И даже пересдавать не позволили, без повторного прохождения теоретического курса. Жаль, я не экзаменатор.
Потом пятнадцать минут я объяснял им порядок выхода, направление движения и способы передвижения по астероиду, на что Ольга каждый раз фыркала, услышав незнакомый ей термин.
Нет, я терпел. Хотелось быть уверенным, что в случае чего они среагируют так, как я им сказал, а не будут дико визжать, оторвавшись от страховочного фала и удаляясь в бесконечность. Хотя, Шандар слушала внимательно и не перебивала - для нее новое знание было интересно само по себе.
После всех проверок и нотаций я открыл шлюз и выстрелил буром-фиксатором поближе к анкерному мини-буру, протягивая леерную дорожку. Потом прикрепил к ней обеих девушек и отправил в недальний полет, наказав никуда не отходить и дожидаться в точке соприкосновения.
Высадка прошла удачно. Они благополучно закрепились магнитными держателями с первого раза. А на мою сдержанную похвалу надменно хмыкнули, дескать, как можно ожидать чего-то другого при их способностях.
Я мог бы им рассказать с десяток случаев, когда такая уверенность в своих силах приводила к смерти. На что, разумеется, последовал бы ответ, что это всё относится к мужчинам. Конечно. Статистика работала на них: на десять тысяч мужчин в открытом космосе бывала одна женщина и то в качестве пассажирки.
Гравидетектор, пока я усмирял Ольгу, которой вдруг вздумалось попрыгать при минимальном тяготении, выдал весьма интересную картину переплетающихся коридоров и крупных залов по всему объему астероида. Но ни один из них не подходил к самой поверхности. Либо заглушки на шлюзах были нерационально толсты, либо жителям астероида незачем было выбираться на поверхность.
– Ты забыл третий вариант, - высказалась Шандар. - Все эти тоннели - плод естественного формования. Допустим, под действием вулканических газов, остывшей магмы или следы от испарившегося льда.
– Такого диаметра? Вряд ли.
– Что мы знаем об образовании планет? - отстраненно возразила зель.
– Вот проникнем внутрь - тогда узнаем, - рассудительно сказал я.
– Да-да, - обрадовалась Ольга, - когда же мы туда начнем проникать?
– Если поможешь, мы это сделаем быстрее.
– Не справиться? - усмехнулась Ольга. Ее голос по рации звучал как-то тоньше и еще противнее, чем в натуре. - И это, называется, мужчина!
Но на помощь она всё-таки пришла, вместе с Шандар. Мы закрепили лазерную установку над тоннелем. Я установил глубину проникновения, диаметр проходки, мощность и включил лазер.
Конечно, это весьма невежливо вторгаться без приглашения прямо сквозь стену, но хозяева не предоставили выбора. К тому же, астероид молчал во всех диапазонах: электромагнитном, тепловом, радиационном. Не было ни малейших выбросов посторонних веществ. И на вид, и на ощупь это был мертвый камень, пусть и с тоннелями.
Лазер закончил работу, и я с помощью лебедки вытянул каменный керн, освободив нам проход. На пороге следовало сказать что-нибудь этакое по случаю.
– Открывая вход в этот каменный мир, мы делаем шаг в неизбежном освоении космического пространства человечеством, представителями которого мы являемся…
– Ну, тебя! - отмахнулась Ольга от моей речи. - Пошли, Шандар.
Я еле успел запустить вперед них универсального робота-проходчика, который осветил нам путь.
Может, изначально эти коридоры и были проделаны лавовым потоком, но потом их облагородили, обтесали и оборудовали под жилье. Но никакого намека на то, кто сделал это, мы не нашли.
Астероид был пустым, холодным и с множеством неизвестного законсервированного оборудования.
– Будем оживлять? - спросил я у девушек.
– Вот это всё? - изумилась Ольга. - А что это такое, по-твоему? Военный корабль? Космический мусоросборщик? Блуждающая планета звездных Скитальцев?…
– Реперная станция, нет? - прервал я ее.
– Если кто-то преднамеренно прекратил деятельность станции, - вступила в разговор Шандар, - значит, они сделали это с какой-то целью. Вначале ее надо узнать.
– И как узнать, если всё заморожено? На стенках никаких поясняющих надписей.
– Типа "Здесь был Вася"!
– Почему Вася? - удивилась Шандар.
Ольга досадливо махнула рукой.
– Не в этом дело: Вася, не Вася. А в том, что пояснения можно будет узнать только после расконсервации.
– Это если ты читаешь на их языке.
– Комп разберется, - отмахнулась Ольга.
– Ты разберись сначала, что относится к информационному оборудованию, а что - к силовому. Включишь вместо информатория маршевые двигатели - что будет? Предскажешь? - я попытался остудить ее пыл.
– Нужно проверить цепи, - подала дельную мысль Шандар.
– Они есть? А если - нет? Мало ли на каких принципах работает их техника.
Тут они обе зло уставились на меня и чуть ли не хором сказали:
– Если не будем ничего делать, то ничего и не узнаем!
Вот она - женская солидарность. Стоит мужчине начать возражать одной женщине, как остальные тут же присоединяются к ней, чтобы поставить глупца на место. И главное - сначала Ольга резко возражала против активации станции, а теперь - наоборот. Когда я уже пришел к выводу о преждевременности подобных действий, она с легкостью поменяла точку зрения. Наверно, просто из вредности.
– Ладно, делайте, что считаете нужным, - разрешил я.
– Мы думали, этим займешься ты, - язвительно сказала Оля.
– Я считаю, что пока мы не поняли - что к чему относится - нет смысла в расконсервации. А понять можно, только если что-то расконсервировать. Замкнутый круг какой-то, вы не находите?
– Находим, находим. Давай, начинай.
Ольга бывает занудной донельзя. И совершенно алогичной.
Я попытался найти поддержку у Шандар, но та отвернулась, что-то высматривая на стене.
Значит, так. Чтобы подключить любой прибор, нужен источник питания. Как выглядят человеческие источники, я знал. Знал и про некоторые инопланетные - наиболее распространенные в Содружестве. Но создатели данного объекта явно никогда ни о каком Содружестве и не слышали. Никакой техники привычных форм я не видел. Разумеется, я не имел в виду что-то типа термоядерного реактора: его запустить я бы не смог при всем желании. Но солнечные батареи, или аккумуляторы, или плазменные накопители - всё то, что используется при аварийных ситуациях, - вполне могли где-нибудь находиться.
Предположим, что эта широкая плоская панель - экран. Скажем, для отслеживания того, что происходит снаружи астероида. Нужная вещь? Безусловно! Особенно при приближении к планетам. Но если им не требовалось сближаться с планетами? Или у них были другие органы чувств, чем у человека?
Нет, всё же будем считать это экраном. У экрана должен быть независимый источник питания, а то перебьют основной кабель, и ничего не увидишь. Я потрогал экран пальцем. Всё та же гладкая поверхность, залитая неизвестным прозрачным материалом, не пропускающим любые виды излучения. Непонятно, для чего он свет пропускает - проще было бы сделать его абсолютно черным. Я представил эти жуткие коридоры в черном цвете, и вздрогнул.
В любом случае, чтобы хоть как-то воздействовать на приборы, защитную пленку надо снять. Опять же - чем? Или не снимать? Если пленка прозрачна, то ключом к открытию может быть условная последовательность разноцветных сигналов. А что - нормальная гипотеза. Как я заметил, всё в коридорах было выдержано в разнообразнейших оттенках серого.
Осталось подобрать нужный цвет.
Шандар стояла за зелено-синий, Ольга - за красно-желтый, а мне представлялось уместным использовать фиолетовый. Один лишь комп, не имея цветовых пристрастий, попросил поберечь зрение, а потом начал комбинировать все возможные цвета радуги в самых диких сочетаниях.
В какой-то момент серая поверхность подернулась дымкой, по ней пробежали разноцветные мелкие искры, застывая по дороге в произвольных местах. Там, где они останавливались, появлялось цветное пятно, расползающееся до тех пор, пока не соприкасалось с другими такими же, застывая причудливыми абстрактными неровными узорами.
Мы невольно залюбовались игрой красок, забыв даже - для чего это затевалось. Поэтому чуждый голос, вдруг раздавшийся у нас в наушниках, произвел неизгладимое впечатление. Он сказал на чистом русском языке:
– Такая расцветка лучше способствует вашему восприятию?
Ответила Шандар - на своем языке, который я вообще не воспринимал. Голос обратился к ней иначе, чем к нам с Ольгой? Не исключено.
Но ответные слова голоса оказались понятными:
– Понятие контакта входит в мою программу. Ни ваши настоящие действия, ни мои не подпадают под эту категорию.
Шандар вдруг потеряла всегдашнее самообладание и что-то выкрикнула зло и грубо.
Если бы с нами общался человек, то, наверное, он вспылил бы в ответ. Но было понятно, что говорил автомат. И его спокойствие воспринималось как адекватное.
– Что вы желаете узнать? У меня есть право отвечать на вопросы, не касающиеся функционирования отдельных узлов.
– Как называется это место? - спросил я, лишь бы не молчать.
– Гнездо, - последовал ответ.
– А птенцы в нем есть? - влезла Ольга. Наверняка сработали ассоциации.
– Других живых существ, кроме вас троих, в Гнезде нет.
– Ну, вот, - огорчилась Ольга, - а куда они все подевались?
– Их не было в Гнезде.
Не о том мы разговаривали. Пока кислород в скафандрах не закончился, надо было выяснить жизненно важные вопросы.
– Как насчет поднять температуру, изолировать помещения от внешней среды, поднять давление годной для дыхания газовой смесью?
– Не требуется, - ответил голос.
Так, понятно. Не нужны ему непрошенные гости. Да мы бы и сами ушли, если бы смогли репером управлять. Ну, да всё равно через час на корабль возвращаться. Отдохнем, перезарядим баллоны скафандров, поедим. Обслуживание наружных работ в космосе - муторное занятие. Наверняка девушки его на меня взвалят. А пока в вопросы-ответы поиграем. Главная задача какая? Правильно. Возвращение.
– Нам надо вернуться. У вас тут реперная точка рядом крутится. Ей можно управлять?
– Можно.
Мне, должно быть, показалось, но голос стал суше.
– А как? - настойчиво спросил я.
– Это знание вам недоступно.
– В смысле?
– Он не станет рассказывать, - объявила Шандар.
– А-а-а, в этом, - сообразил я. - А почему? Запрещено, что ли?
– Для запуска репера требуется включение определенной аппаратуры Гнезда, - объяснил голос.
– Ну, включим. В чем проблема-то?
– Вам недопустимо пользоваться оборудованием в Гнезде.
– Почему это? - с вызовом спросила Ольга.
– Ваш уровень умственного развития не соответствует стандартам, заложенным при проектировании Гнезда.
– Ах, вот как! - возмутилась Ольга. - Мы для вас, стало быть, чурки тупые?!
Голос ровно продолжал:
– Гнездо предназначено для особей с зачатками коллективного разума.
– А мы рылом не вышли? Чем вас люди не устраивают? С индивидуальным разумом? - ярилась Оля.
– Ты хочешь жить в муравейнике? - осадила ее Шандар.
Ольга замолчала, словно ей рот заткнули. Она думала. Отметала одни идеи, принимала другие, негодовала, морщилась и, наконец, успокоилась. Одно недоумение осталось у нее на лице.
– Но-о-о, это неправильно! Нет, я поняла, что он хочет сказать. Они формируют колонии существ и отправляют их в космос. По пути существа развиваются, умнеют и, высаживаясь на планеты, могут быстро ее колонизировать. Но зачем? Зачем всё это? Я не знаю о цивилизациях разумных муравьев или пчел.
– Они работают на будущее, - я потрепал Ольгу по плечу.
– Да кто они?! - Оля досадливо стряхнула мою руку.
– Тебе важно это знать? Какие-то подвижники, прогрессоры из числа королев улья. Распространяют вширь свою экспансию. Надеюсь, высаживаются на миры, не имеющие своих разумных представителей.
Голос промолчал. А я очень живо представил, как из астероида вываливается рой общественных разумных насекомых и, управляемый королевой, оборудует в песчаниковом склоне обрыва убежище. Они роют тоннели, делают запасы пищи, королева откладывает яйца, вырастают новые работники, которые строят и строят, и опять делают запасы. А в один не прекрасный момент натыкаются на разумного и по незнанию уносят его в нору, чтобы он служил пищей нарождающемуся потомству.
Если эта планета - отдаленная колония, то вполне возможно, что люди не смогут организовать достойное сопротивление насекомым, размеры которых велики, а ресурсы неограниченны по человеческим меркам. Совершенно очевидно - кто выиграет эту необъявленную войну. Только королеве необходимо и достаточно иметь инстинкт самосохранения, а рабочим и воинам это не обязательно.
Не хотел бы я победы коллективного разума над индивидуальным.
– И много уже планет покорили насекомые? - спросил я у голоса. - Создатели Гнезда довольны?
– Вы ошибаетесь. Гнездо создали двуногие прямоходящие кислорододышащие разумные с индивидуальным разумом.
– Какие-то безумцы? - даже Шандар удивилась.
– Нет. В их действиях присутствует логика. Они создали меня. Они создали это место. Они вложили в меня долгосрочную программу. Они…
– Люди? - спросила Ольга тихим голосом. - Я не верю тебе. Докажи.
Голос не стал оправдываться и что-либо доказывать упертым представителям человечества. Он просто показал.
Редкие крапинки далеких звезд на черном фоне. Мелкая стальная монетка ближайшей планеты с краю. И огромный, во весь экран, объемный диск астероида, освещенный со всех сторон. По его поверхности ползет приземистый аппарат, постепенно вгрызаясь в камень. Понятно, что это проходческий автомат, создавший тоннели в астероиде. Изображение приближается прямо к передней части аппарата, и мы видим, что он управляем. За прозрачным блистером сидит человек. У него напряженное лицо, руки сильно сжимают рычаги управления. Он словно подталкивает машину вперед. Машина подпрыгивает, упирается, иногда огрызается, но погружается глубже и глубже. Человек радостно улыбается, подмигивает камере и довольно смеется.
Тоннели проделаны. Мы видим, как камера движется по коридору с каменными стенами, и вместе с ней движутся несколько человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36