Так что лучше побереги патроны. Семь на пять разделить, сколько будет?
— Одна целая четыре десятых, — быстро подсчитал Склифосовский.
— Значит, по штуке четыреста. --Мент подошел к Жене и протянул руку: — Давай.
— Что? — Она с ненавистью смотрела на него.
— Давай, а то хуже будет. — Мент начал сопеть носом. — Всем поровну. Если не дашь, сам возьму.
— На, подавись! — Она выгребла деньги из кармана куртки и швырнула их на землю. — Я вас, козлов, с «вышки» сняла, а вы тут кипеж закатываете?
— Скажи спасибо, что не я тебе вдул, а Грузин. — Мент деловито отсчитал свою долю и спрятал в карман. — А то бы до старости, как кавалерист, ходила. Склифосовский, Грузин, чего вылупились? Берите свои башли. Я вам бухгалтером не нанимался.
— Ты что, их просто так отпустишь? — тихо спросила Женя, когда вся троица скрылась за кустами. — С бабками, с пушками, да?
Юм молчал, уставившись на потухший костер.
— Ну не сиди, они же сейчас уйдут! — заныла она.
— Не уйдут, — вдруг уверенно сказал он и встал. — Никуда они не уйдут... Кроме разве что Мента. Спрячь пушку в сумку. И не ной. Пошли.
Через несколько минут они выбрались по тропинке на дорогу. Мимо, прогуливаясь по парку, шли мамаши с колясками, парочки, старички с детишками.
— Интересно, а кого наша родила? — вдруг спросил он и как-то странно посмотрел на Женю.
— Не сейчас. — Она сразу поняла, что он задумал. — Там наверняка засада. Ее небось человек двадцать пасут. Вот если бы сразу...
погоня
До булочной Виктор почти бежал. И все время оглядывался. Никак не мог отделаться от навязчивой мысли, что за ним следят. Даже то, что улицы были пусты, нисколько не успокаивало.
— Эй, вы где? — тихо позвал он, нырнув в подворотню. — Я уже тут.
Наташа вышла из темного угла и облегченно вздохнула.
— А теперь давай меняться, —-. сказала она тихо. — Ты бери коляску и шагай к метро. А я с сумками за тобой пойду.
— А дальше?
— А дальше попробуем поймать машину.
У метро она заперлась в телефонной будке и долго, один за другим, набирала номера телефонов. Самойлова не оказалось дома, Дробышев укатил с женой куда-то на дачу, Дежкина тоже уже уехала. И только Гуляева подняла трубку после минуты молчания.
— Алло? — раздался ее заспанный голос. — Кого вам?
— Ниночка Петровна, это я! — воскликнула Наташа. — Это Клюева вас беспокоит.
— Наташа? — удивилась женщина. — А который час?
— Ниночка Петровна, помогите мне.
— А что случилось? — В трубке было слышно, как Гуляева громко зевнула.
— Юм сбежал. И все остальные вместе с ним...
Муж Гуляевой приехал к метро через сорок минут. Это оказался маленький лысый дядька лет пятидесяти. Затормозил машину возле Наташи и спросил, опустив стекло:
— Вы Клюева?
Наташа посмотрела на номера машины и только потом ответила:
— Да, это я.
— Куда вас везти? — спросил он, когда погрузили коляску и вещи.
— На дачу. Это сорок километров. — Наташа посмотрела на него умоляющими глазами: — Юрий Вадимович, я понимаю, что это далеко, но...
— Не стоит. — Он улыбнулся. — Мне жена все рассказала. По какой дороге?
— По Ленинградке.
— Значит, по Ленинградке. — Он завел мотор, и машина, взвизгнув тормозами, сорвалась с места.
— Да, кстати, — повернулся мужчина к Наташе, — Нина звонила дежурному по городу. Одного уже взяли.
— Кого? — Наташа даже подпрыгнула, чуть не стукнувшись затылком о потолок.
— Не знаю. — Он пожал плечами. — Но не главного. Скажите, Наталья Михайловна, а вы уверены, что на даче вам безопасно будет?
— Не знаю. — Она вздохнула: — Только нам пока больше некуда.
— Наташ, а за нами кто-то едет, — вдруг подал голос муж, до сих пор сидевший молча и смотревший назад. — И уже давно едет.
— Где? — Юрий Вадимович завертел головой.
— Вон та серая «Волга».
— Да ну-у! — Гуляев улыбнулся. — Вряд ли. Вот увидите, что через пару кварталов отстанут.
Но машина не отстала. Ни через пару кварталов, ни даже тогда, когда выехали за город.
— Они точно за нами. Нет, они точно за нами. — Витя начал тихонько поскуливать, как маленький ребенок. — Что же нам делать?
— Да не за нами они, — сказал Гуляев уже менее уверенно. Даже не сказал, а как будто попросил кого-то.
А Наташа ничего не сказала. Все это время она молчала, напряженно глядя в зеркало заднего вида и стараясь разглядеть водителя за рулем. Но «Волга» не приближалась.
— Через триста метров пост ГАИ, — сказал Гуляев. — Ребенка выньте из коляски и возьмите на руки.
— Зачем? — удивился муж.
— Делай, что говорят!
Не успела Наташа вынуть Инночку и прижать ее к груди, как Юрий Вадимович резко дал по тормозам и машина замерла, как вкопанная, прямо перед носом у обалдевшего милиционера. «Волга» на полной скорости пронеслась мимо.
— Та-ак. — Гаишник подошел к машине: — Совсем уже страх потеряли? Попрошу документы.
— Начальник, тут такое дело... — попытался было заговорить Виктор, но Наташа быстро вынула из сумочки свое удостоверение и протянула его милиционеру.
— Вот. Простите ради Бога, но мы просто вынуждены были затормозить, — холодно сказала она. — Где тут у вас можно развернуться?
— Что? — не понял тот. — Ах, да-да, развернуться. Да прямо тут разворачивайтесь, я вам помогу. — Он схватил жезл и побежал на другую сторону дороги.
— Куда теперь?" — поинтересовался Гуляев.
— На Ярославский. — Наташа посмотрела на часы. — Если постараемся, то успеем. В Вологду поедем. — Она чмокнула дочку в носик: — Инночка, хочешь в Вологду? Там такая красотища...
ПЕСНЯ
— Ну че, мы теперь куда? Куда мы теперь? — Грузин еле поспевал за Ментом, семенил по тропинке и все время оглядывался, одергивая полу куцей куртки, чтобы не торчало дуло автомата.
— Я направо, ты налево, — ответил Мент. — Можно наоборот. И не дергайся ты так, а то уже все смотрят.
— Как это — направо? — не понял Грузин. — Мы что, разбегаемся?
— Да, разбегаемся. — Мент вздохнул. — Задол-бали вы меня. Я уж теперь сам как-нибудь.
— Как сам, как сам? А я как же?
— Каком кверху. Вали, я сказал! — Мент вдруг развернулся и всем своим телом пихнул Грузина в грудь. Тот потерял равновесие и полетел в кусты. — Чмо поганое! На хер ты мне сдался, если баба его лупит при всех, а он сдачи дать не может!
— Да я... Да ты... — начал было бормотать Грузин, но Мент уже отвернулся и быстро шагал прочь. — Да я... Да ты... — Грузин никак не мог подняться — запутался в траве.
Мент же молча брел по тропинке.
— Ну подожди, я с тобой хочу! — Грузин наконец вскочил на ноги и бросился за ним вдогонку. Когда выскочил на улицу, увидел, что от остановки, шипя дверями, медленно отходит троллейбус.
— Эй! Стойте! — Он замахал руками и бросился наперерез. Водитель еле успел затормозить. — Открой, я тоже ехать хочу.
Дверь насилу открылась, и Грузин втиснулся в салон, наступив кому-то на ногу и кого-то вытолкав наружу.
— Мент! Ты где? — закричал на весь троллейбус, отчаянно вертя головой.
Но Мента нигде не было, только пассажиры смотрели на него с нескрываемым раздражением. Троллейбус плавно поплыл по дороге.
— Мент, ну хватит, завязывай! — Грузин двинулся по салону, безжалостно расталкивая людей. — Ты где?
Когда он пробрался с передней площадки на заднюю и понял, что Мента в троллейбусе нет, разразился таким матом, что все замолчали.
— ...Ну я тебя поймаю, падла! Где тут остановка?
Грузину, естественно, никто не ответил. Только
какой-то шестилетний мальчик дернул за рукав женщину и сказал, ткнув в него пальцем:
— Мама, смотри, а у него автомат.
Женщины подняли такой визг, что у Грузина заложило уши. Все повскакивали со своих мест и ринулись к кабине водителя. Троллейбус, который только что был набит битком, оказался пустым ровно наполовину.
— Остановите! — кричал кто-то. — Он нас убьет! У него автомат!
Мужчины тщетно пытались спрятаться за женщин, только какой-то пенсионер в хрущевской шляпе-решете стоял посреди салона, между Грузином и остальными, и безмолвно потрясал в воздухе своей палкой, будто хотел напугать ей Грузина.
— Останови машину! — закричал Грузин и передернул затвор. — Останови машину, падла, а то всех замочу!
Но его никто не слышал из-за визга. И тогда он дал короткую, очередь поверх голов. Все тут же повалились на пол. Только старик продолжал стоять.
— Дед, отвали, я тебя не трогаю! — испуганно закричал Грузин.
— Ах ты сопляк! — Старик, сверкая полными ненависти глазами, двинулся прямо на него. — Да я таких, как ты, своими руками...
— Отойди, дед, не надо! — Грузин попятился и уперся спиной в двери. — Остановите троллейбус!
— Да я тебя сейчас, обезьяна черножопая! — Дед размахнулся палкой и уже хотел ударить, но наткнулся грудью на автоматную очередь. И все еще продолжал стоять. Упал только тогда, когда троллейбус резко затормозил, чуть не перевернувшись набок.
— Всем лежать! — уже даже не кричал, а ревел рузин. — Двери откройте! Откройте двери, я сказал!
— Уже открыты... — тихо сказал кто-то, и только тут Грузин заметил, что двери действительно уже открыты.
— Молчать, козлы! Не шевелиться! — Он выпустил еще одну очередь по потолку и выскочил на улицу.
Двери тут же закрылись, и троллейбус, загудев мотором, сорвался с места.
— А, гады! Не возьмете! — Грузин выскочил на дорогу, стараясь остановить машину. Но водители, издали завидев человека с автоматом, на полной скорости проносились мимо, выскакивая или на встречную полосу, или на тротуар. Только один «жигуленок» занесло при повороте, и он забуксовал.
Грузин сразу бросился к нему:
— Из машины, сука! Быстро из машины!
Дверца открылась, и на дорогу вывалилась женщина, судорожно бормоча:
— Не стреляйте, не надо. Берите машину и делайте, что хотите. Только не стреляйте.:.
Он отпихнул ее ногой и вскочил за руль. Мотор глох и никак не заводился. Грузин отчаянно вертел ключом и жал на газ, пока не сообразил, что нужно перевести на «нейтралку». А где-то позади уже визжали сирены.
Наконец мотор взревел, и машина сорвалась с места, чуть не сбив с ног ту самую женщину.
— Ну что, взяли?! — кричал Грузин, истерически смеясь. - - Попробуй, зубами порву!
Он несся по шоссе, а сзади, метр за метром, его настигали сразу шесть милицейских машин.
И тут Грузин опять запел. Запел во весь голос, с переливами, как поют в кавказских селениях:
— «А я родился в яме под забо-ором! А урки окрестили меня воро-ом!..»
Потом схватил автомат и начал стрелять прямо через заднее стекло, которое тут же брызнуло под колеса преследователей. Автомат прыгал и бесновался в руке, пока не затих, выплюнув в чистое голубое небо последний патрон.
Но Грузин, не заметив этого, продолжал судорожно дергать спусковой крючок. Даже не заметил, как проехал по колючей полосе заграждения, только почувствовал, что машина не слушается руля, и, оглянувшись, увидел, как из-под «Жигулей» вылетели две покрышки и вмазались в бампер передней патрульной машины.
И тут машину резко занесло и она перевернулась. Пронеслась еще метров сто, искря жестью по асфальту, и замерла посреди пустой дороги.
Тут же со всех сторон ее окружили «уазики» и «Волги» желто-голубой окраски.
— Костенко, выходи с поднятыми руками! — кри чали по громкоговорителю. — Если не выйдешь, мы будем стрелять...
А Грузин лежал в кабине, задрав ноги к приборной доске, и, царапая ногтями дерматиновую обивку крыши, громко выл:
— «Ой, вот какая до-оля-а воровская-а!..»
ДАЛЬШЕ
«Посадка на поезд «Москва — Вологда» заканчивается. Просьба провожающим освободить вагоны!» — передал гнусавый голос по репродуктору.
— Ну быстрее, быстрее! — Наташа бежала с коляской по перрону. Виктор с сумками был далеко сзади.
— Есть свободные? — спрашивала она у каждого проводника и .тут же бежала дальше. — В каком начальник поезда?
Начальник оказался в девятом. И долго не хотел пускать.
— Ну и что, что вы из прокуратуры! Нету ме-стов, я говорю! — кричал он, выталкивая Наташу из тамбура.
— Ну хорошо, сколько вы хотите? Я заплачу;
— Ага, заплатит она! А потом меня же за взятку и посадит. Видали мы таких. В кассу, в кассу!
— Ну я очень прошу! — Клюева уже чуть не плакала. — Ну нам можно на подсадке. Ну мы в тамбуре постоим.
— В тамбуре они постоят! Отойдите от края, а то под колеса попадете. Ребенка пожалейте!
Виктор стоял сзади и не вмешивался.
— Ну я очень вас прошу! Ну я вас просто умоляю!
— Ладно. — Мужчина отодвинул свое пузо, давая пройти. — Что с вами сделаешь? Но отдельного купе я вам не обещаю. И быстрее, а то уже отправляемся.
Сумки загружали на ходу.
С гостиницей в Вологде оказалось гораздо проще. Как только администраторша увидела Наташи-но удостоверение, жутко перепугалась. Сразу нашелся двухместный номер со всеми удобствами.
— Тата, это же постель! — воскликнул муж, как только они вошли в номер, повалился на кровать и сразу уснул.
А Наташа заснуть так и не смогла. Глаза слипались, голова была тяжелая, как чугунное ядро, но все равно не смогла. Потому что при каждом шорохе готова была закричать от страха.
Наутро она кое-как дозвонилась до работы. Дро-бышев уже все знал от Гуляевой и сказал, что Наташа может не появляться, пока их всех не переловят.
— А кого вчера поймали? — спросила она.
— Поймали двоих, — ответил Дмитрий Семенович. — Одного вчера, а другого сегодня утром. Но Юм пока гуляет. Так что даже не суйся в Москву. Ну все, пока, приятно отдохнуть.
— Как? — спросил Витя, когда она положила трубку.
— Завтра уезжаем, — сказала Наташа.
— Что, их поймали? — обрадовался муж.
— Нет. Дальше поедем. — Она легла на кровать и накрылась одеялом. — Вить, посторожи пока, а я посплю.
— Ты что, не спала? — удивился он.
— Вас сторожила, — сказала она сквозь зевоту. — Теперь твоя очередь. Разбуди в пять, Инну кормить надо.
Уже засыпая, она опять услышала голос мужа:
— Наташ... Прости меня. За Лариску.
— Да пошел ты, кобель...
ТОВАРИЩ КАПИТАН
Выйдя на дорогу, Мент бросился было к остановке, от которой через минуту отчалит полный народу троллейбус, но передумал. Огляделся и быстро направился в сторону магазина «Галантерея». Долго бродил у прилавка, стараясь не смотреть в сторону двух милиционеров, которые никак не могли выбрать себе одеколон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41