— Вам не следовало бы так близко подпускать кого бы то ни было. Вас плохо тренировали.Гарри очухался и ринулся вперед, занеся кулак для ужасающего удара. Отец Да Коста отклонился, двумя руками схватил его запястье и, дернув вверх, толкнул Гарри головой прямо в кучу ящиков.Когда он обернулся, Доннер решился на атаку и тут же получил удар ноги по колену. Он взвыл и согнулся пополам. Затем отец Да Коста врезал коленом по лицу Доннера, которое тот неосмотрительно подставил, и отправил его вслед за Гарри к стене.Руперт издал пронзительный крик, и в спешке достичь безопасного убежища в глубине зала, полез внутрь, толкнул Мигана, повалил его и упал сам. Пока Миган поднимался, Да Коста ударил его кулаком в лицо, вложив в удар всю свою ярость и боль. Кость хрустнула, нос Мигана приплюснулся, и он, стеная, отполз в глубину зала. Из его ноздрей текла кровь.Руперт на четвереньках приблизился к стойке, в надежде спрятаться, пока Да Коста глядел на Мигана, все еще охваченный смертельной яростью, сжав кулаки. Он опустил глаза на свои руки, увидел кровь на пальцах, и на его лице появился ужас.Он медленно отступил во двор. Гарри все еще валялся среди ящиков. Доннер блевал у стены. Отец Да Коста еще раз с отвращением посмотрел на свои руки, повернулся и ушел. * * * Когда он вошел в свой кабинет, Анна вязала, сидя у огня. Она повернулась к нему.— Вы опоздали. Я беспокоилась.Он был все еще крайне взволнован и старался говорить спокойно.— Прости. Пришлось задержаться.Она отложила вязание и встала.— Когда вы ушли, я пошла в церковь приготовиться к репетиции хора, и встретила там Фэллона. Он играл на органе.Лицо священника потемнело.— Он что-нибудь сказал? Ты говорила с ним?— Он просил передать вам несколько слов. Он попросил сказать, что все произошло по его ошибке, и что он сожалеет.— И все?— Нет. Еще он сказал, чтобы мы больше не беспокоились. Он начал, он и закончит. И добавил, что мы не увидимся больше. Что это значит? Вы думаете, он хочет сдаться полиции?— Одному Богу известно! — пробормотал отец Да Коста, успокаивающе кладя руку на плечо Анны. — Я иду в церковь. Надо сделать кое-что. Я ненадолго.Он оставил ее и почти побежал на кладбище, чтобы войти в церковь через ризницу. Он упал на колени перед алтарем, сложил руки и поднял глаза к распятию.— Простите меня, — начал он. — Отец небесный, простите меня!Он опустил голову и заплакал, ибо знал, что в его сердце нет ни единой частички, в которой бы крылось сожаление о том, что он сделал с Джеком Миганом. И даже хуже того, он слышал тихий внутренний" голос, который говорил, что уничтожив Джека, он оказал бы огромную услугу всему миру. * * * Миган вышел из ванны в шелковом кимоно, прижав к лицу мешочек со льдом. Пришел и ушел врач, кровотечение было остановлено, но сам нос представлял собой ужасную бесформенную массу, которая уже никогда не примет первоначальный вид. Доннер, Бонати и Руперт послушно ждали у двери. Рот Доннера был ужасно перекошен, а нижняя губа — вдвое больше обычного.Миган швырнул лед через всю комнату.— Эта дурацкая штука не помогает! Дайте мне выпить!Руперт подошел к столу, на котором выстроились бутылки, и налил большой бокал коньяку. Он поднес его Мигану, который стоял у окна и с задумчивым видом глядел на площадь. Он обернулся и спросил у Доннера:— Фрэнк, как звали того старика, который так лихо готовил взрывы?— Эллерман, мистер Миган. Вы его имеете в виду?— Его. Он еще не в яме?— Насколько я знаю, нет.— Прекрасно, чтобы до часу он был здесь. Иди разыщи его, и можешь передать ему, что его ждет двести фунтов.Он сделал глоток коньяку и повернулся к Руперту:— И для тебя, золотце, найдется работка. Ты привезешь мне Дженни. Она нам тоже понадобится, чтобы выполнить мою идею.— Ты думаешь, она пойдет? Это же настоящая паршивая дрянь.— На этот раз — пойдет, — сказал Миган со смехом. — Ты предложишь ей кое-что, и она не откажется.Он еще раз засмеялся, словно сказал хорошую шутку, и Руперт немного обеспокоенно взглянул на Доннера. Доннер осмелился сказать:— Что все это значит, мистер Миган?— Они у меня поперек горла. Все. Вот что это значит. Хватит с меня. Кюре, Фэллон и все вместе. Я избавлюсь от них раз и навсегда. Сегодня же вечером это будет выполнено, и вот каким образом.Гарви Эллерману было пятьдесят лет, а казался он лет на десять старше по причине того, что двадцать два года его жизни прошло за решеткой таков был общий срок его пребываний в тюрьмах.Это был маленький невзрачный человек, который обычно носил твидовую кепку и коричневый плащ. Казалось, само существование сплющило его, и однако этот человек с бесстрастным лицом славился тем, что подготовил больше взрывов, чем кто-нибудь другой по всему северу Англии. В конце концов его гений и послужил причиной его поражения, ибо оригинальная манера выполнения задуманного выдавала его личность лучше, чем любая подпись. И в течение многих лет полиция арестовывала его с регулярной монотонностью, стоило ему сделать неверный шаг.Он вышел из лифта в сопровождении Доннера. В его руках находился дорогой чемодан, стянутый ремнем. Миган двинулся ему навстречу, протянув руку, и Эллерман поставил свой чемодан.— Рад видеть тебя снова, Гарви, — сказал Миган. — Надеюсь, что ты сможешь нам помочь. Фрэнк объяснил тебе, чего я хочу?— Да, мистер Миган, в определенном смысле, — ответил Эллерман. — Но я надеюсь, что лично вам не понадоблюсь? Вопрос ведь не в этом?— Конечно нет!Эллерман успокоился.— Просто, знаете, я ушел на пенсию и теперь не занимаюсь сам активными действиями, мистер Миган. Знаете, как это бывает.— О да, знаю, знаю! С тебя и так хватило! — сказал Миган и взял чемодан, чтобы поставить его на стол. — Ну, посмотрим, что у тебя здесь лежит.Эллерман открыл чемодан. Там лежал целый набор взрывных устройств, тщательно упакованных в железных коробках, набор взрывателей и запалов, катушки со шнуром и инструменты.— Фрэнк сказал, что вы бы хотели, чтобы это было похоже на акцию ИРА, которую они часто готовят в Ирландии.— Не просто похоже, Гарви. Я хочу, чтобы было совершено то же самое. Когда эксперты полиции осмотрят то, что останется от бомбы, у них не должно возникнуть ни малейшего сомнения на этот счет.— Очень хорошо, мистер Миган, — сказал Эллерман своим бесцветным голосом. — Как угодно. Значит, нам понадобится вот это, — объяснил он, выбирая одну из коробок. — Коробка печенья «Беверли». Изготовлена в Белфасте. Набита пластиком. Потянет на двадцать фунтов. Хорошо действует.— А фитиль?Эллерман показал длинный и тонкий темный шнур.— Сейчас они вовсю пользуются этим. Химический фитиль русского производства. Годен в любых условиях. Разбиваешь капсулу — и через двадцать минут взрыв.— Именно то, что нужно, — признал Миган, потирая ладони. — Подготовьте все.Он повернулся и принялся смотреть в окно, весело насвистывая. Глава четырнадцатаяГримсдайк Фэллон открыл глаза и увидел, что Дженни трясет его за плечо.— Проснитесь! — повторяла она настойчиво. — Проснитесь!Он чувствовал, что его правый глаз слегка подергивается, но в остальном он был в порядке. Он сел, постучал ногами по полу и потер колючий подбородок.— Сколько времени?— Четыре. Ваш друг отец Да Коста звонил. Он хотел вас видеть.Фэллон выпрямился и посмотрел на нее туманным взглядом.— Когда это было?— Минут десять назад. Я хотела позвать вас к телефону, но он сказал, что у него нет времени ждать.— А где он хочет меня видеть? В церкви?Она покачала головой.— Нет. Он сказал, что везет племянницу в деревню, где она будет в безопасности. Маленький поселок Гримсдайк. Это в дюнах, километрах в тридцати отсюда. Он хочет, чтобы вы встретились с ним там, и как можно раньше.— Ну ладно, — сказал Фэллон. — Вы знаете, где это?— Да, как-то я ездила туда на пикник, когда была маленькой. Но мне не доводилось бывать на мельнице, куда он отправился. Милл Хаус, так она называется — и он объяснил, как туда добираться.Фэллон медленно поднял голову.— И вы хотите проводить меня туда?— Если вы не возражаете. Мы поедем на моей машине. Нам понадобится полчаса езды.Он посмотрел на нее потемневшими глазами, они были очень выразительны. Она нервно отвернулась покраснев, не в силах выдержать его взгляд.— Слушайте, да плевал я. Вы едете со мной или нет?Он знал, что она лжет, и однако его это совершенно не волновало, ибо по непонятным ему самому причинам, он знал, что она привезет его в правильном направлении.— Ладно, — сказал он. — Прекрасно. Подождите меня десять минут, пока я приготовлюсь, и встретимся внизу.Когда она вышла, он вытащил «чешку» из кармана куртки, зарядил ее восемью патронами и сунул в правый карман френчкота.Потом подошел к окну, наклонился, приподнял краешек ковра и вытащил из тайника браунинг, которым пользовался при первой встрече с Кристу в Лондоне. Кроме того, там находился конверт, содержащий две тысячи фунтов купюрами по десять — часть вознаграждения от Мигана. Он сунул конверт во внутренний карман и быстро проверил оружие.В аптечном шкафчике над раковиной он отыскал рулончик лейкопластыря, отрезал от него бритвой две длинные полоски и прикрепил браунинг к левой ноге над щиколоткой.Он спустился, застегивая френчкот. Дженни ждала его у входа, одетая в непромокаемый плащ из красной клеенки. Она принужденно ему улыбнулась, надевая перчатки.— Вы готовы, как я вижу?Он открыл дверь, но удержал Дженни за плечо, когда она сделала шаг на улицу.— Ничего другого, не правда ли? Нет ничего такого, что вы забыли бы мне сказать?Она покраснела, и в ее голосе послышался гнев, когда она возразила:— С чего бы это я забыла?— Ну, тогда все в порядке, — спокойно сказал Фэллон. — Поехали.Он закрыл дверь и пошел за ней к «Мини-Куперу», припаркованному у тротуара. * * * Дюны Гримсдайка в устье реки оказались унылой плоской равниной с соляными участками, илистыми отмелями и с высокими изгородями из шиповника, блеклыми и пыльными. С самого начала истории мира сюда по тем или иным причинам приезжали римляне, саксонцы, датчане, норманны, но теперь эти места превратились в оплот призраков. Странный, нечеловеческий мир, населенный птицами — куликами, бекасами, дикими гусями, прилетевшими из Сибири на зимовку.Они пересекли городок, довольно приятный на вид, состоящий из тридцати или сорока домиков, гаража и паба. Шел очень сильный дождь, ветер швырял в море целые потоки воды, хлещущей с неба на дюны.— Через восемьсот метров после границы городка, направо, — сказала Дженни, взглянув на Фэллона. — Так сказал ваш друг.Она съехала с дороги на проселок, который был не шире, чем колея двуколки. С обеих сторон тянулись высокие изгороди шиповника, тростника и диких трав, согнутых дождем и ветром, с моря поднимался легкий туман.Фэллон опустил стекло со своей стороны и глубоко вздохнул, с удовольствием втягивая морской воздух:— Дивный пейзаж!— Я обожала бывать здесь, когда была ребенком, — сказала она. — Другого такого места нет нигде на земле. После городской жизни кажется, что попадаешь в совершенно иной мир.Чем ближе они подъезжали к морю, тем гуще становился туман, и наконец, перебравшись через дюны, они заметили строение, которое не могло быть ничем иным, кроме мельницы. Она виднелась в сотне метров от небольшой рощицы. Фэллон дотронулся до локтя Дженни, и она затормозила.— Ну что еще?— Дальше мы пойдем пешком, — сказал он.— Это необходимо?— Если я чему-нибудь и научился в этой жизни, так это тому, что нельзя верить глазам своим.Она пожала плечами и вышла из машины не споря, а Фэллон срезал расстояние и, опередив ее, прошел к мельнице через ельник.Он спрятался за кустами, и Дженни тоже пришлось встать рядом. Фэллон внимательно осматривался. Перед ним была каменная башня из трех этажей без крыши. С одной из сторон находилась жилая постройка из дерева, по виду похожая на сарай не в самом лучшем состоянии. Из железной трубы над домиком вился дымок.С другой стороны находилось огромное колесо, которое ужасно гремело под давлением воды и приводило в движением механизм мельницы.— Никаких следов его мини-фургона, — пробормотал Фэллон.— Должно быть, он поставил его под крышу, в сарай, разве нет? — возразила Дженни, которая с нетерпением добавила: — Боже мой, да решайтесь же! Идем мы или так и будем торчать здесь, в этом дерьме? Я скоро вымокну до нитки.Казалось, она сердится, ее руки слабо дрожали.— Идите впереди меня, — сказал он ей. — Если все будет в порядке, позовите меня.Она с некоторым удивлением посмотрела на него, затем пожала плечами, вышла из укрытия и отправилась вперед. Он проследил за ней, пока она дошла до сарая. Один раз она обернулась, а затем открыла одну из створок дверей и исчезла внутри.Через несколько секунд она снова появилась и крикнула:— Все в порядке! Можете идти!Фэллон еще немного поколебался, затем вздохнул и вышел из убежища, на его губах застыла усмешка. Когда он был в нескольких метрах от двери, Дженни сказала ему:— Они там.И вошла в дом. Он последовал за ней, продолжая сомневаться. В сарае пахло соломой и мышами. В углу стояла старая повозка, с другой стороны был устроен сеновал. В круглые слуховые окна без стекол проникал тусклый дневной свет. В старой печке горел огонь.Здесь не было ни малейшего намека на следы отца Да Коста или Анны, но Фэллона это и не удивило. Дженни стояла возле маленькой кровати у стены, в которой, накрытая одеялом, спала белокурая девочка.— Мне очень жаль, Мартин, — сказала Дженни с искренним огорчением. — Но у меня не было выбора.— Руки вверх, Фэллон! — крикнул кто-то.Фэллон поднял глаза и увидел на верхушке сеновала Доннера с ружьем. Рядом с ним стоял Руперт, держа в руках обрез, и тут у входа появился Гарри, бармен из «Булл энд Белла» с револьвером в правой руке.Доннер немного качнул стволом ружья.— Кажется, что пуля, выпущенная из этой штуковины, попадает в тело и вылетает наружу, унося с собой добрый кусок плоти. Так что я советую тебе не шевелиться.— А я и не шевелюсь, — заверил Фэллон без доли иронии и поднял руки.Первым к нему подошел Гарри. Вид у него был ужасающий. Левый глаз совершенно заплыл, а половина лица посинела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23