– Постарайся не слишком его волновать – Попробую ехать так, чтобы взор его не падал на меня! Поверь, благородная дама; в том, что образ мой неприятен юноше и вызывает у него злостную лихорадку, нет вины моей!
Пустив боевого коня в галоп, он вскоре оказался далеко впереди кавалькады.
– Они все так говорят? – с некоторым раздражением осведомился Гарион. – Словно пришли из далекого прошлого.
– Мимбраты вообще предпочитают держаться официально, – объяснила тетя Пол.
– Ты скоро привыкнешь к этому.
– По-моему, довольно глупо звучит, – мрачно пробормотал Гарион, свирепо уставившись в спину рыцаря.
– Думаю, тебе тоже не помешало бы иметь хорошие манеры, Гарион.
Тот ничего не ответил; оба молча ехали под проливным дождем навстречу приближающимся сумеркам.
– Тетя Пол! – наконец решился Гарион.
– Да, дорогой?
– О чем это говорил гролим? Насчет тебя и Торака.
– Торак кое-что сказал однажды, когда был не в себе. А гролимы восприняли его речи всерьез, вот и все, – коротко ответила тетя, поплотнее заворачиваясь в плащ.
– Разве это тебя не волнует?
– Не особенно.
– А Пророчество, о котором толковал гролим? Я ничего не понял.
Упоминание о Пророчестве затронуло какую-то глубоко запрятанную струну.
– Кодекс Мрина, – ответила она. – Очень старый экземпляр рукописи, почерк крайне неразборчив. Упоминает о спутниках – крысе, медведе, человеке, который проживет две жизни. В других вариантах об этом ничего нет, и в действительности неизвестно, имеет ли это какой-то смысл.
– Но дедушка считает, что имеет, так ведь?
– У твоего деда достаточно странных идей. Древние вещи восхищают его, возможно, потому, что сам он стар.
Гарион уже хотел расспросить ее подробнее о других рукописях этого Пророчества, но тут Леллдорин вновь застонал, и оба они, позабыв обо всем, обернулись к нему.
Вскоре показалась толнедрийская гостиница с толстыми небелеными стенами и красной черепичной крышей. Тетя Пол проследила, чтобы Леллдорина поместили в самую теплую комнату, и всю ночь провела, ухаживая за больным. Гарион, сняв башмаки, в беспокойстве бродил по темному коридору, то и дело наведываясь к другу. Но улучшения не наступало.
К утру дождь перестал. Путешественники отправились в дорогу, когда небо на востоке чуть посерело. Мендореллен по-прежнему ехал впереди, пока они не добрались наконец до опушки темного леса и не увидели впереди расстилавшуюся, насколько хватало глаз, сиреневато-бурую равнину Центральной Арендии.
Рыцарь остановился и стал поджидать отставших, мрачно покачивая головой.
– Случилась беда? – спросил Силк.
Мендореллен угрюмо показал на столб черного дыма.
– Что это? – удивился Силк, озадаченно сморщив крысиное лицо.
– Дым в Арендии может означать только одно, – вздохнул рыцарь, надевая шлем с плюмажем. – Оставайтесь здесь, драгоценные друзья. Поеду посмотрю, но боюсь самого худшего.
Вонзив шпоры в бока жеребца, он бешеным галопом ринулся вперед.
– Подожди! – заревел Бэйрек, но Мендореллен, не обратив внимания, скрылся из виду.
– Ну и болван же! – прорычал огромный чирек. – Попробую его догнать: а вдруг там дело плохо!
– Не нужно, – слабым голосом посоветовал Леллдорин. – Будь там хоть армия, никто не осмелится напасть на него.
– А я думал, ты его не любишь, – слегка удивленно пробормотал Бэйрек.
– Не люблю, – согласился Леллдорин, – но одно его имя вызывает ужас в Арендии. Даже в Астурии слышали о сэре Мендореллене. Ни один нормальный человек не станет на его пути.
Отъехав назад, под защиту деревьев, они стали дожидаться возвращения рыцаря. Наконец послышался стук копыт. Лицо Мендореллена пылало от гнева.
– Именно этого я и опасался, – объявил он. – Война бушует на пути нашем – бессмысленная и глупая, потому что оба ее участника – родственники и лучшие из друзей.
– Нельзя ли объехать сражение стороной? – осведомился Силк.
– Никак, принц Келдар, – покачал головой Мендореллен. – Вражда распространилась, как лесной пожар, и захватила всю округу, так что не пройди мы и трех лиг, обязательно наткнемся на засаду. Придется мне, по всей видимости, заплатить выкуп за проезд.
– Думаете, они возьмут деньги за то, чтобы пропустить нас? – с сомнением спросил Дерник.
– В Арендии подобные сделки совершаются другим способом, добрый человек.
Могу ли я просить тебя изготовить шесть – восемь крепких шестов, длиной футов этак в двадцать и шириной с мое запястье?
– Конечно! – согласился Дерник, беря топор.
– Что это ты задумал? – проворчал Бэйрек.
– Вызову на битву, – спокойно объявил Мендореллен, – одного или всех. Ни один истинный рыцарь не сможет отказаться, не будучи тут же ославлен как трус.
Не будешь ли ты так любезен стать моим секундантом и передать вызов, лорд Бэйрек?
– А если ты проиграешь? – предположил Силк.
– Проиграю?! – потрясение возопил Мендореллен. Проиграю? Я?!!
– Извини, забудем об этом, – поспешно заявил Силк.
К тому времени как возвратился Дерник, неся шесты, Мендореллен уже закончил затягивать многочисленные ремни на латах. Подняв один из шестов, он вскочил в седло и рысью помчался в направлении дыма, сопровождаемый Бэйреком.
– Неужели это необходимо, отец? – спросила тетя Пол.
– Нужно прорваться, Полгара, – ответил Волк. – Не волнуйся, Мендореллен знает, что делает.
Проехав пару миль, они добрались до вершины холма, с которого можно было наблюдать происходящее. Два мрачных унылых замка стояли друг против друга по обеим сторонам широкой лощины; несколько деревушек виднелись там и сям по обочинам дороги. Горела ближайшая из деревень: огромный» столб густого дыма поднимался к свинцово-серому небу, а вооруженные серпами и вилами крестьяне с бессмысленной яростью нападали друг на друга. Драка шла прямо на дороге. На некотором расстоянии приготовились к атаке копьеносцы, осыпаемые дождем стрел.
Группа рыцарей в латах с яркими треугольными флажками на копьях наблюдала за сражением с двух противоположных холмов. Огромные осадные машины метали тяжелые булыжники, которые валились сверху на сражающихся, убивая, насколько заметил Гарион, всех подряд, как врагов, так и друзей.
Земля была усеяна телами погибших и умирающих.
– Глупцы, – с тяжелым вздохом пробормотал Волк.
– Никто из тех, кого я встречал, не обвинял арендов в чрезмерной сообразительности, – возразил Силк.
Приставив рог к губам, Мендореллен выдул несколько душераздирающих нот.
Сражение мгновенно прекратилось: и крепостные, и солдаты уставились на него. Он снова затрубил, явно бросая вызов на бой. Когда обе враждующие группы рыцарей спустились с холма узнать, что происходит, Мендореллен обернулся к Бэйреку.
– Если нетрудно, господин мой, – вежливо пробормотал он, – как только они подъедут, передай, что я вызываю всех.
– Твое дело, – бросил Бэйрек, пожав плечами.
Оглядев приближающихся рыцарей, он проревел громовым голосом:
– Сэр Мендореллен, барон Во Мендор, желает развлечься и будет рад, если каждая из сражающихся партий выберет бойца помериться с ним силами. Если же вы такие трусливые собаки, что не имеете мужества встретиться с ним один на один, прекратите этот гнусный скандал и дайте нам проехать.
– Великолепно сказано, господин мой Бэйрек, – восхищение заметил Мендореллен.
– Я всегда гордился своим красноречием, – скромно ответил тот.
Обе группы с опаской подъехали ближе.
– Позор, господа, – пристыдил их Мендореллен. – Подобная война не делает вам чести. Сэр Дирижен, в чем причина столь внезапной вражды?
– Нанесенное оскорбление, сэр Мендореллен, – ответил один из дворян, высокий широкоплечий человек с золотым кружком над забралом шлема из отполированной стали, – оскорбление столь гнусное, что его нельзя было оставить безнаказанным.
– Это меня оскорбили, – горячо возразил другой рыцарь – Не можете ли объяснить подробнее, сэр Олторейн? – осведомился Мендореллен.
Враги неловко отвели глаза, но не произнесли ни слова.
– Вы бьетесь насмерть из-за причины, которая столь ничтожна, что ее и припомнить затруднительно? – недоверчиво спросил Мендореллен. – Господа, я считал вас серьезными людьми, но теперь понял, как ошибался.
– Неужели благородным людям в Арендии больше нечего делать? – с величайшим презрением спросил Бэйрек.
– О сэре Мендореллене, бастарде, слышали все! – ощерился плотного сложения рыцарь в черных, покрытых эмалью латах, – но откуда взялся вот этот краснобородый дикарь, осмеливающийся злословить по адресу тех, кто выше его?
– И ты проглотишь подобное? – спросил Бэйрек Мендореллена – Это более или менее правда, – признал тот, бросив на собеседника страдальческий взгляд, – поскольку в обстоятельствах моего рождения не все ясно, и время от времени возникают вопросы относительно законности происхождения и титула. Этот рыцарь, сэр Холдорен, мой троюродный брат, а в Арендии считается непорядочным пролить кровь родственника, вот он и зарабатывает дешевую славу, безнаказанно издеваясь надо мной.
– Дурацкий обычай, – проворчал Бэйрек. – У нас в Чиреке родственники убивают друг друга даже с большей охотой, чем чужих людей.
– Увы, – вздохнул Мендореллен, – здесь не Чирек.
– Тебя очень огорчит, если я разделаюсь с ним? – вежливо спросил Бэйрек.
– Нисколько.
Бэйрек приблизился к коренастому рыцарю.
– Я Бэйрек, граф Трелхеймский, – громко объявил он, – родственник короля чиреков Энхега, и вижу, что у некоторых рожденных дворян Арендии вежливости еще меньше, чем мозгов.
– Арендийские дворяне не признают самозваных титулов в свиных закутах, именуемых Северными королевствами, – холодно объявил сэр Холдорен.
– Нахожу твои слова оскорбительными, приятель, – зловеще предупредил Бэйрек.
– А я нахожу твою звериную морду и лохматую бороду довольно забавными, – отозвался тот.
Бэйрек даже не потрудился вынуть меч. Громадная ручища описала в воздухе широкий полукруг; кулак величиной с голову ребенка с ошеломляющей силой врезался в шлем рыцаря. Глаза сэра Холдорена закатились, он покачнулся и с громким стуком свалился на землю.
– Кому-нибудь еще хочется сделать замечание насчет моей бороды? – проревел Бэйрек.
– Спокойно, господин мой, – посоветовал Мендореллен, удовлетворенно глядя на лежащее в высокой траве скорченное тело потерявшего сознание родственника.
– Неужели мы с покорностью примем это нападение на нашего храброго товарища? – хрипло, с сильным акцентом спросил один из сторонников барона Дирижена. – Убьем их И взялся за рукоятку меча – В ту секунду, когда меч твой покинет ножны, считай себя мертвецом, – холодно заметил Мендореллен. Рука рыцаря замерла.
– Стыдитесь, господа, – продолжал мимбрат осуждающе. – Неужели вы забыли правила рыцарского кодекса; пока вызов не принят, безопасность мне и моему товарищу обеспечена. Выбирайте, кто будет драться, или сойдите с дорога. Я устал от всего этого, и поведение ваше разозлит кого угодно.
Обе группы отступили на некоторое расстояние, посовещались, и несколько оруженосцев подъехали поближе, чтобы поднять сэра Холдорена.
– Тот, кто хотел обнажить меч, – мерг, – тихо заметил Гарион.
– Верно, – согласился Хеттар, сверкая черными глазами.
– Они возвращаются, – предупредил Дерник.
– Я вызываю тебя на поединок, – объявил, приблизившись, барон Дирижен.
– Не сомневаюсь, репутация твоя заслуженно высока, но и я не раз брал призы на турнирах. Буду счастлив скрестить с тобой копье.
– И я рад испытать судьбу в поединке с тобой, сэр рыцарь, – воскликнул барон Олторейн. – Меня тоже crpaшатся в некоторых областях Арендии.
– Прекрасно! – согласился Мендореллен. – Найдем ровное место и начнем.
День клонится к закату, а меня и моих друзей ждет еще много дел.
Все спустились с холма на поле; обе группы рыцарей пустили лошадей по кругу, быстро вытоптав высокую пожелтевшую траву. Дирижен отъехал на дальний конец и остановился в ожидании, опустив копье так, что оно касалось стремени.
– Зная о присущей тебе храбрости, господин мой, – воскликнул Мендореллен, поднимая одну из жердей, вырубленных Дерником, – постараюсь не наносить жестоких ран. Ты ютов отразить мое нападение?
– Готов, – ответил барон, опустив забрало. Мендореллен последовал его примеру, взял копье наперевес и пришпорил коня.
– Возможно, в данных обстоятельствах это неуместно, – пробормотал Силк, – но я бы не прочь увидеть хоть раз, как с нашего высокомерного друга собьют спесь.
– Не надейся, – строго взглянул на него господин Волк.
– Неужели настолько хорош? – тоскливо протянул Силк.
– Смотри! – приказал Волк.
Оба рыцаря, бряцая латами, встретились в центре поля; послышался громкий треск, и оба копья переломились, усеяв обломками поникшую траву. Промчались мимо друг друга, развернулись и поскакали назад, каждый к своему месту. Гарион заметил, что Дирижен слегка покачнулся в седле.
Рыцари снова бросились друг на друга: обломки копий опять полетели на землю.
– Нужно было вырубить побольше жердей, – задумчиво заметил Дерник.
Но барон Дирижен явно слабел, и при третьей атаке копье, направленное неверной рукой, отскочило от шлема Мендореллена. Удар последнего, однако, оказался вернее и выбил барона из седла; тот мешком свалился на землю.
Мендореллен осадил коня и поглядел на поверженного противника сверху вниз.
– В силах ли ты продолжить поединок, лорд Дирижен? – вежливо осведомился он. Тот с усилием встал.
– Я не сдаюсь, – простонал он, обнажив меч.
– Превосходно, – ответствовал Мендореллен. – А то боялся, что уже покалечил тебя.
Соскользнув вниз, он в свою очередь выхватил меч и нацелился прямо в голову Дирижена.
Тот едва успел поднять щит, как Мендореллен вновь взмахнул широким лезвием. Дирижену удалось только поднять руку, но слабые удары не причинили вреда. И тут меч Мендореллена с силой опустился на шлем барона. Тот закачался и осел на сухую траву.
– Господин мой, – с тревогой спросил Мендореллен, нагибаясь и приподнимая изуродованное забрало поверженного противника, – вам плохо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43