смеситель для раковины с гигиеническим душем купить
Правительства – даже могущественных развитых стран – потеряли контроль над своими валютами во взбаламученных водах валютной торговли еще в 1990-х годах. Это было главной причиной того, что режим почти сразу же оставил попытки поддерживать доллары США.
Тот запутанный узел частных валют, с которым имел дело Джо Брассье в системе бригады, не являлся чем-то нетипичным для рыночной экономики: это был цифровой эквивалент всего банковского конгломерата двадцатого века, выпаренного до размера нескольких секторов на жестком диске.
Чтобы получить доступ в clнnica Нуэво-Ларедо, Алекс оставил изрядный кусок своей частной валюты под обеспеченный залог у третьего лица. Он не вернул свои деньги и не имел никакого представления о том, как это можно сделать, но ему пришла мысль, что, может быть, Брассье сможет отыскать эти деньги и каким-либо образом получить их обратно. Если бы это удалось, бригада могла бы дальше тратить их по своему усмотрению.
Брассье принял признания Алекса спокойно, как священник на исповеди, торжественно взирая на него поверх оправы своих очков. Выслушав, Брассье кивнул и принялся за работу, и больше Алекс не слышал от него ни единого слова касательно этого предмета. Не считая того, что недели через полторы дела в бригаде ощутимо пошли на подъем. Горстка бывших бригадиров – Фред, Хосе, Морин, Паланиаппан и Кении – пригнали в лагерь караван со множеством консервов и бочонком пива.
В командной юрте появился новый ковер. Прибыл новый, усовершенствованный конденсатор воздуха, который был легче старого, потреблял меньше энергии и производил больше воды. В бригаде устроили вечеринку, и настроение у всех улучшилось на несколько дней.
Никто не поблагодарил Алекса. Алекс решил, что это только к лучшему – что не было никакого лишнего шума вокруг него самого или того, что он сделал. Те, кому нужно было знать, все равно знали. Алекс давно понял, что в бригаде почти все, что действительно имело значение, происходило где-то в глубине. Это было очень похоже на жизнь в казарме, или в общаге, или в ТБ-диспансере.
Некоторые из бригадиров, такие как Малкэхи, Брассье и Кэрол с Грегом, знали практически все и практически сразу же. Рангом пониже стояли те, кто довольно быстро схватывал все самостоятельно – например, Эллен Мэй, Руди Мартинес и Микки Киль. Затем шли те, кому сообщал официальную версию кто-нибудь другой, такие как Питер с Риком, Марта или Сэм. И были также некоторые любимые всеми персонажи, которых ради их собственного блага мягко ограждали от всей жестокой правды, – Сарыч, и Жоан, и Джефф, и, в своем особенном роде, Хуанита.
Самым последним и низшим разрядом были стремившиеся закрепиться в бригаде новички, городские дружки и подруги, экс-мужья и экс-жены, поклонники, сетевые друзья, он сам, Алекс Унгер, и прочие всевозможные вне-бригадные недочеловеки. И так в ураганной бригаде будет всегда, до тех пор, пока они все не передерутся друг с другом, или их не перестреляют бандиты, или не убьет молнией, или пока они не найдут Ф-6.
Алекс не знал, верит ли он в Ф-6. Однако он чувствовал, что в это верит бригада. С каждым проходившим днем бригадиры все больше походили на людей, готовых нырнуть с головой в нечто поистине ужасное. А итогом Алексовых наблюдений было то, что он не хотел уходить от них – по крайней мере до тех пор, пока не узнает, что они найдут и что с ними после этого станет.
Тридцать первого мая, словно для того, чтобы как-то подстегнуть их судьбу, Малкэхи без видимой необходимости передвинул лагерь на двадцать километров к северо-западу, в округ Холл. Сопутствующая переезду бурная деятельность вроде бы несколько помогла поднять дух группы.
Второго июня снова разразилась плохая погода. Благодаря удачному назначению – если только можно было говорить о какой-то «удаче», когда речь шла о распоряжениях Малкэхи, – Алекс в этот день остался в лагере в «группе запаса». Он решил, что так будет и к лучшему. Пускай другие воспользуются возможностью выпустить пар.
И кроме того, была еще другая, гораздо более серьезная причина радоваться этому: его кашель снова вернулся. Он начался совсем с малого, просто хриплое кхеканье, чтобы прочистить горло, но после этого Алекс уже знал, что полученная им доза голубой жижи потеряла свою чародейскую силу. Его легкие больше не были похожи на мягкую, гладкую, пропитанную маслом бумагу. Медленно, но с ужасающей несомненностью они возвращались к состоянию, до черта напоминавшему его собственные легкие. Он прилежно носил свою дыхательную маску, так что на его загорелом лице образовался белый треугольник не покрытой загаром кожи, совсем как на морде у енота, но этого было недостаточно. Было необходимо принимать более серьезные меры.
Погоня второго июня была тотальной. Еще до рассвета бригада была уже на ногах, и сам Малкэхи выехал в поле. Единственными, кто остался в лагере, были Джо Брассье, осуществлявший навигацию, Сарыч на сетевой координации и Сэм Монкрифф в качестве мгновенного прогнозиста. И разумеется, Алекс, номинально отвечавший за джипы поддержки.
Задание было не из самых ответственных. Джипы поддержки управлялись автоматически и предназначались для подвоза в поле припасов с использованием GPS. Алекс должен был по требованию немедленно загрузить джипы запасными причиндалами и отправить их по заданному маршруту к месту встречи.
Он заключил, что это назначение было со стороны Малкэхи тонким намеком на то, как Алекс тайком воспользовался наркомулом. Нечто вроде обдуманного похлопывания по плечу со стороны бригадного jefe. Шефа (исп.).
К его глубокому облегчению, Малкэхи почти никогда не обращал на Алекса внимания, ни благосклонного, ни неблагосклонного. Он ни разу не вызывал Алекса к себе для одной из своих бесед с глазу на глаз, после которых другие члены бригады обычно казались выбитыми из колеи. Однако Алекс то и дело ощущал с его стороны подобные двусмысленные подталкивания – имевшие целью, как он предполагал, устрашить его, уверить, что Малкэхи не спускает с него глаз, чтобы ему не пришло в голову попробовать сделать какую-нибудь большую глупость. И если уж на то пошло, подобная тактика действительно работала вполне неплохо.
В действительности работа Алекса по обеспечению поддержки состояла в основном в обеспечении Сэма, Джо и Сарыча тушеной олениной с соусом чили, поскольку те были прикованы к своей аппаратуре. О козах позаботились без него: вокруг столбов периметра натянули проволоку и загнали их внутрь. Козы, конечно, выщипали в лагере всю траву и загадили все освободившееся пространство, но бригада все равно наутро собиралась сниматься, так что это не имело большого значения.
Сэм Монкрифф был вне себя от своего статуса мгновенного прогнозиста. Прежде чем Малкэхи покинул академию (точнее, ее руины), Сэм был звездой среди его дипломантов и теперь принимал высокое назначение мгновенного прогнозиста бригады с полной и абсолютной серьезностью. Он расхаживал по командной юрте, ослепленный виртуальным шлемом, зарывшись в аналитические визуализации, словно некая новая разновидность суслика в инфоперчатках.
У Джо Брассье была собрана собственная навигационная установка в левом отсеке командной юрты, так что Алекс обнаружил, что остался в правом отсеке – официальном местоположении сисадмина – наедине с Сарычом.
Сарыч пребывал в специфическом настроении.
– Черт побери, парень, я ненавижу то, что Джейни сделала с этой системой! – бурчал он, неловко сворачивая сигаретку с марихуаной. – Она действительно стала не так часто лететь, и богу известно, что выглядит она теперь гораздо лучше, но работать с ней сущая морока!
Алекс рассматривал на дисплее сетку местности, подготовленную для джипов. Его всегда поражало количество заброшенных маленьких городков здесь, в Западном Техасе.
– Наверное, ты предпочел бы быть там, запускать свои топтеры?
– А, все равно их все не переловишь, – сдержанно отозвался Сарыч. – Пускай Киль попробует себя в поле, а то от этой сидячей сисадминской работы кто угодно может свихнуться.
Он прикурил косяк от мексиканской зажигалки и затянулся.
– Не хочешь? – просипел он.
– Нет, спасибо.
– Пока кошки нет… – Сарыч пожал плечами. – Джерри бы высказался на мой счет, если бы увидел, но вот что я тебе скажу: когда ты проводишь по четырнадцать часов кряду, копаясь в иконках, просто-напросто помогает, если ты укурен по самые бельма!
Отведя душу, Сарыч снова нырнул в гущу своих экранов и меню. Алекс предполагал, что он, скорее всего, координирует потоки данных от удаленных метеоприборов бригады, хотя Сарыч с таким же успехом мог прыгать за виртуальными яблоками.
Сарыч долгое время работал не отрываясь, со стеклянным взглядом погруженного в транс медиума, остановившись лишь дважды, чтобы нацедить себе в бумажный стаканчик какого-то ужасного травяного пойла.
Алекс, достигнув пределов своей находчивости, кое-как умудрился открыть на свободном ноутбуке один из бригадных каналов связи. Руди и Рик, находившиеся на автомобиле преследования «Бейкер» где-то в округе Симаррон в Оклахоме, обменивались возбужденными замечаниями по поводу града. Не столько на предмет его величины, сколько цвета. Град был черным.
– У них там черный град, – вслух заметил Алекс.
– Это ерунда, – отозвался Сарыч, дергая себя за металлический комок, который носил на шнурке вокруг шеи. – Это просто значит, что в нем есть немного пыли. В Колорадо становится все суше. Много пыли, все уносит в верхние слои… вот тебе и черный град. Такое бывает.
– Ну вот я, например, до сих пор ни разу не видел черного града, – сказал Алекс. – И похоже, что они тоже не видели.
– Я однажды видел, как с неба упал камень, – сказал Сарыч. – Врезался прямо в мой дом, мать его!
– Серьезно?
– Еще бы! Вот это он и есть, – Сарыч снова резким движением потянул за свой кусок металла. – По крайней мере основная часть. Пробил крышу и засветил прямо ко мне в спальню. Мне тогда было десять.
– В твой дом попал метеорит?
– С кем-то должно такое случиться, – сказал Сарыч. – Доказано статистикой.
Он помолчал, отрешенно уставившись на экран, потом опять поднял голову.
– Это еще что! Как-то раз я видел мясной дождь.
– Что?
– С неба падало мясо, – просто сказал Сарыч. – Я видел это своими собственными глазами.
Он вздохнул.
– Ты мне не веришь, а, малыш? Ну что ж, залезь как-нибудь в архивные записи об аномалиях и взгляни, чего только не падало на людей с неба в прошлом. Просто чума! Черный град. Черный дождь. Красный дождь. Здоровенные булыжники, лягушки, рыба, улитки, медузы. Красный снег, черный снег. Глыбы льда размером со слона, валящиеся прямо с неба! Парень, говорю тебе, я видел, как мясо падало с неба!
– И как оно выглядело? – спросил Алекс.
– Оно было выбрито. На нем не было ни волоска, ничего. Было похоже на… я не знаю – на нарезанные грибы, или нарезанные помидоры, или что-то такое, только что оно было красное и склизкое от крови и все в таких маленьких сосудиках. Просто падало себе как-то летом, небо было темное, в тучах. Этак медленно, будто кто-то сверху разбрасывал чипсы… Маленький такой дождичек из крошеного мяса. Поток был шириной, наверное, с хорошее шоссе и около восьмидесяти метров в длину. Хватило бы наполнить пару больших рюкзаков, если его сгрести.
– И ты его сгреб?
– Что ты, нет конечно! Мы все перепугались до смерти!
– Ты хочешь сказать, что это видел еще кто-то? – удивленный, переспросил Алекс. – Были еще свидетели?
– Конечно, черт возьми! Я, мой папаша, мой двоюродный брат Элвин и судебный инспектор, надзиравший за Элвином – он у нас был условно осужденный. Мы все были до смерти напуганы.
Глаза у Сарыча блестели, зрачки были расширены.
– Это было во времена чрезвычайного положения… Почти вся средняя Америка тогда была одним большим пыльным котлом. Я был подростком, мы жили в пригородах, в Кентукки, и частенько средь бела дня небо становилось черным, и к нам прилетал кусок Айовы, или Небраски, или еще какого-нибудь дерьма и осаждался нам на двери и окна – такая сухая коричневая пыль толщиной в несколько пальцев. Плохая погода, парень! Люди думали, что наступил конец света.
– О больших пыльных бурях я слышал. Но я никогда не слышал о крошеном мясе.
– Ну не знаю, парень… Я видел это. И никогда этого не забуду. Папаша и Элвин, похоже, через пару лет сумели как-то выбросить это из головы, вроде как заблокировали свою память, – но я этого никогда не забывал, будь уверен! Мне иногда кажется, что люди видят такое дерьмо постоянно, просто они слишком пугаются и никому потом не рассказывают. Людям не хочется, чтобы их считали сумасшедшими… И уж конечно, этого никому не хотелось, пока было чрезвычайное положение, когда проводились всякие «демографические перераспределения» и все это дерьмо, – люди тогда очень боялись, что их упекут в погодный лагерь. Это были мегатяжелые времена…
Сарыч взглянул на свой экран.
– Эт-то что еще за чертовщина?
Он зарылся в наслоения открытых окон и вытащил на поверхность мигающий сигнал системы безопасности.
– Черт побери, у нас возле лагеря ошивается какая-то колымага! Ну-ка, малыш, сбегай-ка посмотри, что там такое!
Алекс не побежал, но он быстрым шагом вышел из юрты и взглянул. Возле лагеря стоял почти бесшумный, новенький штатский грузовик – здоровенный, с приводом на четыре колеса, кремового цвета, с тонированными стеклами и жилым прицепом с кондиционером. Грузовик остановился в облаке пыли возле самого ограждения периметра, растревожив коз, принявшихся пугливо скакать между вигвамами.
Алекс нырнул обратно в юрту и доложил:
– Там люди! Какой-то модный грузовик с большой антенной.
– Проклятье! – Сарыч был раздосадован. – Какие-нибудь охотники за ураганами, любители чертовы. Слушай, сходи скажи им, чтобы проваливали к чертям; скажи, что здесь для них нет ничего интересного. Если понадобится помощь, кричи, мы с Джо и Сэмом тебя прикроем.
– О'кей, – сказал Алекс. – Я понял. Нет проблем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Тот запутанный узел частных валют, с которым имел дело Джо Брассье в системе бригады, не являлся чем-то нетипичным для рыночной экономики: это был цифровой эквивалент всего банковского конгломерата двадцатого века, выпаренного до размера нескольких секторов на жестком диске.
Чтобы получить доступ в clнnica Нуэво-Ларедо, Алекс оставил изрядный кусок своей частной валюты под обеспеченный залог у третьего лица. Он не вернул свои деньги и не имел никакого представления о том, как это можно сделать, но ему пришла мысль, что, может быть, Брассье сможет отыскать эти деньги и каким-либо образом получить их обратно. Если бы это удалось, бригада могла бы дальше тратить их по своему усмотрению.
Брассье принял признания Алекса спокойно, как священник на исповеди, торжественно взирая на него поверх оправы своих очков. Выслушав, Брассье кивнул и принялся за работу, и больше Алекс не слышал от него ни единого слова касательно этого предмета. Не считая того, что недели через полторы дела в бригаде ощутимо пошли на подъем. Горстка бывших бригадиров – Фред, Хосе, Морин, Паланиаппан и Кении – пригнали в лагерь караван со множеством консервов и бочонком пива.
В командной юрте появился новый ковер. Прибыл новый, усовершенствованный конденсатор воздуха, который был легче старого, потреблял меньше энергии и производил больше воды. В бригаде устроили вечеринку, и настроение у всех улучшилось на несколько дней.
Никто не поблагодарил Алекса. Алекс решил, что это только к лучшему – что не было никакого лишнего шума вокруг него самого или того, что он сделал. Те, кому нужно было знать, все равно знали. Алекс давно понял, что в бригаде почти все, что действительно имело значение, происходило где-то в глубине. Это было очень похоже на жизнь в казарме, или в общаге, или в ТБ-диспансере.
Некоторые из бригадиров, такие как Малкэхи, Брассье и Кэрол с Грегом, знали практически все и практически сразу же. Рангом пониже стояли те, кто довольно быстро схватывал все самостоятельно – например, Эллен Мэй, Руди Мартинес и Микки Киль. Затем шли те, кому сообщал официальную версию кто-нибудь другой, такие как Питер с Риком, Марта или Сэм. И были также некоторые любимые всеми персонажи, которых ради их собственного блага мягко ограждали от всей жестокой правды, – Сарыч, и Жоан, и Джефф, и, в своем особенном роде, Хуанита.
Самым последним и низшим разрядом были стремившиеся закрепиться в бригаде новички, городские дружки и подруги, экс-мужья и экс-жены, поклонники, сетевые друзья, он сам, Алекс Унгер, и прочие всевозможные вне-бригадные недочеловеки. И так в ураганной бригаде будет всегда, до тех пор, пока они все не передерутся друг с другом, или их не перестреляют бандиты, или не убьет молнией, или пока они не найдут Ф-6.
Алекс не знал, верит ли он в Ф-6. Однако он чувствовал, что в это верит бригада. С каждым проходившим днем бригадиры все больше походили на людей, готовых нырнуть с головой в нечто поистине ужасное. А итогом Алексовых наблюдений было то, что он не хотел уходить от них – по крайней мере до тех пор, пока не узнает, что они найдут и что с ними после этого станет.
Тридцать первого мая, словно для того, чтобы как-то подстегнуть их судьбу, Малкэхи без видимой необходимости передвинул лагерь на двадцать километров к северо-западу, в округ Холл. Сопутствующая переезду бурная деятельность вроде бы несколько помогла поднять дух группы.
Второго июня снова разразилась плохая погода. Благодаря удачному назначению – если только можно было говорить о какой-то «удаче», когда речь шла о распоряжениях Малкэхи, – Алекс в этот день остался в лагере в «группе запаса». Он решил, что так будет и к лучшему. Пускай другие воспользуются возможностью выпустить пар.
И кроме того, была еще другая, гораздо более серьезная причина радоваться этому: его кашель снова вернулся. Он начался совсем с малого, просто хриплое кхеканье, чтобы прочистить горло, но после этого Алекс уже знал, что полученная им доза голубой жижи потеряла свою чародейскую силу. Его легкие больше не были похожи на мягкую, гладкую, пропитанную маслом бумагу. Медленно, но с ужасающей несомненностью они возвращались к состоянию, до черта напоминавшему его собственные легкие. Он прилежно носил свою дыхательную маску, так что на его загорелом лице образовался белый треугольник не покрытой загаром кожи, совсем как на морде у енота, но этого было недостаточно. Было необходимо принимать более серьезные меры.
Погоня второго июня была тотальной. Еще до рассвета бригада была уже на ногах, и сам Малкэхи выехал в поле. Единственными, кто остался в лагере, были Джо Брассье, осуществлявший навигацию, Сарыч на сетевой координации и Сэм Монкрифф в качестве мгновенного прогнозиста. И разумеется, Алекс, номинально отвечавший за джипы поддержки.
Задание было не из самых ответственных. Джипы поддержки управлялись автоматически и предназначались для подвоза в поле припасов с использованием GPS. Алекс должен был по требованию немедленно загрузить джипы запасными причиндалами и отправить их по заданному маршруту к месту встречи.
Он заключил, что это назначение было со стороны Малкэхи тонким намеком на то, как Алекс тайком воспользовался наркомулом. Нечто вроде обдуманного похлопывания по плечу со стороны бригадного jefe. Шефа (исп.).
К его глубокому облегчению, Малкэхи почти никогда не обращал на Алекса внимания, ни благосклонного, ни неблагосклонного. Он ни разу не вызывал Алекса к себе для одной из своих бесед с глазу на глаз, после которых другие члены бригады обычно казались выбитыми из колеи. Однако Алекс то и дело ощущал с его стороны подобные двусмысленные подталкивания – имевшие целью, как он предполагал, устрашить его, уверить, что Малкэхи не спускает с него глаз, чтобы ему не пришло в голову попробовать сделать какую-нибудь большую глупость. И если уж на то пошло, подобная тактика действительно работала вполне неплохо.
В действительности работа Алекса по обеспечению поддержки состояла в основном в обеспечении Сэма, Джо и Сарыча тушеной олениной с соусом чили, поскольку те были прикованы к своей аппаратуре. О козах позаботились без него: вокруг столбов периметра натянули проволоку и загнали их внутрь. Козы, конечно, выщипали в лагере всю траву и загадили все освободившееся пространство, но бригада все равно наутро собиралась сниматься, так что это не имело большого значения.
Сэм Монкрифф был вне себя от своего статуса мгновенного прогнозиста. Прежде чем Малкэхи покинул академию (точнее, ее руины), Сэм был звездой среди его дипломантов и теперь принимал высокое назначение мгновенного прогнозиста бригады с полной и абсолютной серьезностью. Он расхаживал по командной юрте, ослепленный виртуальным шлемом, зарывшись в аналитические визуализации, словно некая новая разновидность суслика в инфоперчатках.
У Джо Брассье была собрана собственная навигационная установка в левом отсеке командной юрты, так что Алекс обнаружил, что остался в правом отсеке – официальном местоположении сисадмина – наедине с Сарычом.
Сарыч пребывал в специфическом настроении.
– Черт побери, парень, я ненавижу то, что Джейни сделала с этой системой! – бурчал он, неловко сворачивая сигаретку с марихуаной. – Она действительно стала не так часто лететь, и богу известно, что выглядит она теперь гораздо лучше, но работать с ней сущая морока!
Алекс рассматривал на дисплее сетку местности, подготовленную для джипов. Его всегда поражало количество заброшенных маленьких городков здесь, в Западном Техасе.
– Наверное, ты предпочел бы быть там, запускать свои топтеры?
– А, все равно их все не переловишь, – сдержанно отозвался Сарыч. – Пускай Киль попробует себя в поле, а то от этой сидячей сисадминской работы кто угодно может свихнуться.
Он прикурил косяк от мексиканской зажигалки и затянулся.
– Не хочешь? – просипел он.
– Нет, спасибо.
– Пока кошки нет… – Сарыч пожал плечами. – Джерри бы высказался на мой счет, если бы увидел, но вот что я тебе скажу: когда ты проводишь по четырнадцать часов кряду, копаясь в иконках, просто-напросто помогает, если ты укурен по самые бельма!
Отведя душу, Сарыч снова нырнул в гущу своих экранов и меню. Алекс предполагал, что он, скорее всего, координирует потоки данных от удаленных метеоприборов бригады, хотя Сарыч с таким же успехом мог прыгать за виртуальными яблоками.
Сарыч долгое время работал не отрываясь, со стеклянным взглядом погруженного в транс медиума, остановившись лишь дважды, чтобы нацедить себе в бумажный стаканчик какого-то ужасного травяного пойла.
Алекс, достигнув пределов своей находчивости, кое-как умудрился открыть на свободном ноутбуке один из бригадных каналов связи. Руди и Рик, находившиеся на автомобиле преследования «Бейкер» где-то в округе Симаррон в Оклахоме, обменивались возбужденными замечаниями по поводу града. Не столько на предмет его величины, сколько цвета. Град был черным.
– У них там черный град, – вслух заметил Алекс.
– Это ерунда, – отозвался Сарыч, дергая себя за металлический комок, который носил на шнурке вокруг шеи. – Это просто значит, что в нем есть немного пыли. В Колорадо становится все суше. Много пыли, все уносит в верхние слои… вот тебе и черный град. Такое бывает.
– Ну вот я, например, до сих пор ни разу не видел черного града, – сказал Алекс. – И похоже, что они тоже не видели.
– Я однажды видел, как с неба упал камень, – сказал Сарыч. – Врезался прямо в мой дом, мать его!
– Серьезно?
– Еще бы! Вот это он и есть, – Сарыч снова резким движением потянул за свой кусок металла. – По крайней мере основная часть. Пробил крышу и засветил прямо ко мне в спальню. Мне тогда было десять.
– В твой дом попал метеорит?
– С кем-то должно такое случиться, – сказал Сарыч. – Доказано статистикой.
Он помолчал, отрешенно уставившись на экран, потом опять поднял голову.
– Это еще что! Как-то раз я видел мясной дождь.
– Что?
– С неба падало мясо, – просто сказал Сарыч. – Я видел это своими собственными глазами.
Он вздохнул.
– Ты мне не веришь, а, малыш? Ну что ж, залезь как-нибудь в архивные записи об аномалиях и взгляни, чего только не падало на людей с неба в прошлом. Просто чума! Черный град. Черный дождь. Красный дождь. Здоровенные булыжники, лягушки, рыба, улитки, медузы. Красный снег, черный снег. Глыбы льда размером со слона, валящиеся прямо с неба! Парень, говорю тебе, я видел, как мясо падало с неба!
– И как оно выглядело? – спросил Алекс.
– Оно было выбрито. На нем не было ни волоска, ничего. Было похоже на… я не знаю – на нарезанные грибы, или нарезанные помидоры, или что-то такое, только что оно было красное и склизкое от крови и все в таких маленьких сосудиках. Просто падало себе как-то летом, небо было темное, в тучах. Этак медленно, будто кто-то сверху разбрасывал чипсы… Маленький такой дождичек из крошеного мяса. Поток был шириной, наверное, с хорошее шоссе и около восьмидесяти метров в длину. Хватило бы наполнить пару больших рюкзаков, если его сгрести.
– И ты его сгреб?
– Что ты, нет конечно! Мы все перепугались до смерти!
– Ты хочешь сказать, что это видел еще кто-то? – удивленный, переспросил Алекс. – Были еще свидетели?
– Конечно, черт возьми! Я, мой папаша, мой двоюродный брат Элвин и судебный инспектор, надзиравший за Элвином – он у нас был условно осужденный. Мы все были до смерти напуганы.
Глаза у Сарыча блестели, зрачки были расширены.
– Это было во времена чрезвычайного положения… Почти вся средняя Америка тогда была одним большим пыльным котлом. Я был подростком, мы жили в пригородах, в Кентукки, и частенько средь бела дня небо становилось черным, и к нам прилетал кусок Айовы, или Небраски, или еще какого-нибудь дерьма и осаждался нам на двери и окна – такая сухая коричневая пыль толщиной в несколько пальцев. Плохая погода, парень! Люди думали, что наступил конец света.
– О больших пыльных бурях я слышал. Но я никогда не слышал о крошеном мясе.
– Ну не знаю, парень… Я видел это. И никогда этого не забуду. Папаша и Элвин, похоже, через пару лет сумели как-то выбросить это из головы, вроде как заблокировали свою память, – но я этого никогда не забывал, будь уверен! Мне иногда кажется, что люди видят такое дерьмо постоянно, просто они слишком пугаются и никому потом не рассказывают. Людям не хочется, чтобы их считали сумасшедшими… И уж конечно, этого никому не хотелось, пока было чрезвычайное положение, когда проводились всякие «демографические перераспределения» и все это дерьмо, – люди тогда очень боялись, что их упекут в погодный лагерь. Это были мегатяжелые времена…
Сарыч взглянул на свой экран.
– Эт-то что еще за чертовщина?
Он зарылся в наслоения открытых окон и вытащил на поверхность мигающий сигнал системы безопасности.
– Черт побери, у нас возле лагеря ошивается какая-то колымага! Ну-ка, малыш, сбегай-ка посмотри, что там такое!
Алекс не побежал, но он быстрым шагом вышел из юрты и взглянул. Возле лагеря стоял почти бесшумный, новенький штатский грузовик – здоровенный, с приводом на четыре колеса, кремового цвета, с тонированными стеклами и жилым прицепом с кондиционером. Грузовик остановился в облаке пыли возле самого ограждения периметра, растревожив коз, принявшихся пугливо скакать между вигвамами.
Алекс нырнул обратно в юрту и доложил:
– Там люди! Какой-то модный грузовик с большой антенной.
– Проклятье! – Сарыч был раздосадован. – Какие-нибудь охотники за ураганами, любители чертовы. Слушай, сходи скажи им, чтобы проваливали к чертям; скажи, что здесь для них нет ничего интересного. Если понадобится помощь, кричи, мы с Джо и Сэмом тебя прикроем.
– О'кей, – сказал Алекс. – Я понял. Нет проблем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50