Адриен Мюшатр протянул Ромуальду кар
точку постояльца. Разъездной фотограф нашарил авторучку и Ц заколебал
ся. Написать вымышленное имя? В задумчивости он поскреб кадык, заказал ещ
е вина. Хозин, волоча ноги, пошел за ним. В это время какой-то тип вошел в зал,
и из задней комнаты тотчас же появилась маленькая смуглая женщина, слегк
а сутулая, с угрюмым и неприятным лицом. Она подала пришедшему белого вин
а, так что тому и заказывать не пришлось. Когда Ромуальд повернулся, чтобы
разглядеть рожу пьяницы, тот уже опрокинул стаканчик, и добрая женщина н
аполнила его снова и, не закрывая кувшин пробкой, заботливо ждала, когда к
лиент снова подвинет к ней пустой стакан своим толстым и красным как мор
ковка пальцем с огромным грязным ногтем.
Полевой жандарм Ц а это был он Ц и хозяйка заведения округлившимися сл
езящимися глазами в упор смотрели на Ромуальда. Подошел хозяин с ключом
от комнаты, который он дотал из ящика стола, и в тот же миг оттуда выпрыгну
ла мышь, кинувшаяся бежать между столиками. Ромуальд встал, изобразив гр
имасу, похожую на улыбку:
Ц Пойду возьму вещи… из машины…
Он вышел из гостиницы. С десяток деревенских мальчишек и двое-трое трясу
щихся стариков стояли вокруг его машины. Тут же было несколько уток и кот.
Проложив себе дорогу, он открыл заднюю дверцу и начал выгружать свое сна
ряжение: фотоаппарат в футляре, сложенный штатив, коробки с пленками и фо
тографическими пластинками, сумку с фотопринадлежностями, чемоданчик
с образцами открыток и, наконец, чемодан со своими вещами Ц белье, пижама
, туалетный прибор, несколько пар чистых кальсон (ему случалось недели по
три бывать в дороге, чтобы найти и снять для открытки какой-нибудь памятн
ик или красивый вид). Он поставил багаж на асфальт, чистый, хотя и желтоват
ый от сухого навоза. Деревенские по-прежнему стояли возле машины, засуну
в руки в карманы и разглядывая его башмаки и брюки. Медузы. Кьефран затеря
лся вдали от крупных автодорог, и очевидно, что ни пруд с рыбой, ни дуб врем
ен революции вместе со старым колодцем, ни даже руины феодального замка
не смогут привлечь сюда туристов. Тем не менее, грамотность и электричес
тво проложили себе дорогу и в эту глушь.
Подхватив свои монатки, Ромуальд вернулся в гостиницу и прошел в зал.
Ц Вы могли бы оставить все это в машине, Ц сказал ему рыжий. Ц Здесь вор
ы не водятся.
Ромуальд отсутствовал всего ничего, однако за это время народу в кафе пр
ибавилоь. Кроме жандарма и четы хозяев было семь или восемь мужланов, сел
ьскохозяйственных рабочих в синих шоферских комбинезонах и сапогах, пе
репачканных навозной жижей до самого верха. Стаканы с белым вином выстро
ились на стойке, туда же забрался кот, которого он только что видел у своег
о фургончика. Деревенские пялили глаза на Ромуальда, молча посмеиваясь в
свои усы с затерявшейся в них соломой. У присутствующих женщин вид был зл
обный. Кроме хозяйки здесь была еще толстая и коротконогая баба, рыжая, с б
елой кожей, и рябая Ц Мариетта Фалленан, Ромуальд сразу узнал ее по шишке
на подбородке: он завалил ее в ризнице весной тридцать девятого.
Подойдя к столу, он заметил лежащую возле недопитого стакана с вином сво
ю гостиничную карточку, в которую фиолетовыми чернилами было вписано кр
упно и неумело: «Мюзарден де Фальгонкуль Ромуальд Дезире Жозеф. Родился
в Америке в 1925 году». Итак, негодяи в конце концов его узнали!
Ц Привет, Ромуальд! Ц ухмыльнулся хозяин гостиницы.-Что, вернулся в род
ные края?
Ц Черт возьми, тебе что, признаться было трудно? Ц накинулся на него пол
евой жандарм.
Они дружно рассмеялись. Их глаза блестели от смеха, но плотно сжатые губы
выражали ненависть. Ромуальд почувствовал, будто раскаленным железом п
ровели по его ногам, будто яротный град камней полетел ему в лицо. «Бог мой
, зачем я приехал сюда? Что мне тут понадобилось? Я мог бы преспокойно полю
боваться замком, и не оставаясь на ночь в этой проклятой гостинице».

***

После кошмарной ночи, проведенной в единственной более или менее пригод
ной для жилья комнате гостиницы Ц с видом на пруд (тот самый, которым завл
екали туристов), знаменитая рыба которого жирела на навозной жиже, машин
ном масле и неисчислимых отбросах, плавающих по его поверхности, Ц наби
в себе перед этим желудок тушеной капустой с цесаркой, которую его буква
льно силой заставили съесть вчера вечером, запивая белым вином, «чтобы о
тметить его возвращение на родину», так вот, после кошмарной ночи, в течен
ие которой он вновь и вновь вспоминал самые жестокие и самые кровавые эп
изоды своего мученического детства, он встал, сделал несколько упражнен
ий, поглазел, отхлебывая большими глотками кофе с молоком, на гадкий пруд
за окном и отправился на прогулку по деревне, где за каждым его шагом след
или, каждое его движение изучали и взвешивали те, кто не пошел в поле и жда
л, когда он проснется. Ромуальд направился прямиком к лесу Грет, а оттуда
Ц к замку.
Когда смотришь на Фальгонкуль издалека, то вид у него все еще горделивый.
Два донжона, четыре угловые башни, дозорная башня, высокие парапеты стен
с бойницами стояли в окружении деревьев и создавали впечатление соверш
енно целого средневекового замка наподобие тех, что показывают в «Вечер
них посетителях». Увы, чем ближе подходил он к величественному сооружени
ю, тем все очевиднее становилась его дряхлость и запущенность. Прокладыв
ая себе путь сквозь заросли ежевики, заполонившей все вокруг замка, Рому
альд в нескольких местах порвал брюки. Ему пришлось перебираться через п
оваленные молнией деревья, длиннющие стволы которых, обгорелые и с ободр
анной корой, лежали на толстой подстилке из густого кустарника. Наконец,
он вышел на более или менее приличную дорожку с колеей, заполненной стоя
чей водой. Он узнал дорогу на Грет, которая вела от замка к шоссе и шла мимо
болота до самой лесопилки Пинотонов Ц еще одна семейка проходимцев Ц п
остроенной на холме Лерб-о-Мит прямо при выезде на шоссе Шабозон-Лез-Эгл
ет.
Болото было совсем рядом. Ромуальд почувствовал его цепкий запах прежде
, чем заметил отливающую всеми цветами радуги водную гладь с плавающими
на ней водяными лилиями. Каждый вечер лягушки устраивали здесь концерт в
зарослях аврана, навевая ранний сон на жителей деревни. Ромуальд направ
ился к старому подгнившему подъемному мосту, перекинутому через ров, пре
вращенный в кладбище сломанных велосипедов, разделанных под орех автом
обилей и просто в общественную помоцку. Пока он, осторожно ступая, перехо
дил мост, изъеденный жучками, то спугнул несколько завтракавших на дне р
ва крыс, которые удрали через слуховые окна в замок. С десяток мальчишек и
трое или четверо взрослых, среди которых был и жандарм, держась поодаль, н
аблюдали за Ромуальдом. Преисполненные любопытства и неосознанного по
чтения, они застыли неподвижно на дороге. Ромуальд вступил на широкий дв
ор, поросший высокой травой и чахлыми кустиками кизила, ягоды с которых о
бклевывали дрозды, Ц бывший парадный двор Фальгонкуля. Справа за конюш
нями высилась маленькая часовня, витражи которой давным-давно прибрал к
рукам некий набожный и предусмотрительный коллекционер. Посмотрев нал
ево, фотограф замер, Ц бывший павильон, в котором размещалась охрана зам
ка, ныне ветхая лачуга, по-прежнему стоял на свое месте Ц заколоченный со
всех сторон, безмолвный, как могила. Именно здесь, в этих стенах, покрытых
плесенью, прожил он с бабушкой с двадцать девятого по сороковой год Ц од
иннадцать лет душевных страданий.
Ромуальд очнулся от задумчивости и тут только заметил стадо овец и коз, к
оторое паслось во дворе и объедало траву, его траву. Белокурая девушка си
дела на траве и вязала свитер. Высоко задравшиеся юбки обнажали ее белые,
мясистые, здоровые, просто великолепные ляжки. Молодая особа оторвалась
от вязания и с удивлением остановила взор своих голубых глаз на Ромуальд
е. Фотограф сразу же приметил во взгляде пастушки особый чарующий блеск.
Он почувствовал, как сильно дрогнуло его сердце Ц и слегка шевельнулось
под ширинкой, Ц как только он понял, что девушка хорошо на удивление, оча
ровательно прекрасна той диковатой красотой, которая присуща нашим дер
евенским девушкам.
«Надо же, уж не Ромуальд ли Мюзарден явился? Ц подумала пастушка Ирен. Ц
Чутье мне правильно подсказало пригнать стадо сюда и подождать…»
Она встала, заботливо показав свой зад Ц своенравный, игривый, располаг
ающий к себе и в меру упитанный Ц горожанину, смешавшемуся среди трав Ц
щеки порозовели, смущенный взгляд. Она положила вязание на землю, шугану
ла трех коз и, улыбаясь как звезда телеэкрана Ц еще в совсем юные годы она
умудрилась перенять улыбку у обольстительных парижских красавиц Ц на
правилась, покачивая бедрами, к Мюзардену.
Ц Что вам угодно, мсье? Ц спросила пастушка.
Ц Я, гм, Ц замялся сразу поглупевший Ромуальд, вдыхая здоровый запах по
лей, какого не купишь в Париже, исходивший от божественного создания. Ц Я
, гм, да. Я Рому…, Роро…, Рому…
Ц Ромуальд Мюзарден, держу пари? Ц улыбнулась Ирен, показав свои прекра
сные зубы.
Ц Да, это в самом деле я.
А Париже ему никогда не доводилось видеть ничего более возбуждающего, а
главное, более здорового и аппетитного, абсолютно ничего поддельного не
было в этой редкостной, потрясающей девице, крупной и хорошо сложенной, о
т которой пахло полевыми травами после дождя и свежим конским навозом ещ
е в пятнадцати с гаком шагах, и которая плевать хотела на все институты кр
асоты; настоящая крестьянка из тех, каких больше почти совсем не встрети
шь, а если и встретишь, то в редких, затерянных уголках Франции, в стороне о
т оживленных магистралей, вдали от больших дорог.
Ирен провела рукой по своим длинным белокурым волосам, пряди которых пад
али ей на плечи словно колосья хлеба под ласковым ветерком. Ни грамма кос
метики не было на ее прекрасном лице, словом, она была из числа тех обитате
льниц полей и лесов, которые надевают нижнее белье только с наступлением
январских морозов.
Ц Я приехал, гм, взглянуть на замок своих предков, Ц улыбнулся Ромуальд.

Он произнес «прэ-эдкоф», красиво поведя подбородком, к нему понемногу во
звращалась уверенность в себе. Он оценивающе, но не нагло оглядел плутов
ку:
Ц А что… а вы кто же будете?
Он показал рукой на овец и коз, которые перестали жевать и уставились на н
его.
Ц Эти очаровательные животные ваши?
Ц Да. Я пасу стадо нашего мэра, Габриэля Фроссинета. Меня зовут Ирен. Ирен
де Везуль (она произнесла Взуль, как написано ниже). Де Взуль. Такая вот у ме
ня фамилия, а все потому, что я сирота, и нашли меня вот уже как двадцать оди
н год на вокзале в Везуле. Меня отдали под опеку мсье Фроссинету, вот я и па
су его стадо…
Фроссинет… Фроссинет. Ромуальд порылся у себя в памяти. Ах, да, еще одна св
олочная семейка, богатые фермеры, у них денег куры не клюют, не амбары, а це
лые склады всякого добра, богатеи, а ему завидовали, хотя и был он нищим, ме
чтали о такой же частичке «де» перед фамилией, о голубой крови; люди, котор
ым их собственные свиньи могли бы дать урок чистоплотности: уважаемые лю
ди, перед которыми снимали шляпу на всех собраниях фермеров в районе, но к
оторые по-прежнему устраивали уборные в глубине сада и со шведским през
рением относились к тем немногом ненормальным и округе, кто обзаводился
ванными м туалетами у себя в доме.
Ц Хотите, я пойду вместе о вами осмотреть замок? Ц любезно предложила д
евушка. Ц А то там все полы в дырах. Сплошные ловушки. Там опсоно. Того и гл
яди свалишься куда-нибудь.
Ц С удовольствием, мне…
Она повела рукой словно хотела взять его за руку. Он стоял вплотную к ней.
У него было впечетление, будто он идет где-то в середине июня по цветущему
клеверному полю. Хотелось поскорее очутиться о ней в каком-нибудь укром
ном уголке замка, прижать ее изо всех сил к себе. Мысленно он уже гладил св
омми пылающими руками ее бедра.
Ц Пойдемте туда сразу же, да, срезу же туда… Ц сказал он.
Она уже двинулась к обветшавшему крыльцу замка. Он посмотрел, как она игр
ает бедрами, зад низковат, но не слишком, посмотрел на ее округлые белые ик
ры, на босые ноги в траве. И поспешил вслед за ней, мысленно готовый открыт
ь бал, радостная флейта уже эапела, готовая сыграть все румбы мира.
Мальчишки и мужики так и замерли на мосту, вытаращив глаза и затаив дыхан
ие.
Ц Ну, с этим Ромуальдом дело решенное! Ц расхохотался жандарм. Ц Попал
в лапы Ирен! Лопух! По правде говоря, лучше бы он и не возвращался в Кьефрен.

Во время долгого путешествия по совершенно необитаемому жилищу Ц каза
лось, что обосновавшиеся в его стенах крысы, летучие мыши, змеи, мокрицы, н
очные и дневные пауки и допускать никого туда не желают Ц огромные пуст
ые залы с гибельными сквоэняками, длиннющие темные коридоры, где, так ска
зать, никогда не стихала мало вдохновляющая музыка ветра, комнаты с пров
аливающимися полами, камины, забитые камнями и высохшими трупами сов, ко
е-какая мебель, совершенно распотрошенная, остатки рыцарских доспехов,
несколько продырявленных картин предков (дыры вместо глаз, поскольку эт
о все были портреты), Ц так вот, во время посещения замка Ромуальд раз пят
ь норовил облапить ее, повалить на пол, раз даже чуть было не полетев с лес
тницы в северном донжоне. Плевать я на тебя хотела! Дуреху такое, вроде, не
привлекало. Она мило шлепнула его по щеке, сопроводив пощечину многообещ
ающей улыбкой типа «только после свадьбы».
Закончив осмотр огромного, разваливающегося на куски здания, они остано
вились на подъемном мосту, и она спросила, не подавая вида, что это ее волн
ует, не собирается ли он зайти к нотариусу «потолковать о делах». И тогда о
н хоть и не со всей ясностью, но уловил во взгляде пастушки огонек вожделе
ния и расчета, не имеющих ничего общего с деревенской простотой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17