И только когда он схватил его, он понял, что у него в спине торчат ножницы.Он взял Анну на руки и отнес на второй этаж. Первой комнатой, в которую он вошел, оказалась спальня священника, зато вторая была комнатой Анны. Он положил ее на кровать и накрыл одеялом.Потом он сел рядом и взял ее за руку. Через секунду она очнулась. Резко поднявшись, она отдернула руку.Фэллон постарался успокоить ее.— Тихо, тихо, это я. Мартин Фэллон. Больше вам ничего не грозит. Нечего бояться.Она слабо вздохнула дрожа.— Слава Богу! Слава Богу! Что это было?— Вы не помните?— Какой-то ужасный человек. Он сказал, что он — это вы и попытался... попытался... он, Бог мой, его руки! Это было ужасно! Ужасно! Думаю, я потеряла сознание.— Ну да, — спокойно сказал Фэллон. — А потом пришел я, и он убежал.Она повернула к нему голову, ее слепые глаза смотрели в одну точку.— Вы знаете его?— Увы, нет.— Может быть, вы думаете, его послал Миган?— Может быть.Она закрыла глаза, и когда Фэллон снова попытался дотронуться до ее руки, она отдернула ее. Словно в данную минуту прикосновение мужчины было для нее невыносимо. Он набрался мужества и задал следующий вопрос.— Он сделал, что хотел?— Нет, не думаю.— Может быть, позвать врача?— О нет! Ради Бога нет! Сама мысль, что кто-то об этом узнает, наполняет меня ужасом.— А ваш дядя?— Он у изголовья умирающей, в диспансере. Может быть он вернется через несколько часов.Фэллон встал.— Хорошо. Оставайтесь здесь и отдыхайте. Я принесу вам немного коньяку.Она закрыла глаза. Ее веки были бледными, прозрачными. Она казалась такой беззащитной, и его охватил ледяной гнев, однако он сдерживал его.Он встал на одно колено возле Билли, взял его платок, обернул его вокруг ножниц и вытащил их. Крови было совсем мало. Должно быть, произошло внутреннее кровоизлияние.Он вымыл ножницы, затем подобрал пальто парня. Оттуда выпали ключи от его машины. Он машинально поднял их, затем натянул пальто на Билли.Глядя на него, он испытал отвращение и ненависть. Теперь мир избавился от Билли Мигана. Он заслужил такую смерть, но сможет ли Анна Да Коста жить с мыслью о том, что она убила человека? Даже если приговор суда будет справедливым и ее оправдают, все узнают правду. Подумав об унижении и стыде, ожидающих эту молодую девушку Фэллон снова испытал приступ гнева. Это чувство было таким сильным, что он пнул ногой мертвеца.В ту же секунду ему в голову пришла идея, такая дерзкая, что у него перехватило дыхание. А если она не узнает? Ни сейчас, ни когда-либо? А если Билли Миган исчезнет с лица земли, словно его и не было? Был способ проделать это. Это возможно. Как бы то ни было, он должен попытаться.Ключи, выпавшие из кармана пальто, указывали на то, что машина Билли была где-то недалеко, и если это красный «Симитар», то его будет легко найти. Фэллон вышел из дома, прошел через кладбище и, миновав боковой портал, оказался на улице.«Симитар» стоял у тротуара, в нескольких метрах. Он открыл дверцу, и тут раздался собачий лай. Маленький серый уиппет Томми лизнул ему руку. Присутствие собаки раздосадовало Фэллона, но он ничего не мог поделать. Он захлопнул дверцу и быстро вернулся в дом.Он взял в руки пальто убитого и тщательно обшарил карманы, вытаскивая оттуда все содержимое. Он снял с шеи парня золотой медальон на цепочке, перстень с печаткой и часы-браслет с его рук и положил все это в свой карман. Затем он закутал тело в пальто, взвалил его на плечо и вышел.Он на секунду задержался у решетки, чтобы убедиться, что путь свободен; улица была пустынна и тиха. Он торопливо подошел к машине, открыл дверцу и втолкнул труп внутрь. Уиппет заурчал, и Фэллон захлопнул дверцу.Затем он вернулся в дом и еще раз тщательно вымыл теплой водой ножницы, вытер их и положил на место в коробку. Потом, плеснув в стакан немного коньяку, он отнес его наверх.Она уже задремала, но с его приходом проснулась и выпила коньяк.— А ваш дядя? — спросил Фэллон. — Вы хотите, чтобы он узнал, что здесь произошло?— Да... да, думаю, что хочу. Ему лучше знать.— Хорошо, — сказал он, подоткнув края одеяла вокруг нее. — Теперь спите. Я буду внизу. Вам нечего бояться. Я дождусь вашего дядю.— Но он может задержаться надолго, — пробормотала она засыпая.— Ничего.Он пошел к двери, и она прошептала:— Мне жаль, что я причинила вам столько хлопот.— Это я вам их причинил. Не будь меня, всего этого не случилось бы.— Ни к чему так говорить. У всего на этом свете есть причина по воле Господней, даже у моей слепоты. Нам на дано этого знать, ведь люди так малы, но причина существует.Он странным образом был успокоен этими словами — бог знает почему — и тихонько сказал:— Теперь пора спать.И вышел, прикрыв дверь.Теперь время превратилось в критический фактор, ему надо было спешить. Он вышел из дома и быстро пошел через кладбище к машине.Странно, но уиппет совершенно не мешал ему в дороге. Он лежал на заднем сиденье рядом с трупом, тихонько повизгивая время от времени, и когда Фэллон погладил его, то понял, что животное дрожит.Он приехал в крематорий «Сосновая Роща», следуя по дорожке, которую показал ему Уорли, вышел, открыл решетку, заглушил мотор, чтобы проехать последние сотни метров совершенно бесшумно. В этом не было особой необходимости, так как он отлично помнил, что домик смотрителя и главный въезд находятся в пятистах метрах от самого крематория, так что шум не мог донестись туда.Он поставил машину рядом с часовней и пролез внутрь через выбитое окно туалета, которое приметил утром.Дверь часовни была снабжена английским замком, так что изнутри она открывалась проще простого. Он вышел и вернулся к машине. В бардачке оказался фонарик, который он прихватил. Затем он открыл заднюю дверцу и вытащил тело. Уиппет было вылез наружу, но Фэллону удалось втолкнуть его обратно и захлопнуть машину.Он добрался до зала с печами, отправив труп тем же путем, которым следовал гроб, увиденный Фэллоном утром.Печи были темными и холодными. Он открыл дверцу первой и втолкнул туда мертвеца. Затем вытащил из кармана предметы, принадлежавшие Билли, и рассмотрел их при свете фонарика. Кольцо, часы и медальон не сгорят. Наконец, он закрыл дверцу печи и опустил рубильник.Он услышал глухое гудение газовых рожков внутри и взглянул в окошко, вспомнив о словах Мигана. Самое большее час. Он зажег сигарету, открыл заднюю дверь и вышел.Шум печи едва слышался с улицы. И совсем затихал на расстоянии нескольких метров. Он вернулся в зал, чтобы посмотреть, что происходит. Термометр показывал почти тысячу градусов, и когда он склонился к окошечку, то увидел, как бумажник, оставленный им поверх пальто, затем одежда, а затем и все тело вспыхнули ярким огнем.Он зажег еще одну сигарету и стал ждать, прислонившись к двери.Когда пришел срок, он все выключил. Часть черепа, таза и несколько костей еще можно было различить, но все остальное превратилось в пепел при первом же взмахе метелки.Он старательно собрал прах в железную коробку и закрыл дверцу печи, оставив ее в первоначальном виде. К утру она, без сомнения, остынет.Он нашел пустую урну, установил ее в пульверизаторе и высыпал туда содержимое коробки. Затем завел аппарат. Пока тот работал, он открыл ящик стола и извлек оттуда карточку «Покойся-с-миром».Когда он все остановил, — а было это две минуты спустя — и вытащил урну, от Билли Мигана остались пять унций серого пепла.Тогда Фэллон отправился туда, где они были с Миганом утром, где все еще стояла тележка садовника и его инструменты.Он сверился с номерком на табличке и старательно рассеял пепел. Затем взял метелку и хорошенько вдавил его в землю. Сделав это, он положил метелку так, как она лежала, и ушел.У машины с ним приключилась неприятность. Когда он открывал дверцу, уиппет проскользнул между его ног и побежал по той же дорожке, по которой шел Фэллон. Тот бросился за ним. Собака добралась до места, где ирландец рассеял останки Билли, улеглась в траве и заскулила.Фэллон взял его на руки и понес обратно, почесывая за ушами. На этот раз он не выпустил его до тех пор, пока дверца не захлопнулась. Тогда он кинул Томми на заднее сиденье и быстро тронулся с места.Только после того, как решетка въезда была закрыта, он решился перевести дух. Он глубоко вздохнул, закурил и тут вдруг заметил, что руки у него дрожат.Все прошло удачно, и это радовало его. Билли Миган причинял зло, когда был жив, но теперь его не стало. Он совершенно исчез с лица земли, и Фэллон не испытывал ни малейшего угрызения совести.Для него Билли был всего лишь отвратительным червяком, недостойным даже вытереть грязь с туфель Анны Да Коста. Теперь с ним покончено.Прибыв на Полс-сквер он осторожно въехал на аллею между старых конюшен, но удача по-прежнему сопутствовала ему. Двор был пустынным. Он подогнал «Симитар» к гаражу, оставил ключи на панельной доске, а собаку на заднем сиденье и пошел прочь, ускоряя шаг.Когда он вернулся к домику священника, отца Да Косты еще не было. Он бесшумно поднялся на второй этаж и заглянул в комнату Анны. Она глубоко спала. Тогда он закрыл дверь и спустился вниз.В гостиной он тщательно осмотрел ковер, но на нем не было и капли крови. Значит и здесь проблемы отпали. Он заглянул в бар и обнаружил большую бутылку виски. Он добавил себе в стакан немного содовой, и тут открылась дверь.Фэллон обернулся в тот момент, когда священник входил в комнату. Да Коста остолбенел.— Фэллон! Что вы здесь делаете? — вскричал он и затем сильно побледнел. — Ах, Боже мой, Анна!Он кинулся к лестнице, Фэллон пошел следом.— С ней все в порядке. Она спит.Отец Да Коста медленно обернулся.— Что произошло?— Вторжение. Я пришел вовремя, чтобы прогнать его.— Кого? Человека Мигана?— Может быть... я не разглядел.Да Коста пересек вестибюль, скрестив на груди руки, сцепив пальцы так сильно, что они побелели.— Боже! Боже, когда же это кончится?— В воскресенье вечером, — сказал Фэллон. — Они устроили мне отъезд на борту корабля.— И вы думаете, что это положит конец всему? — сказал отец Да Коста, качая головой. — Вы глупец, Фэллон. Пока я жив, Джек Миган не будет чувствовать себя в безопасности. Доверие, честь, вера в данное слово — все эти понятия не существуют для него. Так с чего это он поверит, что эти слова что-то значат для других?— Прекрасно. Все это — моя ошибка. Что вы хотите от меня?— Есть только одно. Освободите меня единственно возможным способом.— Провести остаток жизни в местах, где мой покой будут тщательно охранять? — возразил Фэллон. — Я не такой уж герой для этого.Он направился к двери, и священник спросил:— Вы уверены, что она в порядке?— Да. Ей нужно хорошенько выспаться. Она гораздо сильнее, чем вы думаете. Во всех отношениях.— Это просто счастье, что вы в нужный момент случайно оказались здесь.— Да, конечно, — сказал Фэллон. Потом помолчал и добавил: — Ладно, я следил за домом.Да Коста грустно покачал головой.— Вот видите, друг мой, вы совершаете благие дела помимо вашей воли. Вы не совсем конченный человек.— А идите вы к черту! — прокричал Фэллон и бросился под дождь. Он бежал так быстро, как только мог. Глава тринадцатаяВоинствующая церковь Отец Да Коста укладывал свои ритуальные одежды в чемодан, когда в его кабинет вошла Анна. Погода стояла по-прежнему пасмурная, дождь стучал в стекла. Анна была немного бледнее обычного, но казалась очень спокойной. Черная лента стягивала ее волосы на затылке, она надела юбку и серый пуловер.Священник взял ее за руки и подвел к огню.— Как ты себя чувствуешь?— Хорошо. Я уверяю вас, хорошо. Вы собираетесь уходить?— К сожалению мне нужно. Вчера умерла одна из монахинь в Нотр-Дам-де-ля-Петье. Сестра Мария-Габриэлла. Они попросили меня отслужить мессу, — объяснил он, затем, помолчав, добавил: — Не нравится, что ты останешься одна.— Ну что вы. В половине одиннадцатого сестра Клер приведет детей из начальной школы на репетицию хора, а потом у меня частный урок до полудня.— Прекрасно. К этому времени я вернусь.Он взял чемоданчик, она протянула ему руку, и они вместе дошли до передней.— Вам понадобится ваш плащ.— Нет, хватит и зонтика, — заверил он, открывая дверь. — Я решил, Анна, тебе на некоторое время надо уехать. Пока с этим делом не будет покончено так или иначе.— Нет, — твердо возразила она.Он поставил чемодан и обнял ее за плечи на пороге.— Я еще никогда не чувствовал себя таким беспомощным. Таким растерянным. После того что произошло вчера, я решил поговорить с Миллером.— Но вы не можете сделать этого! — закричала она, пожалуй, даже слишком пылко. — Нет, вы повредите Фэллону!Он внимательно посмотрел на нее.— Он тебе нравится, так ведь?— Я бы назвала это не так. Мне жаль его. На нем была печать жизни. Нет, жизнь использовала его самым несправедливым образом. Его совершенно искалечило! — с внезапной страстью воскликнула она. — Не может быть, чтобы у человека, в котором живет такая музыка, совершенно не было души! Господь не может быть столь немилосердным!— Самый ценный подарок, который Бог дает человеку, это свобода выбора, милая. Добро и Зло. Каждый волен выбрать.— Согласна, — сказала она пылко. — Но я уверена только в одном. Когда вчера мне понадобилась помощь, когда я в ней нуждалась сильнее всего, именно Фэллон спас меня.— Я знаю, — пробормотал священник. — Он следил за домом.Выражение лица Анны внезапно изменилось, и легкий румянец выступил на ее щеках.— И вас не беспокоит, что с ним происходит?— О, наоборот, очень заботит! Вероятно в большей степени, чем ты можешь думать. Я вижу человека, в котором поток гениальности иссяк до размеров ручейка. Я вижу человека, и достойного человека, который по непонятным темным личным мотивам совершает нечто вроде самоубийства.— Так помогите же ему!— Помочь ему оказать помощь самому себе? — возразил отец Да Коста, грустно покачивая головой. — Так бывает только в книгах. И редко случается в жизни. Каков бы ни был этот человек, называющий себя Мартином Фэллоном, одно совершенно ясно. Он ненавидит себя за то, что он совершил, он ненавидит того, кем он стал. Он переполнен отвращением к самому себе.Теперь она была совершенно сбита с толку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23