– А свинина действительно вкусная, – сказала мама.
– Да, очень вкусная. Теперь мало ресторанов, где хорошо готовят жареную свинину, – сказал отец.
– Я же говорил, – сказал господин Леман.
– А здесь хорошо платят? – спросил отец. – Например, менеджеру… – прибавил он с легкой улыбкой.
Господин Леман внимательно посмотрел на своего отца, прежде чем отвечать. Отец как-то изменился. Он выглядел усталым и одновременно мудрым. Возможно, я действительно всегда недооценивал его, подумал господин Леман.
– Менеджер значит не так уж и много, – сказал он.
В этот момент снова объявился Карл и поставил на стол новую бутылку красного вина.
– Так-так, – сказал Карл и ушел.
– Значит не так уж много, – повторил господин Леман. – Нужно делать заказы, вести счета и тому подобное… Это скорее приработок.
– Что ты хочешь этим сказать? – насторожилась мама.
– Я хочу сказать, – ответил господин Леман, разозлившийся прежде всего на самого себя за то, что когда-то начал эту историю с менеджером, – что в принципе я тоже всего лишь стою за стойкой и разливаю напитки, и это гораздо лучше, чем быть официантом и бегать между столами.
– Но, Франк, зачем же так волноваться из-за этого? – сказала мама. – Я-то чем виновата?
– Я ничего такого и не говорил.
– Главное, что ты зарабатываешь себе на жизнь, – сказала мама. – Мне здесь очень нравится. Здесь гораздо приятнее, чем в других ресторанах, там все так чопорно, угнетающая обстановка. И люди здесь все тоже очень приятные.
– Да, это точно.
– Я тоже так считаю, – сказал отец. – Главное, чтобы тебе нравилось. – Он отложил вилку в сторону и налил всем вина. – Вино хорошее. Но не восемьдесят пятого года.
– Да и зачем нам восемьдесят пятого года? – сказал господин Леман, у которого внезапно улучшилось настроение. Им абсолютно наплевать, подумал он, совершенно насрать на то, чем я занимаюсь. – Я все время так подчеркивал то, что являюсь менеджером, только для того, чтобы ты могла что-нибудь сказать госпоже Дунекамп, – сказал он матери. – Потому что ты как-то рассказывала мне, что госпожа Дунекамп спросила тебя, чем я собираюсь тут заниматься, и ты не знала, что ответить.
– Конечно, не знала, – сказала мама.
– Ну как, вкусно? – спросил Эрвин, внезапно оказавшийся рядом с ними.
– Это Эрвин Кэхеле, – сказал господин Леман, – а это мои родители.
– А, отлично, добрый день, – сказал Эрвин.
– Эрвин – владелец этого заведения, – сказал господин Леман.
– Отличная свинина, – сказала мама. – Даже с корочкой.
– Не хочу вам мешать, – сказал Эрвин, – но ты мне нужен на пару слов, господин Леман, я имею в виду, после того, как доешь.
– Да, конечно, – ответил господин Леман, слегка удивленный, – сейчас приду.
– А почему он называет тебя господином Леманом и в то же время обращается на «ты»? – осведомилась мама, как только Эрвин отошел. – Это же бессмысленно.
– Да, мама, я полностью согласен.
Некоторое время они ели молча.
– Приятно видеть тебя снова, – неожиданно произнес отец. – Я не совсем понимаю, что тут происходит, но у тебя, судя по всему, все отлично.
– По-моему, тоже, – сказала мама. – Очень милые люди.
– Это точно.
– Вот только эта Стена. Ах да, – вдруг спохватилась мама, – нам нужно обсудить с тобой еще кое-что.
– Подождите минутку, – извинился господин Леман. Его беспокоил предстоящий разговор с Эрвином, и он хотел поскорее разделаться с этим.
Он встал, взял свой бокал с вином и подошел к шефу, который сидел у стойки, пил мятный чай с молоком и не спускал глаз с Кристального Райнера. Когда господин Леман проходил мимо, Кристальный Райнер дружелюбно поздоровался, и ему не осталось ничего другого, как дружелюбно поздороваться в ответ. Как же так получилось, подумал он, что этот тип вдруг появился в моей жизни?
– Этот Кристальный Райнер все больше действует мне на нервы, – сказал Эрвин, когда господин Леман дошел до него.
– Да, – ответил господин Леман, – мне тоже.
– Хотел бы я знать, что ему нужно, – сказал Эрвин.
Господин Леман понаблюдал за Эрвином, пока Эрвин наблюдал за Кристальным Райнером. Эрвин выглядел постаревшим. И недовольным. Но так бывало всегда, когда он был трезв.
– Эрвин, смотри, – сказала Хайди, внезапно оказавшаяся рядом с ними, – что я нашла возле мусорного ведра. Это не твои? – Она помахала купюрой в пятьдесят марок.
Эрвин повысил цены, подумал господин Леман.
– Да-да, – сказал Эрвин и быстро сунул деньги в карман.
– Ну как чувствуешь себя в качестве менеджера? – спросила Хайди господина Лемана. – У тебя очень милые родители.
– Менеджера? – удивленно спросил Эрвин.
– Я ничего не говорила, – сказала Хайди и ушла.
– Ты же собрался говорить со мной не про Кристального Райнера, – отвлек Эрвина господин Леман.
– С каких это пор ты куришь?
Господин Леман поглядел на сигарету, которую только что зажег.
– Да это так, – сказал он. – Ближе к делу, Эрвин.
– Я насчет Карла. Беспокоюсь я за него, – сказал Эрвин и потер глаза. – Ты не знаешь, что с ним такое?
– А что с ним? С Карлом все в порядке.
– Не знаю, он как-то сдал. Так дальше дело не пойдет.
– Что дальше не пойдет?
– Черт, – сказал Эрвин, – ведь из всех нынешних сотрудников Карл работает у меня дольше всех. Карл и ты, – прибавил он.
Господину Леману был неприятен подобный поворот разговора. Он не любил, когда Эрвин брал доверительный тон.
– Сколько лет мы уже работаем вместе? – спросил Эрвин.
– Не знаю, вроде лет девять, – ответил господин Леман. Вряд ли это можно назвать совместной работой, подумал он, но это был неподходящий момент для разжигания классовой борьбы. – Эрвин, скажи прямо, в чем дело, сантименты потом.
– Я насчет Карла, – сказал Эрвин, – с ним что-то не то творится. Позавчера он забыл про поставку. Просто не пришел. И счета в последнее время не сходятся.
– Карл не обжуливает тебя, Эрвин, – сказал господин Леман. – Об этом не может быть и речи.
– Да нет, я так и не думаю. Парни, парни. – Эрвин снова начал так тереть глаза, будто от этого зависела его жизнь. – Я беспокоюсь за него. И я не могу оставить его здесь менеджером. Он просто разваливается на глазах. Бродит тут, как медуза. Ты только посмотри, как он выглядит.
– Если ты насчет костюма, – попытался угомонить его господин Леман, – так это он просто хотел немного приколоться надо мной с моими родителями. Это абсолютно ничего не значит. Или ты думаешь, что его костюм кому-то мешает?
– Мне наплевать на его костюм, – ответил Эрвин, – хотя вид у него идиотский. А ты видел его ногти? И у половины посетителей нет напитков, потому что он все забывает, думаешь, я этого не замечаю?
– Да ладно тебе, Эрвин, – сказал господин Леман, которому не пришло в голову ничего получше, – сколько лет мы уже работаем вместе? – Теперь я сам начинаю сентиментальничать, подумал он. – Ты же знаешь Карла. Просто у него в данный момент ужасно много дел, у него скоро выставка в Шарлоттенбурге, вполне естественно, что он такой запаренный.
– Конечно, я тоже так думал. Это нормально. Но так дело не пойдет. Я не собираюсь его выгонять, – сказал Эрвин. – Я просто подумал: может быть, пока ты тут поруководишь заведением, а Карл поработал бы пока в «Обвале».
– Ну нет, – испугался господин Леман. – Не-е, я не хочу. То есть пускай Карл работает в «Обвале», я не против, но быть тут менеджером я не хочу, это не для меня. К тому же есть и другие люди. Например, Хайди. – Господин Леман посмотрел на нее, и она подошла к ним.
– Вы о чем? – спросила она.
– Налей мне большое пиво, – сказал господин Леман и пододвинул к ней свой бокал из-под вина. – Терпеть не могу вино. Слишком ударяет в голову.
– Разливного?
– Да, по такому случаю, – сказал господин Леман. – Только большое.
– А у нас все равно только ноль-четыре, – сказала Хайди и отошла.
– Хайди не подойдет, – сказал Эрвин, когда она оказалась вне пределов слышимости, – она не потянет.
– Да ладно, Эрвин, – сказал господин Леман, – мы живем в двадцатом веке.
– Я ее уже спрашивал, – сказал Эрвин. – Она не хочет.
– Тогда спроси Штефана или Сильвио, – предложил господин Леман. – Пусть кто-нибудь из них поменяется с Карлом. Или поработай тут сам. Тогда мы с Карлом возьмем ночные смены в «Обвале», и все будет в порядке.
– Не знаю, – сказал Эрвин. – С ним что-то неладно. Я почему-то беспокоюсь за него.
Господин Леман посмотрел Эрвину в глаза и не увидел в них никакой фальши. Но это может быть обманчивым впечатлением, подумал он. Он никогда не рассматривал Эрвина как человека, который может всерьез беспокоиться за людей, которых не зовут случайно Эрвин Кэхеле. Но сейчас казалось, что он говорит всерьез.
– Тогда тем более важно, чтобы мы работали с ним вместе, – сказал господин Леман. – А Штефан как раз всегда хотел стать менеджером, он любит такие вещи.
– Да, может быть. Может быть, тебе стоит вернуться к твоим родителям, – сказал Эрвин и мотнул головой в их направлении.
Господин Леман посмотрел в сторону стола, за которым сидели его родители, и не поверил своим глазам. Мало того что Катрин опять сидела рядом с его матерью и увлеченно болтала с ней, там нарисовался даже Кристальный Райнер, который сидел на его стуле и разговаривал с его отцом.
– Да, пожалуй, – сказал господин Леман.
– Я поговорю с Карлом, – сказал Эрвин.
– Только не наезжай на него, – сказал господин Леман, – он этого не заслужил.
Он вернулся к столу.
– Ты сидишь на моем месте, – сказал господин Леман Кристальному Райнеру, который невинно взглянул на него.
– Ой, я не хотел, извини, – сказал Кристальный Райнер и встал.
Господин Леман сел на свой стул. Стул теплый, раздраженно подумал он, Кристальный Райнер подогрел мой стул.
– Не забудь свое пиво, – сказал он и протянул тому кружку. Кристальный Райнер остался нерешительно стоять рядом с ним. – Меня нервирует, когда я сижу, а кто-то рядом стоит, – еще раз намекнул господин Леман.
Но Кристальный Райнер не ушел. Он кивнул, взял стул от соседнего столика и подсел к ним. Упрямый парень, подумал господин Леман.
– Франк, мне тут правда очень нравится. А о чем вы там говорили? – спросил отец.
– Да так, разные деловые вопросы, – ответил господин Леман.
– Желаете еще чего-нибудь? – спросил Карл, внезапно оказавшийся рядом, он посмотрел сверху вниз на Кристального Райнера. – У тебя же пиво кончается, – сказал он и отобрал у того кружку. – Да и выдохлась твоя баланда. Пойдем, я налью тебе свежую. И мне нужно спросить тебя кое о чем.
Кристальный Райнер встал и поплелся за Карлом.
– Куда это он? – спросила Катрин с другого конца стола.
– Понятия не имею, – сердито ответил господин Леман.
– Ну ладно, – сказала Катрин и встала. – Мне нужно работать.
– Свинина просто чудесная! – крикнула мама ей вслед.
Это самый странный вечер за последнее время, подумал господин Леман.
– Какой удачный вечер! – сказала ему мама. – Хорошо тебе тут работать, со всеми твоими друзьями.
– Да-да, – ответил господин Леман.
– Но нам нужно еще обсудить с тобой кое-что, – сказала мама.
– Что еще?
– Понимаешь, – сказал отец, – у нас к тебе одна просьба. Нужно сделать одно дело для бабушки.
– Для бабушки?
– У нас уже никак не получится, – сказала мама. – Мы собирались заняться этим завтра, но мы не успеем: завтра вечером мы уже уезжаем.
– Так что сделай это для нас, пожалуйста, – прибавил отец. – Это нетрудно.
– А о чем речь-то? – спросил господин Леман, жестами сигнализируя Карлу, который возился с кассой, чтобы тот принес всем шнапса.
– Тебе придется съездить в Восточный Берлин.
13. Искусство
– Что тебе придется сделать? – Карл прослушал.
Господин Леман растерянно стоял в его мастерской, когда-то это был магазин с квартирой, здесь всегда были опущены жалюзи, потому что Карл предпочитал работать при искусственном освещении и потому что «это дурацкое время суток» его не интересует, как он однажды выразился. В помещении было жарко, повсюду висели лампы, и все было заставлено новыми скульптурами, или объектами, как Карл называл штуковины, которые он сваривал из разных железок. Господин Леман никак не мог решить, где ему лучше встать, потому что Карл непрерывно бродил между своими произведениями и тыкал в них зажженным газовым резаком, что делало беседу с ним невозможной. К тому же господин Леман нигде не видел пепельницы и не был уверен, уместно ли сыпать пепел на пол.
– Может быть, мне лучше в другой раз зайти? – сказал господин Леман, хотя он был рад наконец-то снова увидеть своего лучшего друга Карла.
После вечера с родителями в «Базаре» Карл нигде не появлялся, прошло уже пять дней, и все это время он проторчал в мастерской, чтобы подготовить материал для выставки в Шарлоттенбурге.
– Черт! – Его лучший друг выключил резак, сорвал с себя сварочные очки и швырнул их в угол. – Все бесполезно.
– Ты тут неплохо потрудился, – сказал господин Леман.
Вообще-то предметы, которые делал Карл, ни о чем ему не говорили, и Карл это знал. Поэтому господину Леману никогда не приходилось высказывать свое мнение о них, и это ему нравилось. Брат господина Лемана когда-то делал очень похожие вещи, хотя и с большим успехом, по крайней мере в то время, и уже тогда господин Леман ничего не понимал. По большому счету он был равнодушен к искусству. Но он уважал людей, которые посвящали себя ему, как и всех людей, которые могли чем-то всерьез увлечься.
– Черт! – Его лучший друг Карл провел рукой по волосам, и господин Леман только теперь заметил, как тот вспотел: его волосы были мокрыми, будто после душа, крупные капли пота стекали дорожками с висков к подбородку. – Какое дерьмо! – сказал он. – Можешь забрать все это себе. – Он пнул ногой один из предметов, который, несмотря на свою металлическую тяжесть, опасно закачался.
– Ни фига! – сказал господин Леман, которому были знакомы эти припадки. – Вполне солидные штуки.
– Именно! Солидные! – сказал Карл с горькими нотками в голосе. – Ты попал в точку.
– Так когда твоя выставка?
– Одиннадцатого ноября, через восемь дней, восемь невыносимых дней. Вчера приходила тетка из галереи, ей все очень понравилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29