"Сидеть!"
"Что-то не так?" -- спросил я.
"Девчонка -- немного шлюха!"
"Я не нуждаюсь в шлюхе; зачем вы ее сюда привели?"
Вот уж прерывание из прерываний! Эти первые строчки -- моя слабость; вы
можете прямо-таки поджарить кому-нибудь мозги строчкой такого рода. После
этого задайте ему один вопрос -- и он никогда не сможет вернуться туда, где
был.
"Нет, нет! Я не о том говорю".
"Кто эта девочка?"
"Моя дочь".
"Вы превратили свою дочь в шлюху!!!"
"Нет, нет! Вы не понимаете!"
"И вы привели ее сюда ко мне! Как гадко!"
"Нет, нет, нет! Вы все неправильно поняли".
Этот мужчина, который вошел, рыча и вопя, теперь умоляет меня понять
его. Он полностью переключился с нападения на свою дочь на собственную
защиту. Тем временем его дочь тихо хохочет. Она считает это великолепным.
"Ну, тогда объяснитесь".
"Я просто думаю, что с ней произойдут все эти кошмарные вещи".
"Ну, если вы обучаете ее этой профессии -- вы правы, черт возьми! "
"Нет, нет, видите ли, это..."
"Хорошо, что вы хотите, чтобы я сделал? Чего вы хотите?"
Тогда он начал описывать все, чего он хотел. Когда он кончил, я
сказал:"Вы втащили ее сюда с рукой, заломленной за спину, и швыряли во все
стороны. Так обращаются с проститутками; вот чему вы ее обучаете".
"Ну, я хочу заставить ее..."
"О, "заставить" -- научить ее тому, что мужчины управляют женщинами,
швыряя их в разные стороны, командуя ими напропалую, заламывая им руки,
заставляя их поступать против собственной воли. Это то, что делают сутенеры.
Тогда единственное, что осталось делать, -- брать за это деньги".
"Нет, это не то, что я делаю. Она спит со своим приятелем". "Она брала
с него деньги?" -- "Нет". -- "Она его любит?" -- "Она слишком молода, чтобы
любить".
"Разве она не любила вас, когда была маленькой девочкой?" Выплывает
образ из той поры, когда она была маленьким ребенком, сидящим на папином
колене. Стариков вы почти всегда сможете растрогать такой картиной.
"Позвольте мне кое-что у вас спросить. Взгляните на свою дочь. Разве вы
не хотите, чтобы она была способна любить и наслаждаться сексуальной жизнью?
Нравы этого мира изменились, и вы не обязаны их одобрять. Но как бы вам
понравилось, если бы единственным усвоенным ею способом общения с мужчинами
стал тот, каким вы ввели ее в эту дверь несколько минут назад? И она бы
дождалась, пока ей не исполнится двадцать пять, и вышла бы замуж за
кого-нибудь, кто стал бы ее избивать, швырять почем зря, оскорблять и
заставлять поступать против своей воли".
"Но она может ошибиться, и это повредит ей".
"Это возможно. Через пару лет этот парень может бросить ее, как горячую
картошку, и исчезнуть. И когда ей будет плохо и одиноко, ей не к кому будет
пойти, потому что она будет ненавидеть вас до мозга костей. Если она придет
к вам, вы просто скажете:"Я же говорил".
Даже если она в одиночестве сумеет в такой момент пойти и найти кого-то
другого и установить настоящие отношения, то когда у нее будут свои дети --
ваши внуки - она никогда не придет и не покажет их вам. Потому что она
запомнит то, что вы сделали, и не захочет, чтобы ее дети научились этому".
В этот момент отец не знает, что думать, так что вот каким образом он
оказывается в ваших руках. Вы смотрите ему прямо в глаза и говорите:"Разве
не более важно, чтобы она научилась устанавливать любовные отношения?.. Или
ей научиться усваивать нравы любого мужчины, который сумеет принудить ее к
чему угодно? Так поступают сутенеры".
Попробуйте-ка выбраться из такого оборота событий. Из этого нет выхода.
Никоим образом его мозг не смог бы пойти теперь назад и делать то, что делал
раньше. Он не смог бы вести себя как сутенер. Неважно, заставляете вы
кого-либо НЕ делать или ДЕЛАТЬ что-то, или заставляете вы ее делать нечто
"хорошее" или "плохое". То, каким способом вы ее заставляете, учит ее быть
управляемой этим способом.
Проблема в том, что в этом месте ему нечего больше делать. Он
остановлен на привычном пути, но ему нечего делать взамен. Мне нужно
предложить ему делать что-нибудь, например, учить ее наилучшему возможному
способу, каким мужчина может вести себя с женщиной. Потому что тогда если
то, что его дочь имеет с этим парнем, не хорошо -- она не будет
удовлетворена. Теперь он был мой. Знаете, что это значит? Он должен
сформировать мощные положительные отношения с женой, и быть любезным с
другими членами своей семьи, и заставить свою дочь чувствовать себя с ними
более хорошо, чем с этим парнем, который увивается за ней. Каково в качестве
компульсии?
И я ни единого раза не сказал:"Как вы чувствуете себя в связи с этим?
Что вы сейчас чувствуете? Что вы осознаете?", или "Раскайтесь", или
"Обратитесь внутрь и спросите себя".
Люди так легко забывают, чего хотят. Они делают один шаг по дороге,
чтобы попытаться получить это -- а потом их захватывает дорога, на которой
они пытаются. Они не замечают, что путь, который ими выбран, чтобы получить
желаемое, неэффективен. Когда он неэффективен, они идут на терапию, чтобы
попробовать научиться, как делать это лучше. Они не заметили, что то, чему
они пытаются научиться, дает им в точности то, чего они не хотят.
Когда происходит что-то, что вам не нравится, вы всегда можете
сказать:"Это ты виноват; я тебя уничтожу". Возможно, там, в джунглях, это
было весьма полезно. Но сознание должно развиться до того уровня, на котором
вы говорите:"У меня есть мозг. Давайте-ка пройдемся немного назад, учтем,
чего я хочу, и устремимся к этому".
К ЦЕЛИ
Пытаясь понять, почему люди делают те или иные вещи,
психотерапевтическая наука разработала множество моделей, которые -- как
обнаружилось позднее -- были попросту несостоятельны. Однако многие
психологи продолжают за них цепляться. Мы все еще встречаем людей, ищущих
Иды и Эго, и они могут найти это с тем же успехом, что и "родителя",
"ребенка" или "взрослого". Я думаю, большинство психологов, будучи детьми,
просмотрели, должно быть, слишком много фильмов ужасов. "У тебя внутри есть
родитель, и взрослый, и ребенок, которые заставляют тебя делать это". Это
звучит так, словно из тебя нужно изгнать злых духов. Раньше люди
говорили:"Меня дьявол заставил сделать это". Теперь они говорят:
"Меня мои части заставили сделать это".
"Ну, ты говоришь так потому, что просто говорит твой "родитель"".
"Вовсе нет; она осталась далеко в Нью-Джерси!"
Транзактный Анализ -- это приспособление для разделения поведений на
три части -- немножко похоже на множественную личность, за исключением того,
что ТА надлежит быть средством лечения. Если вы хорошо натренированы, то
обзаводитесь девятью частями, поскольку каждая из первых трех внутри себя
имеет взрослого, родителя и ребенка! Я никогда не любил ТА, потому что
только ребенку положено испытывать радость и только взрослый может быть
разумным. У всех должны быть совершенно одинаковые части, так что ни для
какой индивидуальности места не остается. ТА -- это еще и кастовое общество:
мой взрослый не может разговаривать с вашим ребенком, он может обращаться
только к вашему взрослому. Почему мой ребенок не может говорить с вашим
родителем? Это кажется несправедливым. Но, бог ты мой, попробуй-ка убедить в
этом людей. Сколькие из вас купились на эту идею? Кто-то объяснил ее вам, и
вы подумали:"0, да". Не у каждого человека на свете есть родитель, взрослый
и ребенок, которые спорят друг с другом. На Таити вы не часто найдете такое.
Вам придется пойти к терапевту, чтобы научиться иметь такие проблемы.
Внутри скольких из вас звучит голос "критического родителя", который
бранит вас и пытается заставить что-нибудь сделать? Если кто-то
предполагает, что внутри вас есть голос, который все время критикует, и вы
начинаете вслушиваться -- угадайте, что будет? Вы можете вставить его. Вы
можете сделать интересную штуку -- соглашаться с этим критическим голосом,
раз за разом, пока не сведете его с ума. Еще вы можете изменить его
местоположение. Выясните, что произойдет, если вы услышите этот же самый
голос, доносящийся из большого пальца левой ноги. Такое изменение положения,
безусловно, меняет воздействие этого голоса, не правда ли?
Имейте, однако, в виду, что ваш критический голос может быть прав в
том, что он говорит. Может быть, вам стоит его послушать, вместо того чтобы
просто плохо себя чувствовать. Я хотел бы показать вам, что можно сделать с
критическим голосом, который заставляет вас плохо себя чувствовать; у кого
есть такой -- хороший, громкий?
Фред: У меня постоянно звучит.
Хорошо. Сейчас можешь его услышать?
Фред: Да, он критикует меня за то, что я заговорил.
Прекрасно. Спроси, не скажет ли он тебе, чего хорошего он для тебя
хочет, и послушай, что он ответит. Хочет ли он, чтобы ты был каким-то
образом защищен? Хочет ли он, чтобы ты был компетентнее? Есть много
возможностей.
Фред: Он хочет, чтобы у меня получалось; он критикует меня, когда я
ввязываюсь в какую-нибудь авантюру.
О'кей, я полагаю, ты согласен с его намерением. Ты тоже хочешь, чтобы у
тебя получалось, правильно?
Фред: Да. Безусловно.
Спроси у этого голоса, уверен ли он, что у него есть хорошая
информация, которую тебе было бы полезно получить и понять.
Фред: Он говорит:"Конечно".
Поскольку у него есть хорошая информация, спроси, согласится ли он
попробовать изменить то, как он с тобой разговаривает, если от этого тебе
станет легче слушать и понимать, так чтобы у тебя получалось лучше.
Фред: Он настроен скептически, но готов попробовать.
Хорошо. Теперь, Фред, я хочу попросить тебя подумать о том, как мог бы
измениться этот голос, чтобы ты лучше прислушивался к нему. Если бы он,
например, использовал другую интонацию -- мягкую и дружелюбную, ты был бы
более готов обращать на него пристальное внимание? Если бы этот голос давал
тебе точные полезные инструкции о том, что делать дальше, вместо того чтобы
критиковать то, что ты уже сделал -- это помогло бы?
Фред: Я подумал о паре вещей, которые он мог бы делать по-другому.
Хорошо. Спроси голос, готов ли он опробовать их, чтобы выяснить,
действительно ли ты лучше слушаешь, если он по-другому говорит с тобой.
Фред: Он готов.
Предложи ему приступать и проверить.
Фред: Это поразительно. Он делает это, и он больше уже не "критический
родитель". Он теперь больше похож на дружелюбного помощника. Его приятно
слушать.
Конечно. Кто же захочет слушать голос, который орет и упрекает?
Настоящим родителям тоже следовало бы пробовать эту технику, когда они
хотят, чтобы дети их слушали. Если вы пользуетесь приятной тональностью,
дети станут вас слушать. Они могут не согласиться с тем, что вы говорите, но
по крайней мере услышат это. Эта процедура есть нечто, что мы называем
"Рефреймингом", и является основой набора навыков вести переговоры, столь же
полезных в семейной терапии и бизнесе, сколь и внутри вашего собственного
мозга. Если хотите больше об этом узнать, прочтите книгу "Рефрейминг". Здесь
же я хочу подчеркнуть, что голос Фреда забыл о своей цели -- пока я о ней не
напомнил. Он хотел мотивировать его на достижение успеха, но все, чего он
достигал в действительности, было плохое настроение Фреда.
Хотя движение за освобождение женщин оказало сильное положительное
воздействие, в некотором смысле оно проделало то же самое. Первоначальной
целью было мотивировать людей изменить то, как они думают о женщинах и
обращаются с ними. Женщины обучились тому, какие способы поведения являются
сексистскими. Теперь когда кто-то другой делает сексистское замечание, вы
обязаны плохо себя чувствовать! Мне не кажется ошеломляющим прогрессом то,
что теперь "освобожденные" люди должны чувствовать себя плохо, когда кто-то
другой произносит сексистское слово! Что это за освобождение? В точности,
как в детстве, когда кто-то называл вас "глупым" или "уродливым" -- было
самое время почувствовать себя плохо и заплакать. Люди всю жизнь употребляли
сексистские слова -- никто не замечал; теперь, когда они их употребляют, --
пристало тяжело вздыхать. Немного свободы! Теперь у вас есть новый набор
причин плохого самочувствия. Я, бывало, слонялся по ночным клубам и
подцеплял женщин, которые отреагировали бы таким образом. "Вот подходящая.
Гляди-ка. Я могу заставить ее чувствовать себя отвратительно". "Привет,
мордашка". "Аахххх!"
Если вы не хотите, чтобы люди пользовались сексистским языком, --
гораздо более осмысленно заставить их плохо чувствовать себя, когда они это
делают. Это гораздо смешнее и гораздо эффективнее, и свободы в этом тоже
гораздо больше.
Одна штука, которую я люблю проделывать, -- это "доставать" женщин,
когда они делают сексистские замечания. Женщина скажет:"Ну, девочки в
офисе".
"Сколько им лет?"
"А? Им за тридцать".
"Вы называете их девочками! Они женщины, вы -- сексистская свинья!
Своего мужа вы зовете мальчиком?"
Если вы предпринимаете что-нибудь, чтобы заставить людей чувствовать
себя плохо, делая сексистские замечания, то это по крайней мере помещает
мотивацию к изменению туда, где ей место -- внутрь человека, поведение
которого вы хотите изменить. Однако упреки и нападки на людей вообще-то не
лучший способ заставить их измениться. Лучший способ -- определить, как они
мотивируют себя сами, и использовать это.
Если вы задаете кучу чудных вопросов -- и если вы настойчивы -- то
можете у кого угодно выяснить, как он делает что угодно, включая мотивацию.
Многих людей беспокоит "отсутствие мотивации", и примером тому является
неспособность подняться утром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24