ее саму и Бога. Она действовала из лучших намерений... как об этом сказано? Дорога в ад вымощена благими намерениями. Может, у нее осталось хоть такое, слабое оправдание?
Нет, пришлось признаться Мейгри самой себе. По этому пути ее вело собственное честолюбие. Нечего проклинать темноту, если она сама, своей рукой выключила свет.
А что в будущем? Она не видела никакого будущего. Она вообще ничего не видела. Хотя она может нащупать путь вперед, это похоже на блуждание в лабиринте. Протягивая руку наугад во всех направлениях, она постоянно натыкалась на глухую стену.
Равнодушно отшвырнув гребень, она отвернулась от зеркала. Пожалуй, пора одеваться. На кровати лежало вечернее платье, взятое у кого-то на базе. Оно не очень подходило, да и пошито кое-как, но сойдет...
Ее мысли прервал стук в дверь.
Странно. Саган обычно не снисходит до стука. Она открыла дверь и увидела центуриона Маркуса, стоявшего с почтительным видом.
– Миледи, не заглянете ли на минуту в апартаменты лорда Сагана?
Мейгри озадаченно смотрела на него. Как-то необычно это прозвучало. Ни официальной фразы «Его светлость приветствует вас и просит пожаловать в его апартаменты», ни даже более безапелляционной и нетерпеливой «Приходи сейчас же», что бывает в неотложных случаях.
– Его светлость прислал за мной? – спросила она.
– Прошу пройти, миледи.
Пожав плечами, Мейгри последовала за ним. Войдя в каюту Командующего, она увидела Сагана, стоявшего у дальнего иллюминатора и смотревшего на базу. При ее появлении он оглянулся, но всем своим видом и непроницаемым выражением лица показал, что не принимает участия в происходящем.
Отведя от него взгляд, она увидела охранников из Почетной гвардии, выстроившихся перед ней. Маркус, похоже, выступал от них всех, поскольку именно он отдал ей честь и торжественно сказал:
– Миледи, нам хотелось бы преподнести вам подарок. Мейгри от неожиданности заморгала, но, несмотря на изумление, инстинкт подсказал ей учтивый ответ.
– Почту за честь, – пробормотала она, бросив взгляд на Сагана, стоявшего спиной к ней, сцепив руки.
Охранники раздвинули строй, двигаясь с привычной четкостью. Мейгри взяла себя в руки, оправилась от неожиданности. Она приготовилась к изъявлению благодарности, ожидая увидеть букет роз или, может быть, знак с номером полка и девизом, выгравированным на обратной стороне.
Но к потрясению она не была готова.
– Это вам, миледи.
На подставке в конце строя были вывешены доспехи, представлявшие собой почти точную копию золоченых парадных доспехов Командующего. Наголенники, наручи, зерцало, шлем с белыми перьями, кожаные перчатки – все это было такое же, как у него, но имело налет женского изящества и было отделано не золотом, а серебром. Длинный, до пола, плащ голубого королевского цвета, отделанный лебяжьим пухом, свисал с плеч панциря, закрепленный застежками с драгоценными камнями. Зерцало Командующего украшало изображение феникса; здесь же, на нагруднике, была восьмиконечная звезда.
Мейгри успела все это разглядеть, прежде чем к глазам подступили слезы, размывшие очертания доспехов в одно сверкающее серебристое пятно. Она не могла говорить, поскольку у нее перехватило горло, и была благодарна Маркусу, заговорившему, чтобы прикрыть ее слабость. А еще она успела отметить, что Саган ошеломлен видом подарка не меньше, чем она.
– Просим принять наш дар, миледи, который преподносим вам мы, солдаты, с разрешения и одобрения его светлости в знак признания вашей доблести во время сражения с коразианцами.
С одобрения его светлости. Так какого же черта Саган смотрит на доспехи, словно они надеты на призрак. Справившись со слезами, Мейгри теперь видела его краем глаза. Он почти непроизвольно подался вперед, и лицо его при этом было мрачным и угрюмым.
– Я не ожидала... слишком высокая честь... не могу выразить всю признательность...
Слова путались, но по лицам гвардейцев она поняла, что ей вообще не обязательно что-то говорить.
– Благодарю вас, господа, – резко сказал Саган. – Вы доставили ее светлости огромную радость. А теперь прошу вас вернуться к своим обязанностям.
Гвардейцы начали выходить, и Мейгри постаралась поблагодарить каждого лично хотя бы признательным взглядом и улыбкой. Они и представить не могли, как много это для нее значило. Блуждая в потемках своей души, она вдруг вышла в круг серебристого света. Когда они ушли, она поспешила к доспехам, желая прикоснуться к металлу, разглядеть поближе искусную работу. Командующий преградил ей путь.
– Не носите их, миледи. Не надевайте.
– Ты шутишь! – воскликнула Мейгри, сердито посмотрев на него. – Конечно же, я буду их носить! Не могу же я отказаться. Ведь это подарок. Кроме того, я хочу их носить...
– Это не подарок, миледи. Эта вещь имеет цену.
– Я должна бы догадаться. – Мейгри выпрямилась, окинув его холодным, надменным взглядом. – Так назови же цену.
– Твоя жизнь, – мрачно сказал он.
В его облике не было самоуверенности; он не угрожал и не пугал. Он был серьезен. Что еще сильнее выбивало из колеи.
– Не понимаю.
Темнота снова смыкалась вокруг нее.
– Я предвидел, миледи, что вы умрете у меня на руках. Я говорил вам об этом еще на «Фениксе».
Она кивнула, смутно припоминая что-то такое.
– И в том видении, миледи, на вас были серебряные доспехи. Эти, – показал он.
– Но ведь ты сам приказал...
– Нет! – горячо воскликнул он. – Мои люди доложили мне о своих намерениях. Это было вполне логичное, практичное предложение, от которого их моральное состояние не претерпело бы ущерба. Я разрешил им, отдал распоряжения, чтобы в мастерских сделали эту работу. Если честно, миледи, – добавил он нетерпеливо, – их затея меня не слишком интересовала, поскольку голова у меня была занята более важными делами.
Мейгри оттолкнула его и обошла, чтобы посмотреть на доспехи. Металл сверкал серебристым блеском. Она подошла поближе, взяла в руки шлем, погладив плюмаж из перьев. Прочный, но легкий, он был изготовлен по образцу шлема Сагана и прикрывал верхнюю часть лица. Но небольшую разницу она заметила. Ее шлем был заботливо изготовлен таким образом, чтобы закрыть шрам у нее на щеке.
На блестящую поверхность упала слеза. Она быстро смахнула ее, чтобы на металле не осталось пятна.
– О чем вы, милорд?
– Приняв эти доспехи, вы принимаете свою судьбу. Мейгри быстро подняла на него взгляд.
– И вашу!
– Да, – сказал он после некоторой паузы. – И мою.
– Выбора у нас нет?
– Выбор есть, миледи. – Уберите доспехи. Выбросьте их.
– И вы советуете мне выбросить из страха подарок, преподнесенный мне за храбрость?
– Это было бы самым мудрым решением, миледи.
– Но не лучшим с точки зрения чести. – Мейгри обдумывала не решение – она уже знала, каким оно будет, – но причины, по которым она приняла его. – Я уже слишком многое отбросила, милорд. Я даже думала, что уже ничего не осталось. Но оказалось, что одна вещь у меня еще осталась.
Она подняла взгляд, улыбнулась.
– «На нем будут прекрасные доспехи, и каждый, кто взглянет на него, будет зачарован».
– Эти доспехи изготовлены не в кузнице богов, миледи, как доспехи Ахилла, – сухо заметил Саган.
Мейгри легонько подула на перья плюмажа и посмотрела, как они колышутся.
– Может, и там, милорд, – пробормотала она. – Вы не можете этого знать.
Положив шлем на место, она повернулась к Сагану.
– А теперь, милорд, поговорим о планах на сегодняшний вечер...
– ... которые вас совершенно не касаются. Вы не пойдете.
– Не пойду? – проговорила она спокойным и ровным голосом, напоминающим затишье перед бурей.
– Нет, не пойдете.
– И где же в таком случае тюрьма, которая удержит меня, милорд? Где те стены, сквозь которые я не смогу пройти? Где те охранники, разум которых я не смогу обратить в воск...
– К черту! Это для твоего же блага, Мейгри! Это слишком опасно для тебя. Не забывай, что Абдиэль хочет моей и Дайеновой смерти. Но ты... ты ему нужна живой.
– Так же, как и вы, милорд. И по тем же соображениям, – сказала она, подходя к нему ближе, глядя ему в глаза. – Я иду. И ты меня не остановишь. Я потеряла звездный камень. Я верну его. Я оставила Дайена. Я сделаю все, что в моих силах, для его спасения. Это моя обязанность. Это риск, с которым вам придется мириться, милорд.
– Меня волнует не ваша смерть, миледи. Абдиэлю мало пользы от мертвых.
Мейгри побледнела, но сохранила твердость и решимость.
Гневно посмотрев на нее, Саган отвернулся к иллюминатору. На базе кипела жизнь. Собирались войска, в воздух поднимались летающие транспортеры, космопланы издавали низкий гул над взлетными площадками, прежде чем взмыть в зеленое сумеречное небо Ласкара.
– Ваша обязанность, миледи, – вернуть звездный камень, – сказал он наконец.
– Да, милорд, – холодно ответила она.
– И поговорите с юношей, сделайте все, чтобы он понял, какая опасность над ним нависла.
– Это будет трудно, милорд.
– Это может оказаться невозможным, – бросил Саган, наблюдавший за суетой своих подчиненных, но видевший очень немного. – Сегодня мы примем участие в опасной игре, миледи. Если вы настаиваете на том, чтобы...
Не обратив внимания на его последние слова, она подошла к нему, положила ладонь ему на руку.
– Мы сможем уничтожить Абдиэля незамедлительно, если прибудем первыми. Вместе мы сможем это сделать.
– Я думал об этом, – ответил Командующий, отстраняясь от ее прикосновения. – Но мы не можем убить Абдиэля, пока он удерживает Дайена. Не исключено, что он сможет управлять мальчишкой и оттуда.
– После смерти? Да это просто сме... – начала было Мейгри, но тут же прикусила язык, вспомнив, как ей являлся призрак ее брата. Но она не могла поверить, что Саган настолько боится призраков. Нет, игра сложнее, чем ей кажется. База находится в полной боевой готовности, солдаты и вооружение явно подготавливаются для штурма. Но ведь он должен знать, что не сможет взять крепость адонианца! Что он задумал? Попытавшись проникнуть в его мысли, она обнаружила, что его разум закрыт для нее.
Да, она будет настаивать на участии в этой игре. Она задумала несколько неожиданных ходов со своей стороны.
– Что мы сделаем с Абдиэлем? – спросила она.
– Что сможем.
– А если он сбежит и прихватит с собой Дайена...
– Он не сбежит, миледи, – ровно ответил Саган. – Меры приняты.
– Конечно, это вездесущий Спарафучиле. Он силен, но Абдиэль сильнее.
– Спарафучиле знает пределы своих возможностей. И я их знаю.
– Короче говоря, милорд, на сегодняшний вечер у нас нет определенного плана.
– Напротив, миледи, мой план тщательно разработан и закончен.
– И вы мне о нем не скажете?
– С каких это пор командир должен объяснять подчиненным замысел боя? – с горькой иронией откликнулся Саган. – Вам отданы распоряжения, майор.
– Да, я получила распоряжения, – согласилась Мейгри. – Но прошу простить, если я не слишком стану вам доверять, командор.
– Простить, миледи? Нет, не прощу! Однажды вы уже предали меня...
Резко развернувшись, Мейгри направилась к двери.
– Стоит вам выйти, миледи, и вы потеряете все! В том числе и вашего бесценного короля!
У нее напряглась спина, она остановилась, но не повернулась к нему, не стала на него смотреть.
– Что я должна делать, милорд?
– Если вы настаиваете на том, чтобы пойти сегодня со мной, принесите клятву.
– Что будет на руку вам.
– Возможно. А может, и нет. Естественно, миледи, вы рискуете, но должны принять риск.
Переборов гнев, Мейгри спокойно обдумала, что ей делать. Она вспомнила слова клятвы. Да, это ей поможет, особенно если она окажется в опасности. Если же нет, если все пройдет гладко и она вернет себе камень и Дайена, клятва оставит ей пространство для маневра.
– Хорошо, милорд.
Она намеревалась говорить спокойно, но вдруг у нее появилось пугающее ощущение того, что массивная переборка челнока падает от нее, что весь мир удаляется от нее, что она съеживается и уменьшается в размерах, становится какой-то маленькой и незаметной, и, несмотря на это, она чувствует, что становится даже еще меньше от присутствия Существа, устрашающего сверхъестественным величием.
Она упала на колени, не зная, из-за чего именно: то ли из благоговения, то ли потому, что силы оставили ее. Командующий преклонил колени рядом. Он сделал это более естественно, привычно. Но ей показалось, что он тоже действовал по принуждению. Посмотрев в его лицо, Мейгри увидела Присутствие, увидела его гнев, его борьбу с этим гневом.
Она подумала, испытывая благоговейный страх, что Бог все-таки не оставил их. «Если мы сейчас произнесем эти слова, Он примет нашу клятву и свяжет нас адамантовыми узами, закаленными огнем небес и преисподней.
Выбор. Да, выбор у нас есть. Мы можем подняться с колен и уйти, и молния не убьет нас, и небеса не разверзнутся. А огонь наших душ – этот чахлый, маленький огонек, который, однако, в глазах Создателя светит так же ярко, как звезда, – замигает и погаснет.
Двое должны пройти тропами тьмы, чтобы достичь света. Так гласило пророчество, произнесенное в годы нашей юности.
Насколько же глупа я была, думая, что мы уже прошли этими тропами! Насколько глупа я была, когда роптала на Бога за такие ужасные, трагические ошибки. Может, это и не было ошибкой. Не Бог оставил нас. Мы отвернулись от Бога. А теперь он дает нам еще один шанс».
– Поднимите правую руку, миледи, – раздался непокорный и гневный голос Сагана,
Мейгри его понимала и могла ему посочувствовать. Ей был предложен выбор. Он же, сделавший свой выбор много лет назад, был наказан за это и получил напоминание о своем долге. Мейгри подняла правую руку ладонью вперед.
Саган тоже поднял руку вперед ладонью, на которой отчетливо виднелись пять отметок меча крови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62