А потом у него за спиной открылась дверь, сестра встала, и,
обращаясь к Бэрби, прогремела:
- Доктор Глен вас ждет.
Знаменитый психиатр был высоким симпатичным мужчиной с вьющимися
черными волосами и сонными карими глазами. Радушно улыбаясь, он протянул
Бэрби загорелую ухоженную руку. А Бэрби глядел на него и никак не мог
отделаться от впечатления, что когда-то они были хорошо и близко знакомы.
Нет, конечно, Бэрби встречался с Гленом, когда писал тот очерк для "Стар".
И все... А ощущение такое, будто знакомство куда более давнее и близкое...
- Доброе утро, мистер Бэрби, - голос глубокий и удивительно
спокойный. - Проходите, пожалуйста.
Кабинет доктора Глена был роскошно прост и привлекателен. Ничто здесь
не отвлекало внимания. Два больших кожаных кресла, кушетка с чистым белым
полотенцем на подушке, часы, пепельница, цветы в вазочке на маленьком
столике и высокий книжный шкаф, забитый толстыми медицинскими фолиантами и
стопками "Psychoanalytic Review". Из окон открывался прекрасный вид на
лес, и реку, и дорогу, ведущую к лечебнице. Виден был даже кусочек шоссе у
поворота.
Бэрби молча опустился в кресло. Ему было как-то не по себе.
Глен небрежно сел в другое кресло. Постучал сигаретой по ногтю. Он
выглядел абсолютно уверенным в себе. Казалось, его ничто не беспокоит.
Странное дело, подумал Бэрби, когда он брал интервью у Глена в процессе
подготовки своего репортажа, тот вовсе не показался ему старым знакомым.
- Закурите? - предложил Глен. - Ну, так что у вас случилось?
- Колдовство! - набравшись смелости, выпалил Бэрби.
Это заявление, похоже, ничуть не удивило доктора Глена. Он молча ждал
продолжения.
- Или меня околдовали, - в отчаянии воскликнул Бэрби, - или же я
схожу с ума.
Глен выдохнул в потолок длинную струю белого дыма.
- Расскажите, пожалуйста, поподробнее.
- Началось все это в понедельник вечером, в аэропорту, - начал Бэрби
сперва неуверенно, а потом все с большей и большей легкостью. - Я как раз
дожидался, когда же прилетит экспедиция Мондрика, и тут ко мне подошла эта
рыжеволосая девушка...
Он рассказал Глену о внезапной смерти доктора Мондрика, о задушенном
котенке, о загадочном страхе людей, охранявших привезенный из Азии ящик.
Бэрби описал свой сон, в котором он, будучи волком, встретил белую волчицу
- Април Белл, и то, как погиб Турок. На гладком смуглом лице Арчера Глена
читалось только сочувственное профессиональное любопытство.
- А вчера ночью мне приснился еще один сон, - продолжал Бэрби. - Мне
снилось, будто я превратился в саблезубого тигра... все это было до ужаса
реально. И эта девушка, она снова была со мной. Она - то и говорила, что
мне нужно делать... Мы погнались за машиной Рекса Читтума, и на холме
Сардис я его догнал. А потом... в общем, потом я убил Рекса.
В пересказе этот странный ночной кошмар уже не казался таким уж
особенно страшным. И тем не менее, голос Бэрби дрожал.
- Рекс погиб... именно так, как я и увидел во сне. Так, как я его
убил. - В отчаянии Бэрби пытался хоть что-то прочитать на спокойном и
безучастном лице психиатра. - Скажите, доктор, - хрипло взмолился он, -
как может сон так точно совпасть с реальностью? Как вам кажется, я и в
самом деле убил Рекса прошлой ночью? Убил, заколдованный ведьмой? Или же я
просто-напросто сошел с ума?
- Все это не так просто, - серьезно кивнул доктор Глен. - Потребуется
время, чтобы во всем разобраться. Да-да, время. И немало. Знаете, что я
вам скажу? Оставайтесь-ка у нас, в Гленхавене. Хотя бы на пару дней. Тогда
нам будет легче вам помочь.
- Но вы-то что думаете? - прохрипел Бэрби, вскакивая с кресла. -
Действительно ли я сделал то, что мне приснилось? Или все-таки я
сумасшедший?
Из-под полуопущенных век Глен спокойно наблюдал за Бэрби. И под его
невозмутимым взором Бэрби, смутившись, снова сел в кресло.
- Происходящие в нашей жизни события зачастую далеко не так важны,
как это кажется нашему разуму. И тут я подразумеваю и сознание, и
подсознание, - лениво сказал Глен, словно излагая Бэрби прописные истины
своей профессии. Впрочем, возможно, так оно и было. - Но вот что бросилось
мне в глаза. Все, о чем вы мне рассказали, начиная от приступа астмы
доктора Мондрика и кончая трагической смертью Рекса Читтума в
автомобильной катастрофе... все это, и даже гибель собаки миссис Мондрик,
имеет вполне логичное, естественное объяснение. Все это вполне могло
произойти без всякого вмешательства каких-либо потусторонних сил.
- Вот это-то и сводит меня с ума! - воскликнул Бэрби, тщетно пытаясь
прочитать на лице Глена что-либо, кроме нарочитой беспечности. - Может,
действительно это простое совпадение... Но так ли это? Откуда, например, я
мог узнать о смерти Рекса Читтума?
Глен достал новую сигарету, задумчиво постучал ею по ногтю.
- Бывает так, мистер Бэрби, - начал он, - что нас обманывает наше
собственное сознание. Иногда, особенно в условиях подсознательного
стресса, мы склонны несколько искажать последовательность событий, их
причинно-следственные связи. Подобные ошибки нашего разума еще не означают
безумия. Фрейд, знаете ли, написал целую книгу о психопатологии
повседневной жизни.
Ленивым движением он поднес плоскую золотую зажигалку к сигарете.
- Возьмем, например, ваш случай, мистер Бэрби... не пытаясь,
разумеется, прямо сейчас поставить какой-либо диагноз. Насколько я понял,
вы в последнее время очень уставали на работе, которая к тому же не
доставляет вам удовольствия. Вы сами сказали, что слишком много пьете. Вы
не можете не понимать, что подобный образ жизни рано или поздно должен был
привести к срыву.
Бэрби насторожился.
- Значит... значит, вы полагаете, что я сошел с ума?
Глен укоризненно покачал головой.
- Я этого не говорил... Вообще, мне кажется, что вы излишне
эмоционально подходите к вопросу о вашем рассудке. Мозг - это все-таки не
машина, и психические состояния невозможно описать, пользуясь только двумя
цветами - белым и черным. Определенный уровень... так сказать...
ненормальности входит в понятие психической нормы... По правде говоря,
будь это не так, наша жизнь была бы серой и однообразной до отвращения.
Бэрби неловко заерзал в кресле.
- Так что давайте не будем торопиться с выводами, а сперва проведем
детальное физическое и психическое обследование. - Глен снова покачал
головой и аккуратно затушил недокуренную сигарету. - К этому я могу только
добавить, что мисс Белл явно выводит вас из равновесия... сам Фрейд
описывал любовь как нормальное безумие.
- Что вы хотите этим сказать? - неуверенно посмотрел на психиатра
Бэрби.
- В каждом из нас, - небрежно пояснил доктор Глен, разглядывая свои
тщательно наманикюренные ногти, - спрятаны подсознательные чувства страха
и вины. Они проявляются еще в самом раннем детстве и окрашивают все без
исключения поступки нашей последующей жизни. Они требуют своего выражения
и всегда находят его - вот только мы обычно этого не понимаем. Поступки
даже самого психически уравновешенного и абсолютно нормального человека
зачастую определяются именно этими тайными чувствами.
- Не кажется ли вам, что и вашем случае возможно нечто подобное? В
моменты, когда сознательные ограничения ослаблены неудачным совпадением
крайней усталости, сильных эмоций и избытком алкоголя... в такие моменты
запертые в вашем подсознании чувства находят выход в красочных снах и
галлюцинациях.
Бэрби замотал головой, Внезапно он почувствовал себя как-то неуютно.
Он посмотрел в окно, на красно-желтые кроны деревьев на холмах возле реки.
Рядом с черной водой желтело поле несжатой пшеницы. Серебром блестели на
солнце крылья ветряной мельницы.
В нем поднималось глухое недовольство самоуверенным доктором Гленом.
Он ненавидел этот маленький кабинет, ненавидел ловко состряпанные теории
именитого психиатра. Ему не хотелось расцвечивать своими сокровенными
страхами и мучениями наукообразные графики Глена. И вновь Бэрби ощутил
жгучее желание уйти от этой отвратительной реальности в мир безграничной
свободы и силы, в мир его снов.
- Возможно, вы вините себя, - между тем продолжал Глен, - разумеется,
подсознательно, за тяжелое психическое состояние миссис Мондрик...
- Ничего подобного! - возмущенно прервал его Бэрби. - С какой это
стати?
- Уже одно то, как резко вы отреагировали на мое, в общем-то
случайное, предположение, наводит на определенные размышления, - лениво
усмехнулся Глен, и Бэрби показалось, что психиатр чего-то не договаривает.
- Чтобы проследить запутанные связи основных ваших комплексов, как я уже
сказал, потребуется некоторое время. Но основная картина уже ясна.
- Да? - Бэрби сглотнул. - Что вы имеете в виду?
- Ну разве вы не понимаете? За годы вашей учебы... вы ведь изучали
антропологию, не так ли? Так вот, за годы учебы вы приобрели глубокие
знания о первобытных верованиях - тут и магия, и колдовство, и ведьмы, и
оборотни. Вот вам и причина, почему ваши ночные фантазии приобрели столь
необычную, причудливую форму.
- Может, и так, - с сомнением в голосе пробормотал Бэрби. - Но я все
равно не понимаю, как я могу винить себя в болезни миссис Мондрик?
- Скажите, - напускную сонливость Глена как рукой сняло, - вы никогда
не хотели убить доктора Мондрика?
- Что?! - возмущенно вскинулся Бэрби. - Разумеется, нет!
- Подумайте хорошенько, - мягко настаивал Глен. - Так-таки и никогда?
- Нет! - сердито отрезал Бэрби. - С какой стати?
- Он никогда не делал вам ничего плохого?
Бэрби заерзал в кресле.
- Много лет тому назад, когда я еще учился в колледже... - Он
заколебался, напряженно глядя на пестрый лес за окном. - В самом конце
третьего курса, - неохотно признался Бэрби, - доктор Мондрик вдруг стал
относиться ко мне совсем по-другому. Я так никогда и не узнал, почему... В
общем, как раз, когда он основал свой фонд, Мондрик взял к себе моих
друзей, Сэма Квейна, Рекса Читтума и Ника Спивака, а я остался за бортом.
Я тогда здорово на него обиделся.
На лице Глена появилась довольная улыбка.
- Это подтверждает мои предположения, - кивнул он. - Вы наверняка
хотели, подсознательно конечно, чтобы доктор Мондрик умер, в отместку за
ту старую обиду. А следовательно, по простой и не подвластной времени
логике подсознания, именно вы и виноваты в его смерти.
- Мне почему-то так не кажется, - упрямо пробормотал Бэрби. - Все это
произошло добрую дюжину лет тому назад... И все равно я не вижу, как это
связано с вашим утверждением, будто я виноват в болезни Ровены.
- Подсознание не признает времени, - мягко возразил Глен. - И вы
неточно передали мою мысль. Я не говорил, что вы виноваты в трагической
болезни миссис Мондрик... я только предположил, что вы, возможно, считаете
себя виноватым. Ваш рассказ до сих пор прекрасно подтверждал эту мою
догадку.
- Каким это образом? - не понял Бэрби.
- Происшедший у миссис Мондрик срыв, - забубнил Глен, - есть
очевидное следствие неожиданной смерти мужа. Если вы подсознательно
считаете себя виноватым в гибели доктора Мондрика, то получается, что вы
должны нести ответственность и за вызванную этой трагедией болезнь его
жены.
- Нет! - Бэрби решительно встал. - Я не потерплю...
- Вот именно, - удовлетворенно кивнул психиатр. - Сознательно вы
подобного не потерпите. Потому-то комплекс вины и укоренился в вашем
подсознании... где в воспоминаниях о лекциях доктора Мондрика он нашел
весьма удобные образы, чтобы напомнить вам о своем существовании.
Бэрби глядел на него, как кролик на удава. Карие глаза Глена были
неумолимы. - Наш разум требует наказания за каждое изменение, которые мы
не смогли или не захотели принять. В работе подсознания есть какая-то
природная справедливость... иногда жестокая пародия на справедливость...
слепую и неотвратимую.
- Какая справедливость? - хрипло воскликнул Бэрби. - Я не понимаю...
- Вот об этом-то я и говорю, - снова закивал Глен. - Вы не понимаете,
потому что не можете позволить себе понять. Но это не прекращает работу
вашего подсознания. Вы явно вините себя в постигшем миссис Мондрик
несчастье. И ваше чувство вины требует наказания - под стать преступлению.
Мне представляется, что вы подсознательно выстраиваете ваши сновидения в
поисках искупления... расплачиваясь в конце концов вашим собственным
рассудком.
Глен улыбнулся, словно ему самому очень понравились эти рассуждения.
- Ну как, теперь видите слепую справедливость ваших снов?
- Нет, - покачал головой Бэрби. - Даже если бы все было так, как вы
говорите, это ничего не объясняет. Остается еще сон о саблезубом тигре...
и смерть Рекса Читтума. Мои мысли о миссис Мондрик не имеют к этому
никакого отношения. К тому же, Рекс всегда был моим другом.
- Но одновременно и вашим врагом, - мягко добавил Глен. - Рекс, Сэм и
Ник перешли работать в Фонд. Вы сами мне об этом рассказывали. Вы же
остались за бортом. Это был жестокий удар. Неужели вам не было завидно?
- Но не настолько, чтобы кого-то убивать!
- Сознательно, - понимающе кивнул доктор Глен. - Но подсознание не
признает норм морали. По самой своей природе оно абсолютно эгоистично.
Время для него ничего не значит, противоречия отвергаются. Вы хотели зла
своему другу Читтуму - и он умер. А значит, опять вы должны нести
ответственность за свои желания.
- Очень убедительно! - язвительно сказал Бэрби. - Вот только вы
забыли одну маленькую деталь: я видел этот сон до того, как узнал о смерти
Рекса.
- Я знаю, что вам так кажется, - кивнул психиатр. - Но в стрессовой
ситуации сознание вполне способно поменять местами причину и следствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40