- Какие могут быть переговоры между непримиримыми врагами?
- Не говори так. - Беф Орант снова изучающе посмотрел на Мара. - Он
должен был дождаться. Посуди сам: куда ему идти? После расправы с Кло
Зуром он обречен и поэтому должен понимать, что спасти его от смерти могу
только я!
- Но зачем тебе так нужен Лоэр, если есть его двойник?
- Ну, Мар... Лоэр - есть Лоэр, и никакой самый удачный двойник не
заменит его. Не все так просто. Другое дело, если бы нам удалось склонить
на свою сторону Лоэра, которого обожает чернь и верит ему... Значит, ты не
знаешь, что Барет исчез?
- Как исчез?
- Ни его, ни Синего Пустынника нет. Видимо, ты ничего не слышал и о
том, что святой отец Ридал отравился? Мару стало не по себе: мало было
гнофоров, которых бы он уважал, как отца Ридала. Жаль, очень жаль старика!
Но кто же мог предвидеть...
- Скажи мне, как удалось бежать Лоэру? - прервал мысли голос отца.
От неожиданности Мар смутился, что не укрылось от цепкого взгляда
суперата.
- Так как же?
- А разве гнофоры не рассказывали тебе?
- Я хочу слышать это от сына.
Мар уловил холодные нотки в голосе отца, но теперь постарался ничем
не выдать возникшего волнения.
- Я спустился обратно в камеру, чтобы погасить факел...
- Зачем понадобилось гасить именно тебе? Разве не могли это сделать
другие?
- Мне показалось, что все уехали в Сумеречный Замок. Суперат
усмехнулся.
- Глупости, Мар. Зачем ты лжешь?.. Итак, ты вернулся в камеру. Факел
стоял у входа. Что тебя заставило подойти к узнику?
- Он захотел воды.
- И ты тотчас поднес ему?
- Да.
- Ты, который совсем недавно кричал ему в лицо унизительные слова?
Мар вспотел. Хотелось коснуться лба, чтобы смахнуть щекочущие капли,
но он боялся выдать тревогу и пытался казаться все таким же невозмутимым.
- Ты в чем-то сомневаешься, отец? - спросил он, чтобы выиграть время.
- Сомневаюсь. Ты всегда был ветрогоном, сын мой... Пойми: Лоэр не мог
убежать без чьей-либо помощи!
- Ну, ну. Значит его освободил я?
- Конечно. - Покусывая губы, суперат медленно поднялся.
- Ни один узник, имей он хоть двадцать отмычек, не в состоянии
открыть замки на браслетах без посторонней помощи!
Это внезапное открытие камнем ударило по голове. А Беф Орант
продолжал:
- Можешь кому угодно болтать этот вздор. Однако я не кто угодно, я
твой отец, и ты должен рассказать мне всю правду, от этого зависит многое,
не только твоя судьба.
- Отец... я боюсь нагрубить, мне трудно сдерживать себя. Позволь мне
уйти.
- Нет, не позволю. - Большие полузакрытые глаза суперата на мгновение
задержались на сыне. Размышляя, он прошелся до двери и вернулся обратно. -
Давай все выясним до конца. Как бы ты поступил на моем месте?
- Как... Не знаю... Я не могу поставить тебя на свое место.
- Не мели зря, говори дело.
Мар изобразил глубокомысленный вид. После непродолжительного молчания
сказал:
- Я бы... не поверил тебе.
- Вот и я не верю. Счастье, что о твоей дурости догадался один святой
отец Ридал, иначе я тебя тут же бросил бы на растерзание крысам! - Он сел
и словно впился в зрачки сына. - Так зачем ты это сделал? Кто подговорил
тебя? Заставили или подкупили?
- Отец!
- Говори!
Мар повернул голову и стал вызывающе смотреть в окно. Суперат видел
его побелевшую щеку, вздувшийся желвак... Упрямец! Ничего, и не такие
открывали рот под гнофорскими пытками! Но этот ветрогон... да неужели в
его пустой башке возможны какие-то убеждения, какие-то идеи? Бред! Скорее
всего, очередная жажда острых ощущений... Наградили же меня боги сыном!
Нет уж, пусть лучше увлекается вином и эрсинами! Немедленно обратно в
Сурт! Приставлю к нему опять соглядатаем Квина - от этого Мар не
ускользнет! - и пусть он тогда на себе прочувствует мою власть и мою силу.
Квин - вот кто поможет мне!.. Но сейчас отдавать Мара гнофорам рискованно:
какой поднимется ропот среди черни, какие пойдут разговоры! Суперат
сдержанно вздохнул.
- Пойми, Мар. Сейчас, как никогда, надо верить в мое дело и всемерно
помогать мне!.. Наступает самое тревожное время и самое ответственное: или
справедливость встанет во главе государств и народов, или мы погибли.
Третьего не дано. Надо мобилизовать все силы, весь дух, забыть все
слабости и быть непреклонным в этой последней битве. Надо выиграть тяжелое
сражение!.. Я далек от мысли, что ты изменил своему святому делу и
переметнулся к врагам - для этого надо иметь сильный дух и убеждение в
правоте врага.
- О какой правде ты говоришь, отец? Не хочешь ли ты убедить меня, что
она - в твоих делах?
Беф Орант промолчал, мрачно разглядывая профиль сына, потом все же
ответил:
- Именно в моих делах. Но хватит об этом, я жду твоего признания.
Вместо ответа Мар спросил:
- А скажи: этот старший начальник стражи в самом деле выполнял волю
совета?
- Конечно. Но какое это имеет значение? - не сразу понял суперат.
- Думаю, прямое, отец. Советую допросить его, когда он вернется,
отомстив Лоэру.
- Ты хочешь сказать...
- Я ничего не хочу сказать. Я пытаюсь оправдать себя.
Суперат сжал кулаки.
- Ты что же, считаешь меня за дурака!
- Нет. Но если я не виноват и если не помню, что после того, как
очнулся от удара, оказался прикованным к стене... если вижу, что все факты
против меня... а Лоэр все-таки сбежал, то... надо искать другого
виновника...
- Боги! Какой вздор ты несешь! - возмутился суперат. - Ты же сам
признаешь, что, когда вы с гнофорами спустились для беседы с Лоэром, тот
был в цепях. Ты поднялся вместе со всеми наверх и тут же вернулся
обратно!.. Так кто? Кто успел за это время снять с него цепи?!
- Не кричи, отец...
- Не кричать? - Беф Орант угрожающе поднялся за столом, медленно
приблизился к Мару и с размаху ударил его по лицу. - Убирайся отсюда,
гаденыш безголовый! Чтобы духу твоего здесь не было сегодня же! А я
подумаю, что с тобой делать дальше!
Пощечина сжала Мара в пружину. Он хотел до конца оставаться
мужественным, сильным, но, наверно, это было выше его возможностей.
Крупная предательская слеза сбежала по щеке и упала на пол.
Когда он выбежал из комнаты, суперат долго смотрел на темное пятнышко
на полу.

10. ГОНИТЕЛЬ
Двенадцатый день в луговой степи. Двенадцатый день пустынная равнина,
на которой высокая трава простирается вздрагивающим ковром во все стороны
- и нет ей конца! Незадолго до захода солнца Лоэр облюбовал удобное место,
высек огонь и развел небольшой костер. Покончив со скромным ужином, он
обратил внимание на беспокойное поведение лошади.
- Ну что ты, дружок? - сказал он, похлопывая ее по упругой шее. - Не
бойся. Гремучие змеи обойдут нас стороной, а шакалы и волки не посмеют
приблизиться к огню...
Но сам он знал: понапрасну конь волноваться не будет. Значит,
чувствует недоброе - не того ли всадника, который, крадучись, уже второй
день следует за ним? Кто он? Преступник, скрывающийся от правосудия, или
посланный вдогонку из Эля гнофор, который выжидает удобного случая для
нападения? Но даже лучнику необходимо подобраться ближе, чтобы не мешала
трава. А это не просто, когда у преследуемого такой чуткий конь.
День быстро померк. В густой синеве вспыхнули яркие звезды и разлили
над степью прозрачный голубой свет. Лоэр отполз в сторону от костра и
долго вслушивался в тишину. Затем перебрался в другое, третье место, но
ничего подозрительного не обнаружил и вернулся обратно. Все-таки надо быть
настороже - не внушает доверия этот человек!.. Со стороны кустарника
опасаться нечего: оттуда Лоэра не видно, а вот с той низинки... Заржал
конь, и в этот момент из травы поднялся человек. Лоэр вскрикнул от
нестерпимой боли, схватился за бедро и, еще не понимая, что произошло,
машинально выдернул стрелу из раны. Все тело обдало жаром, в голове
зашумело, на лбу выступил холодный пот, и сам он словно окаменел. Будто
из-под земли донесся незнакомый голос:
- Вы умрете в страшных муках, Лоэр, еще до восхода солнца. Я мог бы
прикончить вас, да зачем? - так интереснее!..
Лоэр, видимо, на какое-то время потерял сознание. Когда он снова
поднял голову, увидел незнакомца верхом на буланой кобылице. Голос того
был едва слышным:
- Ну как дела, приятель? Не узнал меня?
Лоэр не мог разглядеть его: перед глазами все туманилось,
расползалось, поплыли зеленые круги, потом - желто-зеленые, желтые.
Оцепенение усиливалось.
- Так и не вспомнил? - Голос всадника звучал все глуше. Он подъехал
ближе. - Смотри: я тот начальник стражи, которого ты одурачил. Но это не
месть, Лоэр, это справедливый приговор совета гнофоров!
Гнофоров... Значит, они опередили его...
- Ладно, - донеслись последние слова убийцы, - подыхай тут, а мне
некогда: у меня не ты один в степи!
- Не я один? - с хрипом вырвалось у Лоэра. На мгновение боль и
ощущение скованности исчезли. Он вскинулся и с размаху метнул в грудь
недруга свой кинжал. Буланая лошадь испуганно шарахнулась, заржала и
быстро исчезла в вязком полумраке, в котором теперь не плыли, а метались
желтые изуродованные круги...
Он не знал, сколько времени пролежал без сознания, но, придя в себя,
с ужасом понял, что стрела была отравленной. Это был конец... Сжав бедро
слабеющими пальцами, он завороженно смотрел на колеблющееся пламя костра.
Сначала мысли точно замерли, застыли, как и он сам, потом вдруг взорвались
- быстро и бурно загудели в голове, ища спасительного решения. Но какое
может быть спасение от смертельного яда!
Лоэр застонал от отчаяния. Посмотрел на рану - вроде совсем
безобидная на вид. Но что она таит в себе!... Постепенно Лоэр погружался в
странное забытье, где не было ни забот, ни тревог. Долго сидел он
бездумно. Его спокойный взгляд остановился на ярком пламени костра.
Откуда-то издалека, сначала робко, осторожно, стали наплывать
воспоминания. Он видел себя маленьким, крепко обнимавшим за шею отца,
доброго Линара Эрганта. Лоэр было хорошо и радостно в этом солнечном мире,
приятно оттого, что он был выше шагавшего рядом названного брата Гара,
который почему-то не захотел на руки к отцу, хотя совсем недавно переболел
грудной болезнью... А Никор - будет ли жить несчастный друг? Лекарь обещал
вылечить каменными слезами. Что такое - каменные слезы? Разве камни
плачут?.. Никора же преследовал какой-то негодяй с жалобными глазами. А у
кого же были жалобные глаза? Ну, конечно, у Квина. Только не жалобные, а
тоскливые. Где-то он теперь, что с ним? Простит ли он Лоэра за то, что тот
забыл о нем? Может быть, он уже в Сурте?.. Там, в синем мраке кладбища
есть треснувшая плита с белеющей башенкой... Но почему Вешая Имтра не
однажды говорила ему во сне: "Здравствует, здравствует твоя Ледия!" Как же
может жить человек, если он похоронен пять лет назад? В мыслях медленно,
очень медленно проходили его друзья и знакомые. Дольше всех перед глазами
стояла сестра Нагрис, потом Аора. И вот тут... Он вдруг почувствовал
теплоту и нежность к этой маленькой женщине, она всплыла в его сознании
отчетливо и ощутимо, как и Ледия, он попытался вспомнить глаза Ледии, но
другие глаза - большие, страстные - смотрели на него с немым вопросом, с
тихой грустью... Лоэр очнулся от мыслей и закрыл лицо руками. Усталость
овладела им, нога онемела, стала бесчувственной, Скоро рассвет. Доведется
ли еще раз увидеть зарю?.. Конь склонил голову к самому лицу Лоэра,
коснулся мягкими губами щеки, и странное оцепенение словно растаяло. Конь,
по-видимому, понимал, что с хозяином случилась беда. Невыносимо хотелось
пить. Лоэр заставил себя встать. Сходил к реке, наполнил сосуд водой и,
повесив его над пламенем, подкинул в костер валежника. Это стоило ему
нового обморока.

11. ЛУЧШЕ СМЕРТЬ В БОЮ!
Костер еще не погас. Лоэр с трудом поднял отяжелевшую голову. Взгляд
случайно остановился на стебельках змеиной травы. Луч надежды молнией
сверкнул в затуманенном сознании. Во время блужданий по свету часто
приходилось слышать о целительной силе этого растения, но всерьез мало кто
верил в нее... А вдруг! Вдруг эта трава поможет! Лоэр выкопал несколько
корней, разорвал на мелкие кусочки и бросил в кипящую воду. Когда вода
стала темно-зеленой, мутной, он отпил половину. Этим же отваром обмыл
рану. Тщательно разжевав стебли, приложил их к ране, перевязал. Выпил
остаток жидкости, закутался в плащ с головой. В висках застучало,
появилось странное чувство нереальности, похожее на сон. Потом стало
нестерпимо жарко, выступила испарина. Больше он ничего не помнил. Очнулся
от легкого похрапывания коня. Тихое утро разливало над степью веселые
прозрачные краски удивительных тонов...
Лоэр осторожно снял повязку, пропитанную грязновато-серой массой... А
рана... рана была чистой! Неужели спасен?.. Радость придала силы. Он
сходил к реке, напился вволю и умылся. И все же сильная лихорадка
продолжалась. Вернувшись на место, Лоэр заметил едва уловимое движение в
кустарнике.
- Кто там? - слабо окликнул он, взявшись, за рукоять меча. - Выходи!
Это оказался мальчишка.
- Откуда ты здесь? - спросил Лоэр.
- А вы откуда? - отозвался тот, приближаясь. - Что у вас с ногой,
эрат? Не могу ли я чем-нибудь помочь?
- Можешь: позови сюда взрослых.
- Это я мигом, эрат!
- Где же ты живешь?
- Здесь, неподалеку, в поселении скотоводов.
Ага, значит, он попал к навахам... Мальчишка не успел скрыться за
кустами, как вернулся снова.
- Эрат, светоносцы - ваши друзья или враги?
- Враги.
- Они, верно, вас ищут. Их больше, чем у меня пальцев на руках и
ногах.
- Они не пройдут мимо нас?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39