Падет от руки Гектора
в следующем крупном наступлении.
Рядом с Орестом я вижу Еврибат
а Ч царского вестника, не путать с Еврибатом Ч глашатаем Одиссея. Бок о б
ок с ним стоит Птолемеев сын Эвримедон, симпатичный малый и возница Агам
емнона. Кстати, возницу Нестора зовут так же, но он гораздо уродливее. (Ска
зать по чести, я с радостью заменил бы все эти пышные патронимы на обычные
, человеческие фамилии.)
К великодержавному Атриду присоединились нынче вечером предво
дители локров и саламитов Ч Большой и Малый Аяксы. Эти двое только имена
ми и схожи: если первого, хоть он и белый, взяли бы нападающим в сборную НФЛ*
[ * Национальная футбольная лига
] , то второй скорее смахивает на вора-карманника. Еще один вождь ар
гивян Эвриал ни на шаг не отходит от своего босса Сфенела Ч благородног
о воителя, который так ужасно заикается, что и представиться не может без
запинки. Друг царя и главный военачальник аргивян, прямодушный Диомед то
же здесь, однако явно не в своей тарелке, судя по скрещенным на груди рукам
и потупленному сердитому взгляду. Старец Нестор Ч «сладкоречивый пило
сский вития» Ч занял место почти посередине между спорщиками. Думается
, его более всех тревожит разгорающаяся вражда.
Если Гомер прав, через несколько минут Нестор произнесет знамен
итый монолог, в котором безуспешно попытается пристыдить и примирить об
е стороны, пока их распря не сыграла на руку троянцам. И над
о признаться, мне хочется его послушать. Хотя бы ради упоминания о древне
й битве с кентаврами* . [ * В русских переводах «Илиа
ды» фигурируют «горные чудища» или «лютые чада гор». ]
В поэме старец говорит об этих загадочных существах и сражении с
ними как о чем-то само собой разумеющемся, а ведь полукони Ч единственны
е мифические существ a во всей книге, не считая Хи
меры. Пока же, в ожидании речи, надо бы держаться подальше от глаз будущего
оратора. Н e хватало еще, чтобы он втянул в беседу
своего подчиненного Биаса, чье тело я позаимствовал** . [
** Очень странное заявление автора, так как в начале главы он утвер
ждает, что Хокенберри перевоплотился в воина Биаса, который служит не Не
стору, а Менесфею. ] Сейчас-то опасности никакой: н
е только сам Нестор, но и остальные зрители ловяг каждое грубое слово, что
срывается с брызжущих слюной уст Агамемнона и Ахиллеса.
Возле старца, явно не решаясь примкнуть ни к одной группировке, п
ереминаются Менесфей (согласно Гомеру, Парис убьет его спустя пару недел
ь), Евмел (вождь фессалийцев из Феры), Поликсен (сопредводи
тель рати эпеян) с приятелем Фалпием, Фоас (военачальник этолийцев), Леонт
ей и Полипет в одеяниях, типичных для их родной Аргиссы, а также Махаон и е
го брат Подалирий (за чьей спиной выстроились фессалийские командиры по
ниже рангом), дражайший друг Одиссея Левк (обреченный на гибель от пики Ан
тифа), ну и прочие герои, каждого из которых я научился узнавать не только
в лицо, но даже по манере сражаться, бахвалиться и приносить жертвы божес
твам. Как я уже, наверное, говорил, древние греки, собравшиеся здесь, ничег
о не делают вполсилы Ч о чем ни заикнись, выкладываются на всю катушку. Од
ин из ученых двадцатого столетия называл подобную стратегию «стопроце
нтным риском».
Кто же в открытую противостоит Агамемнону? Справа от Ахиллеса св
еркает очами его ближайший друг Патрокл (чья смерть от руки Гектора разо
жжет истинный гнев «быстроногого» и развяжет величайшую в истории Троя
нской войны резню), а также Тлиполем, сын легендарного Геракла, безрассуд
но убивший дядю своего отца и скрывшийся из дома (молодому красавцу сужд
ено пасть от копья Сарпедона). Между Патроклом и Тлиполемом старик Феник
с Ч милый сердцу Ахиллеса учитель Ч шепчется с Диоклесовым отпрыском О
рсилохом, которого на днях поразит мощный удар Энея. По левую сторону от к
ипящего яростью мужеубийцы я с удивлением замечаю Идоменея: оказываетс
я, их связывает более тесная дружба, чем говорит поэма.
Само собой, ахейцев во внутреннем круге гораздо больше. Я уже мол
чу о бесчисленной толпе за своей спиной, но ведь картина и так ясна, правда
? Как в эпосе Гомера, так и в повседневной жизни, в долинах Илиона безымянн
ых героев нет. Образно выражаясь, каждый из них неотвязно таскает за собо
й собственную историю, родину, отца, жен, детишек и движимое имущество, при
бегая к их помощи в риторических и военных стычках. Одного этого достато
чно, чтобы доконать простого схолиаста.

Ч Хорошо тебе говорить, богоравный Ахилл
ес, вечно плутующий в кости, на поле сраженья и с бабами! Ч вопит Агамемно
н. Ч Только меня не проведешь! Не выйдет! Сам-то отхватил награду не хуже ц
арской Ч красотку Брисеиду, и рад, а мне, значит, прикажешь сидеть с пусты
ми руками? Не на такого напал! Да я лучше передам бразды правления... вон хот
ь Аяксу, или Идоменею, или мудрому Одиссею... или тебе... да, тебе...
чем позволю так себя надуть!
Ч Валяй, передавай! Ч скалится Ахиллес. Ч Давно у нас не было до
стойного предводителя!
Державный сын Атрея багровеет.
Ч Отли
чно. Спускайте на море черный корабль с гребцами, возьмите Хрисеиду, если
посмеете... Жертвы, о мужеубийца, ты вознесешь сам. Но помни, без добычи я не
останусь. Твоя прелестная Брисеида возместит мне потерю.
Красивое лицо Пелида перекоше
но от ненависти.
Ч Наглец, одетый в б
есстыдство и погрязший в алчности! Трусливая собачья образина!
Царь выступает вперед и хватается за рукоять меча.
Ахиллес делает то же самое.
Ч Троянцы нам ничем не вредили, Агамемнон, в отличие
от тебя. Не они, а лишь твоя корысть привела нас к э
тому берегу. За что мы бьемся, с какой стати прита
щились сюда? Воевать за потерянную честь царя и
его братца, который и жену не мог удержать за пор
огом почивальни?
Теперь уже Менелай делает шаг вперед и берется з
а оружие.
Каждый из владык окончательно определился с выбором, и круг расп
адается на три части: на тех, кто готовы драться за Атрида, тех, кто желают б
иться за Ахиллеса, и людей вроде Одиссея и Нестора, взбешенных настолько,
что с радостью прикончили бы обоих крикунов.
Ч Сейчас же беру своих людей и уплываю! Ч рок
очет сын Пелея. Ч Лучше вернуться назад во Фтию на пустом корабле и без ра
тной славы, чем унижаться, наполняя царский кубок и набивая добычей твои
сундуки!
Ч Скатертью дорога! Ч орет Агамемнон. Ч Дезертируй на здоровь
е! Кто тебя упрашивал плыть сюда за мой счет? Ты отменный солдат, да что с то
го? Ведь это дар богов, а не твоя заслуга. Только сражения, кровь, резня тебе
и приятны! Так забирай своих раболепных мирмидонцев и кат
ись! Ч Он презрительно сплевывает.
Ахиллес буквально трясется о
т негодования, разрываясь между страстным искушением показать царю спи
ну, навсегда покинув Илион со своими людьми, и неодоли
мым желанием прирезать врага, точно жертвенную овцу.
Ч Уедешь или нет, однако з
най, Ч Агамемнон внезапно понижает голос, и тем не ме
нее его жуткий шепот отчетливо слышат сотни собравшихся, Ч Хрисеиду я о
тдам, раз уж бог требует этого, но твоя красавица рабыня займе
т ее место. Пусть каждый увидит ясно, что не тебе, вздорному мальчишке, тяг
аться с великим из мужей!
Оскорбленный сын Пелея совершенно выходит из себя и
всерьез обнажает клинок. Вот тут бы «Илиаде» и закончиться: один из с
порщиков, а то и оба непременно пали бы, ахейцы с миром отплыли бы домой, Ге
ктор дожил бы до безбедной глубокой старости, а Троя п
ростояла бы тысячу лет, возможно, затмив славу Рима. Как нарочно, в этот ми
г за спиной Ахиллеса возникает Афина.
Я вижу ее. Мужеубийца поворачивается с перекошенным лицом: он тоже в
идит. А вот прочие Ч нет. Никогда не понимал эту шпионскую технологию изб
ирательной невидимости, хотя боги часто пользуются ею. Да и я тоже.

Эй, погодите-ка, дело не только в этом... Бессмертные опять остановили
время. Это их излюбленный способ общения с избранными людьми-питомцами б
ез лишних свидетелей. (Правда, я лишь пару раз наблюдал это потрясающее зр
елище.) Рот Агамемнона разинут, слюна застыла в воздухе на полпути, а ни зв
ука не слышно; челюсть замерла, не дрогнет ни единый мускул, темные глаза р
аспахнуты и не моргают. И так всякий из увлеченных, ошеломленных, окамене
вших зрителей. Высоко над головами зависла белая чайка. С берега не донос
ится шум прибоя: горбатые волны остановились. Воздух сгустился, будто си
роп, а мы в нем Ч точно мухи в янтарной смоле. Единственные, кто движутся в
остолбеневшем мире, Ч это Афина Паллада, Ахиллес да ваш покорный слуга, к
оторый еле заметно качнулся вперед, ловя каждое слово.
Рука мужеубийцы по-прежнему на рукояти меча, наполовину вынутого и
з мастерски сработанных ножен. Богиня хватает Ахиллеса за длинные волос
ы и разворачивает на себя. Теперь он, конечно, не посмеет извлечь клинок, в
едь это означало бы бросить вызов самим бессмертным.
И все же глаза «быстроногого» пылают полубезумным огнем.

Ч Ты что задумала?! Ч кричит сын Пелея в этой г
устой, тягучей тишине замороженного времени. Ч Явилась посмеяться над м
оим унижением, о дочь Громовержца?
Ч Поддайся ему! Ч повелевает Афина.
Если вы еще не встречали богинь, что я могу вам ска
зать? Только то, что они выше смертных (в буквальном смысле: в дочери Зевса
футов семь роста, не меньше), а также намного прекраснее видом. Предполага
ю, тут не обошлось без нанотехнологий и лабораторий по модификации ДНК. Ж
енственная миловидность «совоокой девы» сочетается с божественной вла
стностью и абсолютной силой, о существовании которой я и не подозревал д
о того, как возвратился к жизни под сенью Олимпа.

Афина дергает Пелида за голову назад, подальше от окаменевшего цар
я с приспешниками.
Ч И не подумаю! Ч Даже в вязком воздухе, где га
снет любой звук, голос мужеубийцы по-прежнему гулок и
грозен. Ч Эта свинья, возомнившая себя царем, заплатит жизнью за свою наг
лость!
Ч Смирись, Ч настаивает богиня. Ч Белорукая Гера послала меня ук
ротить твой гнев. Поддайся.
В шальных очах Ахиллеса я чита
ю замешательство. Среди олимпийских союзников
ахейцев Гера, супруга Зевса Кронида, Ч самая могущественная и к тому же п
окровительствовала герою еще в его полном стра
нностей детстве.
Ч Окончи ссору тепе
рь же, Ч приказывает Афина. Ч Убери клинок, Пелеев сын. Хочешь, брани Агам
емнона, крой его на чем свет стоит, но руки не подн
имай. Покорись нашей воле. Воистину обещаю Ч а м
не известна твоя судьба и будущее любого из смертных, Ч что наступит ден
ь, когда за это оскорбление тебе воздастся втрое
. Попробуй не подчиниться, и ты умрешь. Лучше пови
нуйся мне и Гере Ч и обретешь блистательную наг
раду.
Мужеубийца корчит сердитую г
римасу и вырывает волосы из божественного кулака, однако прячет меч в но
жны. Со стороны Ахиллес и дочь Громовержца кажутся посетителями в музее
восковых фигур под открытым небом.
Ч Не мне бороться с вами о
беими, богиня, Ч отвечает прославленный ахеец. Ч Кратковечный обязан и
сполнять волю бессмертных, пусть даже сердце разрывается от гнева. Нo и бо
ги должны впредь внимать его молитвам.
Афина неуловимо улыбается, исчезает из виду Ч кв
итируется обратно на Олимп, Ч и время возобновляет ход.
Агамемнон заканчивает речь. С клинком в ножнах Пелеев сын выступае
т на середину опустевшего круга.
Ч Жалкий пьяница с глазами собаки и сердцем ол
еня! Ч вопит мужеубийца. Ч Что ты за вождь, коль ни разу не вел народ на бит
ву! Даже в засаде с лучшими из нас не бывал! Недостает мужества разорить Ил
ион, так лучше грабить своих, отбирая добычу у каждого, кто скажет слово по
перек! Лишь над презренными ты и «владыка»! Но говорю тебе и клянусь велик
ой клятвой...
Сотни людей вокруг меня дружно ахают. Лучше бы Ахиллес взял и пореши
л противника, словно бешеного пса, чем бросаться ужасными проклятиями.

Ч Время придет, и сыны Ахеи возжелают Пелида, в
се до последнего! Ч продолжает герой, и раскаты его голоса над лагерем за
ставляют встрепенуться даже игроков в кости за сотню ярдов отсюда. Ч Ге
ктор покосит вас, точно пшеницу! И тогда, Атрид, как ни дрожи ты за свою душо
нку, спасенья не будет! В тот день ты вырвешь сердце из груди и изгложешь в
отчаянии, что предпочел так обесчестить храбрейшего из ахейцев!

С этими словами Ахиллес поворачивается на прославленной пятке и у
даляется во тьму, громко хрустя морской галькой. Красиво ушел, шут меня де
ри!
Агамемнон складывает руки на груди и качает головой. Прочие возбуж
денно перешептываются. Нестор делает шаг вперед, готовясь произнести св
ою речь под девизом «во-дни-кентавров-мы-держались-вместе». Странно: у Гом
ера старец увещевает обоих, а на самом деле Пелид только что покинул наш к
руг. Разумеется, я, будучи опытным схолиастом, замечаю явное отклонение, н
о мои мысли уже далеко-далеко.
Понимаете, я припомнил зверский взгляд Ахиллеса за миг до того, как
богиня дернула героя за волосы и вынудила смириться с поражением... И тут в
моей голове родился один замысел. Дерзкий, самоубийственный, без сомнен
ия, обреченный на провал и все же такой прекрасный, что с минуту я почти не
мог дышать, словно получил удар в живот.
Ч Ты в порядке, Биас? Ч спрашивает Орус, мой со
сед.
Я тупо гляжу на него. Кто это? И кто такой Биас? Ах да, ясно. О
трицательно машу головой и выбираюсь из плотной толпы велик
их убийц.
Галька хрустит и под моими ногами, хоть и не столь героически,
как при уходе Ахиллеса. Шагаю к воде и, оказавшись вдали о
т любопытных глаз, тут же сбрасываю с себя чужую личину. Всякий, кто взглян
ул бы на меня сейчас, увидел бы средних лет доктора наук, очкарика и так да
лее, обремененного нелепым одеянием ахейского копьеборца;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14