И другие студенты, которые бежали вперед, должно быть, также,заметили это. Люс не знала то, что это могло означать. Только то, что если Даниэль был там с этим зловещим мерцанием..., это была только ее ошибка.
Её лёгкие разрывались, но изображение его, стоящего под персиковыми деревьями, толкало её вперёд. Она бы не остановилась, пока не нашла бы его - потому что, как бы там ни было, она пришла сюда, чтобы найти его, сунуть ему под нос книгу и крикнуть, что она верила ему, что какая-то часть её всё время ему верила, но она была слишком испугана, чтобы принять эту непостижимую историю. Она сказала бы ему, что не собиралась позволить своему страху взять над ней верх и заставить её отвернуться от него, ни сейчас, ни когда-либо ещё. Потому что она узнала, поняла кое-что, из-за чего так долго не могла ни в чём разобраться. Кое-что странное и нелепое, из-за чего их прошлые встречи были одновременно более и менее вероятными. Она знала, кем - нет, чем был Дэниел. Какая-то часть её пришла к этому выводу самостоятельно - к выводу о том, что она действительно могла жить и любить его раньше, до этого. Только до сих пор она никак не могла понять, что всё это значит, какой во всём этом смысл - влечение, которое она к нему испытывала, её сны.
Но ничего из этого не имело значение, если она не сможет попасть туда вовремя, чтобы найти какой-нибудь способ отогнать тени. Ничего из этого не имеет значение, если они доберутся до Даниэля раньше нее. Она пронеслась мимо крутого яруса могил, но углубление в центре кладбища было все еще слишком далеко.
За ее спиной послышался стук шагов. Затем пронзительный голос.
"Пенниуэзер!" Это была мисс София. Она нагоняла Люс, крича через плечо. Обернувшись, Люс могла видеть, как Пенни осторожно пробирается около упавшей могильной плиты. "Вы тащитесь медленнее, чем наступает Рождество!"
"Нет!" прокричала Люси. "Пенни, мисс София, не спускайтесь сюда!" Она не будет нести ответственность за то, что кто-либо еще окажется на пути тени ".
Мисс София застыла на опрокинутом белом надгробии и посмотрела на небо, как будто она не слышала Люси вовсе. Она подняла тонкие руки в воздух, как бы защищая себя. Люси прищурилась, глядя в ночь, и сделала небольшой глоток воздуха. Что-то двигалось им навстречу, врываясь с холодным ветром.
Сначала она думала, что это были тени, но это было чем - то другим и более страшным, как зубчатая, нерегулярная вуаль, полная темных карманов, позволяя проникать пятнам неба. Эта тень была сделана из миллиона крошечных черных частей. Беспорядок, трепещущий шторм темноты, растягивающейся во всех направлениях.
"Саранча?" прокричала Пенни.
Люс дрожала. Огромный рой был все еще на расстоянии, но его нарастающий(?) гул становился громче с каждой секундой. Как избиение крыльев тысячи птиц. Как враждебная широкая темнота, обыскивающая землю. Это прибывало. Это собиралось наброситься на нее, возможно на них всех, сегодня вечером.
"Это не хорошо!" разглагольствовала в небо, мисс София. "Там предполагается, быть другим вещам!"(?)
Пенн, задыхаясь, остановилась рядом с Люс, и они обменялись непонимающими взглядами. Бисеринки пота выступили на верхней губе Пенн, и её фиолетовые очки соскальзывали из-за влажности и жары.
"Она отстала", - прошептала Пенн, ткнув большим пальцем в сторону мисс Софии.
"Нет." Люси покачала головой."Она многое знает. И если мисс София испугана, ты не должна быть здесь, Пенни."
"Меня?" спросила, изумленная Пенни, вероятно потому что начиная с первого дня школы, она была одним помощником(?) Люси. "Я не думаю, что любой из нас должен быть здесь."
Грудь Люси пронзила боль аналогичная той, что она почувствовала, когда ей пришлось попрощаться с Кэлли. Она отвернулась от Пенни. Сейчас между ними была расщелина, глубокой барьер, разделяющий их, из-за прошлого Люси. Она ненавидела то, что приходиться откровенно признаться в этом, а также то, что приходиться обратить на это внимание Пенни, но она знала, что будет лучше, безопаснее, если они разойдутся.
"Я должна остаться", сказала она, сделав глубокий вдох. "Я должена найти Даниэля. Ты должна вернуться в общежитие, Пенни, пожалуйста."
"Но ты и я," Пенн сказал хрипло. "Мы были единственными, кто-"
Прежде, чем Люси могла услышать конец предложения, она пошла к центру кладбища. К мавзолею, где она видела Даниэля, размышляющего в вечер Дня родителей. Она перескочила через последнее надгробие, и затем понеслась вниз по склону промозглой, гниющей мульчи, пока земля наконец не выровнялась. Она остановилась перед гигантским дубом в низине центра кладбища.
Горячая и страшно раздосованная всем сразу, она прислонилась к стволу дерева.
Затем, сквозь ветви деревьев, она увидела его
Даниел.
Она выпустила весь воздух из ее легких и почувствовала слабость в коленях. Один взгляд на его далекий, темный профиль, такой прекрасный и величественный, сказал ей, что все, на что намекнул Даниэль - даже одна большая вещь, которую она выяснила сама - все было правдой.
Он стоял наверху мавзолея, скрестив руки, смотря вверх, где облако загрязнения саранчи только что прошло . Тонкий лунный свет отбросил его тень в полумесяц темноты, которая опустилась от широкой, плоской крыши склепа. Она бежала к нему, переплетаясь через повисший испанский мох и наклоненные старые статуи.
"Люс!" - Он заметил её, когда она приблизилась к основанию мавзолея. - "Что ты здесь делаешь?" - В его голосе не было и намёка на то, что он счастлив её видеть, в нём звучали ужас и потрясение.
Это моя ошибка! - хотелось крикнуть ей, когда она подошла к мавзолею. И я верю этому, я верю нашей истории. Прости меня, что я всё время тебя бросаю, больше этого не случится. Было ещё кое-что, что ей хотелось ему сказать. Но он был слишком высоко, и ужасный гул теней был слишком громким, и воздух был слишком влажным, чтобы он мог её услышать с того места, где она стояла.
Могила была твердым мрамором. Но был большой осколок в одной из скульптур павлина, и Люс использовала это как точку опоры. Обычно прохладный камень был тепел от прикосновения. Некоторое время, ее потные ладони скользили, поскольку она напрягалась, чтобы достигнуть вершины. Достигнуть Даниэля, который должен был простить ее.
Она поднялась всего на несколько футов, когда кто-то тронул её за плечо. Она обернулась и задохнулась, когда увидела, что это был Дэниел, и тут же потеряла опору. Он поймал её, его руки обвились вокруг её талии, прежде чем она соскользнула на землю. Но он же только что, секундой ранее, был наверху!
Она уткнулась лицом в его плечо. И пока испуг не прошел, находясь в его объятиях она чувствовала себя как путешественник, что возвратился на родной берег после трудной дороги домой.
"Ты выбрала прекрасное время, чтобы вернуться", сказал он. Он улыбался, но улыбка его была отягощена беспокойством. Глаза смотрели за неё, в небо. "
"ты тоже видишь?" спросила она.
Даниэль просто посмотрел на нее, не в состоянии ответить. Его губы задрожали.
"Конечно же, ты видишь," прошептала она, сложив все вместе. Тени, его историю, их прошлое. Задыхаясь, она воскликнула. "Как ты можешь любить меня?" рыдала она. "Как ты вообще терпишь меня?"
Он взял ее лицо в руки. "Что ты говоришь? Как ты можешь говорить такое? "
Ее сердце стучало так быстро, как будто от участия в гонках
"потому что ..." Она проглотила. "Ты ангел".
его руки упали: "Что ты сказала?
"Ты ангел, Даниэл я это знаю," сказала она, чувствуя, что в ней открываются своего рода шлюз, все шире и шире, пока все накопившееся в ней не выплеснется. "Не говори, что я сошла с ума. Я видела о тебе сны, сны настолько реалистичные, что их трудно забыть, сны из-за которых я и полюбила тебя, еще до того как ты сказал мне хоть одно доброе слово." Выражение глаз Даниэла не изменилось. "Во снах, у тебя были крылья и ты, обнимая меня, взмываешь высоко в небо, я не верила в них, но теперь я знаю, я была там, точно также как бывала в твоих объятьях тысячу раз прежде. Она прикоснулась своим лбом к его. "Это многое объясняет - с какой грацией ты двигаешься, и написанная твоим предком, книга. И почему к тебе никто не приходил на Родительский День. Почему твое тело, словно парит, когда ты плаваешь. И почему, когда ты целуешь меня, я чувствую себя так, будто попадаю в Рай." Она остановилась, переводя дыхание. "И почему ты можешь жить вечно. Единственная вещь, которую это не объясняет, - так это что, спрашивается, ты делаешь, рядом со мной. Потому, что я просто... я." Она снова посмотрела на небо, чувствуя себя зачарованной черными тенями. "И я во стольком виновата."
Он побледнел. И Люс могла сделать только один вывод. "Ты ,также, не понимаешь, почему" сказала она.
"Я не понимаю то, что ты все еще здесь делаешь ."
Она моргнула и несчастно кивнула, затем начала отворачиваться.
"Нет!" Он потянул ее назад. "Не уходи. Просто ты никогда - мы никогда ... не заходили так далеко." Он прикрыл свои глаза. "Ты можешь сказать это еще раз?" спросил он, почти застенчиво. "Скажи мне... кто я?"
"Ты - ангел", - медленно повторила она, удивлённо наблюдая, как Даниэл закрыл глаза и простонал, почти так же, как если бы они целовались. - "Я люблю ангела". - Теперь ей захотелось закрыть глаза и застонать. Она наклонила голову. - "Но в моих снах твои крылья..."
Жаркий ветер взвыл и обрушился на них, практически вырывая Люс из рук Дэниела. Он закрыл её собой. Облако теней-саранчи обосновалось в ветках дерева за оградой кладбища, шипело и шумело в ветвях. Теперь они выросли в одну огромную массу.
"Боже," прошептала Люси "Я должна сделать что-нибудь. Я должна остановить это - "
"Люс." Даниэл погладил ее по щеке. "Посмотри на меня. Ты не сделала ничего плохого. И ты ничего не поделаешь" - указал он - "с этим. " Он покачал головой. "Почему ты вообще когда-либо считала, что ты в этом виновата?"
"Потому что, сказала она, "всю свою жизнь, я вижу эти тени - "
"Я должен был сделать что-нибудь, когда я это понял, на прошлой неделе на озере. Это первая жизнь, в которой ты их видела - и это испугало меня."
"Как ты можешь знать, что это не моя ошибка?" - она спросила, думая о Тодде и Треворе. Тени всегда появлялись непосредственно перед тем, как происходило что-то ужасное.
Он поцеловал ее волосы. "Тени, которые ты видишь, зовутся Дикторами. Они смотрятся страшными, но они не могут тебе повредить. Все что они делают, разведывают обстановку и передают информацию кому-то еще. Сплетничают. Демоническая версия клика девочек средней школы."
"Но, что по поводу тех?" Она указала на деревья, которые были посаженны по периметру кладбища. Их ветви развевались, прогибаясь густой, медленно сочащейся чернотой.
Даниэл окинул их спокойным взглядом. "Эти - тени, Дикторы призывают - к битве."
У Люс похолодели руки и ноги. "Что... э-э-э... что это за битва?"
"Великая битва", - просто ответил он, приподнимая её подбородок. "Но сейчас они просто красуются. У нас ещё есть время".
Крошечный кашль за их спинами заставил Люси подпрыгнуть. Даниэль поклонился, приветствуя мисс Софию, которая стояла в тени мавзолея. Волосы выскальзывали из заколок и выглядели дико и беспорядочно, как и ее глаза. Потом кто-то другой сделал шаг вперед из-за мисс Софией. Пенн. Ее руки были засунуты в карманы ее куртки. Ее лицо было все красное, и ее волосы были влажные от пота. Она пожала плечами на Люси, как бы говоря, что "я не знаю, что черт возьми происходит, но я не могла просто покинуть тебя. Презирая себя, Люси улыбнулась.
Мисс София вышла вперёд и подняла книгу. "Наша Люсинда провела своё исследование".
Дэниел потёр челюсть. "Ты читала это старьё? Не стоило её писать." Прозвучало это почти застенчиво, но Люс поставила на место ещё один кусочек головоломки.
"Это писал ты", - сказала она. - "И делал наброски на полях. И вклеил нашу фотографию".
"Ты нашла фотографию", - сказал Дэниел, улыбнувшись и крепче обнимая её, словно упоминание о фотографии вызвало к жизни много воспоминаний. - "Ну конечно".
"Мне понадобилось время, чтобы разобраться, но когда я увидела, как мы были счастливы, внутри меня словно что-то открылось. И я поняла".
Она обняла его за шею и притянула его лицо к своему, даже не заботясь, что мисс София и Пенни были тут же. Когда губы Даниэля коснулись ее, все темное, ужасное кладбище исчезли - изношенного могилы тоже, и рой теней, снующих в деревьях, и даже луна и звезды над ними.
В первый раз, когда она увидела фотографию Хелстона, она испугала ее. Идея всех этих версий прошлого ее существования - это было просто слишком тяжело осознать. Но теперь, в объятиях Даниэля, она почувствовала, все они как-то существовали вместе, огромный консорциум прошлых жизней Люси, которые любили Даниэля снова и снова, и снова. Столько любви - она излучалась ее сердцем и душой, выливаясь из ее тела и заполняя пространство между ними.
И она наконец услышала, что он сказал, когда они смотрели на тени: что она не сделала ничего плохого. Что нет никаких оснований чувствовать себя виноватой. Может ли это быть правдой? Была ли она невиновна в смерти Тревора, Тода, в чем всегда считала себя повинной? Как только она спросила себя, она уже знала, что Даниэль рассказал ей правду. И она почувствовала, будто она пробуждалась от долгого плохого сна. Она уже не чувствовала себя ни девушкой со стриженными волосами и в мешковатых черных одеждах, ни тем, кто бесконечно все портит, боясь гнили кладбища и того, что застрял в исправительной школе по веской причине.
"Даниэль", сказала она, мягко отталкивала его плечи, чтобы она могла смотреть на него. "Почему ты не сказал мне раньше, что ты ангел? Зачем все эти разговоры о том, что ты проклят ?"
Даниэль посмотрел на нее нервно.
"Я не злюсь." Успокоила она его. "Просто любопытно."
"Я не мог рассказать тебе," сказал он. "Это все взаимосвязано. До сих пор я даже не предполагал, что ты сможешь обнаружить это самостоятельно. Если бы я рассказал тебе все, слишком рано или в неподходящий момент, тебя бы снова забрали, и мне пришлось бы опять ждать. Я и так слишком долго ждал."
"Как долго?" спросила Люс.
"Ну, не настолько долго, чтобы забыть, что ты стоишь целого мира: всех жертв, всей этой боли".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42