– Если только он периодически не увеличивается, – вслух подумал Кристофер. – Нет, даже в этом случае дизайн не имеет никакого значения.
– Может быть, это имеет какое-то отношение к их действующей на большие расстояния коммуникационной системе, – предположила Телек. – Скажем, вдоль силовых линий имеют место модуляции или еще что-то.
Сидящий в одном из углов холла Ннамди раздраженно вскинул взгляд.
– Мне бы хотелось, чтобы вы все выбросили эту идею из головы, что квасамане непременно должны иметь радиосвязь, – рыкнул он. – Мы уже видели, что Соллас буквально оплетен проводами для передачи электроэнергии и информации, это все, что им нужно.
– И никакой связи между городами, не говоря уже о маленьких деревушках? – изумилась Телек. – Брось, Херш. Возможно, тебе для ощущения экзотики и симпатична идея города-государства, но как политик с большим опытом я могу тебя уверить, что такая система очень нестабильна. У этих людей наряду с калькуляторами или даже компьютерами имеются автомобили, автоматическое оружие, а также, вероятно, нечто для использования этой взлетно-посадочной полосы, на которой мы в данный момент находимся. Они просто не могли забыть основы электромагнитных волн, также как и общие правила управления государством.
– Вот как? Тогда как вы объясните деревенские стены?
– А как вы объясните их отсутствие у городов? – с негодованием встряхнула головой Телек. – Предположить, что деревни примитивны и ведут междуусобные сражения, в то время как города прогрессивны и не ведут таких боев, мы не можем.
– Может, если между городом и деревней нет никакой связи, – упрямо сказал Ннамди, – или сельские жители относятся к другому виду. Я заметил, что ни Мофф, ни Киммерон не упомянули их вовсе.
Пайер поймал взгляд Телек.
– Было бы неплохо выяснить этот вопрос.
Она вздохнула.
– Ладно.
Взяв в руки микрофон, связывающий их посредством переводчика с контактной группой, она продиктовала сообщение. Пайер снова переключил свое внимание на изображения, выведенные на дисплей, и стал ждать, когда Серенков поставит этот вопрос перед Моффом.
Долго ждать не пришлось. Автомобиль приближался к одной из поперечных, более узких улиц. Когда они поравнялись с углом, имплантированные камеры Джошуа показали, что по обеим сторонам улицы выстроились временного вида киоски с выставленными на продажу товарами, разложенными на специальных полочках, расположенных под открытыми окошками на уровне талии. Среди них бродили десятки людей, разглядывая добро или оживленно беседуя с торговцами.
– Это – главный рынок этой части Солласа, – сказал Мофф, когда автомобиль подкатил к другим припаркованным вдоль широкого проспекта машинам. – Всего в городе восемь мест, подобных этому.
– Похоже, что это не слишком эффективный способ торговли, – заметил Ринштадт, когда они вышли из автомобиля и пешком направились к базару. – Не говоря уже о неудобствах зимой или в дождливую погоду.
– В плохую погоду улица сверху прикрыта крышей, – сказал Мофф и указал им наверх. Джошуа поднял голову, и Пайер увидел, что на уровне третьего этажа боковых зданий имелись две длинные, поднятые к стенам по принципу разводного моста секции, которые в опущенном виде образовывали крышу. – А что касается неэффективности, то мы предпочитаем считать это дело выражением свободы действий индивидуума. Ведь именно из-за их отсутствия сюда когда-то прибыли наши предки. Но вы ничего не сказали, почему ваши предки оставили господство династий.
– О, черт, – простонала Телек, вцепившись в микрофон, – Юрий, уйди от политики, – проинструктировала она. – Скажи что-нибудь об авантюрности, духе приключений и т.п.
– Мы поселились на Авентайне по разным причинам, – сказал Серенков квасаманину. – Некоторыми руководило желание посмотреть мир, другими – дух приключений, третьих в их прежней жизни постигло разочарование и все такое.
– И никакого политического давления?
– Возможно, кое-кто и уехал по этой причине, но мне об этом ничего не известно, – осторожно ответил Серенков.
– Скажи это первым Кобрам, – пробормотал Пайер.
– Замолчи, – шикнула на него Телек.
Контактная группа и ее квасаманский эскорт двигались теперь вдоль рядов торговцев. Моджои на плече одного из покупателей пронзительно закричал, заставив Ринштадта резко метнуться в сторону. Пайер от неожиданности тоже подпрыгнул, хотя он уже практически не замечал присутствия этих вездесущих птиц.
– Скажите, все эти товары только из Солласа и прилежащих районов? – спросил Серенков Моффа, когда они миновали прилавок с аккуратно выложенными на нем буханками хлеба.
– Нет, мы также торгуем с соседними городами и деревнями, – ответил тот. – Большая часть свежих фруктов и мяса поступает из сельских районов, расположенных к востоку отсюда.
– А-а, – протянул Серенков, продолжая свой путь.
– Удовлетворен? – поинтересовался у Кристофера Ннамди.
Тот бросил на него сердитый взгляд.
– Однако это еще не доказывает, что сельские жители тоже относятся к человеческой расе, – упрямо возразил он. – Или пользуются равными с горожанами правами…
– Альмо?
Пайер повернулся к креслу, в котором развалился Юстин.
– В чем дело?
– Я что-то слышу, какой-то невнятный гул от Джошуа. – Юноша не договорил, по напряженному его лицу было видно, что ему стоило огромного труда, чтобы оторваться на минуту от сенсоров Джошуа и заговорить. – Он приближается, как мне кажется.
Кристофер занял свое место у пульта управления и уже пытался поймать тот тихий звук, исходящий от сенсоров Джошуа, который уловили акустические усилители Кобры.
– Капитан, похоже, что приближается летательный аппарат, – выпалил Пайер в трубку телефона внутренней связи.
– Я слежу за ним, – спокойно отозвался Фаль. – Но пока он не виден.
Мгновение спустя Пайер едва не проломил потолок комнаты отдыха, поскольку из динамиков дисплея раздался оглушительный рев.
– Черт! – воскликнул Кристофер и схватился за ручку регулировки звука, которую он только что настроил на максимальную величину. Рев уменьшился до мерного гудения, и, взглянув на экран, Пайер увидел, что квасамане бросили магазины и покупки и теперь спешили в направлении широких проспектов, тянувшихся перпендикулярно с обоих концов базарной улочки.
– Что происходит? – спросил Серенков, когда и их эскорт влился в общий движущийся поток. Вслед за первым шумом грохота и рева раздался второй, и Пайер увидел, что все автомобили с широких проспектов поспешно стали въезжать в более узкие поперечные улицы.
– В Соллас только что вторглось стадо бололинов, – коротко ответил Серенкову Мофф. – Оставайтесь здесь, вы не вооружены.
Телек схватила в руки микрофон.
– Не обращайте внимания. Джошуа, продвинься чуть-чуть вперед, чтобы было видно, что происходит. Декер, было бы хорошо, если бы тоже был рядом с ним.
Оба человека отправились вслед за Моффом. Было видно, что никого из квасаман происходящее особенно не взволновало, но когда Пайеру предоставилась возможность более детально рассмотреть все, он бы уже не сказал, что и реакция птиц оставалась нейтральной. Все моджои, как один, распушили перья, растопырили крылья, всем своим видом выражая крайнее возбуждение.
По мере того, как Джошуа и Декер протискивались в толпе поближе к проспекту, было отчетливо слышно, что рокот нарастал.
– Чисто, – в сенсорах Джошуа еле слышно прозвучал чей-то голос. И кто-то справа от него в первых рядах наблюдателей вытащил пистолет и приготовился стрелять. Раздалось еще с десяток выкриков, и весь передний ряд последовал его примеру. Напротив, на другой стороне проспекта, Пайер мог видеть еще одну группу людей, которые точно так же стояли с оружием наготове.
– Декер, берегись перекрестного огня, – стараясь во чтобы то ни стало быть услышанным ими, прокричал он в микрофон, который Телек все еще сжимала в своих руках, отдавая распоряжения. – Будьте осторожны.
Гул перерос в оглушительный рокот, и на улицах появились животные.
В то же мгновение Пайеру стало ясно, почему для квасаман было так необходимо всегда и повсюду носить с собой оружие. Одного только факта, что целое стадо обезумевших зверей врывается в город, уже было достаточно, но и одного из них хватило бы для того, чтобы вызвать серьезную тревогу. Размеры каждого животного достигали двух метров в длину, их мощные копыта на вид были столь внушительными, что, казалось, могли без труда снести скалу, попадись она на их пути. Их массивные головы были украшены парой ужасных, загнутых к спине рогов. Вдоль спинного хребта бололина торчали тридцатисантиметровые иглы, которыми мог бы гордиться и авентайнский остистый леопард. На улицах города появилось уже не менее сотни таких созданий, они неслись бок о бок плотным потоком, которому не было видно конца, Пайер изо всех сил старался побороть автоматические боевые рефлексы, когда квасамане открыли огонь.
Кристофер исторг какое-то совершенно неприемлемое для слуха ругательство, от которого содрогнулся даже привыкший ко всему Пайер. На Доминионе уже давным-давно отказались от применения простого огнестрельного оружия, отдав предпочтение лазерам и более изощренным ракетным патронам. По всему было заметно, что этот прогресс еще не коснулся Квасамы. Пистолеты над головой Джошуа гремели, подобно разрывам миниатюрных гранат. Несколько бололинов споткнулось и упало.
Пайер как раз смотрел на одного из четвероногих, когда того подстрелили, и ему первому на корабле удалось увидеть, как с его повергнутой на землю туши в воздух взвилась желтовато-коричневая птица.
По своему размеру она примерно наполовину была больше моджои, но имела такое же строение хищника, во всяком случае так ему показалось, поскольку возможности разглядеть ее получше у него не было, так как птица промелькнула на экране со скоростью стрелы. По-видимому, она скрывалась в чаще игл на хребте бололина. Мгновение спустя Джошуа перевел взгляд в небо, и Пайер увидел, что там кружила уже не одна такая покинувшая мертвое тело бололина птица.
К ним стремительно приближалась стая моджои.
– Они сумасшедшие, – едва слышно из-за грохота ружейных выстрелов произнес Кристофер. – Эти птицы ведь больше их…
– Кроме того, похоже, что и они хищники, – пробормотала Телек. – Что-то здесь не так, обычно хищники не нападают на своих собратьев. Джошуа! Не спускай с птиц глаз.
Изображение на экране замерло, и Пайер, как зачарованный, наблюдал за ужасным зрелищем: один из моджоев то сзади, то спереди, то сверху, выпустив когти, пытался атаковать большую по размерам птицу. Вот наконец ему удалось напасть, еще через несколько секунд он пристроился сзади к своей жертве. Атакованная птица яростно изогнулась, пытаясь сбросить противника, но безуспешно, а потом снова выровняла полет…
Моджои расправил крылья и оставил свою жертву. Не предпринимая больше ни единой попытки преследования, он лениво описал круг и вернулся в толпу квасаман.
– Что за махровая дьявольщина? – пробормотала Телек.
Даже Пайер не смог бы выразиться лучше.
Джошуа снова перевел взгляд вниз на улицу. Стадо уже скрылось из виду. В клубящихся облаках пыли было видно около двадцати распростертых на земле, растерзанных и растоптанных туш бололинов. Один из квасаман – это был Мофф, как успел заметить Пайер, – вышел на проспект и внимательно посмотрел в обе стороны. Сунув пистолет в кобуру, он снова вернулся в боковую улочку. Как по мановению волшебной палочки, и у остальных оружие тоже стало исчезать в темноту чехлов, а толпа – рассасываться.
Телек с силой сжала микрофон.
– Юрий и все остальные, постарайтесь узнать поподробнее о том, что только что произошло. Особенно о птицах.
Пайер кивком поддержал приказ. Хотя и сомневался в том, что контактной команде нужна была эта поддержка.
Безусловно, Джошуа не нуждался в подобном приказе Телек, он и сам сгорал от нетерпения и любопытства, дожидаясь, когда Мофф наконец протиснется сквозь рассеивающуюся толпу и снова подойдет к ним, и ему можно будет задать первый вопрос.
– Почему эти животные с такой легкостью проникли в город? – спросил он.
Мофф нахмурился и бросил взгляд на Йорка.
– Я же просил вас оставаться на месте.
– Простите. Что эти, как вы их там называете, бололины, кажется? Что они делали в городе?
Теперь к группе присоединились Серенков и Ринштадт, а также большая часть группы Моффа.
– Время от времени бололины мигрируют, – почти нехотя отозвался он. – Стадо, подобное этому, как правило формируется для такого бега. Вы ведь согласитесь, что остановить его практически невозможно. Поэтому мы построили город с таким расчетом, чтобы животные могли проходить по нему с минимальными для нас потерями.
Йорк бросил взгляд на растерзанные туши на дороге.
– С минимальными потерями для вас, по крайней мере.
– Сейчас прибудут специальные бригады и увезут их на переработку, – сказал Мофф. – Переработано будет все: и мясо, и шкуры.
– Все же было бы лучше, если бы вы, прежде чем стрелять, сначала отделяли этих животных от всего стада, – не унимался Йорк. – Разве их мясо и шкуры становятся лучше от того, что по ним молотят тысячи копыт?
– А что все это значило с моджоями и теми птицами? – спросил Джошуа, когда Мофф уже собирался отвечать. – Что, моджои всегда так атаковывают свои жертвы, если даже не намерены употреблять их в пищу?
– Не намерены что? А-а, понятно. – Мофф поднял руку и погладил свою птицу по горлу. – Тарбины – для них не пища. Они нужны моджоям для воспроизведения рода. Серенков, – сказал он и отвернулся от Джошуа, – нам нужно сократить нашу экскурсию по рынку, если мы хотим все же попасть в художественную галерею в то время, когда она будет для нас специально подготовлена. Если хотите, мы сможем вернуться сюда в другое время.
– Хорошо. – И Серенков долгим взглядом посмотрел на туши бололинов. Мофф проводил их вдоль проспекта к той улочке, куда была поставлена их машина. – А это часто происходит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48