет забавно посмотреть.
Слигин фыркнул с отвращением.
– Забавно? Только если те, кто нужно, сломают себе шеи, да?
– Если мы прочитаем молитвы, может, боги и примут в этом участие. Конечно, в списках есть Гваррик. Думаю, идея заключается в том, чтобы он вышел победителем. Учти, этот человек прекрасно владеет мечом, но не удивлюсь, если некоторые из его соперников будут сдерживать себя, чтобы обеспечить ему победу.
Хотя Слигин все свою жизнь имел склонность шуметь, ругаться и в гневе размахивать руками, он никогда раньше не испытывал холодной ярости, этого противоестественного спокойного состояния, когда весь мир кажется очень чётким и в то же время очень удалённым, и то, что человек обязан сделать, ему становится абсолютно ясно. Слигину это новое состояние очень понравилось.
– А где распорядитель? Тот, у которого списки?
– Рядом с бочонками с элем. По крайней мере, был там, когда я видел его в последний раз. Лорд Амвал. Эй, ты случайно не собираешься записаться, а?
– Собираюсь. Несомненно, я буду исключён во время второго или третьего поединка, но, клянусь всеми богами на небе, я собираюсь попытаться испортить торжество благородного господина, даже если и отправлюсь домой весь в синяках и с позором.
Когда он предсказывал, что будет исключён после второго или третьего поединка, Слигин не скромничал, а довольно точно описывал свой уровень навыков при показных сражениях тупыми мечами с плетёными щитами. Правила были простые, но достаточно нарочитые, чтобы мешать человеку вроде него, который привык прорываться сквозь ряды врагов, беспорядочно нанося удары во все стороны.
Соперники начинали с двух концов поля, приближались друг к другу, потом кружили, занимая позиции, затем сражались и наносили обманные удары, пока один или другой или не коснулся соперника три раза, или не загнал его на ленты, ограждающие площадку. Хотя на синяки не обращали внимания, но если ударить достаточно сильно и пустить кровь, то победа присуждалась раненому сопернику. Сдерживаться в чем-либо никогда не было свойственно Слигину.
Но Слигин не представлял, насколько полезной может быть холодная ярость, он с лёгкостью выиграл первый бой, поскольку тот проходил против неуклюжего лорда Кинвана, а потом также выиграл и второй. На третьем он вышел на поле против внушительного лорда Гвиона, у которого в коллекции призов хранились королевские наградные кинжалы, выигранные в самом дане Дэверри. Они висели у него над очагом. Когда Слигин легко его победил, то все, включая Слигина, предположили, что Гвион подошёл к делу с глупой самоуверенностью. Но никакой самоуверенности не было проявлено в четвёртом поединке, когда Слигин побил опытного лорда, который оказался близким другом Гваррика. В этот момент толпа стала проявлять беспокойство. Когда следующая пара соперников четвёртого круга вышла на поле, многие зрители даже не притворялись, что наблюдают за ними. Небольшие группки собрались, чтобы поговорить друг с другом, и время от времени с беспокойством бросали взгляды в сторону Слигина.
Что касается самого Слигина, он чувствовал себя так, словно само его тело стало оружием в руках праведного гнева. Ожидая своей очереди на пятый поединок, он пил холодную воду вместо эля и гневно смотрел на Гваррика, который стоял в пятидесяти ярдах от него в тесном окружении своих прихлебателей. Казалось, Гваррик осознает его присутствие, потому что время от времени он поднимал голову и искал глазами Слигина точно так же, как язык ищет надколотый зуб. Слигин также заметил пару серебряных кинжалов, одного блондина, другого достаточно смуглого. У второго, похоже, в венах текла бардекианская кровь. Они наблюдали за ним, но по их суровым и безразличным лицам было трудно сказать, о чем они думают. С другой стороны, Прайдир, который к этому времени выступал в роли помощника Слигина и подносил ему влажные тряпки, чтобы вытереть тому лицо, и воду во фляге, был вне себя от радости.
– Держись, парень! Я буду молиться всем богам, только держись! Посмотри на лицо этого ублюдка и предателя! Он думает, что же пошло не так с этой его бабьей интрижкой! Боги, какое у человека тщеславие!
Такие слова вдохновляли больше, чем хвалебная песня лучшего барда в королевстве. На их волне Слигин выиграл пятый поединок, а затем и шестой, и наконец между ним и Гварриком остался только седьмой. Гваррик с лёгкостью одерживал победу в своих схватках. К сожалению, соперником Слигина в предпоследнем поединке оказался лорд Ретик из Гасбруна, известный в Элдисе отменным владением мечом. Когда Слигин вышел против него, то утешал себя, думая, что, по крайней мере, хорошенько попугал Гваррика перед своим неизбежным поражением. Большинство прихлебателей Гваррика расслабились и, улыбаясь, стояли в стороне, пока их чемпион разминался, махая тупым мечом над головой. Но затем боги приложили к происходящему свою руку… по крайней мере, именно так решили в Элдисе. Невин позднее скажет, что сверхъестественная ярость Слигина влияла на окружающих, беспокоила их ауры и сознание, но в тот момент зрители восприняли происходящее, как дурной знак, и так и стали потом рассказывать другим.
Когда поединок начался, Ретик уверенно вышел против Слигина, но не с глупой самоуверенностью – он извлёк пользу для себя из болезненного урока, ранее полученного Гвионом. Несколько мгновений они сражались, тупые лезвия ударялись в плетёные щиты со странным хлюпающим звуком. Из чистой ярости Слигину удалось добиться одного касания, затем Ретик совершил обманный манёвр, отошёл назад, танцующей походкой прошёл вперёд и быстро добился двух касаний. Тем не менее, пока Ретик победно улыбался, он слегка утратил бдительность, и Слигин тоже добился второго касания. Теперь, когда у них был равный счёт, они кружили, осторожно проводили обманные манёвры, то с одной стороны, то с другой, немного отклонялись назад, стараясь оттянуть соперника к лентам, затем снова очень осторожно сближались. Кругами, взад и вперёд ходили они, и продолжительность схватки стала утомлять Слигина, который был на двенадцать лет старше Ретика. Он начинал тяжело дышать, когда сделал резкий выпад – и Ретик вдруг поскользнулся. Левая нога просто подломилась, и он свалился, размахивая руками и ругаясь, ударился о ленты слева и потянул их вниз.
– Засчитано поражение! – прокричал ближайший судья, и хотя им очень не хотелось этого делать – это было видно по их лицам – двое других также крикнули: – Поражение! Победитель – лорд Слигин.
С криком радости Прайдир бросился на площадку, чтобы взять у Слигина меч и щит. Слигин слышал, как люди Прайдира и его собственный отряд приветствуют его и собирают выигранные ставки, когда он шёл с поля, и двое серебряных кинжалов тоже присоединились к ним, явно радуясь победе. Теперь исход турнира предстояло решить Слигину и Гваррику. За исключением небольшой группы, поддерживающей Слигина, к тому времени вся толпа зрителей, как лорды, так и простые воины, одинаково странно притихли и переводили взгляды с Гваррика на Слигина. Воистину, у богов бывают странные воззрения на желания людей! В этот момент судьи объявили долгую передышку, чтобы позволить обоим соперникам отдохнуть, а слугам разровнять площадку. Никто не сомневался, что отсрочка также позволит Гваррику и его сторонникам перегруппироваться и восстановить свою уверенность после поражения Ретика, к которому явно приложили руку сами боги.
– Давай отойдём под деревья, – сказал Прайдир Слигину. – Отдохнёшь в тени, а я принесу тебе холодной воды из ручья.
– Спасибо. Признаюсь, мне нужно отдохнуть. Ха! Ублюдки! Их собственная отсрочка работает против них, а?
Когда Слигин уселся в относительном уединении, в ясеневой роще, то понял, что у него болит все тело и силы на исходе. «Ну, клянусь богами, я в любом случае заставил ублюдка побеспокоиться, – сказал он сам себе. – Показал ему, что означает устраивать небольшие представления!» Затем Слигин увидел, как светловолосый серебряный кинжал направляется к нему, и его сердце на мгновение остановилось. Джилл! Он выругался, гадая, как мог быть таким слепым и не узнать её раньше. Слигин начал подниматься с улыбкой и приветственным криком, но Джилл бросилась вперёд и встала на колени рядом.
– Не так громко, мой господин! У нас запланирован маленький сюрприз для Гваррика и его друзей.
– О, в самом деле? – с большим трудом Слигин заставил себя говорить тихо. – А он здесь?
– Здесь. И я думаю: не может ли он занять твоё место в последнем поединке?
Слигин с трудом сдержал радостный вопль.
– Может, клянусь всеми богами! А тот второй парень с тобой… не узнаю его. Он случайно не…
– Нет, нет, это просто друг. Он сейчас с Блейном и со своими людьми. Они прячутся в лесу, дальше по дороге. Гвин отправился за ними.
– Прайдир должен пойти к судьям и как-то извиниться перед ними, да? Или мы просто позволим нашему господину выйти на поле?
– О, я бы сказала: пусть идёт. Нет нужды топтаться вокруг да около. Все достаточно скоро узнают, что дракон прилетел домой. И здесь также Невин. Точнее, их двое, он и его друг – они поблизости. Они планируют держаться вне поля зрения, пока не стихнут крики.
– Вероятно, это к лучшему. Старик умеет производить впечатление, когда хочет. А что там с твоим отцом?
– Он здесь. Он не пропустил бы этого зрелища, даже если бы ему предложили королевский трон.
Когда Прайдир вернулся с водой, то чуть не расплакался при виде Джилл. Услышав, что планируется, он побежал к своим людям, чтобы собрать их и привести под деревья, вроде бы для того, чтобы прихватить ещё эля и закусок. Теперь, когда Слигин знал, что больше не будет сражаться, он, по крайней мере, мог себе позволить хороший пенистый кубок эля, выпил его и почувствовал, что боги в своих небесных данах показывают людям, что такое справедливость.
Поединок ещё немного отложили, когда Блейн во главе боевого отряда из пятидесяти человек объехал вокруг дана и спешился, выкрикивая дружеские приветствия и шутки; потом они все присоединились к толпе. Хотя Талис был рад видеть их не больше, чем мельник – долгоносиков в муке, лорд ничего не мог сделать, поскольку опасался оскорбить гвербрета и его людей, отказываясь допустить их на открытый турнир. Слигин с беспокойством рассматривал толпу, собравшуюся вокруг Блейна, и пытался увидеть Родри, когда вдруг почувствовал дружескую руку у себя на плече и развернулся. Там стоял Родри в потрёпанном старом плаще, его голова была слегка откинута назад, лицо горело безумной улыбкой воина, которую Слигин помнил так хорошо. За ним стоял Каллин из Керрмора.
– Ваша светлость… – Слигин внезапно обнаружил, что ему тяжело говорить. – Ваша светлость.
– Не надо вставать на колени! – Родри как раз вовремя схватил его за руку. – Блейн их отвлекает, и они меня пока не видели.
– Правильно. Конечно. Эх! – Слигин схватил мокрую тряпку, сильно высморкался и вытер глаза рукавом. – Покажем этим ублюдкам, что получается из их проклятых заговоров и интриг!
Поскольку люди Блейна сразу же набросились на еду и выпивку и отвлекли всех, никто не заметил Родри, который оставался под деревьями среди воинов Слигина и Прайдира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65