"

Керис оглянулся назад - на пустынную, заброшенную дорогу. Он
почувствовал себя очень тоскливо - так, наверное, чувствует себя и
Башня Тишины, среди однообразных холмов и под постоянным ветром. Тут
он вспомнил рассказ Ле о том, как Святая Инквизиция вознамерилась
живьем сжечь Темного Волшебника, и как Солтерис отказался дать им
власть над жизнью и смертью любого волшебника. Наверняка Инквизиция
никогда не забудет этого архимагу и в удобном случае обязательно
отомстит.

Воин положил лайпу в большой кожаный кошель, висевший у него
на поясе, и путники продолжали идти дальше. Когда они приблизились к
стене, окружавшей Башню, еще ближе, то Керис сразу напрягся - как час-
ти тела, ощутил он свое оружие - меч на поясе, кинжал в башмаке, еще
один маленький ножичек в потайном кармане. Еще раз обернувшись назад,
он подивился, что только издали можно было заметить, как трава почти
поглотила каменные плиты дороги. А спереди, за холмами, где петляла
дорога, можно было еще различить те же путевые камни, любезно сообщав-
шие когда-то путнику, сколько миль он прошел.

Тут Керис снова скосил глаза на деда - Он постарался предста-
вить себе, как выглядел старик двадцать пять лет назад, когда он под-
нял Совет против Темного Волшебника. Он уже тогда носил титул архима-
га, хотя он был молод и совсем не являл собой образца величия, каковое
подобает человеку столь высокого ранга. Наверное, у него были темные
волосы, думал Керис, и вред ли тогда он столь молчалив и задумчив, как
сейчас. Но зато от молодости в Солтерисе осталось прежнее - хитрая лу-
кавинка в глазах, которая выдавала глубокую душевную теплоту этого че-
ловека.

В воротах их встретил епископ Кимила. Керис удивился, увидев в
качестве столь высокого духовного лица женщину. Глядя на нее, можно
было догадаться, что красотой она никогда не отличалась. Как и предпи-
сывает Святая Церковь, женщина носила короткую прическу. Одета она бы-
ла в ризу серого бархата с изображением Солнца-Единого Бога на груди,
которое напоминало алое кровавое пятно. Протянув для приветствия руку,
женщина испытующе поглядела на обоих путешественников и сказала полу-
вопросительно: "Здрав будь, архимаг!"

Глядя через плечо епископа в распахнутые ворота, Керис размыш-
лял, сколько послушников живет здесь. Ле сказала ему, что одновременно
пять человек из послушников Дома Волшебников несут тут службу - но
острый глаз Кериса углядел по меньшей мере двадцать человек, проворно
снующих по просторному двору. Два Посвященных выжидательно замерли по-
зади епископа, обозревая подозрительными взглядами архимага и его вну-
ка. Керис поразился, какой фанатизм излучали их глаза. Церковь называ-
ла их иначе - хасу, то есть "купленные",- купленные у ада ценою крови
святых и Единого Бога. Женщины-купленные именовались несколько по-ино-
му - хасур.

- И ты будь здорова, госпожа епископ! - поклонился Солтерис.
Он слегка прикоснулся к пальцам женщины своими пальцами - формальный
контакт, но знак вежливости и доброжелательности.

- Ты написал в своем послании, что хотел бы встретиться с че-
ловеком по имени Антриг Виндроуз?

Они направились к Башне, и воины окружили их со всех сторон.
Вообще-то все это попахивало ловушкой, западней. Это тем более логично
можно было предположить, зная скрытую зависть Церкви к Волшебникам,
которые были единственной группой населения, не признававшей ее власти
над собой, над своими душами. Особенно встревожил Кериса скрип цепей
поднимаемого моста. Он оглянулся назад и понял, что если придется спа-
саться бегством отсюда, то сделать это будет трудновато; возле стены
изнутри двора не стояло не единого здания, так что о попытке бегства,
забравшись на крышу и спрыгнув с нее вниз не может быть и речи, к тому
же такие прыжки сами по себе тоже опасны - с таковой высоты прыгать -
это запросто сломать себе ногу. Воин заметил еще одну деталь - высокая
стена преграждала доступ сюда ветрам, свободно гулявшим между холмов.
Тут было тихо и спокойно. Вокруг сновали послушники с печальными лица-
ми - впрочем, такие физиономии были у всех, кто только собирался стать
монахом, но пока проходил испытательный срок - ведь приходится рабо-
тать и за себя и за тех, кто этот испытательный срок уже прошел. Ко-
нечно, эти люди сами выбрали себе свой жизненный путь, но Керису
все-таки стало жаль их, когда он представил, что всю жизнь они должны
будут провести здесь, среди этих серых стен, стачивая каменные плиты
двора.

Епископ сделала легкий знак рукой, и главный стражник с трудом
отомкнул тяжелые замки, которыми была буквально обвешана ведущая в
Башню дверь. Дверь со скрипом отворилась, и из нутра Башни пахнуло мо-
гильным холодом. Керис заметил, что к внутренней стороне двери приде-
лана какая-то металлическая пластина. В табличку, в свою очередь, был
вделан свинцовый кругляш размером с имперскую золотую монету. Едва
только он посмотрел на этот свинец, как на него вдруг напала жуткая
тошнота, какое-то отвращение, словно крыса пробежала по его телу. Ке-
рис поспешно отвернулся и стал дышать, как выброшенная на берег рыба.
Краем глаза он успел заметить, что дед испытывает похожее состояние.

Впрочем, Керис сразу понял, что это такое. На дверь была при-
бита та самая печать Бога Мертвых, которая обладала магическими свойс-
твами привязывать к себе волшебную силу, если та оказывалась в непос-
редственной близости от нее. Один из стражников снял печать и куда-то
унес ее - чтобы архимаг смог беспрепятственно войти в дверь. Только
тут Керис понял, какой действительной силой обладает Башня Тишины. Он
также знал, что нет такой силы, которая смогла бы заставить его при-
коснуться к этой печать, чтобы там ему не говорили, и кто бы этот при-
каз не отдавал.

Его личное волшебство было не столь уж могущественным и, как
подозревал Керис, уменьшалось еще сильнее. Парню казалось, что там, в
сумрачном нутре Башни, он угадывает какую-то другую, могущественную
силу, которая только и ждет, чтобы кто-то попался в ее власть. Ему не
хотелось думать, что могущественное - сила ли Башни или сила его деда.
Только теперь воин понял слова Солтериса, что тот хотел бы надеяться,
что Антриг после семи лет пребывания в Башне не лишился рассудка.

Наконец они пошли в Башню. В конце узкого прохода находилась
комнатка-закуток - для охраны. Небольшое это пространство было доволь-
но ярко освещено коптящими факелами. Окон в Башне не было, и приток
свежего воздуха обеспечивался благодаря какой-то особой системе венти-
ляции, которая, впрочем, работала не совсем хорошо. Они стали подни-
маться по винтовой лестнице наверх Башни. Идти приходилось очень осто-
рожно - ступеньки тут были очень крутыми и какими-то осклизлыми. Спе-
реди и сзади шли послушники Церкви, которые держали в руках факелы.
Опираясь на всякий случай руками о стену, Керис поднял голову и уви-
дел, сколько же на сводах лестницы накопилось копоти - видимо, ходили
по этой лестнице довольно часто. А может, это были слои многих столе-
тий.

Наконец они поднялись на самый верх. Керис заметил - та комна-
та, к которой они шли, которая находилась под самой крышей Башни, была
очень маленькая, но чистая. В ней не было даже той вони, которая напи-
тывала комнату для охранников внизу. Парня очень удивило, что здесь
было громадное количество книг. Книги были сложены на импровизирован-
ных полках, составленных из деревянных ящиков. Еще больше книг было
свалено грудами в углах и возле небольшого столика, стоявшего у стены.
Стол был весь завален какими-то бумагами. Среди бумаг Керис заметил
замысловатую чернильницу, сломанные и целые перья для письма, увеличи-
тельные стекла, небольшой глобус, какие-то пожелтевшие свитки, две
астролябии и какие-то невиданные им раньше инструменты, по-видимому,
для измерения чего-то. В одном месте стайкой сбились около дюжины ча-
шек и плошек, в которых виднелись остатки чая. На некоторых листах бы-
ли написаны какие-то мудреные математические формулы, были начерчены
разнообразные геометрические фигуры. Там же были рисунки - кленовый
лист, кость, епископ, звезды на небе, подсвечник, заляпанный застывшим
воском от сгоревших свечей.

Епископ постояла на пороге, неодобрительно оглядывая тот бес-
порядок, который царил в комнате. Затем она сказала охранникам:

- Отведите его вниз.

Они повернулись к другой двери, которая вела, насколько Керис
понял, к другой лестнице и, по всей видимости, к крохотной комнатке
без окон, которая находилась наверху. Парню стало даже жаль, что сей-
час они все так грубо вторглись в ставшее уже наверняка привычным для
узника уединение. Не успели воины подойти к двери, как дверь распахну-
лась от удара с другой стороны, и Антриг Виндроуз ворвался в комнату,
точно ураган.

- Моя дорогая Герда! - Маг, точно ураган, пронесся мимо остол-
беневших охранников, как будто не заметил их. Расшаркавшись по моде
давней старины, он церемонно и радостно поднес к губам руку епископа.-
Как хорошо, что ты заглянула! Что там у вас стряслось? Когда ты была
тут в последний раз - полгода назад? Или все семь месяцев? Как твой
ревматизм, все беспокоит? А ты пользовалась травами, которые я тебе
порекомендовал?

- Нет! - Епископ в раздражении вырвала руку,- и еще раз нет,
мне лучше не стало! Я привела...

- Тебе, действительно, нужно было сделать это, пока не пошел
дождь! Солтерис! - теперь уже затворник смотрел на архимага, внима-
тельно и испытующе глядя в его лицо сквозь толстые стекла очков. Он
схватил Солтериса за руку и воскликнул,- я же тебя, почитай, сколько -
пять лет, кажется, не видел?

Высокий ростом, худощавый, но уже немолодой Антриг выделялся
узким лицом, обрамленным седой копной волос и такой же всклокоченной
бородой. На шее у него болталось некое подобие хрустальных бус. Метав-
шиеся за стеклами очков серые глаза совершенно не производили впечат-
ления глаз уравновешенного и вообще нормального человека. Месяцами,
если не годами, он видел только охранников, но в его сочном живом го-
лосе не слышалось ни упрека, ни недовольства. Казалось, что для этого
человека время приостановило свой ход.

- Да, наверное! - отозвался спокойно архимаг, хотя Керис,
взглянув на деда, понял, что тот явно обеспокоен таким состоянием Ант-
рига.

Антриг, наклонив по-птичьи голову, некоторое время еще смотрел
в глаза Солтериса, а потом отвернулся. Несмотря на свою кажущуюся меш-
коватость и неуклюжесть, передвигался он по комнате довольно проворно.

- А это Керис, ведь правда? Керис, сынок твоей Телиды! О, Ке-
рис: ты, наверное, не помнишь меня! Тогда тебе было лет шесть, не
больше!

- Нет, что вы! - нашелся неожиданно Керис,- я вас неплохо пом-
ню!

Серые глаза вдруг засветились каким-то особым огоньком - в нем
читалось удивление и даже какое-то подозрение.

- В самом деле? - поинтересовался заключенный живо.- В послед-
ний раз мне говорили такое в тот момент, когда мне в спешке пришлось
покидать город Ангельской Руки.- Тут он перевел глаза на Солтериса.-
Ты не хочешь попить со мной чаю? И ты, моя дорогая Герда.- Епископ
нахмурилась - ей явно не нравилось такое фамильярное обращение со сто-
роны заключенного,- и эти господа, тоже, конечно же,- старик кивнул в
сторону охранников и шагнул к небольшому очагу, на котором уже закипал
чайник, Несмотря на то, что на столе стояло лето, огонь тут был совсем
нелишним делом. Башня была сырой, а тут было холодно - через узкие ще-
ли, долженствующие служить окнами, проникало, должно быть, в самые
солнечные дни и то не слишком много света. Что уж там говорить о теп-
ле!

- Это что, просто визит вежливости, Солтерис? - поинтересовал-
ся Антриг, заливая кипятком чайные листья и окутываясь при этом па-
ром,- или же я должен тебе в чем-то помочь? Это возможно, но только в
масштабе моих условий,- и старик красноречиво окинул взглядом свою
комнату.

В его голосе не было и следа сарказма. Очевидно, он уже давно
свыкся с таким вот образом жизни и уже не ощущал неудобств от сознания
потерянной свободы. Тут Антриг резко повернулся, отчего подвески на
его шее жалобно зазвенели.

- Боюсь только,- сказал заключенный,- что к чаю я могу подать
вам только хлеб и масло! Конечно, икру я периодически заказываю, но
мне почему-то ее все равно не приносят.

Епископ выглядела донельзя удивленной, но Керис заметил, что
архимаг закусил верхнюю губу - он подавлял некстати возникшую улыбку.
Наконец архимаг успокоился и сказал:

- Что ты, Антриг, хлеб да масло - этого вполне достаточно к
чаю.

Антриг повернулся было, чтобы пригласить охранников, но Герда
опередила его - она сделала легкое движение рукой, и оба охранника од-
новременно попятились к проему выхода. Пожав плечами, Антриг схватил
со стола первый попавшийся лист бумаги, свернул его трубочкой, сунул в
очаг и получившимся пламенем зажег свечи, чтобы усилить освещение,
поскольку факелы давали не слишком много света.

- Послушайте, госпожа моя! - обратился Солтерис к епископу,-
нельзя ли попросить вас оставить нас наедине? Нам нужно поговорить!

Бледные невыразительные глаза Герды приобрели стальной отте-
нок.

- Вообще-то, сударь мой, мне не хотелось бы выходить,- жестко
сказала она.- Раньше и без того слишком тесно общались между собой
практикующие магию! А мой предшественник сказал, что этот человек был
когда-то твоим учеником! Только благодаря твоему вмешательству он не
был казнен, а помещен сюда. Как главное духовное лицо империи я не мо-
гу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16