https://wodolei.ru/catalog/leyki_shlangi_dushi/shtangi/
– Не забирайте у меня свой дар – вашу дружбу, а главное, подарите мне ваше уважение – ведь пока я могу только мечтать об этом! Ах, если бы вы знали, как я в них нуждаюсь!И она разрыдалась – совершенно без всяких усилий. Холодный и надменный дон Рамон был потрясен.– Перестаньте, Зефирина, я не выношу женских слез, и уж тем более не могу видеть, как плачете вы!– А я, как могу я жить… зная, что вы ненавидите и презираете меня!– Нет, Зефирина, нет, я согласен, я буду вашим другом, если никак иначе нельзя остановить ваши слезы.– Вы забудете прошлое!– Нет, этого я не забуду никогда… Но клянусь вам, сеньора, клянусь душой, что спрячу свои воспоминания далеко-далеко, запру их на ключ…– Тогда… приезжайте к нам в замок. Как друг, – прошептала Зефирина.– Как друг… – повторил дон Рамон, целуя ей руку. Когда Фульвио, еще разгоряченный игрой, вернулся из зала для игры в мяч, он нашел Зефирину в гостиной возле камина; она беседовала с тем самым испанцем, которого они сегодня встретили при дворе.– Дон Рамон де Кальсада прибыл предложить вам от имени его величества Карла V забыть старые распри… – быстро заговорила Зефирина, направляясь навстречу мужу.– Времена изменились, теперь впереди шествует дипломатия, монсеньор! – смиренно произнес дон Рамон.– Я весьма благодарен вам, ваша светлость. Но чем может быть полезен императору князь Фарнелло?Леопард по-прежнему был недоверчив.– Его величество желает установить мир в Италии. Он глубоко сожалеет о своей ошибке, из-за которой вы попали на галеры. Его величество был бы очень рад, если бы вы, ваше высочество вернулись в свои владения… Особенно, если я привезу ему составленный вами союзнический договор.– Союзнический договор… – повторил Фульвио… – в случае войны такой договор будет обязывать меня оказать поддержку войску его величества.– Господа, может быть, вам заключить договор о мире и согласии? – с поистине ангельской улыбкой произнесла Зефирина.– Подобная мысль должна понравиться его величеству! – одобрил дон Рамон.Пока составлялись бумаги, Фульвио с восхищением разглядывал жену. Теперь он был полностью уверен в ее верности и любви.Она оказалась хитрее своего противника. Саламандра победила «Карла-мошенника»!Вместе с Фульвио и мадемуазель Плюш Зефирина укладывала в сундуки одежду, когда доложили о посетительнице.Пришла Луиза де Ронсар, ее подруга детства. Молодые женщины нежно обнялись. Разговор зашел о прежних знакомых.– Маленький Пьер вырос… Знаешь, он уже пишет поэмы…– А Гаэтан? – равнодушно спросила Зефирина.– Он счастлив, женат, у него четверо детей. Он будет не прочь повидаться с тобой. Приезжай вместе с князем Фарнелло в Пуассоньер.Зефирина решила, что ее мужу незачем еще раз встречаться с ее бывшим женихом, о котором у него сохранились весьма живые воспоминания. Она уклонилась от ответа. Все это казалось ей таким далеким. Неужели она и в самом деле любила Гаэтана де Ронсара? Сейчас ей не верилось в это. Она рассеянно слушала Луизу, щебечущую о своей монотонной жизни в долине Луары.– А как ты, Зефирина? – наконец спросила она.– Я?– Ну да, дорогая, как ты живешь?Зефирина не знала, что отвечать. Рассказывать все, что с ней случилось, было просто невозможно. Она лишь сказала:– Я жду третьего ребенка!Она простилась с Луизой, показавшейся ей очаровательным призраком из далекого и невозвратного прошлого.Грустно, но им больше нечего было сказать друг другу.Через три дня, попрощавшись с Франциском и мадам Маргаритой, супруги Фарнелло отбыли в Италию.Зефирина хотела рожать непременно в Милане. В Маконе повозки погрузили на баржи, и они поплыли сначала по Соне, а потом по Роне. Возле Монтелимара река из-за частых дождей разлилась, и передвигаться по ней стало опасным.Они снова двинулись по ухабистым дорогам.Зефирина сжимала зубы, но никогда не жаловалась. Она была счастлива; с ней в карете были муж и дети, которых она постоянно ласкала.Иногда Фульвио оставлял ее и ехал впереди вместе с Ла Дусером и Пикколо.В окрестностях Салон-ан-Прованс Зефирина, побледнев от боли, застонала:– Я… к сожалению, я думала… что смогу двигаться дальше. Но нам надо… остановиться… здесь!– Salon! Serment! Салон! Присяга! (фр.).
– нервно прокаркал Гро Леон.Так распорядилась судьба: кольцо замкнулось. Единственным врачом в Салон-ан-Прованс был Мишель Нострадамус. Срочно вызванный к Зефирине, он ничуть не удивился, лишь приказал перенести ее к нему в дом.– Нос… традамус! – извиваясь, прошептала она, раздираемая предродовыми болями.– Я знал, что вы вернетесь, Зефирина! – ответил доктор Нострадамус, успокаивая ее.– Так вот, значит, какой он, знаменитый доктор Нострадамус! – воскликнул Фульвио то ли с радостной, то ли с кислой миной.– Он самый, монсеньор. Я ждал вас и был готов оказать вам помощь, – проговорил Мишель, потихоньку выталкивая мужа из комнаты.– Sardine! Sante! Здоровье! Зелень! (фр.).
– каркал Гро Леон.Но у доктора Нострадамуса не было времени приласкать птицу, которую он когда-то подарил Зефирине; вместе с мадемуазель Плюш они готовились помогать роженице.Может быть, причиной тому были умелые руки врача или таинственные травы, настоем из которых он поил ее, но сейчас Зефирина страдала меньше, чем при первых родах.С радостным вздохом Нострадамус быстро освободил ее от ребенка. Это был прехорошенький мальчик, весом девять фунтов.В память о своем общем предке Фульвио и Зефирина решили назвать его Саладином.Как и у его брата Луиджи и сестры Коризанды, у маленького Саладина также была кровавая роза, только под лопаткой. Зефирина была изумлена таким чудом.Супруги Фарнелло провели у Мишеля Нострадамуса двадцать дней.Теперь Фульвио и врач-астролог нашли общий язык. Оба были умны, занимались науками и разрабатывали немало научных теорий. Вечерами, при свете свечей молодые люди живо обсуждали воздействие двенадцати созвездий, или, как их называл Нострадамус, двенадцати звездных домов.Мишель согласился прочесть Фульвио и Зефирине некоторые из своих центурий: Уже не бушуют морские сраженья,Великий Нептун отдыхает в глуби,И красный бледнеет, боясь пораженья,Но сам угрожает врага погубить.Философ! Ищи золотой самородок,В мистических соках души и небес!Дух – воздух материи всякого рода,И Бог в частых звездах для знаний воскрес.Расколоты молнией старые храмы,Страдалец-народ устремился туда,Ослы, кони, люди и древняя памятьЗащиты от голода ищут всегда.Садится звезда на копье боевое,Грай воронов слился со звоном мечей,К стене бунтари понеслися волною,И плачем погашен свет новых лучей Перевод с фр. В. Завалишина.
. Фульвио и Зефирина понимали, что маг из Салон-де-Прованс рассказывает им не что иное, как всемирную историю. Он видел преступления испанских конкистадоров, предсказывал, что мир сменится братоубийственными религиозными войнами.Однажды ночью, когда Фульвио спал, Зефирина осторожно выскользнула из постели. Завернувшись в плащ, она направилась в потайной кабинет доктора Нострадамуса, туда, где все было заставлено книгами, колбами и ретортами.– Мишель, друг мой, уже который раз вы спасаете меня…– Да, я действительно услышал ваш призыв, мадам, – согласился Нострадамус.– Все, что вы предсказали мне, Мишель, сбылось. Прошу вас, расскажите, что теперь ждет меня?Своими тонкими белыми руками Нострадамус взял хорошо знакомое Зефирине магическое зеркало овальной формы. Он склонился над его сверкающей поверхностью. Зефирина увидела, как в зеркале засияло солнце. Его лучи осветили комнату.– Я вижу, божественная Зефирина, только славу, счастье, любовь…– А еще? – настаивала Зефирина.– А разве этого мало? – улыбнулся Нострадамус.Зефирина и Нострадамус долго беседовали вполголоса. Им было нужно столько рассказать друг другу! Зефирина поведала ему о тех ужасных приключениях, которые им пришлось пережить. Она рассказала о своих угрызениях совести, о том, как ей мучительно стыдно перед Фульвио.– Предавали ли вы его когда-нибудь в мыслях?– Нет, Мишель, никогда!– Тогда, дорогая моя, идите с миром! Только наш ум создает свет или тень. В вас же я вижу только свет. Храните для него чистоту вашего сердца и верность вашей души.Зефирина вскинула голову. Она поняла, что хотел сказать маг из Салона.– Объясните мне последнюю загадку, Мишель. В ваших центуриях есть место о кровавой розе. Почему у моих детей есть на теле этот знак, такой же, как у Карла V и у правителей инков? Этот знак происходит из крови великого Саладина?– Наши знания о человеческом теле очень ограничены, Зефирина, но я заметил, что подобные знаки нередко возникают через много поколений, и люди эти как бы обретают свои исконные силы, почерпнутые из первоисточника. Ваших детей ждет великое будущее, Зефирина!– О! Скажите, Мишель… – умоляюще попросила молодая женщина.Трижды пропел петух. Мишель Нострадамус вздрогнул.– Идите, вам пора, дорогая… ваш муж проснулся. Он – ваша жизнь!Зефирина спустилась в спальню, где в кровати под балдахином спал Фульвио. Он заворочался, ища жену. Зефирина быстро скользнула обратно в кровать и крепко прижалась к мужу. Фульвио, ее любовь!На следующий день супруги Фарнелло отбыли в Италию. Зефирина везла на руках маленького Саладина.– Прощайте, Нострадамус.– Прощайте, божественная Зефирина.Великий маг удержал ее руку.– Теперь моя очередь задать вам последний вопрос. Почему вы так назвали меня: «Нострадамус»?– Nec pluribus impar! – лукаво ответила Зефирина.– Не уступающий и множеству! – повторил удивленный Мишель.– Maqister dixit (мэтр сказал), – смеясь, бросил Фульвио.– Sardine! Salamalees! Сардинка! Самален! (фр.).
– каркнул Гро Леон, и тяжелая карета тронулась в путь.Своей тонкой рукой Мишель провел по лбу. Выглянув в окошко, Зефирина увидела, как одинокая темная фигура двинулась к дому из темно-красного кирпича, залитого лучами яркого солнца.– Князь Фарнелло возвращается! Вместе с женой и детьми! – доносилось со всех сторон.– Суза… Турин… Верчелли… Палестро… Милан… – Зефирина вдыхала знакомые запахи аканта и жасмина. Взволнованный Фульвио показывал ей апельсиновые, оливковые и лимонные рощи, холмы, покрытые виноградниками, восхитительные долины. Видя сей благодатный край, кто бы мог подумать, что еще совсем недавно здесь полыхала война? Впрочем, кое-где встречались разрушенные деревни, однако князь нигде не видел испанских отрядов.– Вот, мадам, мы и приехали!Мадемуазель Плюш показала пальцем на дворец Фарнелло.Взволнованные, Фульвио и Зефирина остановили кортеж. Они смотрели на серебристо-стальные воды реки, извивавшейся у подножия холма, и комок подступал у них к горлу. На этом холме стояла деревня и высился замок.Издалека все казалось нетронутым: три башни, донжоны. Колоннада и резные карнизы по-прежнему придавали строению внушительный и одновременно изящный вид.Однако по мере того, как они продвигались вперед, все заметнее становились повреждения, нанесенные войной.– Ах, дьявол рогоносец! Черт побери!Потрясенный Ла Дусер вместе с Зефириной и Фульвио обнаруживал, что прекрасные мраморные статуи разбиты, великолепные черные кипарисы вырублены, фонтаны пересохли. Жители деревни покинули свои дома.– Фульвио! О, Фульвио!Со слезами на глазах Зефирина въезжала в разоренный замок, в который когда-то приехала, чтобы встретиться с людоедом Фульвио.Над колоннами, завершавшими монументальные ворота, возвышался наполовину разбитый герб князей Фарнелло. Леопард с золотой пастью на лазурном фоне с идущей по верху надписью золотыми буквами: «Я хочу!»Обняв Зефирину, Фульвио заставил Зефирину поднять голову вверх:– Думаю, мне придется сменить девиз моих предков и написать: «То, чего хочет женщина!»– Фульвио… – взволнованно пробормотала Зефирина.С окружающих холмов им навстречу бежали попрятавшиеся там крестьяне. Они образовали живой коридор, по которому ехал их князь, повелитель их маленького государства.Фульвио и Зефирина приветствовали всех, поднимали на руки детей. Сопровождаемые радостными криками, они въехали на мраморную эспланаду.С Саладином на руках Зефирина ступила на землю перед дворцом. Целая армия вандалов прошла здесь. Широкая лестница из розового мрамора была разрушена пушечными ядрами; некоторые еще валялись кое-где среди травы.Перешагивая через пробоины и заросли крапивы, Фульвио проложил путь жене и спутникам.Внутри дворца было еще хуже. Двери и позолоченные панели выдраны, великолепная мебель, столики, консоли, кресла – все было сожжено в большом камине, зеркала разбиты, картины современных художников – Микельанджело, Рафаэля – испорчены…Все, все было сожжено, разрушено, разграблено, серебряная посуда украдена, перегородки обрушены, крыша продырявлена. Не сохранилось ничего. Ни одной кровати, ни единого тюфяка.Фульвио, грозный и отважный князь, бесстрашный воин, непобедимый Павийский Леопард, молча опустился на полуразрушенную ступеньку и в отчаянии смотрел на опустошенный войной замок.Близнецы, Луиджи и Коризанда, чувствуя, что мрачная атмосфера сгущается, орали один другого громче на руках у Плюш и Эмилии.– Господь небесный, – причитала Плюш, – никогда король Артур не видел подобных разрушений!– Spadassins! Sassager! Разбойник! Разрушить! (фр.)
– с отвращением прокаркал Гро Леон.Отважные оруженосцы Паоло, Ла Дусер и Пикколо, кажется, тоже утратили остатки мужества.После стольких страданий, после столь долгого и тернистого пути, они, наконец, достигли цели – и пришли к развалинам…Они опустили руки, сраженные неожиданным несчастьем.Удрученная Зефирина также не могла оторвать взора от руин. Внезапно она обернулась к своим спутникам, затем перевела влюбленный взор на Фульвио. Ее прекрасные зеленые глаза радостно заблестели.Засучив длинные рукава платья, она объявила:– Ну, что ж… за работу! ЭПИЛОГНАВЕКИ! Живя в Ломбардии, супруги Фарнелло пользовались всеобщей любовью. Слава Леопарда и Саламандры перешагнула далеко за границы их владений. В их заново отстроенном дворце собирались художники, поэты, музыканты, ученые.Разумеется, в замке Фарнелло занимались политикой и даже строили заговоры… Но целью их всегда были только pax et amicitas Мир и согласие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
– нервно прокаркал Гро Леон.Так распорядилась судьба: кольцо замкнулось. Единственным врачом в Салон-ан-Прованс был Мишель Нострадамус. Срочно вызванный к Зефирине, он ничуть не удивился, лишь приказал перенести ее к нему в дом.– Нос… традамус! – извиваясь, прошептала она, раздираемая предродовыми болями.– Я знал, что вы вернетесь, Зефирина! – ответил доктор Нострадамус, успокаивая ее.– Так вот, значит, какой он, знаменитый доктор Нострадамус! – воскликнул Фульвио то ли с радостной, то ли с кислой миной.– Он самый, монсеньор. Я ждал вас и был готов оказать вам помощь, – проговорил Мишель, потихоньку выталкивая мужа из комнаты.– Sardine! Sante! Здоровье! Зелень! (фр.).
– каркал Гро Леон.Но у доктора Нострадамуса не было времени приласкать птицу, которую он когда-то подарил Зефирине; вместе с мадемуазель Плюш они готовились помогать роженице.Может быть, причиной тому были умелые руки врача или таинственные травы, настоем из которых он поил ее, но сейчас Зефирина страдала меньше, чем при первых родах.С радостным вздохом Нострадамус быстро освободил ее от ребенка. Это был прехорошенький мальчик, весом девять фунтов.В память о своем общем предке Фульвио и Зефирина решили назвать его Саладином.Как и у его брата Луиджи и сестры Коризанды, у маленького Саладина также была кровавая роза, только под лопаткой. Зефирина была изумлена таким чудом.Супруги Фарнелло провели у Мишеля Нострадамуса двадцать дней.Теперь Фульвио и врач-астролог нашли общий язык. Оба были умны, занимались науками и разрабатывали немало научных теорий. Вечерами, при свете свечей молодые люди живо обсуждали воздействие двенадцати созвездий, или, как их называл Нострадамус, двенадцати звездных домов.Мишель согласился прочесть Фульвио и Зефирине некоторые из своих центурий: Уже не бушуют морские сраженья,Великий Нептун отдыхает в глуби,И красный бледнеет, боясь пораженья,Но сам угрожает врага погубить.Философ! Ищи золотой самородок,В мистических соках души и небес!Дух – воздух материи всякого рода,И Бог в частых звездах для знаний воскрес.Расколоты молнией старые храмы,Страдалец-народ устремился туда,Ослы, кони, люди и древняя памятьЗащиты от голода ищут всегда.Садится звезда на копье боевое,Грай воронов слился со звоном мечей,К стене бунтари понеслися волною,И плачем погашен свет новых лучей Перевод с фр. В. Завалишина.
. Фульвио и Зефирина понимали, что маг из Салон-де-Прованс рассказывает им не что иное, как всемирную историю. Он видел преступления испанских конкистадоров, предсказывал, что мир сменится братоубийственными религиозными войнами.Однажды ночью, когда Фульвио спал, Зефирина осторожно выскользнула из постели. Завернувшись в плащ, она направилась в потайной кабинет доктора Нострадамуса, туда, где все было заставлено книгами, колбами и ретортами.– Мишель, друг мой, уже который раз вы спасаете меня…– Да, я действительно услышал ваш призыв, мадам, – согласился Нострадамус.– Все, что вы предсказали мне, Мишель, сбылось. Прошу вас, расскажите, что теперь ждет меня?Своими тонкими белыми руками Нострадамус взял хорошо знакомое Зефирине магическое зеркало овальной формы. Он склонился над его сверкающей поверхностью. Зефирина увидела, как в зеркале засияло солнце. Его лучи осветили комнату.– Я вижу, божественная Зефирина, только славу, счастье, любовь…– А еще? – настаивала Зефирина.– А разве этого мало? – улыбнулся Нострадамус.Зефирина и Нострадамус долго беседовали вполголоса. Им было нужно столько рассказать друг другу! Зефирина поведала ему о тех ужасных приключениях, которые им пришлось пережить. Она рассказала о своих угрызениях совести, о том, как ей мучительно стыдно перед Фульвио.– Предавали ли вы его когда-нибудь в мыслях?– Нет, Мишель, никогда!– Тогда, дорогая моя, идите с миром! Только наш ум создает свет или тень. В вас же я вижу только свет. Храните для него чистоту вашего сердца и верность вашей души.Зефирина вскинула голову. Она поняла, что хотел сказать маг из Салона.– Объясните мне последнюю загадку, Мишель. В ваших центуриях есть место о кровавой розе. Почему у моих детей есть на теле этот знак, такой же, как у Карла V и у правителей инков? Этот знак происходит из крови великого Саладина?– Наши знания о человеческом теле очень ограничены, Зефирина, но я заметил, что подобные знаки нередко возникают через много поколений, и люди эти как бы обретают свои исконные силы, почерпнутые из первоисточника. Ваших детей ждет великое будущее, Зефирина!– О! Скажите, Мишель… – умоляюще попросила молодая женщина.Трижды пропел петух. Мишель Нострадамус вздрогнул.– Идите, вам пора, дорогая… ваш муж проснулся. Он – ваша жизнь!Зефирина спустилась в спальню, где в кровати под балдахином спал Фульвио. Он заворочался, ища жену. Зефирина быстро скользнула обратно в кровать и крепко прижалась к мужу. Фульвио, ее любовь!На следующий день супруги Фарнелло отбыли в Италию. Зефирина везла на руках маленького Саладина.– Прощайте, Нострадамус.– Прощайте, божественная Зефирина.Великий маг удержал ее руку.– Теперь моя очередь задать вам последний вопрос. Почему вы так назвали меня: «Нострадамус»?– Nec pluribus impar! – лукаво ответила Зефирина.– Не уступающий и множеству! – повторил удивленный Мишель.– Maqister dixit (мэтр сказал), – смеясь, бросил Фульвио.– Sardine! Salamalees! Сардинка! Самален! (фр.).
– каркнул Гро Леон, и тяжелая карета тронулась в путь.Своей тонкой рукой Мишель провел по лбу. Выглянув в окошко, Зефирина увидела, как одинокая темная фигура двинулась к дому из темно-красного кирпича, залитого лучами яркого солнца.– Князь Фарнелло возвращается! Вместе с женой и детьми! – доносилось со всех сторон.– Суза… Турин… Верчелли… Палестро… Милан… – Зефирина вдыхала знакомые запахи аканта и жасмина. Взволнованный Фульвио показывал ей апельсиновые, оливковые и лимонные рощи, холмы, покрытые виноградниками, восхитительные долины. Видя сей благодатный край, кто бы мог подумать, что еще совсем недавно здесь полыхала война? Впрочем, кое-где встречались разрушенные деревни, однако князь нигде не видел испанских отрядов.– Вот, мадам, мы и приехали!Мадемуазель Плюш показала пальцем на дворец Фарнелло.Взволнованные, Фульвио и Зефирина остановили кортеж. Они смотрели на серебристо-стальные воды реки, извивавшейся у подножия холма, и комок подступал у них к горлу. На этом холме стояла деревня и высился замок.Издалека все казалось нетронутым: три башни, донжоны. Колоннада и резные карнизы по-прежнему придавали строению внушительный и одновременно изящный вид.Однако по мере того, как они продвигались вперед, все заметнее становились повреждения, нанесенные войной.– Ах, дьявол рогоносец! Черт побери!Потрясенный Ла Дусер вместе с Зефириной и Фульвио обнаруживал, что прекрасные мраморные статуи разбиты, великолепные черные кипарисы вырублены, фонтаны пересохли. Жители деревни покинули свои дома.– Фульвио! О, Фульвио!Со слезами на глазах Зефирина въезжала в разоренный замок, в который когда-то приехала, чтобы встретиться с людоедом Фульвио.Над колоннами, завершавшими монументальные ворота, возвышался наполовину разбитый герб князей Фарнелло. Леопард с золотой пастью на лазурном фоне с идущей по верху надписью золотыми буквами: «Я хочу!»Обняв Зефирину, Фульвио заставил Зефирину поднять голову вверх:– Думаю, мне придется сменить девиз моих предков и написать: «То, чего хочет женщина!»– Фульвио… – взволнованно пробормотала Зефирина.С окружающих холмов им навстречу бежали попрятавшиеся там крестьяне. Они образовали живой коридор, по которому ехал их князь, повелитель их маленького государства.Фульвио и Зефирина приветствовали всех, поднимали на руки детей. Сопровождаемые радостными криками, они въехали на мраморную эспланаду.С Саладином на руках Зефирина ступила на землю перед дворцом. Целая армия вандалов прошла здесь. Широкая лестница из розового мрамора была разрушена пушечными ядрами; некоторые еще валялись кое-где среди травы.Перешагивая через пробоины и заросли крапивы, Фульвио проложил путь жене и спутникам.Внутри дворца было еще хуже. Двери и позолоченные панели выдраны, великолепная мебель, столики, консоли, кресла – все было сожжено в большом камине, зеркала разбиты, картины современных художников – Микельанджело, Рафаэля – испорчены…Все, все было сожжено, разрушено, разграблено, серебряная посуда украдена, перегородки обрушены, крыша продырявлена. Не сохранилось ничего. Ни одной кровати, ни единого тюфяка.Фульвио, грозный и отважный князь, бесстрашный воин, непобедимый Павийский Леопард, молча опустился на полуразрушенную ступеньку и в отчаянии смотрел на опустошенный войной замок.Близнецы, Луиджи и Коризанда, чувствуя, что мрачная атмосфера сгущается, орали один другого громче на руках у Плюш и Эмилии.– Господь небесный, – причитала Плюш, – никогда король Артур не видел подобных разрушений!– Spadassins! Sassager! Разбойник! Разрушить! (фр.)
– с отвращением прокаркал Гро Леон.Отважные оруженосцы Паоло, Ла Дусер и Пикколо, кажется, тоже утратили остатки мужества.После стольких страданий, после столь долгого и тернистого пути, они, наконец, достигли цели – и пришли к развалинам…Они опустили руки, сраженные неожиданным несчастьем.Удрученная Зефирина также не могла оторвать взора от руин. Внезапно она обернулась к своим спутникам, затем перевела влюбленный взор на Фульвио. Ее прекрасные зеленые глаза радостно заблестели.Засучив длинные рукава платья, она объявила:– Ну, что ж… за работу! ЭПИЛОГНАВЕКИ! Живя в Ломбардии, супруги Фарнелло пользовались всеобщей любовью. Слава Леопарда и Саламандры перешагнула далеко за границы их владений. В их заново отстроенном дворце собирались художники, поэты, музыканты, ученые.Разумеется, в замке Фарнелло занимались политикой и даже строили заговоры… Но целью их всегда были только pax et amicitas Мир и согласие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46