Цезарь тут же залаял, призывая хозяина.Зефирине казалось, что она совершила недостойный поступок: без разрешения проникла в тайное убежища Фульвио. Она обошла кабинет и вошла в соседнюю комнату, откуда доносился шум. Это была спальня. Зефирина с любопытством взирала на балдахин с задернутым над кроватью пурпурным пологом. Вот, значит, где спал Фульвио.Молодая женщина раздвинула полог. Из уст ее вырвался крик. Над изголовьем висел портрет более молодого, вероятно, двадцатилетнего Фульвио. Кружевной воротник обрамлял безбородое лицо улыбающегося князя. Карие глаза сверкали радостным светом… Его оба глаза…Зефирина оперлась коленом на постель, чтобы прочесть надпись на медной пластинке.«Его светлости князю Фульвио Фарнелло последний знак уважения от Рафаэля. 1520».Выходит, тогда у Фульвио были оба глаза. Зефирина этого не знала, потому что все портреты князя исчезли из галерей дворца.Вероятно, он стал одноглазым Леопардом совсем недавно… Два года? Три года? Неожиданно Зефирина поняла, как тяжко должен был страдать Фульвио из-за своего увечья, и куда больше морально, чем физически.– Фульвио, – прошептала молодая женщина, и глаза ее наполнились слезами. – Я стану вашей, я буду любить вас и заставлю позабыть все страдания, которые мы пережили. А если уже поздно… если Фульвио убит?Эта страшная мысль потрясла ее одновременно с раздавшимися во дворе криками солдатни.– Эй, вы, сюда!Зефирина подбежала к окну и тут же отпрянула назад. Во дворец ворвались пьяные варвары. Они разбежались по саду и стали бить статуи.«Нечего сказать, хороша армия Бурбона, просто банда хищников, сметающих все на своем пути!»Истошно крича, всадники влетели на площадку перед парадным входом и верхом въехали в вестибюль. Зефирина услышала, как они начали крушить хрустальные люстры.– Ра… золото… драгоценности! – вопили они.Потом все кинулись вверх по мраморной лестнице и принялись рвать полотна художников. Некоторые спустились в кухню и набросились на еду и вино, дырявя секирой бочки с мальвазией.Придя в ужас от мысли, что ее могут схватить, Зефирина вместе с Цезарем поднялась и спряталась на последнем этаже, где жили горничные и служанки. Она молила небо, чтобы эти дикари не поднялись выше. Бегом Зефирина добежала до чердачной комнатки с покатым потолком. Две девушки, работавшие раньше на кухне и которых она плохо знала в лицо, сидели там на тюфяке, тесно прижавшись друг к другу.При виде Зефирины они вскрикнули.– Тихо! Замолчите, – приказала Зефирина, едва переводя дыхание.– Принчипесса, – прошептали обе разом.Присутствие Зефирины их немного успокоило.– Что вы тут делаете? – шепотом спросила Зефирина. – Вы что, не поехали вместе со всеми?– Нет, принчипесса, нас забыли, – ответила одна из девушек.Сколько им могло быть лет? Семнадцать… Восемнадцать…– Как вас зовут? – спросила Зефирина.– Меня – Карлотта, а мою сестру – Карла, – ответила та, что побойчее.Снизу неслись крики. Дикари швыряли мебель из гостиной в окна, чтобы устроить во дворе костер.– О, мой Бог, – застонали Карла и Карлотта.– Есть ли какой-нибудь чердак еще выше? – спросила Зефирина.– Да, принчипесса.– Давайте поднимемся. Сейчас они заняты грабежом… Может, им не придет в голову забираться сюда. Вы знаете, как пройти на чердак? – обратилась к девушкам Зефирина, стараясь сохранять спокойствие.– Да, принчипесса.Для большей предосторожности Зефирина схватила в качестве орудия защиты кувшин и открыла дверь. В коридоре было свободно. Но внизу, как раз под ними, вандалы крушили все в покоях князя.– Принчипесса, скорее… сюда, – зашептала Карлотта.А наемники с дикими криками уже поднимались на этаж для прислуги. Молодые женщины во главе с Карлоттой побежали по лабиринту узких темных коридоров, добрались до винтовой лестницы и стремглав поднялись на чердак.– Черт побери… я слышал шум… Здесь кто-то есть, – раздался грубый голос.Зефирина и служанки закрыли за собой дверь. Они услышали, как кто-то бежит.– Хуренсон… Ра… это собака.Бедный Цезарь, схваченный солдатами, заскулил.– Грязная скотина, она меня укусила… Давай, бери ее, Ганс, мы ее поджарим и сожрем.Снова послышался лай, потом на чердаке наступила тишина.У Зефирины сердце разрывалось от жалости к Цезарю. В сущности, бедное животное спасло им жизнь. Она вытерла потные дрожащие ладони о юбку, потом сделала знак насмерть перепуганным девушкам сесть под балкой. На чердаке было просторно, но темно.Зефирина подошла к слуховому окну и встала на цыпочки. Окно находилось в середине крыши, и было невозможно увидеть, что происходит во дворе.– Принчипесса, что с нами будет? – жалобно спросили Карла и Карлотта.Зефирина вернулась к девушкам.– Давайте вместе поищем, нет ли здесь для нас какой-нибудь другой одежды.По виду обеих служанок было ясно, что они ее не поняли.– Нам нужны блузы, штаны и шляпы. Карла и Карлотта отступили, перекрестившись:– Принчипесса, это же большой грех, обряжаться в мужскую одежду.– Что ж, дело ваше, если вы предпочитаете, чтобы вас схватили и изнасиловали солдаты.– Нет, принчипесса.Напуганные угрозой, девушки принялись рыться по сундукам и корзинам. Оказалось, что чердак заполнен целой грудой старинных пергаментов, писем, манускриптов, молитвенников, картин, старинного оружия, шлемов, доспехов, стрел, колчанов, а в дальнем углу обнаружилась даже одна пушка.«Не выходить же нам в самом деле отсюда в доспехах времен крестовых походов!» – подумала Зефирина.Она представила себе лица наемников при виде шествующих перед ними трех средневековых рыцарей.– Принчипесса, я нашла.Довольная Карла показала залатанную одежду. На глазах у изумленных девушек Зефирина сняла с себя платье амазонки, нижние юбки и корсаж. Как человек, привычный к подобного рода переодеваниям, она облачилась в одежду римского крестьянина, состоящую из хлопчатобумажной кофты и длинных панталон с застежкой, а также жилета из дубленой бараньей кожи и шерстяного колпака, под который можно спрятать волосы.– Теперь вы, – распорядилась Зефирина.Куда более стеснительные Карла и Карлотта сняли свои фланелевые юбки и надели такую же одежду, как их госпожа.– Очень неплохо, – решила Зефирина. Потом сказала:– Теперь нам надо дождаться ночи. Успокоившиеся, готовые повиноваться жесту и взгляду, Карла и Карлотта сели рядом с княгиней.Сама же Зефирина сидела на чердачном полу, откинув голову назад, и терзалась одной-единственной мыслью:«Где сейчас Фульвио? Захвачен ли Рим войсками и что в таком случае произошло с защитниками Борго? Ранены, погибли или бежали?»Зная князя, она не сомневалась, что он будет биться до конца.Наступала ночь. Карла и Карлотта задремали. Зефирина тронула их за плечо. Девушки мгновенно проснулись.– Пора.Зефирина раздала своим спутницам кинжалы с длинной рукояткой, найденные в куче старого оружия. Себе она тоже взяла один и спрятала под кожаной безрукавкой. Соблюдая осторожность, все три покинули чердак.Вокруг была такая темнота, что никто ничего не видел. К счастью, Карла и Карлотта хорошо знали все коридоры. Подойдя к верхней части лестницы, ведущей на этаж князя, Зефирина выждала некоторое время. В доме была такая тишина, что это показалось ей подозрительным. Неужели вся эта орда покинула дом?Взявшись за рукоятку кинжала, засунутого под жилет, Зефирина двинулась дальше во главе своего маленького отряда. Шаг за шагом, ступенька за ступенькой, со следующими за ней девушками, которые, несмотря на страх, чувствовали себя вполне сносно, Зефирина добралась до лестничной площадки на этаже князя.Здесь ее ждало зрелище, которого она никогда бы не смогла себе вообразить. При свете догорающих свечей было видно, что вокруг не осталось ни единого целого предмета. Все, что возможно, было растаскано, сломано, вырвано, украдено, разрушено.И поверх всего этого разрушения со всех сторон несся храп. Перепившись вином и водкой, наемники спали вповалку в опустошенных комнатах, вестибюлях и на лестницах. Пятна блевотины покрывали единственный еще не разрушенный во дворце предмет: мраморный пол.По главной лестнице невозможно было пройти. Около двух десятков солдат, одетых в кольчуги, спали и икали на ступенях.Зефирина направилась к лестнице для прислуги. Здесь дорога казалась свободной. Кроме двух отупевших от вина солдат, валявшихся на паркете, молодые женщины не видели никаких помех. Один пьянчуга приоткрыл заплывшие глаза, но тут же снова закрыл их, не проявив интереса к проплывшим мимо силуэтам.Теперь Зефирине и ее спутницам оставалось лишь пересечь вестибюль и двор.По знаку княгини беглянки спрятались в буфетной, в которой после этой орды не осталось ни единой корочки хлеба. Сквозь приоткрытую дверь Зефирина изучила обстановку. Человек двадцать наемников, развалившихся на том, что еще недавно было ковром, загораживали собой служебный выход. С другой стороны, у выхода на главное крыльцо, положение было не лучше: там едва державшиеся на ногах солдаты стояли, с позволения сказать, на карауле…Зефирине было видно в щель, как двигались их алебарды. На шлемах отражались отблески костра, разожженного во дворе палаццо. Ей стало ясно, что надо решиться обойти тех спящих, что лежат у служебного выхода.Вдруг заскулила собака. Это оказался неподжаренный Цезарь. Он узнал Зефирину, несмотря на ее наряд.– Молчи, мой хороший, – едва слышно выдохнула Зефирина, радуясь, что собака жива.Пора было решаться. Не могла же она вечно торчать в этой буфетной, иначе к утру все они проспятся и протрезвеют. Зефирина вышла из укрытия. В сопровождении служанок и Цезаря она обошла кучку храпящих и сопящих. Держа одну руку на рукоятке кинжала, она протянула вторую к дверной ручке. И тут на губах ее застыл крик. Сверху по лестнице спустился испанец и загородил собой выход.Зефирина успела заметить его черные и свирепые глаза под нависшими бровями. Он был в кольчуге, закатанной над расстегнутой перевязью. Без сомнения, испанец направлялся справить нужду.Дальше все произошло с невероятной быстротой. Он не ожидал столкнуться нос к ному с тремя крестьянками. Рука его легла на руку молодой женщины.– Римлянин, можно позабавиться! – сказал он, еле ворочая языком.Движимая инстинктом самосохранения, Зефирина высвободила руку из-под жилета и изо всех сил всадила кинжал в оголенный живот испанца. Он зашатался и поднес руку к боку. Зефирина воспользовалась этим моментом и отпихнула его. Не помня себя, она помчалась к ограде двора и выскочила на улицу. За ней бежали служанки и собака.– Ловите их… Этот негодяй убил меня… Итальянец достал меня…Собрав последние силы, испанец поднял своих товарищей. Как в кошмаре, Зефирина видела, что сидевшие у костра повскакали с мест. Вино, к счастью, сделало свое дело – двигались и соображали погромщики плохо. Все еще держа окровавленный кинжал в руке, Зефирина добежала до потайного хода, который был открыт. Позади себя она услышала страшный вопль. Это солдатня поймала одну из девушек.– Черт побери, да это женщина!Не желая знать, что случилось с несчастной, Зефирина продолжала бежать. Позади себя она слышала топот. Потом раздались выстрелы из аркебузы. Несколько пуль рикошетом отскочили от стен палаццо. Зефирина повернула направо, налево, прямо, снова направо… и снова налево, потом прямо. Она отдалялась от центра Рима. После долгого бега, от которого перехватило дыханье, она очутилась в большом саду, окруженном разрушенными стенами. Зефирина бросилась в провал в стене. Не зная, куда прыгает, она упала у развалин здания, чувствуя, как сильно закололо у нее в боку. Позади кто-то бежал. Это были Карлотта и Цезарь.– Бедная моя сестричка… Что с нею теперь будет? – простонала девушка, падая рядом со своей хозяйкой Зефирина печально покачала головой. Она слишком хорошо знала, что должно случиться. Сначала дикари надругаются над Карлой, а потом, если несчастная еще будет жива, кто-нибудь из изуверов изрубит ее на куски.Обхватив Карлотту руками, Зефирина прошептала:– Мы уже ничем не можем помочь твоей сестре, Карлотта… Боже мой, как это ужасно… но оставаться здесь значит ждать, пока нас тоже изнасилуют и убьют Карлотта долго плакала на плече у Зефирины. Тем временем над развалинами начинал заниматься день. У статуи фарнезского быка Зефирине стало ясно, что они нашли себе убежище в термах Каракаллы.Беглянок начал мучить голод. Бедный Цезарь тоже скулил, но Зефирина решила, что надо побыть в укрытии до наступления следующей ночи.– Когда опять стемнеет, мы попробуем добраться до замка Святого Ангела, – сказала она вслух.Сказала, чтобы успокоить свою спутницу, хотя смертельный страх не покидал ее ни на минуту.Наверное, уже весь город захвачен. Где теперь Фульвио и Ренцо да Чери? Продолжают ли еще защищать папу? * * * – Где же она? – кричал Фульвио, явившись в крепость.Никто не видел Зефирину. Паоло поехал той дорогой, по которой должна была отправиться, как он полагал, княгиня. Но не обнаружил никаких следов молодой женщины.С запекшейся на лицах кровью, в разодранной одежде, Ренцо и Фульвио готовились к обороне. Расхаживая вдоль крепостной стены, Джулио Медичи, в кольчуге, шлеме и закатанном кверху платье, так что стали видны его сапоги со шпорами, громким голосом поносил врага, устроившего в городе пожар.– А ну-ка, ребятки, давайте, поворачивайте ваши пушки на этих ублюдков… тысяча чертей! Я отлучу от церкви этого гнусного пса Карла V.Те из защитников, кто еще был жив, буквально онемев от этих слов его святейшества, готовили к бою пушечные ядра, разжигали огонь, подогревали вар.Множество простых людей и аристократов нашли себе убежище в старом замке, возвышавшемся над Римом.– Где же она, монсеньор? Куда пропала, ради всего святого.Это причитала мадемуазель Плюш, которая, расталкивая толпу перепуганных крестьян и обессилевших солдат, пробиралась к Фульвио, стоявшему на стене крепости.Князь увел дуэнью в галерею с навесными бойницами и сказал:– Не волнуйтесь… Она могла спрятаться в каком-нибудь доме или…«Или воспользоваться происходящими событиями и сбежать», – подумал Фульвио.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46