Отблески зарева полыха
ли в кобальтовой выси, отражаясь на каждом из величаво вращающихся колец
Ч экваториальном и полярном. Гость был сбит с толку: в Уланбате, откуда Д
аэман явился, отгуляв на Второй Двадцатке Тоби, стояло раннее утро, а здес
ь... Аду он не навещал уже много лет. И вообще, отправляясь куда-либо, никогда
не знал, на какой материк или в какой временной пояс планеты угодит. Лишь
смутно помнил: Седман живет в Париже, Ризир Ч в собственном доме на скала
х Чом, Оно Ч в Беллинбаде... Вот и все. Впрочем, когда не имеешь понятия ни о р
асположении материков, ни об их названиях, и даже не догадываешься о суще
ствовании временных поясов, любые вопросы отпадают сами собой, верно?
И все-таки. С этим факсом он пот
ерял целый день. Или выиграл? Во всяком случае, местный воздух пах иначе: т
ерпко, влажно, более дико, что ли.
Даэман огляделся. Обычный факс-узел: под ногами Ч круг, выложенный из пер
мокрита, по сторонам Ч железные столбы, украшенные орнаментом из желтог
о кристалла, и, разумеется, на одном висит неизбежная табличка с надписью,
которую невозможно прочесть. Больше ничего Ч только мокрый зеленый луг
в окружении покатых холмов, теплый вечер, мягкая трава, деревья и тихий пл
еск далекого ручья... Да еще пересекающиеся кольца в небесах, похожие на рж
авую арматуру громадного, медленного гироскопа.
В тридцати шагах гостя ожидала старинная двухместная одноколка, над обл
учком которой парил столь же древний сервитор, а между деревянными дышла
ми стоял одинокий войникс. М-да, за декаду можно было и подзабыть варварск
ие неудобства здешней жизни. Что за глупая фантазия: поселиться вдали от
факс-узла.
Ч Даэман Ухр? Ч осведомился сервитор, хотя
и сам знал, кто перед ним.
Мужчина промычал в ответ и указал на видавший ви
ды саквояж. Маленький слуга подлетел ближе и, подцепив багаж затупившими
ся бивнями, легко поставил его в грузовое отделение одноколки, покуда го
сть забирался на сиденье.
Ч Ждем еще кого-нибудь?
Ч Нет, вы последний, Ч отозвался сервитор.
После чего зажужжал, занял полукруглую нишу воз
ницы и звонким щелчком отдал команду. Войникс тут же впрягся и потрусил н
а закат, поднимая слабые облачка пыли над усыпанной гравием дорожкой. Да
эман откинулся на удобную спинку из зеленой кожи, обхватил ладонями щего
льскую трость и приготовился наслаждаться поездкой.
К черту разговоры о дружеских визитах: он прибыл сюда не навестить Аду, а с
облазнить ее. Собственно, в этом и заключалось его занятие Ч прельщать ю
ных женщин. И еще коллекционировать бабочек. Разница в возрасте (Даэман п
риближался ко Второй Двадцатке) совершенно не смущала его. Как и близкое
родство с девушкой. Понятие «кровосмешения» давным-давно вымерло за нен
адобностью, а если бы гость и заподозрил себя в «нездоровом» влечении, то
отправился бы в лазарет и подлечился. В лазарете исправляют все.
Даэман посетил Ардис-холл десять лет назад, с целью обольстить кузину Ви
ржинию Ч из чистой скуки, ведь эта кикимора выглядела страшнее войникса
. Тогда-то он и увидел Аду обнаженной. Блуждая по нескончаемым коридорам в
поисках Оранжереи для завтраков, собиратель бабочек нечаянно оказался
рядом с комнатой молоденьких дам. За приоткрытой дверью стояло высокое,
слегка рябое зеркало. Мутная поверхность отражала девушку, что обтирала
себя губкой в тазике для омовения. На юной купальщице не было ровным счет
ом ничего, кроме скучающего выражения лица: очевидно, излишняя чистоплот
ность не относилась к длинному списку ее достоинств. И вот это зрелище Ч
прелестная молодая женщина, проглядывающая из кокона девической невин
ности, Ч необычайно врезалось в сердце праздного гостя. Теперь Аде почт
и столько же, сколько было ему в ту пору.
Округлый полудетский рот, созревающие бедра и маленькие, но тяжелые буто
ны будущей груди Ч даже ради них стоило замереть на месте и залюбоватьс
я. Восхититься бледностью кожи (не важно, как долго эта девушка оставалас
ь на солнце Ч ее лицо всегда сохраняло мягкую молочную белизну), блестящ
ими серыми глазами, сочным малиновым цветом губ и черными как смоль воло
сами. Воплощение эротической мечты, да и только. Культура тех лет предпис
ывала женщинам брить подмышки, однако Ада, видимо, не принимала всерьез е
е мимолетных требований. Похоже, она вообще чихать хотела на культуру. В о
громном зеркале Ч и в памяти гостя Ч будто бы застыло точеное изваяние
из слоновой кости, оттененное четырьмя черными мазками Ч вопросительн
ым знаком небрежно перекинутых через плечо локонов, парой запятых под мы
шками и восхитительным, еще не оформившимся в дельту восклицательным зн
аком, уходящим в сумрак между бедрами.
Одноколка несла седока прямо к цели. Мужчина блаженно улыбался. Не важно,
с чего это Аде вздумалось пригласить его после стольких лет и даже чью Дв
адцатку здесь отмечают. Главное Ч занести пленительную дикарку в колле
кцию своих побед до возвращения к настоящей жизни: к вес
елым гулянкам, долгим визитам и случайным интрижкам с более светскими да
мами.

Войникс легко трусил вперед, под ногами шуршал гравий и ненавязчиво гуде
ли старые гироскопы повозки. В долину тихо заползали вечерние тени, одна
ко узкая дорожка вывела на гребень холма, и гость успел разглядеть полов
инку заходящего солнца до того, как опять съехал в полумрак, на просторны
е поля, засеянные каким-то невысоким злаком. Заботливые сервиторы порхал
и над колосьями, почему-то напоминая Даэману летающие мячики для крокета
.
Одноколка свернула влево, к югу, пересекла безымянную речушку по бревенч
атому мосту, запрыгала по крутому каменистому склону и наконец очутилас
ь в древнем лесу. Гостю смутно припомнилась охота за бабочками в этих сам
ых местах. Вечером того дня, когда он увидел обнаженную Аду, двадцатисеми
летний мужчина поймал у водопада редчайший вид «мертвой головы», и восто
рг удачливого коллекционера смешался с пьянящими мыслями о сливочной к
оже и смоляных волосах красавицы. Даэман до сих пор не мог забыть бледног
о лица, что посмотрело на него из зеркала после омовения. Холодный взор, в
котором не было ни гнева, ни польщенной радости, ни скромности, ни бесстыд
ства, безучастный и немного циничный, пригвоздил дрожащего от похоти обо
жателя, словно плененного мотылька. Точно так же сам собиратель разгляды
вал свои новые приобретения.
А повозка все приближалась к Ардис-холлу. В густой тени древних вязов, ряб
ин и дубов горели желтые фонари, где-то впереди мигали разноцветные гирл
янды, возможно, обозначая другие тропинки. Но вот деревья расступились, и
в сумерках взгляду гостя открылся широкий вид на Ардис-холл. На вершине п
ригорка белел особняк, от него по склонам вились во все стороны светлые, у
сыпанные гравием дорожки, и на целую квадратную милю вниз расстилалась м
ягкая лужайка; вдалеке поблескивали волны реки, ловя догорающие огни зак
ата. За цепочкой холмов на юго-западе темнели другие, поросшие черным, неп
роглядным лесом, а за ними Ч третьи, и так далее, пока угольные хребты не с
ливались с агатовыми тучами на горизонте.
Даэман поежился. Он и позабыл: где-то в окрестностях водятся динозавры. В д
уше тяжелой мутью всколыхнулись прежние страхи. Правда, Виржиния, Ванесс
а и прочие хором уверяли, что стада опасных чудищ бродят за пятьсот миль о
т Ардис-холла. (Все, кроме пятнадцатилетней Ады: та попросту буравила гост
я изучающим, чуть насмешливым взглядом, как потом выяснилось, вполне обы
чным для этой странной девушки.) Но и тогда мужчину могли выманить наружу
только пестрые, редкие бабочки. Сейчас и они бы не помогли. Благодарим пок
орно. Конечно, если рядом сервиторы и войниксы, бояться в принципе нечего
... И все же откровенно не хотелось угодить в зубастую пасть доисторическо
й твари, чтобы затем, лежа в лазарете, вспоминать о подобном унижении.
Исполинский вяз у подножия
холма украшали десятки лампочек. Яркие факелы полыхали вдоль окружной п
одъездной аллеи, тянулись по краям дорожек, ведущих из дома во двор. Войни
ксы-охранники недвижно стояли у живых изгородей вплоть до самого леса. П
од старым вязом был накрыт длинный стол, на праздничной посуде трепетали
отблески факельных огней, плясавших на теплом вечернем ветру. Некоторые
из гостей уже начинали сходиться к ужину. Даэман с удовольствием сноба о
тметил, что большинство мужчин по старинке облачены в грязновато-белые о
деяния, бурнусы и «торжественные» костюмы землистого цвета: в более знач
имых кругах, к которым он причислял и себя, такая мода устарела аж несколь
ко месяцев назад.
Одноколка мягко подкатила к п
арадному входу Ардис-холла и остановилась в луче желтого света, льющегос
я из дверей. Войникс распрягся и опустил дышла наземь, да так бережно, что
седок не ощутил ни малейшего толчка. Легкий сервитор подлетел забрать ба
гаж. Даэман радостно ступил на твердую почву: честно говоря, у него до сих
пор кружилась голова после потерянного Ч или обретенного? Ч при факсе
дня.
Распахнув двери настежь, Ада бросилась по лестнице навстречу новому гос
тю. Мужчина застыл на месте, растерянно улыбаясь. Девушка оказалась не пр
осто красивее, чем он помнил. Она была прекраснее, чем он мог себе вообрази
ть.



3
ДОЛИНЫ ИЛИОНА


Греческие предводители сошлись у ставки царя; вокруг полно заинт
ересованных зрителей, и Агамемнон с Ахиллесом уже затевают грызню.
Нужно сказать, что сейчас я принял вид Биаса* [* В русском переводе «Илиады
» этого военачальника зовут Биант. Ч Здесь и далее примеч. пер.
] Ч не пилосского военачальника из дружин Нестора, а того, который
служит Менесфею. Бедный афинянин жестоко страдает от тифа и редко покида
ет свою ставку, расположенную дальше на побережье. (Но он еще оправится, чт
обы сражаться в песни тринадцатой.) Копьеборцы и праздные наблюдатели по
чтительно расступаются, пропуская полководца в середину. Однако, по счас
тью, никто не ожидает, что он примет участие в предстоящих дебатах.
Я уже пропустил большую часть
разыгрывающейся здесь драмы Ч ту, где «безупречный гадатель» Калхас об
ъявляет ахейцам истинную причину ярости Аполлона. Один из военачальник
ов шепчет мне на ухо, что прежде чем заговорить, Фесторид потребовал непр
икосновенности Ч на случай, если народу или владыкам его речь покажется
неугодной. Ахиллес обещал защиту, и тогда Калхас возвестил то, о чем все и
так подозревали. На днях верный жрец Аполлона Хрис умолял царя возвратит
ь захваченную в плен милую дочь; отказ Агамемнона прогневил «дальноразя
щего», и вот результат.
Стоит ли упоминать, как рассердило владыку подобное выступлени
е. «Развонялся, только держись», Ч беззвучно хохочет мой собеседник, от к
оторого сильно разит винным перегаром. Если не ошибаюсь, это Орус. Нескол
ько недель спустя он падет от руки Гектора, когда герой-троянец начнет ва
лить врагов направо и налево.
Пару минут назад, доверительно сообщает военачальник, Агамемно
н согласился отдать Хрисеиду, хотя девица ему и « милее соб
ственной жены Клитемнестры», по выражению распалившегося Атрида, но тут
же потребовал взамен иную, не менее прекрасную наложницу. По словам упив
шегося в стельку Оруса, Ахиллес тут же обозвал царя «корыстнейшим среди
мужей» и закричал, что аргивянам, то бишь ахейцам, или данайцам Ч как толь
ко не кличут этих окаянных греков! Ч нечем возместить потерю вождя. Но ес
ли ход битвы изменится в их пользу, пострадавший получит свою телку наза
д. А пока пусть отдаст ее безутешному отцу и заткнется.
Ч
Тут сын Атрея поднял такую вонищу, что прямо сил нет! Ч Орус смеетс
я во все горло, и несколько военачальников строго оборачиваются на нас.
Я киваю и внимательно смотрю
вперед. Агамемнон, как обычно, в центре событий. Вот уж поистине прирожден
ный лидер Ч рослый, статный, борода завивается классическими колечками
, полубожественные брови строго сведены над пронзительными глазами, ума
щенный маслом мускулистый торс облачен в изысканнейшие одеяния. Точно н
апротив него, посередке круга, стоит, подбоченясь, Ахиллес. Превосходя ца
ря и молодостью, и силой, и даже красотой, он почти не поддается описанию. Е
ще когда я впервые увидел его на смотре кораблей, сразу проникся сознани
ем: передо мной самый богоподобный смертный среди множества богоподобн
ых смертных, настолько впечатляет физическая мощь и властность доблест
ного сына Пелея. Тогда же я понял, что при всей своей силе и смазливости он
все-таки достаточно глуп. Ни дать ни взять безумно похорошевший Арнольд
Шварценеггер.
Ахиллеса и Агамемнона окружают герои, лекции о которых я читал в
течение десятилетий. Встреча с этими парнями во плоти ничуть не разочаро
вывает. Подле владыки Ч но душою в закипающей ссоре явно не с ним Ч хмури
тся Одиссей. Он на целую голову ниже царя, зато шире в груди и плечах и пото
му среди прочих греческих вождей кажется буйволом в овечьем стаде. Лик Л
аэртова сына суров и обветрен, глаза сияют живым умом и хитростью. Я еще не
разговаривал с ним, хотя непременно воспользуюсь первой же возможность
ю пообщаться, пока война не закончилась и Одиссей не отправился в долгое
плавание.
По правую руку от Агамемно
на Ч младший брат Менелай, супруг Елены. Жаль, что мне не дают доллар всяк
ий раз, когда кто-нибудь из ахейцев вякает, что, мол, будь Менелай искуснее
в постели Ч «был бы у него побольше», Ч прославленная красавица не улиз
нула бы с Парисом в неприступный Илион, а греческие герои не мучились бы д
евять лет понапрасну, осаждая треклятый город. Слева от царя вытянулся п
о струнке Орест Ч нет, конечно же не избалованный наследник, тот оставле
н дома, хотя в свое время отомстит за гибель отца и заслужит отдельной тра
гедии, Ч а его тезка, верный копьеносец властелина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14