Я уверена, что и новый жених не заставит себя долго ждать.«И она думает, что это должно обрадовать меня», — мысленно усмехнулась Ребекка.— Одевайся, а я принесу тебе позавтракать и накрою на стол в соседней комнате, — продолжила нянюшка. — Ты достаточно хорошо себя чувствуешь для того, чтобы принять посетителя?— А кого?— Королевского посланника, — важно продекламировала нянюшка. — Он осведомлялся, не сможешь ли ты с ним поговорить.— Хорошо, — согласилась Ребекка. — А чего ему от меня нужно?— Как будто он рассказывал мне об этом, — возмутилась нянюшка. — Что ж, я впущу его после того, как ты позавтракаешь.У Ребекки внезапно пропал аппетит. «Что ж ему от меня нужно?» — подумала она.Через час она уже сидела с Таррантом за одним столом. Посланник самым сердечным образом поздоровался с нею, однако лицо его оставалось непроницаемым.— Вы ведь не собираетесь взять назад свое слово, — вырвалось у Ребекки.Нет, — совершенно бесстрастно ответил он. — Я говорю от имени Монфора, а слово короля неизменно и непререкаемо.— А я-то подумала… — начала, было, она, но тут же прикусила язычок.— Они уехали, — сообщил Таррант. — Крэнн вас больше не потревожит.Ребекка облегченно вздохнула:— Скатертью дорога!— Так жених вам пришелся не по нраву?— Он сущее чудовище. Да я бы лучше умерла, чем вышла за него!Она вся зарделась, а потом и вовсе покраснела от смущения, поняв, что чересчур выдала себя человеку, с которым едва знакома. И все же было в Тарранте нечто, провоцирующее на подобные признания. Королевский посланник улыбнулся:— А кто это придумал сыграть в «живые шах маты»?Прежде чем ответить, Ребекка замешкалась.— Я, — призналась она, в конце концов. — Это вопрос девичьей гордости.— И только-то? — с самым невинным видом осведомился он.— Мне не понравилось, что меня продают как какую-нибудь вещь, даже не спросив на это моего согласия, — бурно запротестовала она. — Меня заставили смириться с отцовским решением… — Таррант как будто пропустил это признание мимо ушей, — но мне хотелось, чтобы весь мир увидел: я достойна того, что бы за меня побороться! Я не бездушная пешка в династических играх, которые ведут между собой бароны!— Дела государственной важности требуют жертв от любого из нас, — успокаивающе заметил он.— А вашу жену тоже за вас кто-то выбрал? — едко поинтересовалась она.— Я не женат.— Ах, вот как… — Гнев Ребекки пошел на убыль. — Что ж, тогда мне, наверное, надо попросить нянюшку посидеть с нами. Я не принимаю холостых мужчин у себя в девичьих покоях.— Со мной вы в полной безопасности, — улыбнулся Таррант, поняв, что над ним подтрунивают. — Я слишком много разъезжаю, чтобы обзаводиться женой.— Уж не хотите ли вы, чтобы я вас пожалела? — фыркнула Ребекка.— Нет, что вы. Я вполне доволен своей жизнью. Служба позволяет мне путешествовать, любоваться красотами и красавицами — такими, как вы, например. Все это вполне компенсирует тяготы, связанные с одиночеством.Положив руку на сердце и воздев очи горе, он тяжело вздохнул.— Вы уверены, что мне еще не пора звать нянюшку? — рассмеялась Ребекка. — У нее есть порошки и на этот случай.— Да нет… благодарю вас.— А почему вы позволили Крэнну жульничать во время партии? — внезапно в лоб спросила его Ребекка, застигнув своего собеседника врасплох.— Ну, вообще-то и ваш игрок тоже не обошелся без помощников, — избегая прямого ответа на заданный вопрос, указал Таррант.И он пристально посмотрел на Ребекку. В разговоре возникла долгая пауза; девушка явно смутилась, и это можно было прочесть у нее на лице.— Выходит, вы знали?Она задала этот вопрос еле слышно.— Догадался.— Тогда почему вы не прекратили игру?— Потому что мне интересно было посмотреть, что из этого получится.— Но вы же не скажете отцу, правда? Потому что он…Таррант покачал головой.— Что сделано, то сделано, — заявил он.— А кто-нибудь еще заметил?— Насколько мне известно, нет. Вы действовали очень умно. Я до сих пор не вполне понимаю, как вы с этим справились.Тщеславие Ребекки взяло верх над разумной осторожностью. Она тут же вскочила с места.— Сейчас я вам покажу! — Она радовалась как маленький ребенок. — Но для этого мне, вы уж извините, придется повернуться к вам спиной. — Девушка отвернулась и продолжила пояснения, поглядывая на своего гостя через плечо. — На доске восемь вертикалей, так что касаясь одной из восьми точек… — левой рукой она показала себе на бедро, потом на талию, левое плечо и голову, а потом проделала то же самое правой рукой, — я показываю фигуру или пешку, стоящую на этой вертикали. Например, вот это… — она прикоснулась к правому плечу, — означает «монаха» с правой половины доски.— А почему это не может оказаться пешкой с той же самой вертикали?Энтузиазм Ребекки забавлял Тарранта.— А тут и вступает в игру Эм… то есть моя подруга. Она стояла возле доски, и я делала подсказку только тогда, когда она принимала правильное положение. Если она глядела вперед, это означало пешку, если назад — фигуру.— Но вам все равно нужно было как-то известить вашего… «защитника…» ведь ходы на доске делал именно он.— С помощью той же самой системы, — усмехнулась Ребекка. — Поля, на которые следовало пойти, тоже характеризуются по вертикали и по горизонтали. Как указывать вертикаль, я вам уже объяснила. Значит, остается горизонталь, и для этого я прибегаю к тем же самым восьми движениям.Она вновь продемонстрировала все подсказки, сосчитав с одного до восьми, затем повернулась к Тарранту лицом и села за стол. Было хорошо видно, как она довольна собой.— Я восхищен, — искренне признался Таррант. — Система проста, но для ее применения требуется предельная сосредоточенность, особенно когда фигуры уже разошлись по всей доске.— Трудновато было, — согласилась Ребекка. — Но многие варианты отпадали сами по себе, так что возможность ошибок оказалась сведена к минимуму.— Напомните мне, барышня, чтобы я никогда не садился играть с вами в шахматы, — заметил посланник. — У меня не будет ни малейшего шанса.— Но вы тоже кое о чем сигнализировали, — заявила Ребекка.Таррант удивленно поднял брови, потом бросил на девушку одобрительный взор.— Удивлен, что у вас хватило времени заметить это, — ответил он. — Я следил за готовностью моих людей вмешаться на случай, если бы события вышли из-под контроля. Вы ведь затеяли опасную игру, знаете ли.Ребекка кивнула, с легкостью удовлетворившись данным ей пояснением: при этом она вспомнила, как над головой у нее в воздухе мелькнул меч Крэнна.— Но в конце партии вы перестали подавать знаки. — Продолжил Таррант. — Собственно говоря, почему?— Га… то есть «защитник» к этому времени уже хорошо справлялся сам.Прозвучало это весьма неубедительно, даже на ее собственный слух. Таррант промолчал.— Кто ему только не помогал… — разрумянившись от стыда, пробормотала она.Посланник по-прежнему ничего не отвечал. Только смотрел на нее бесстрастным взором.— Было и еще кое-что, — в конце концов, призналась девушка. — Но я сама этого пока не поняла.— Что-то между вами и этим парнем?— Вроде того.— Между вами и вашей приятельницей?— Я… мне кажется, так. И между нами и толпой, разумеется. Каким-то образом я получила возможность влиять на людей, так что Гален слышал именно ту подсказку, которую я хотела, причем мне не приходилось ему ничего показывать. Теперь все это звучит страшно глупо.Она покачала головой.— Не на мой слух, — возразил Таррант. — насмотрелся в своей жизни на столько диковин, что никогда ничего не отбрасываю с порога лишь на том основании, что не в состоянии это объяснить. Возможно, вы, Ребекка, обладаете редким даром, и было бы жаль растратить его попусту.Посланник, конечно, обратил внимание на то, что девушка, проговорившись, назвала имя сообщника, но решил не указывать на допущенную ею ошибку.— Сны мне не могут повредить, — тихо произнесла Ребекка.— Сны?Таррант был явно заинтригован.— Из них мне и пришла помощь. — Ребекка подняла голову, преисполнившись внезапной надежды. — Не могли бы вы объяснить мне, что это значит? Вам известно, что я сделала?— Нет, Ребекка, к сожалению. И мне не хочется искушать судьбу догадками и предположениями.— Но это же нечестно! — вырвалось у нее. — Подбить меня на такое… — Она резко сбилась с мысли, пораженная только что пришедшей в голову догадкой. — Вам не хотелось, чтобы я вышла замуж за Крэнна! Верно?— С чего вы это взяли? — вкрадчиво, но серьезно поинтересовался Таррант.— Вы что, всегда отвечаете вопросом на вопрос? Вот, значит, почему вы засчитали ему поражение. А что бы вы сделали, если бы проиграла я?— Есть вещи, которые вам лучше не знать, — отрезал он.Ребекка на мгновение испугалась, потом снова рассердилась.— Что ж; это весьма типично! Только потому, что я не мужчина…Девушка замолчала, почувствовав, как на нее вновь накатила усталость.— Мы еще встретимся, Ребекка, — с глубокой убежденностью в голосе пообещал Таррант. — И настанет время, когда вы убедитесь в том, что я поступаю правильно.— А что прикажете делать до той поры? — усталым голосом спросила она.— Живите своей жизнью, — последовал ответ.— Что ж, огромное спасибо!Какое-то время она просидела в сердитом молчании. Таррант вроде бы никуда не спешил.— А как воспринял это отец? — в конце концов, осведомилась она.— Он сейчас как раненый медведь, — сообщил королевский посланник. — Но ничего страшного, он справится. Король возместит часть его долгов, чтобы подсластить барону пилюлю.— Тоже мне помощь… — горько протянула Ребекка.— Он очень гордится вами, знаете ли, — добавил Таррант.— Мною? Гордится?— Немногие бы бросились навстречу Крэнну, когда у него в руке меч.— Может быть, если бы я была мальчиком…Ребекка не закончила свою мысль.— Боевого духа у вас не меньше, чем у мужчины, — заметил он.Они поглядели друг на друга, воспринимая — без дальнейших уточнений — смысл сказанного и услышанного. К несомненной взаимной симпатии добавилось обоюдное уважение.— Нельзя сказать, чтобы боевой дух остался при мне, — зевнув, отметила Ребекка. — Я все еще такая усталая.— Я прощаюсь с вами.Он готов был уже уйти, но его остановил последний вопрос.— Монфор… я хочу сказать, король… как он… с ним все в порядке?— Да. С ним все в порядке. И он сохранил о вас самые чудесные воспоминания.— Только не смейтесь надо мной, пожалуйста. Он же не мог запомнить…— Вы ошибаетесь, — перебил ее Таррант. — Он оценил ваши достоинства давным-давно. А сейчас я и сам вижу, что он оказался совершенно прав. — Таррант поднялся с места, отвесил поклон и подошел к двери. — До свидания, барышня!— Прощайте, — слабым голосом отозвалась она.И долгое время после его ухода Ребекка просидела, уставившись на дверь.«Он сохранил о вас самые чудесные воспоминания».В эти минуты Ребекка вновь стала маленькой девочкой и окунулась в воспоминания — свои собственные. Глава 18 Ребекка видела Монфора лишь трижды в жизни, причем первая встреча обернулась для нее одним из самых тяжких испытаний во всей ее молодой жизни.Принц, которому было тогда всего шестнадцать лет, сопровождал своего отца, короля Ральфа, в поездке по стране. Бальдемар оцепенел от страха, когда ему стало известно, что они намерены посетить Крайнее Поле. Ральф редко путешествовал и уж и вовсе никогда не посещал столь захудалые вотчины, как Крайнее Поле. Барон по такому случаю решил вылезти вон из кожи, чтобы как следует воспользоваться благоприятными возможностями, которые предоставлял ему этот визит; на приготовления к празднеству он потратил все деньги, которых у него и без того не было, он нанял столько артистов и музыкантов, сколько удалось отыскать в отпущенные ему сжатые сроки.Одним из приглашенных артистов оказался Цадок по прозвищу Колдун, который, к счастью, как раз в это время гастролировал в Крайнем Поле. Его трюки и фокусы слыли и захватывающими, и презабавными одновременно, и Бальдемару грела душу мысль о том, что он сможет предложить своему сюзерену нечто большее, чем заурядный парад музыкантов, жонглеров и сказителей.Ребекка, которая была тогда задумчивой шестилетней девочкой, с особенным нетерпением ждала предстоящего представления. Мысль о том, что в замке появится человек, владеющий тайнами колдовства, волновала ее куда сильнее, чем прибытие короля и престолонаследника. Это сильно сердило барона, который по такому случаю в который уже раз объяснил малолетней дочери, что такое преданность Короне и вассальный долг аристократии, не забыв упомянуть и о невероятной знатности рода, к которому принадлежат они оба. Под конец он добавил, что хотя актеры и музыканты, конечно же, хороши (в конце концов, они играют важную роль в культурной жизни страны), но воспринимать их следует без преувеличенного восторга. Потому что у всякого должны иметься определенные приоритеты.Даже в столь нежном возрасте Ребекка понимала, что ей следует вежливо слушать, кивать, поддакивать и говорить именно то, чего от нее ждут. И, тем не менее, в глубине души она оставалась совершенно безразлична к прибытию королевского семейства и интересовала ее исключительно встреча с Цадоком. Но девочке не удалось повидаться с ним до начала торжественного пира, потому что нянюшка, без умолку болтавшая об его королевском величестве, не спускала с нее своих внимательных глаз. Большую часть дня Ребекку, к ее явному неудовольствию, купали и наряжали, готовя к появлению на вечернем пиру.— Ты увидишь его за ужином, — только и отвечали ей на непрерывные вопросы о Колдуне.— Но он настоящий колдун?— Конечно, солнышко, — вполуха слушая девочку, отвечала нянюшка, сосредоточившая все свое внимание на вечернем туалете крошки.В конце концов, приготовления были завершены, и девочка вслед за Бальдемаром вошла в парадный зал. Барон явно нервничал, он лишь мельком взглянул на вошедшую дочь и тут же занялся какими-то другими делами. И более не обращал на нее никакого внимания до тех пор, пока в зале не появились Ральф с Монфором. Здесь ей было велено предстать перед высокими гостями вместе с отцом; Ребекка, потупившись, сделала, как ее учили, реверанс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43