Вдалеке слышались бодрые крики.
Я вернулась обратно, пошла в ванную, где разделась и приняла ледяной душ. Вытерлась насухо полотенцем, достала из сумки чистое оранжевое платье и надела его. Я не стала сушить волосы, а деньги сунула под сумку.
Расположившись вновь на балконе, я спустя какое-то время услышала это. Слегка высунулась за перила. Это доносилось из комнат под нами. Рыдания. Плач взрослого мужчины. Я откинула мокрые волосы со лба.
Пробираясь по коридору, я без труда определила, что плач слышится из комнаты 1022.
Постучала в дверь костяшками пальцев. Парень открыл сразу. Мой ровесник, но ниже ростом, лицо красное от слез. Он смотрел прямо на меня.
– Ты в порядке? – спросила я.
Он прошел в комнату, оставив дверь открытой. Я распахнула ее пошире и вошла бочком. Он сидел на краю кровати у телефона. Это был одноместный номер. Его кожа выглядела гладкой.
– Моя мать умерла. Я целый год на эту поездку копил, а теперь брат звонит и сообщает, что она умерла, – сказал он с акцентом жителей Центрального пояса.
Я топталась в углу прихожей. Дверь за мной все еще стояла открытой, против правил гостиницы. Дверные пружины, вероятно, уже сняли. Стоит обмотать их посылочной лентой, как они становятся отличным оружием.
– Тебе придется возвращаться?
– Похороны, – вздохнул он.
Я соскользнула по стене вниз, ягодицами на холодный каменный пол. Села под прямым утлом к его кровати.
– Спасибо тебе за участие, – проговорил он.
– Я прилично поднабралась – не могу заснуть.
Он кивнул, затем всхлипнул и утер нос.
– Послушай, давай я расскажу тебе о похоронах моей мачехи, – предложила я и начала.
Я села, скрестив перед собой ноги, затем выпрямилась и запрокинула лицо к потолку. Высохшие волосы рассыпались по моим плечам и по его безволосым бедрам, и, когда эта густая масса волос свесилась до середины спины, по коже сразу разлилось тепло. Я потянулась к его пальцам у меня между ног, направляя их движения; там все сочилось влагой. Я продолжала двигаться равномерно. Затем все растворилось в сбивчивом дыхании, голова запрокинулась. Я снова прислонилась к нему, только теперь мои волосы соскользнули вперед через плечо, и спине стало прохладно. Он прерывисто дышал.
Оказавшись сверху, он двигался чересчур обдуманно, не оставляя возможности подмахнуть. Понимаете, это было слишком технично, чтоб стать бурным, неистовым, но он показал себя трахалем на все восемь из десяти. Застыв, я вцепилась в него мертвой хваткой.
После он касался меня, приговаривая:
– Славные волосы, славный нос, славные губы, славная кожа, славная девочка.
– Спасибо, – сказала я.
И все на этом. Он принадлежал к тем парням, у которых после пары приливов наступает долгий отлив.
Я проснулась. Под рукой что-то сочилось влагой, может, кровью. Я села. Это был использованный парнем презик. Я опустила ноги на холодный пол. Зажав резинку двумя пальцами, вышла на балкон. Поднесла презерватив к лицу, замахнулась и запустила его в ночное небо. Он сверкнул, что-то от него отделилось, и резинка неспешно уплыла в ночь.
Я вдохнула свежего воздуха. Эта модель города внизу была великолепна как не знаю что. Тишина, покой, верхушки градирен на взморье горели вишневыми сигнальными огнями, и каждый фонарь сиял особенным цветом. До чего ж красиво!.. Я ухватилась за перила, села на пластиковый стул позади меня и наблюдала, как заря встает над морем.
За ночь закончили насыпать новый пляж, и далеко на мысу из темноты проступал свежеукатанный песок, а когда рассвело, туда потянулись какие-то люди застолбить местечко.
Дверь 1022-й комнаты запиралась только изнутри, поэтому я просто захлопнула ее за собой и пошлепала босиком в свой номер.
– Где, черт возьми, тебя носило? – сквозь зевоту спросила Ланна, садясь на кровати.
Я улыбнулась, пожала плечами.
– Ты была с парнем? В первую же нашу ночь здесь, да, Морви? Я завидую. – Она захихикала, дрыгая ногами под простыней. – Где там мой «Иммак бикини лайн»? Сведем волосы и спускаемся вниз! – скомандовала Ланна.
В столовую отеля «Росинант» все заваливались в купальниках и завывали: «Мы идем, мы идем, мы идем!» Огромную скамью замусорили кукурузными хлопьями и залили молоком. Я взяла миску и насыпала сахару и хлопьев поровну.
Мы с Ланной прошли к столику и только тогда поняли, почему он свободен. Рядом кого-то вытравило. Мы сели с краю, но парни сразу же засвистели.
– Пойдем, – сказала Ланна.
Мы сели у бассейна, где курила вся мужская часть персонала, сплошь в солнцезащитных очках, занятая пересчетом денег. Ни минуты покоя наедине со своим похмельем. Народ из столовой рванул по кривым тропинкам вниз к бассейну под предводительством рыхлого затейника с мегафоном.
– Так! Все девушки – на одну сторону бассейна, парни – на другую!
Мы с Ланной пытались игнорировать его, но, поскольку вокруг бассейна ошивался лишь молодняк из «Юс Мед», непросто было затеряться среди других отдыхающих. Нога за ногу мы поплелись строиться в шеренгу с прочими девчушками в бикини и закрытых купальниках. Над голубоватой водой бассейна, подрагивающей в такт насосу, мы увидели шеренгу бледных с перепоя мужчин. Парня из 1022-й комнаты там не было.
– Итак, давайте узнаем друг друга получше. Никаких обломов. Это ваше реальное спасение от похмелья, дамы и господа. – Затейник вытащил большой, цвета сажи, холщовый мешок. – Правила игры просты и абсолютно справедливы. Вот увидите, у нас немалый запас таких мешков. Мне нужен один юноша и одна прекрасная дама, которых я попрошу провести небольшую демонстрацию. Но прежде чем мы начнем, позвольте обратиться к тем прекрасным дамам, которые сегодня надели бикини, а не закрытые купальники. Каждые две недели мы ловим прекрасных дам в бикини на том, что они поступают нечестно по отношению к дамам в закрытых купальниках. Это неспортивно. Пожалуйста, следуйте правилам игры. Или нам придется устроить для обломщиц отдельный конкурс. А теперь, добровольцы, прошу вас! Пожалуйста, вы и вы.
Все засмеялись, когда вышла эта пара.
– Залезаем!
Пара разом забралась в большой черный мешок.
– Итак, в мешке прекрасная дама в зеленом бикини и джентльмен в красных плавках. Я немного затяну веревку. Как вы там, в порядке?
Из мешка донеслись невнятные звуки, и все вокруг бассейна, кроме меня, покатились со смеху.
– А теперь я просто сброшу наших котят в бассейн, если они не поддержат дух состязания. Итак, не могли бы вы двое там, в мешке, обменяться одеждой?
Вокруг бассейна разносился смех, все переглядывались. Мы с Ланной были в бикини.
– Нечего стесняться, дамы. Это полезно для загара. А теперь, вы двое, выходите!
Затейник развязал мешок, и парочка предстала на всеобщее обозрение. Смех грянул еще громче, особенно со стороны парней. Турагенты привстали на лавках, улыбаясь и покуривая. Мешок лежал в ногах парочки. Голый зад девушки казался жутко белым на ярком солнце, она держала мешковатые спортивные трусы обеими руками. Парень прижимал подбородком к груди яркий верх бикини, лифчик болтался, задевая волосы на груди.
Народ свистел и орал. Я скривилась:
– Что за совершенный, абсолютный кошмар.
– Брось, Морви! Такая умора. Я совсем не стесняюсь. На пляже все равно загораю без верха. Надеюсь, мне достанется какой-нибудь красавчик, а не рыло, – веселилась Ланна.
– Вот что я называю классной девчонкой! А теперь два круга в бассейне, пожалуйста!
Парочка плюхнулась в бассейн и поплыла. Девчушке приходилось загребать одной рукой, ведь другая придерживала трусы. Плавочки от бикини врезались в зад парня.
Турагент следовал за пловцами, передвигаясь вдоль бортика, и снимал все на камеру.
– Так, следующая пара! Пожалуйста, вы и вы.
Я посмотрела налево, потом направо, но рыхлый показывал на меня. Я обогнула бассейн по краю.
– Ну же! Видеозапись можно будет приобрести уже сегодня вечером в фойе за пять фунтов девяносто девять пенсов.
Я залезла в мешок вместе с парнем, который вызвался поучаствовать в состязании. Два турагента потянули вверх черную ткань. Мы оба присели, верх мешка собрали и завязали. Полная чернота. Снаружи доносились вскрики и всплески.
– Э, приятно познакомиться, – послышался голос в темноте.
– Привет, – отозвалась я.
– Как тебя зовут? – произнес голос.
– Морверн.
– Полагаю, мы с этим справимся, а? – сказал голос.
Я вздохнула и принялась стягивать низ бикини.
– Готовы? – прогремело возле нас, и мое тело дернулось.
– Минуточку, – попросил голос.
– Лучше вам уложиться в десять секунд, а то меток в воду.
– Это как называется, убийство? – прошипела я.
– Поторопись! – подгонял голос, в лицо мне ткнулась ткань плавок.
Слышно было, как он с трудом втискивается в нижнюю часть моего купальника.
Ты верх бикини снимать будешь? – спросил он.
Я завела руки за спину, чтобы расстегнуть лифчик, протянула его в темноту.
– Эй, мне не застегнуть, – пожаловался голос.
– Двигайся ближе, – приказала я и потянулась навстречу. Попробовала застегнуть лифчик у него на груди, но она была слишком широкая.
– Ладно, вы двое там что, пьесу ставите? У вас будет на это куча времени на обратном пути.
– Ты его на шее завяжи, – посоветовала я.
– Не-а, на голову повяжу – типа бандана.
Я боролась с необъятными плавками, но шнурок, вместо того чтобы затянуться на талии, взял да и выдернулся из кулиски на поясе. По глазам больно ударил свет. Я быстро встала, придерживая плавки. Повсюду мельтешило цветное тряпье. Я покосилась на людей вокруг, на камеру прямо надо мной, прикрыла груди рукой. Посмотрела на парня в трусиках от бикини, растянутых так, что все было видно.
– А теперь в бассейн!
Последовал просто дикий толчок. Я грохнулась в воду, не успев даже рта закрыть, а парень в моих плавках упал на меня сверху. Я поплыла по-собачьи к противоположной стенке. На обратном пути разглядела мокрый лифчик, повязанный вокруг головы того парня, с которым была в мешке.
– Надо возвращаться, – улыбнулся он.
Я присела так, чтобы груди скрыло водой, но здесь, на мелководье, он так и так все рассмотрел.
– Морви! – окрикнул кто-то.
Голова моя дернулась, но это была всего-навсего Ланна с голой грудью и в мужских плавках, которые ей очень шли. Она помахала рукой, нырнула в мешок, и ее завязали с каким-то парнем.
– Выходим – и сюда!
Я загребала одной рукой, а другой держала плавки, но выбраться сама не смогла. Парень в моем бикини взял меня за руку и вытащил.
С меня лила вода. Перед нами было с полтора десятка завязанных мешков, каждый медленно шевелился, но никаких звуков изнутри не доносилось. Нас с парнем снова затолкали в черноту.
– Это просто ад земной, – бурчала я в темноте.
От сырости и запаха хлорки нам тяжело дышалось. Мы принялись сдирать с себя все. Он вылез из моих плавок, и я почувствовала прикосновение теплой влажной тряпочки. Затем он поддержал меня под локоть обеими руками. Попытался поцеловать, но я увернулась в темноте. Его нос уткнулся в мои влажные волосы, и он спросил шепотом, не могла бы я кое-что сделать.
Я разъяснила, куда ему идти.
– Ну же, давай! Делов-то. Когда упрятан вот так с голой бабой, это жутко заводит, – . прошептал он и прыснул.
– Сам с этим разбирайся, – огрызнулась я.
– Ну, если ты не хочешь, я запросто, – хохотнул он и задвигался.
Я попыталась развернуться, чтоб закатать ему хорошего пинка, но он оттянул на себя большую часть мешка – не замахнешься.
Эти быстрые, яростные манипуляции, сопровождаемые отчаянным сопением, все не прекращались. Я сохраняла спокойствие. Наконец он застонал в темноте.
Я попробовала встать, но только рухнула на него, а он обхватил меня руками и рассмеялся. Мы покатились в обнимку, и я закричала:
– Ты сумасшедший! Утопить нас.
Мешок пихнули, и он меня отпустил. Я разобралась с верхней частью бикини, затем влезла в нижнюю. Рванули веревку, и внутрь проник свежий воздух.
– Объявляю вас мужем и женой! – гаркнул затейник в свой мегафон.
Я нырнула в бассейн и переплыла его. Выбираясь на бортик в противоположном конце, оглянулась и увидела, что Ланна все еще сидит в мешке у вышки. Никакого шевеления внутри не ощущалось.
По другую сторону от вышки под охраной застыла шеренга девушек, которые не сняли лифчик во время переодеваний. Затейник с камерой вытанцовывал возле них, снимая крупным планом.
– Эти подсудимые обвиняются в том, что не сняли верх бикини. И теперь им придется поучаствовать в нашем небольшом конкурсе талантов только для дам. Принесите орудие казни!
Печатая шаг по кривым дорожкам, тур-агент нес большой кусок замши. Рыхлый затейник достал секундомер и встал возле первой девушки, пока замшу тащили сквозь толпу. Внутри оказался крупный кусок запотевшего голубоватого льда.
– А теперь, дамы и господа, мы будем прикладывать лед к груди каждой из этих прекрасных дам. И я засеку время полной эрекции сосков. Обладательницу самых чувствительных бутончиков ожидает приз – романтический ужин при свечах со мной. Приложить лед!
Я тряхнула головой, развернулась и побежала прочь по дурацким дорожкам. Села в лифт и поднялась на десятый этаж. Распахнула дверь 1022-й комнаты. Постель была убрана, его чемодан исчез. Прямо в мокром купальнике я легла на кровать.
Столько пота затекало за вырез чертова топа, который был на мне, что лучше бы я его и не надевала. Я спокойно стояла и прихлебывала воду из двухлитровой бутыли. Ланна и два парня-рейвера переместились из чил-аута, где народ расслаблялся, на мостик. Диджей увлек нас в жесточайший из хардкоров и ненадолго соскользнул в эмбиент, прежде чем вновь нагнетать энергию. Снова вступать в круг не хотелось, поэтому я какое-то время разглядывала свои пальцы, свет, который на них преломлялся, и отражения от сетчатки, возникающие, когда поворачиваешь голову поперек лучей лазера.
– Все, уплясалась, – сказала я Ланне и вышла наружу по мостику.
Ланна и парень в шортах и лыжной шапочке двинулись следом, а за ними и другой чувак с пустым, отсутствующим взглядом.
– Поджариваюсь, – объявила я, выливая себе на голову часть содержимого бутыли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21