Никогда еще никто не целовал Зефирину так – разве что тот, незнакомый шевалье.Захваченная неведомым ей доселе волшебным вихрем, Зефирина заметила, что даже не сопротивляется в объятиях герцога де Монтроуза.– Мортимер… – выдохнула Зефирина… – так, значит, это вы были там, в «Золотом лагере»?..Не ответив ни слова, лорд решительно уложил ее на диван. Рука его приблизилась к вырезу платья, чтобы прикоснуться к ее юным, набухшим от желания грудям. И в эту минуту Зефирина вздрогнула, заметив в свете лунного луча тяжелый перстень с печаткой на указательном пальце молодого человека.Леопард с золотой головой! Герб рода Фарнелло.– Фульвио…Зефирина изо всех сил оттолкнула от себя князя.В ответ она услышала смех. Фульвио снял маску. Несмотря на темноту, Зефирина увидела, как его единственный глаз блестел от удовольствия.– Фульвио, – повторила Зефирина, – вы бессовестный человек!Она почему-то готова была рассмеяться и в то же время испытывала некоторое замешательство.– Вот видите, мадам, до чего я дошел в своем стремлении соблазнить собственную жену, – вздохнул князь в притворном отчаянии.Испытывая удовлетворение, которое она изо всех сил старалась не обнаружить, Зефирина с радостью подумала:«Так, значит, Бигалло там с Мортимером!..» А вслух сказала насмешливо:– Я и не знала, что вы обладаете талантом подражателя, монсеньор.– Вы вообще плохо меня знаете, мадам, – ответил Фульвио ласковым голосом.Предложив руку своей молодой жене, он сказал:– Не желаете ли вернуться домой, Зефирина?Голос Фульвио звучал нежно, что, впрочем, не ввело Зефирину в заблуждение.«Давайте, забудем все и будем любить друг друга». Вот что хотел сказать Фульвио. Покоренная, готовая упасть в объятия того, кто был ей мужем только по имени, она коснулась своими слегка дрожащими пальцами его рукава и спустилась вместе с ним в гостиные.«Я люблю его… Я люблю своего мужа… я отрекаюсь… я буду принадлежать ему… Фульвио… Фульвио», – повторяла про себя Зефирина.Это неожиданное открытие ее сразило.– Подождите здесь, Зефирина, я пойду поищу вашу накидку, – сказал Фульвио.Двигаясь своей кошачьей походкой, князь отправился на поиски своих людей.Снаружи вокруг дворца была невообразимая толчея. Слышалось щелканье кнутов, крики людей, ржание лошадей.Уже кое-кто из гостей начал покидать бал. Кучера переругивались друг с другом, их хозяева бегали в поисках своих портшезов, носилок или карет. А тем временем в коридорах и вестибюлях дворца лежащие вперемешку пьяные мужчины и женщины приходили в себя после перепоя.Дрожа от холода в своем прозрачном платье, Зефирина спряталась от сквозняка за кадкой с апельсиновым деревом. Тяжелые драпировки скрывали вход в помещения, где обычно размещаются лакеи и охрана дворца.Ожидание показалось ей слишком долгим. Зефирина решила выйти на крыльцо и посмотреть, не вернулся ли Фульвио, но в эту минуту услышала за драпировками шепот, пригвоздивший ее к месту.– Это приказ, Карл, – сказал женский голос.– Но это же очень важно, Генриетта, ты уверена, что хорошо поняла приказ императора? – ответил мужчина.Зефирина прижала руки к губам, чтобы не дать вырваться возгласу изумления… «Карл… Генриетта…» Донья Гермина и Карл Бурбонский… Неужто это они, ее злейшие враги, в нескольких шагах от нее, за этим занавесом?– Каролюс возвратился из Генуи с посланием. В нем все четко сказано. Читай. Если все сложится так, как мы рассчитываем, задуманное должно произойти в последний день карнавала…При звуках этого ледяного голоса Зефирина почувствовала, как ее охватывает дрожь.Проклятая! Конечно, это она, ее мачеха, со своей подлой душонкой, предавшая короля Франции, и коннетабль де Бурбон – слуги императора Карла V.Не опасаясь быть услышанными, оба заговорщика, пошуршав пергаментом, продолжали разговор шепотом:– Все это, конечно, очень хорошо, Генриетта, но я жду обещания императора… Он удерживает Франциска, и я все еще не король Франции…– Ты его получишь, Карл, обещаю. Ты будешь первым Бурбоном на французском троне… Карл V – человек слова. Осталось последнее препятствие. Ты должен его преодолеть, Карл, и потом, ты ведь будешь не один, князь Колонна обещал поддержать меня, и не только он… Князь Фарнелло тоже с нами! Ты видишь, итальянские князья наши союзники. Соглашайся, Карл, скажи «да», которое откроет тебе врата Рая…– Мне не нравится идея захвата папы.Зефирина больше не в силах была слушать. С меховой накидкой на руке князь возвращался к своей молодой жене. Торопливо покинув свое укрытие, она пошла впереди мужа. Вероятно, лицо ее так побледнело, что он заволновался:– Вам плохо, Зефирина?– Просто холодно.Зубы ее стучали. Садясь в карету, она сделала над собой усилие, чтобы принять помощь Фульвио.К тому же она боялась находиться с ним в карете наедине, К счастью, у старой княгини Савелли сломался портшез. Фульвио не мог не предложить ей воспользоваться его экипажем. Не вслушиваясь в лепет старой патрицианки, Зефирина попыталась навести порядок в своих мыслях.Прежде всего, что ей стало известно?1. Что подготавливается какое-то страшное дело в последний день карнавала. Какого рода дело? Она не знает.2. Что замышляется нечто против папы. Что именно? Она и этого не знает.3. Что Колонна и князь Фарнелло, благодаря донье Гермине, союзники Карла V.Того, что Фульвио находился в контакте с ее мачехой и участвовал в заговоре в пользу Карла V, Зефирина не могла ему простить.«Как могла она быть такой наивной и позволить себе поддаться обаянию князя?»Ей не следовало забывать, что она замужем прежде всего за врагом Франции… И то, что Фульвио соблазнитель, заставляющий ее волноваться, ничего не меняет. Саламандра должна сражаться с Леопардом.Фульвио, вероятно, почувствовал перемену, которая произошла в ее настроении. За всю дорогу она не произнесла ни одного слова. Как только старая княгиня была высажена у своего палаццо, Зефирина забилась в угол кареты.Так же молча, в сопровождении лакеев, державших в руках канделябры с зажженными свечами, Зефирина и Фульвио вместе поднялись по парадной лестнице.Наверху Зефирина остановилась:– Спокойной ночи, Фульвио. У меня так разболелась голова, что я должна поскорее пойти к себе.– Вам бы следовало сказать это раньше, княгиня Савелли наверняка отнеслась бы к этому с пониманием, и мы бы сначала отвезли домой вас.Прикрыв глаза, чтобы не встретиться взглядом с Фульвио, она промолчала.– Спокойной ночи, Зефирина…Фульвио поклонился. Взяв ее руку, он коснулся губами пальцев, и поцелуй его был таким горячим и долгим, что Зефирину снова охватило волнение.Она резко отняла руку, так, что Фульвио не успел ее удержать, повернулась и почти побежала в свои апартаменты.При ее появлении ждавшая хозяйку Эмилия спросила:– Ваша светлость провели приятный вечер?– Необыкновенно приятный… Иди спать, ты мне не нужна, – сказала Зефирина.Оставшись одна, она заперла дверь, повернув ключ на два оборота, и со слезами упала в кресло. Горькие мысли мучили ее:«Раньше, когда я его ненавидела, все было так просто… Но где набраться мужества, чтобы шпионить за ним теперь, когда я люблю его? Господи, помоги мне». Глава XVIIIДУЭЛЬ Ожидая в любую минуту, что Леопард взломает ее дверь, Зефирина в конце концов уснула.Солнце было уже высоко, когда ее разбудил птичий клекот. Это Гро Леон вернулся и теперь стучал клювом по стеклу.– Salutation… Sardine Почтение… Сардинка (фр.).

.В ночной рубашке, босиком, Зефирина подбежала к окну и растворила его. Галка важно протянула шею. К ней была привязана прикрытая цветком записка. Зефирина развернула свернутый в трубочку листок и прочла следующие слова, написанные с сильным нажимом, таким знакомым ей почерком Франциска I: Давно всем известно, тот громче кричит,Кто с вестью недоброю в дверь к нам стучит.О жизни моей вы хлопочете там,Меня здесь тревожит, не худо ли вам.Скажите об этом Голубке Святой.А если злой волк вам бедой угрожает,То как вас утешить, мать моя знает.Кто ждет, тот дождется – всему черед свой,Даже в Самарканде джиге – Голубки Святой. Зефирина несколько раз перечитала послание, которое, кроме нее, никто не смог бы понять. Итак, Франциск I получил ее письмо. Ответ был категоричным: он признавал Священную Лигу. Кроме того, он поручал Зефирине, Саламандре, которую он превратил в «Самарканд», передать свое согласие «Голубке Святой», то есть его святейшеству.– Как поживает король, Гро Леон? – шепотом спросила Зефирина.Птица помолчала, как будто размышляла, топорща перья, а потом заговорила скрипучим голосом:– Seul… Sire… Souci… Sourire… Sournois… Sortie… Soldats Один… Государь… Озабочен… Улыбка… Тайно… Выход… Солдаты (фр.).

.В переводе на человеческий язык это означало: «Король совсем один, в окружении солдат, он переживает, но, не подавая вида, улыбается, потому что не теряет надежды тайными путями найти выход из положения!!!»– Ты нашел его на корабле?– Да.– В открытом море?– Да.– Так, значит, это правда… – прошептала Зефирина. – Эти изменники увозят нашего короля в Испанию. Молодец, Гро Леон, ты хорошо поработал, но это еще не все… Теперь тебе надо отнести еще одно послание.– Soif Пить (фр.).

… – запротестовал Гро Леон. Зефирина тут же налила ему воды и насыпала зерен.Пока галка утоляла жажду и голод, Зефирина написала новое послание, теперь уже папе: День этот должно печальным назвать,Избавления жертвам уж неоткуда ждать.Таков ответ дорогого опекуна,Полученный девой в конце поста.Остерегайтесь Орла, потому что случайноУдалось подслушать план его тайный.Цель плана – Голубка. Бойтесь Леопарда также,Он друг Орла, а это очень важно. К этой записке Зефирина решила приложить письмо Франциска I. Она набралась терпения и подождала, пока Гро Леон выспится, сидя на верхушке балдахина. После сна галка приняла «ванну», поплескавшись в серебряной чаше с водой, и снова стала бодрой и энергичной. Вот тогда Зефирина прикрепила к птице два письма и замаскировала их перышками со своей шляпы.Приблизив губы к головке Гро Леона, Зефирина принялась нашептывать:– Святой отец… святейшество… святой престол… Ты понял, отдашь святому отцу, только ему.Рассеянно подчиняясь служанкам, которые занимались ее утренним туалетом и почти не слушая болтовни Плюш, Зефирина с волнением ожидала возвращения Гро Леона. Не прошло и часа, как птица уже летела обратно. Зефирина кинулась к окну. Опасаясь болтливости служанок, она унесла Гро. Леона в отдельную комнату. Там, наедине с птицей, она развернула тоненький листочек, запрятанный в перьях, и прочла ответ Климента VII:«Надо всегда доверять Зефиру».Это показалось ей необыкновенно мило, возможно, не очень вязалось с представлением о людях духовного сана, но, в сущности, можно ведь разными способами защищать религию. И если способ Климента VII выглядел не слишком «католичным», то лишь потому, что с каторжниками, окружившими Рим, иначе действовать было невозможно. * * * Следующие дни прошли спокойно. Князь и Мортимер уехали из Рима в неизвестном направлении. У Зефирины их отъезд вызвал одновременно и облегчение, и досаду. После жаркого поцелуя на балу она боялась оставаться наедине с Фульвио и в то же время желала этого.Может быть, ей следовало вызвать его на разговор и выяснить, посвящен ли он в то, что замышляется на последний день карнавала.Спасаясь от скуки и одиночества этих дней, Зефирина или просиживала в домашней библиотеке, или просила заложить экипаж и отправлялась на прогулку по Риму. Но ее уже утомили все эти крики, маски и переодевания. Карнавал, по ее мнению, слишком затянулся. Она устала наблюдать необузданное веселье. По мере того как проходили дни, в ней росло беспокойство из-за того, что должно случиться.И, похоже, Зефирина была не единственной, кто предчувствовал приближение неведомой беды. По распоряжению монсеньора Паоло остался при ней. Оруженосец князя, видимо, что-то учуял то ли в поведении Зефирины, то ли в атмосфере города. Всякий раз, когда княгиня желала поехать на прогулку, он усиливал охрану. Теперь при каждом выезде Зефирину сопровождало по двадцать солдат с каждой стороны экипажа.«Чего он так боится? Что я нарушу данное слово и улечу, словно маленькая птичка?» – думала Зефирина, и была явно несправедлива.Надеясь почерпнуть какую-нибудь информацию из светских бесед, она приняла приглашение навестить однажды днем старую княгиню Савелли. Но там, если не считать нескольких ровесников прошлого века, чьи разговоры крутились только вокруг семейства Борджиа, Зефирина не услышала ничего интересного и уже встала, чтобы откланяться, когда мажордом объявил:– Княгиня Колонна.Зефирина снова села и сделала вид, что слушает птичью болтовню старых дам.– Собираетесь ли вы, княгиня, как в прошлом году, устроить фейерверк в последний день карнавала?С таким вопросом княгиня Савелли обратилась к княгине Колонна. Эта дама показалась Зефирине настолько же неприметной и вялой, насколько ее муж в костюме «галла» предстал перед Зефириной суровым и победоносным.Не думаю, моя милая. Князь решил, что нам следует завтра отправиться из Рима в Неаполь.– Как жаль, значит, вы не увидите закрытия карнавала.– Увы, это так.Затем беседа перешла на иную тему, потому что в это время в гостиную вошла княгиня Орсини. Зефирина заметила подчеркнутую холодность в отношениях между вновь вошедшей и княгиней Колонна.– Бедняжки, они ведь так любят друг друга, они дружат с детства, но их мужья в ссоре, – прошептала на ухо Зефирине герцогиня Русполи.– Не понимаю, зачем им поддерживать мужей в их злобе, если у них самих нет повода для вражды? – удивилась Зефирина.Герцогиня взглянула на молодую француженку с чересчур смелыми взглядами так, будто рядом сидело порождение дьявола, и ничего больше не сказала.Лакеи внесли первые свечи. Княгиня Колонна уехала. Зато приехала Каролина Бигалло. Она села напротив Зефирина и спросила:– Вам нравится в Риме, мадам?– Все больше и больше! – ответила Зефирина с довольной улыбкой.– Но у нас тут воздух не очень здоровый для слишком деликатных особ!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46