Риз предложил меня: на него произвел впечатление мой
успех в расследовании смерти Леггета. Коллинсон был про-
тив: из-за моей жестокости девушка, мол, и оказалась в таком
состоянии. В конце концов Коллинсон уступил, поскольку
я знал Габриэлу, не ударил лицом в грязь в предыдущем
деле и тому подобное. В общем, мой профессионализм пере-
тянул на весах мою жестокость. Тогда Эндрюс позвонил Ста-
рику, предложил солидную компенсацию за то, что меня
сорвут с нового дела, и я оказался в городе.
- Холдорны о вас предупреждены, - закончил Энд-
рюс. - Пусть думают, что угодно. Я им просто сказал, что
пока психика Габриэлы не придет в норму, мы с доктором
Ризом хотим поселить у них надежного человека, на случай
непредвиденных обстоятельств-охранять не только ее, но
и всех остальных. Мои инструкции вам не нужны. Будьте
поосмотрительнее-вот и все.
- Мисс Леггет знает, что я туда перебираюсь
- Нет, и думаю, говорить ей не стоит. Приглядывайте
за ней как можно неназойливее. В теперешнем состоянии
она вряд ли вас заметит и станет протестовать. Ну а если
станет... в общем, поживем-увидим.
Эндрюс дал мне записку к Аронии Холдорн.
Через полтора часа я уже сидел напротив миссис Хол-
дорн в приемной Храма и наблюдал, как она ее читает. От-
ложив записку в сторону, миссис Холдорн протянула мне
белую нефритовую сигаретницу с длинными русскими па-
пиросами. Я сказал, что предпочитаю "Фатиму", и она
подтолкнула ко мне настольную зажигалку. Мы оба при-
курили.
- Постараюсь устроить вас поудобнее, - пообещала
она. - Мы совсем не дикари и не фанатики. Я потому и го-
ворю, что многих людей это удивляет. Конечно, тут Храм, но
обычные бытовые удобства, счастье и покой не могут, по на-
шему мнению, осквернить его. Вы, думаю, не из числа наших
приверженцев, но, я надеюсь, мы вас обратим... И не надо
пожимать плечами. Как бы там ни было, докучать вам никто
не собирается. Хотите присутствовать на нашей службе.
милости просим, не хотите-не надо. Уходить и приходить
можете, когда заблагорассудится. И я уверена, вы проявите
к нам такое же уважение, как мы к вам, и если ничего не
будет грозить вашей... пациентке, не станете вмешиваться,
какими бы странными стороны нашей жизни вам ни по-
казались.
- Не сомневайтесь, - заверил я.
Она улыбнулась, словно благодаря меня, аккуратно
загасила папиросу в пепельнице и встала:
- Я покажу вам вашу комнату.
О моем предыдущем визите мы не проронили ни слова.
С саквояжем и шляпой в руках я проследовал за ней
к лифту, и мы поднялись на пятый этаж.
- Здесь комната мисс Леггет. - Арония Холдорн пока-
зала на дверь, в которую мы с Коллинсоном рвались две
недели назад. - А это ваша. - И она открыла дверь прямо
напротив.
Моя комната оказалась точно такой же, как у Габриэлы,
разве что без гардеробной. Запора на дверях тоже не было.
- А куда поселили служанку-спросил я.
- На верхнем этаже есть комнаты для прислуги. Доктор
Риз сейчас, кажется, у мисс Леггет. Я скажу ему, что вы
прибыли.
Миссис Холдорн вышла и закрыла за собой дверь.
Через пятнадцать минут пришел Риз.
- Рад вас видеть, - сказал он, подав мне руку. Говорил
он сухо, отчетливо выговаривая слова, а иногда подчерки-
вая сказанное взмахом руки, в которой держал пенсне на
черной ленте. На носу у него пенсне я пока ни разу не ви-
дел. - Надеюсь, ваши профессиональные таланты не пона-
добятся, но все же хорошо, что вы тут.
- А в чем дело-спросил я мягко, стараясь вызвать
его на откровенность.
Он пристально посмотрел на меня и постучал пенсне по
ногтю большого пальца на левой руке.
- Все дела, насколько я знаю, только по моей части.
В остальном, по-моему, порядок, - сказал он и на прощанье
снова пожал мне руку. - Думаю, вам придется поскучать.
- А вам-нет
Он было направился к двери, но тут остановился, на-
хмурил брови и опять постучал пенсне по ногтю.
- Нет, - он поколебался, словно решая, стоит ли про-
должать разговор, решил, что не стоит, и пошел к выходу.
- Я имею полное право знать, что вы обо всем этом
думаете, - сказал я.
Он снова пристально посмотрел на меня.
- А я не знаю, что я об этом думаю. - Пауза. - Просто
я недоволен. - Он и правда выглядел недовольным. - Зайду
вечером.
Он вышел и закрыл дверь. Но через несколько секунд она
распахнулась снова.
- Мисс Леггет очень больна, - сказал он и ушел.
- Ну и весело мне тут придется, - проворчал я и, сев
у окна, закурил.
Постучала служанка в черном платье и белом переднике
и спросила, что мне подать на второй завтрак. Это была
крепенькая розовая толстушка лет двадцати пяти, со свет-
лыми волосами; ее голубые глаза глядели на меня с любопыт-
ством и юморком. Когда она принесла еду, я вытащил из
саквояжа бутылку виски, глотнул из нее и перекусил. Всю
вторую половину дня я провел в комнате.
В начале пятого мне удалось перехватить Минни, когда
она выходила из комнаты Габриэлы. Увидев меня в дверях,
она сделала круглые глаза.
- Заходи, - пригласил я. - Разве доктор Риз ничего обо
мне не сказал
- Нет, сэр. Вы... Вы... Вам что-нибудь нужно от мисс
Габриэлы
- Просто слежу, чтобы с ней ничего не случилось. И если
ты станешь мне рассказывать, что она говорит и делает, что
говорят и делают другие, будет лучше и для твоей хозяйки.
не придется ее беспокоить.
- Да, конечно, - с готовностью откликнулась мулатка,
но насколько я мог судить по ее смуглому лицу, идея о сот-
рудничестве пришлась ей не по вкусу.
- Как она сегодня
- Повеселее, сэр. Ей здесь нравится.
- Как провела день
- Не знаю, сэр-. Провела и провела... вроде бы спокойно.
Уйма информации!
- По мнения доктора Риза, - сказал я, - мисс Габриэ-
ле лучше не знать, что я здесь.
- Конечно, сэр, я ничего ей не скажу, - пообещала она,
но в ее словах было больше вежливости, чем искренности.
К вечеру зашла Арония Холдорн и пригласила меня
вниз обедать. Столовая была обшита панелями из ореха и об-
ставлена ореховой мебелью. За стол, включая меня, сели
десять человек.
Джозеф Холдорн, высокий и стройный, как греческая ста-
туя, был в черной шелковой мантии. Седые, длинные, чистые
волосы. Пышная ровно подстриженная седая борода. Пред-
ставляя нас друг другу, Арония назвала его просто Джозефом,
без фамилии. Точно так же к нему обращались и другие гости.
Показав в улыбке ровные белые зубы, он протянул мне руку,
сильную, теплую. На румяном, пышущем здоровьем лице не
было ни морщинки. Очень спокойное-особенно ясные ко-
ричневые глаза-это лицо почему-то примиряло вас с окру-
жающим миром. Такое же успокоительное действие оказы-
вал его густой баритон.
- Мы рады видеть вас у себя, - сказал он.
Обычная вежливость, без всякого подтекста, но я тут же
поверил, что по какой-то причине он действительно рад меня
видеть, и понял, почему Габриэла Леггет просилась сюда.
Я ответил, что тоже рад, и пока произносил эти слова, был
вполне искренен.
Кроме самого Джозефа, его жены и сына, за столом си-
дели: миссис Родман-долговязая болезненная дама с тон-
кой кожей, выцветшими глазами и тихим голосом; ушедший
в себя молодой человек по имени Флеминг-смуглый, ху-
дой, с черными усиками; майор Джефриз-хорошо одетый,
изысканно вежливый толстяк, лысый и желтоватый; его же-
на, вполне приятная особа, несмотря на игривость, которая
была бы ей к лицу лет тридцать назад; мисс Хиллен, нервная,
энергичная дама с острым подбородком и резким голосом;
и, наконец, совсем молоденькая, смуглая и широкоскулая
миссис Павлова, которая все время прятала глаза.
Еду подавали два филиппинца; она была отличной. Го-
ворили за столом мало и совсем не о религии. Время прошло
приятно.
После обеда я возвратился к себе. Постоял несколько ми-
нут у дверей Габриэлы, но ничего не услышал. Потом стал
ходить по комнате из угла в угол, курить и ждать прихода
доктора. Риз так и не появился. Видимо, его задержали ка-
кие-то непредвиденные дела, частые в жизни врачей, но я не-
много занервничал. Из комнаты Габриэлы никто не выходил.
Дважды я подкрадывался на цыпочках к ее дверям. Первый
раз там было тихо. Во второй до меня донеслось какое-то
шуршание.
Вскоре после десяти я услышал, как мимо прошли не-
сколько человек-наверно, обитатели Храма отправлялись
спать.
В пять минут двенадцатого дверь Габриэлы скрипнула.
Я открыл свою и увидел удалявшуюся по коридору Минни
Херши. Мне захотелось ее окликнуть, но я сдержался. Про-
шлая попытка хоть что-то вытянуть из нее окончилась пол-
ным провалом.
К этому времени я уже оставил надежду увидеть доктора.
Я выключил свет, открыл дверь, уселся в темноте и стал
смотреть на противоположную комнату, проклиная все на
свете. Я ощущал себя слепцом, который ищет в темном чу-
лане черную шляпу, хотя ее там вовсе нет.
Незадолго до полуночи, в пальто и шляпке, вернулась
Минни Херши, видимо, с улицы. Меня она как будто не за-
метила. Я осторожно встал и попытался заглянуть в комнату,
когда она открывала дверь, но ничего не разглядел.
Минни оставалась у Габриэлы до часу, потом вышла,
бережно затворила за собой дверь и пошла по коридору на
цыпочках. Глупая предосторожность-коридор и так был
выстлан толстым ковром. Но как раз из-за этой глупости я
опять занервничал. Я встал и тихонько окликнул ее:
- Минни.
Она, видимо, не услышала и продолжала так же, на нос-
ках, удаляться. Мне стало совсем не по себе. Я быстро догнал
ее и остановил, схватил за худую руку.
Ее индейская физиономия была непроницаемой.
- Как она там-спросил я.
- Нормально, сэр. Вам бы... оставьте ее в покое, - забор-
мотала Минни.
- Ничего не нормально. Что она делает
- Спит
- Под наркотиком
Она подняла злые вишневого цвета глаза, но тут же опу-
стила их, ничего не ответив.
- Она тебя посылала за наркотиком-не отставал я,
крепче сжав ее запястье.
- Мисс Габриэла посылала меня за... за лекарством...
да, сэр.
- Приняла и заснула
- Да, сэр.
- Пошли, посмотрим, - сказал я.
Мулатка попыталась вырвать руку, но я держал крепко.
- Оставьте меня в покое, сэр, а то закричу.
- Сначала сходим, посмотрим, а там, может быть, остав-
лю, - сказал я и, взяв ее за плечо другой рукой, повернул
к себе. - Если собираешься кричать, то начинай.
Идти в комнату хозяйки Минни явно не хотелось, но и та-
щить ее не пришлось. Габриэла Леггет лежала на боку и спо-
койно спала-одеяло на плече мерно поднималось и опуска-
лось. Маленькое бледное личико со свалившимися на лоб
каштановыми завитушками казалось во сне детским.
Я отпустил Минни и вернулся к себе. Сидя в темноте,
я понял, отчего люди начинают грызть ногти. Просидев так
около часа, если не больше, я обругал себя старой бабой, снял
ботинки, выбрал кресло поудобнее, положил ноги на другое
кресло, накинул на себя одеяло и заснул перед открытой
дверью, за которой виднелась дверь Габриэлы.

2. УВЯДШИЕ ЦВЕТЫ
В каком-то полусне я разомкнул веки, решил что
задремал всего на мгновенье, сомкнул их, провалился опять
в забытье, затем все-таки заставил себя проснуться. Что-то
было не так.
Я с трудом открыл глаза, закрыл, открыл снова. Я понял,
что было не так. И при открытых и при закрытых глазах.
одинаково темно. Но это объяснимо: ночь темная, а окна моей
комнаты не выходят на освещенную улицу. Нет... ведь
ложась, я оставил дверь открытой, и в коридоре горели лампы.
Теперь света в дверном проеме, через который виднелся вход
в комнату Габриэлы, не было.
Я уже достаточно опомнился и не стал резко вскакивать.
Задержав дыхание, я прислушался-все тихо, только на
руке тикают часы. Поднес светящийся циферблат к глазам.
семнадцать минут четвертого. Я спал дольше, чем мне показа-
лось, а свет в коридоре, видимо, погасили.
Голова у меня была тяжелой, во рту-помойка, тело
затекло и онемело. Я откинул одеяло и через силу встал
с кресла-мышцы не слушались. В одних носках я проковы-
лял к выходу и наткнулся на дверь. Она была закрыта. Я рас-
пахнул ее-свет в коридоре горел, как прежде. Воздух
снаружи был удивительно свежим и чистым.
Я обернулся назад и принюхался. В комнате стоял цветоч-
ный запах, слабый, затхлый-так пахнут в закрытом поме-
щении увядшие цветы. Ландыши, луноцветы, какие-то еще.
Некоторое время я стоял, пытаясь выделить отдельные запа-
хи, серьезно размышляя, не примешивается ли к ним слабый
аромат жимолости. Я смутно припомнил, что мне снились
похороны. Пытаясь восстановить в памяти сон, я прислонился
к косяку и снова задремал.
Когда моя голова совсем свесилась, а шея заныла, я про-
снулся и кое-как разлепил глаза. Ноги казались чужими,
деревянными. Я стал тупо гадать, почему я не в постели.
Есть же какая-то причина, только какая Мысли сонно воро-
чались в голове. Чтобы не упасть, я оперся рукой о стену.
Пальцы коснулись выключателя. Ума нажать на кнопку
хватило.
Свет резанул по глазам. Прищурившись, я увидел зна-
комую комнату и вспомнил, что у меня тут дело, работа.
Я отправился в ванную, подставил голову под холодную воду
и немного пришел в себя, хотя в мозгах все еще была каша.
Выключив у себя свет, я пересек коридор и прислушался
перед дверью Габриэлы. Ни звука. Я открыл ее и переступил
порог. Мой фонарик осветил пустую кровать со сбитым
в ноги одеялом. Вмятина от ее тела была на ощупь холодной.
В ванной и гардеробной-ни души. Под кроватью валялись
зеленые тапочки, на спинке стула висело что-то, похожее
на халат.
Я вернулся в свою комнату за ботинками и пошел к глав-
ной лестнице, намереваясь прочесать дом сверху донизу. Я ре-
шил, что сперва буду действовать тихо, а если ничего не
найду, что всего вероятнее, то подниму бучу-начну ло-
миться в двери и всех перебужу. Мне хотелось найти девушку
как можно скорее, но поскольку она исчезла уже давно, две.
три минуты сейчас не играли роли: бегать сломя голову я не
собирался, но и тратить время не стал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26