.. Хотели быть поумнее Бога, - он усмехнулся, - а ничего не
вышло, парень! Они думали, что сами лучше всех, дескать, последнее слово
Божье... Но Бог еще последнего слова не сказал! А когда скажет, сам
умрет... Но пока что он не умер, и потому все вокруг меняется - все, что
живет и растет. Когда ваши кретины хотят, чтобы все застыло на каком-то,
по-ихнему, нормальном уровне, они много на себя берут... Много берут на
себя, ты понял, парень? Кара ведь постигла Древних не зря, а чтоб помнили:
ничего нет вечного, все меняется и должно меняться... Господь увидел, что
дело не туда пошло, ну и стер все - авось, мол, в следующий раз выйдет
лучше... - он помолчал немного, словно обдумывая то, что сказал, потом
продолжал - Не до конца, правда, стер, кое-где опять то же самое
получается... Скажем, там, откуда ты родом... Там ведь опять думают, что
они, мол, самые правильные... Ну, да ничего! Он им еще покажет!..
Я слушал его молча и думал о том, что когда-то говорил мне Аксель. И
впрямь все _в_е_з_д_е_ считали, что именно они точно знают мысли и планы
Божьи, словно он им лично о них рассказывал. Мой собеседник тем временем
никак не мог успокоиться. Он широким жестом обвел весь пейзаж вокруг нас,
и тут я неожиданно увидел его отклонение - на правой руке у него не
хватало трех пальцев.
- Когда-нибудь, - сказал он торжественно, - из всего этого что-то
выйдет. Все будет новое! Кара была хорошей встряской, чтобы начать все
иначе... Они там, у вас, дождутся новой Кары, помяни мое слово, - выпалил
он, точь-в-точь, как старый Джейкоб...
- Но... зачем же нужна новая Кара? - собравшись с мыслями, спросил я.
- Да за тем, что ваши, как и Древние, на каждое изменение налагают
запрет... Они ведь считают себя совершенством, кретины! Говорят: "Мы -
образ и подобие Божье...". Выходит, по-ихнему, путь окончен? Все?
Приехали? Дальше дороги нет? Но ведь это же ересь, парень? Ведь они из
жизни хотят выжечь саму жизнь!
Услыхав про "ересь", я понял, что опять столкнулся с каким-то
очередным вероучением, и мне стало скучно. Я решил перевести разговор на
дела житейские и попытаться выяснить, почему они нас связали и куда тащат?
Но он и сам ничего не знал толком и твердил лишь, что так всегда поступают
поначалу с теми, кто вторгается в пределы Джунглей. Я немного поразмыслил
над его словами и связался с Мишелем.
- Что, по-твоему, мы должны им сказать? - спросил я. - Они наверняка
будут нас допрашивать или, во всяком случае, _р_а_с_с_п_р_а_ш_и_в_а_т_ь_,
увидят, что физически мы _н_о_р_м_а_л_ь_н_ы_, и нам придется дать какое-то
объяснение, почему мы сбежали.
- Думаю, лучше сказать им правду, - ответил он. - Не всю, конечно, а
примерно так, как Кэт и Салли. Словом, скажите им только в общих чертах и
немного - только чтобы звучало правдоподобно.
- Ладно, - сказал я. - Петра, ты поняла? Скажешь им, что можешь
рисовать мысли-картинки только для меня и Розалинды, а про Мишеля и тех...
ну, из Селандии, ни слова!
- Те из Селандии уже идут к нам на помощь, - объявила Петра. - Они
уже не так далеко, как прежде.
Мишель отнесся к этому скептически.
- Все это, конечно, хорошо, - сказал он, - но похоже на какую-то
сказку... Так или иначе, о них - ни слова!
- Ладно, - согласилась Петра.
Мы посовещались, стоит ли говорить нашим провожатым про погоню за
нами, и в конце концов, решили сказать. Мой страж принял эту весть
спокойно и безо всякого удивления.
- Ладно, - сказал он, - это нам только на руку.
Почему "на руку" он не объяснил, а я не стал спрашивать, и мы ехали
молча. Петра принялась болтать со своей "подругой" из Селандии, и мы сразу
почувствовали, что расстояние между ними сильно сократилось. Петре уже не
нужно было пользоваться всей своей феноменальной силой, а, кроме того, я
впервые уловил какие-то обрывки мыслей оттуда, с _д_р_у_г_о_й_ стороны.
Розалинда тоже что-то ухватила и, собрав всю свою мощь, попыталась задать
какой-то вопрос. Неизвестная услышала ее, тут же _у_с_и_л_и_л_а_ свою
передачу, и мы впервые услыхали ее "голос".
Она была очень довольна, что наконец-то связалась с нами, и хотела
узнать все, что не сумела растолковать ей Петра. Розалинда, как могла,
попыталась подробно рассказать ей о нас и о нашем теперешнем положении.
Закончила она тем, что прямой опасности пока вроде бы нет.
- Будьте осторожны, - посоветовала та. - Соглашайтесь на все, что вам
предложат, тяните время. Преувеличивайте опасность, которой вы
подвергаетесь со стороны _в_а_ш_и_х_. Трудно советовать, не зная обычаев
племени, которое вас схватило. Но большинство отклонений не любят
н_о_р_м_ы_ - везде и повсюду. Так что хуже не будет, если вы преувеличите
степень вашего отличия от "нормальных". Но самое главное - девочка. Любой
ценой с_о_х_р_а_н_и_т_е_ ее! Мы никогда не сталкивались с передачами
т_а_к_о_й_ силы! Как ее зовут?
Розалинда передала имя Петры по буквам и спросила:
- Кто вы такие? Что это за Селандия?
- Вы можете назвать нас Новыми Людьми, - последовал ответ. - Мы такие
же, как вы. Мы умеем думать вместе. И мы хотим создать _н_о_в_ы_й_ мир,
отличающийся от всего, что было раньше. Не такой, как у тех, кого вы
называете Древними.
- Стало быть, вы и есть то, что стремился создать Господь? - спросил
я не без умысла, полагая, что сейчас начнется еще один "вариант" уже
изрядно поднадоевшей мне песни о "путях Господних". Но услышали мы совсем
другое.
- Этого мы не знаем, - прозвучал ответ. - Да и кто может это знать?
Но мы уверены, что сумеем создать мир, лучше того, в котором жили Древние.
Они ведь немногим отличались от дикарей. Во всяком случае, были так же
з_а_к_р_ы_т_ы_ друг от друга, каждый жил, словно в панцире. Они могли
общаться друг с другом только с помощью слов, да и тут было множество
барьеров: разные языки, разные веры. Некоторые, правда, были способны
м_ы_с_л_и_т_ь_, но это были одиночки. Пока они жили, как дикари, это им
не очень мешало, но чем совершеннее становился мир, тем труднее
становилось им. В лучшем случае они могли объединяться в какие-то группы,
но быть _в_м_е_с_т_е_ они не могли. Они враждовали друг с другом, ничего
не видя, кроме своих догм, да и как могло быть иначе? Ведь между ними не
было _п_о_н_и_м_а_н_и_я_, и в _э_т_о_м_ смысле они не так уж далеко ушли
от животных... Поэтому они и погибли - не могли не погибнуть... Даже если
бы не случилось то, что вы называете Карой, рано или поздно... Это была
тупиковая ветвь, и она уничтожила бы сама себя...
Я снова подумал, что эти селандцы, называющие себя Новыми людьми,
очень уж высокого мнения о себе. Мне трудно было принять то, что она
говорила: ведь мне с детства внушали совершенно противоположное
представление о Древних, и я не мог так сразу от него отказаться. Пока я с
трудом переваривал все это, Розалинда спросила:
- Ну, а вы? Вы-то откуда взялись?
- Нашим предкам в каком-то смысле повезло, - услышали мы в ответ. -
Они жили на острове, вернее на двух островах, вдалеке от Большой Земли.
Они тоже не избежали... Кары, но Кара лишь задела их - они ведь были
далеко от большинства стран и городов Древних. Сперва они тоже были
отброшены к почти первобытному состоянию, но немного погодя (мы и сами не
знаем почему) появились такие, как мы, умеющие думать _в_м_е_с_т_е_. Со
временем те, кто умел делать это лучше, находили других, которые лишь в
слабой степени владели этой способностью, и помогали им. Это умение
передавалось их детям, и от поколения к поколению мы становились все
совершеннее, все _с_и_л_ь_н_е_е_ в этой нашей способности. Позже мы сами
начали искать себе подобных в других краях, и только тогда мы поняли, как
нам повезло, что мы оказались в стороне от больших городов и стран. Раньше
помочь тем, кто жил далеко от нас, было трудно, почти невозможно. Правда,
некоторые умудрялись до нас добираться... Но вскоре у нас появились
машины, такие же, как у Древних, и кое кого мы могли спасти. Теперь мы
пытаемся спасти каждого, с кем можем связаться. Но нам никогда еще не
удавалось вступить в контакт на таком огромном расстоянии. Даже мне еще
пока очень трудно говорить с вами. Скоро будет легче, но сейчас я почти на
п_р_е_д_е_л_е_, поэтому я заканчиваю. Помните, главное - девочка!
Т_а_к_о_г_о_ мы еще не встречали, и она _о_ч_е_н_ь_ нужна нам. Любой
ценой, слышите - _л_ю_б_о_й_, вы должны сберечь ее!
На этом она закончила передачу, и наступившую тишину нарушила Петра:
- Это она обо мне! - объявила она с такой силой, что мы чуть не
потеряли сознание.
- Ох!.. Тише, детка... - придя в себя, попросила ее Розалинда. - Мы
ведь пока еще на наткнулись на Волосатого Джека, что ж ты так кричишь?!
Мишель, - позвала она, - ты все слышал?
- Да, - задумчиво протянул он, - звучало это как-то... высокомерно,
что ли... Словно она читала лекцию детям... И потом, уж очень они далеко
от нас. Право, не знаю, как они сумеют добраться до вас вовремя. Погоня
начнется через несколько минут - мы уже верхом.
Наши лошади по-прежнему шагали неторопливой рысью. Окружающая нас
местность оставалась такой же странной для тех, кто привык к НОРМЕ.
Кое-что было даже более фантастичным, чем те отклонения, про которые мне
рассказывал когда-то Аксель. Я невольно испытал облегчение, когда мы,
наконец, выехали на открытую местность, хотя и тут травы и кусты были
непохожи на _н_о_р_м_а_л_ь_н_ы_е_.
Лишь один раз мы остановились и сделали короткий привал. Часа через
два мы подъехали к реке. С нашей стороны спуск к реке был пологий, а с
противоположной - обрывистый, почти отвесный, сплошь покрытый какими-то
острыми красноватыми камнями. Мы поехали вдоль берега, вниз по течению.
Примерно через четверть мили замелькали деревья, похожие на огромные груши
- все ветки росли у них наверху, образуя нечто вроде шапок на верхушках
стволов. Наш провожатый спрыгнул на землю и повел лошадей к воде. Мы
благополучно переправились через реку, она в этом месте была не особенно
глубокой, но ехали не прямо, а забирая влево, туда, где на другой стороне
виднелся узкий проход в крутом, как стена, склоне. Когда мы подъехали
ближе, этот проход оказался еще более узким, чем казался издали. Я
поначалу не представлял даже, как мы будем по нему пробираться. И в самом
деле, порой наши корзины задевали за стены ущелья, и мы с трудом
протискивались вперед. Метров через полтораста мы выехали из ущелья, и
дорога пошла в гору. Поднявшись на гору, мы очутились на открытой равнине,
и дорогу нам преградили шестеро или семеро мужчин с луками в руках. Они
изумленно взирали на наших громадных лошадей и, по-моему, были не прочь
дать деру. Не доезжая до них, мы остановились.
- Слезай, парень, - обратился ко мне "страж".
Петра и Розалинда были уже внизу. Как только я ступил на землю,
"страж" хлестнул по спине лошади вожжами (тот, который был на второй
лошади, сделал то же самое), и они укатили. Петра сразу же вцепилась мне в
руку, но люди с луками по-прежнему не обращали на нас внимания: они с
изумлением смотрели вслед удаляющимся лошадям.
На первый взгляд ничего резко отличающегося от НОРМЫ у этих людей не
было. Но приглядевшись, я увидел, что рука одного из них, державшая лук,
была шестипалой. У другого голова была похожа на коричневое яйцо без
всяких признаков растительности. У третьего были непропорционально большие
ступни и ладони.
Мы с Розалиндой испытали невольное облегчение от того, что не
столкнулись с настоящими чудовищами, которых порой рисовало нам наше
воображение. Петра тоже, казалось, успокоилась: никто из встретившихся нам
не был похож на Волосатого Джека.
Когда лошади скрылись из виду, люди принялись рассматривать нас. Двое
или трое отделились от группы и велели нам идти за ними, остальные
отвернулись, потеряв к нам всякий интерес.
По проторенной тропинке мы с провожатыми углубились в лес, но скоро
вновь вышли на открытую местность. Справа от нас была стена из красноватых
утесов - обратная сторона вертикального склона, обращенного к реке. На ней
там и сям располагалось множество расщелин и лестниц из грубо связанных
веток, ведущих наверх. Прямо перед нами стояло несколько жалких домишек,
вернее сказать, лачуг. Возле них вился небольшой дымок от костра, на
котором, по-видимому, разогревалось какое-то варево. Несколько мужчин в
лохмотьях и довольно много женщин, грязных и очень неряшливо одетых,
расположились у костров. Время от времени кто-нибудь из них с видимой
неохотой поднимался и подбрасывал ветки и сучья в костер.
Минуя лачуги, мы пошли к самому большому шалашу - он был сделан из
старого брезента, которым у нас обычно накрывали стога сена. Прямо у входа
в шалаш сидел человек и внимательно смотрел на нас. Когда я вгляделся в
его лицо, то в ужасе попятился: мне показалось, что на меня смотрит мой
отец... И тут же я узнал его... Это был тот самый "Паук", которого я видел
в Вакнуке лет семь-восемь назад.
Наши провожатые подтолкнули нас вперед, и мы очутились прямо перед
входом в шалаш. "Паук" внимательно оглядел всех троих. Глаза его медленно
ощупали с ног до головы Розалинду - всю ее стройную фигуру, - но так
равнодушно, что у меня не возникло и тени беспокойства, потом остановился
на мне. С минуту он глядел на меня в упор и, наконец, удовлетворенно
хмыкнул.
- Помнишь меня? - спросил он хрипловатым голосом.
- Да, - честно сказал я.
- Не очень-то похоже на Вакнук, а? - он обвел глазами равнину с
лачугами и вновь уставился на меня.
- Не очень, - кивнул я.
Он помолчал, что-то обдумывая.
- Ты... знаешь, кто я? - наконец, спросил он.
- Догадываюсь, - ответил я.
- Ну? - он вопросительно приподнял брови.
- У отца был старший брат, - не очень уверенно начал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27