Сидевший перед Карадуром в седле Шем, раздвинув полы плаща, осторожно выглянул наружу.
– Дом, – сказал мальчик. – Большой дом. Карадур потрепал ребенка по темным шелковистым волосам.
– Я же говорил тебе, детеныш, помнишь? Это дом Дракона.
Со стен на них смотрели люди: стражники, повара, служанки.
– Добро пожаловать, милорд! – крикнул кто-то с бастионов, и Карадур приветственно поднял руку.
Вновь заиграли горны, и звонкое эхо раскатилось по долине. С обнаженной головой и мечом на поясе появился Марек Гавринсоп – единственный воин, встретивший их у ворот. Он опустился на колени, а потом поднялся, чтобы подержать стремя Карадура. Тут только Марек увидел Шема. Его глаза широко раскрылись от удивления.
– Ну, Марек Гавринсон, – мрачно сказал Карадур, – как дела в моих владениях?
Вопрос был частью церемонии.
– Милорд, на вашей земле царит мир, как и в то время, когда вы ее покинули, – с поклоном ответил Марек. – Ваши подданные с радостью приветствуют вас. – Он подал знак, и к ним сразу же подбежал мальчишка-конюх, взявший поводья Игрока. – Ваш поход увенчался успехом, милорд?
Люди на стенах замолчали, стараясь услышать каждое слово своего лорда.
– Наша война закончилась, – возвысив голос, ответил Карадур. – Враги уничтожены.
И воздух моментально наполнился криками, обитатели замка поздравляли с победой лорда-дракона и его уставших, закаленных в боях спутников. Радостные вопли разнеслись над замком, эхом прозвучали над полями и долетели до деревушек, разместившихся в долине. Женщины с трудом сдерживали слезы, приветствуя мужей, братьев и сыновей. Карадур спешился. Люди – те, кого он оставил в замке, и многие другие, с соседних ферм и из деревень, – выбежали из ворот, чтобы помочь увести уставших лошадей в конюшни. Залаяли собаки, почуяв возвращение хозяев. Ревели мулы, лошади ржали, нетерпеливо натягивая поводья, – их окутывали знакомые запахи, означающие отдых, пищу, тепло и конец долгого путешествия.
Открылись подъемные ворота. Лиам Дабхейн вышел вперед и похлопал Лоримира по плечу. Маргейн подхватил Синнеа и закружил в воздухе. Скромная тихая женщина без возраста, на поясе у которой болталась огромная связка ключей, вышла из-за узкой двери. Азил Аумсон соскользнул с лошади, торопясь ее обнять. Шем, восседая у Карадура на руках, с интересом наблюдал за возбужденными людьми.
– Дракон идет, – невозмутимо сообщил мальчик.
Беззвучно, точно призрак, лишенный цвета и невесомый, как тень, из темно-серых стен возник дракон-тень. Призрачная голова возвышалась над воротами замка. Глаза сверкали, подобно осколкам радуги. Аум Найлсдеттер, мать Азила, ахнула от страха, удивления и восторга. С белым, как мел лицом, Марек отступил на шаг. Он открыл рот, но так ничего и не сумел сказать.
– Не нужно бояться. Никто не причинит тебе вреда, – сказал лорд-дракон и посадил ребенка себе на плечо. – Мы дома, детеныш. И он прошел в железные ворота.
Беззвучный, как звездный свет, дракон-тень склонил свою гордую шею и последовал за Карадуром в залитый светом факелов замок.

Часть 5
ГЛАВА 24
В замке было трудно найти уединенное место.
«Казалось бы, – размышляла Соколица, – проще простого отыскать комнату, где никто тебе не помешает. Крепость Дракона огромна, в ней множество свободных помещений: тихих запыленных покоев, где можно укрыться в любой момент, скажем в полдень, и никто не станет туда заглядывать…» Однако обязательно кто-нибудь появлялся. Горничные, пажи, стражники и конюхи – все совали свой нос в чужие дела.
Рядом с ее ухом прожужжала пчела, разыскивающая нектар среди лепестков маргариток. Лежавшая на мягкой траве Соколица повернулась, разминая затекшую спину. Эта лужайка с остатками построек – когда-то здесь было хранилище – почему-то нравилась ей больше, чем замок. Здесь можно было спрятаться от любопытных глаз, воздух наполняли ароматы маргариток и крупных желтых роз, растущих повсюду среди развалин. Об этом месте Соколице рассказала Бриони Моу, главная прачка замка. Крыша, как и большая часть внутренних стен, давно развалилась. Однако внешние стены упорно противились времени.
Голова Хью покоилась у нее на груди. Она погладила его по лицу.
– М-м-м. – Открыв глаза, Хью ткнулся носом ей в шею.
Лучи октябрьского солнца падали на его загорелую кожу. Тела у обоих блестели от пота: даже в тени было довольно жарко.
– Господи, какая ты красивая.
Соколица улыбнулась. Лучница не считала себя привлекательной: ее можно было назвать поджарой, как гончая, и побитой ветрами, сухой, точно стоящий в поле столб, и она была на восемнадцать лет старше Хью.
– Мы провели здесь два часа, – сказала она.
Он поцеловал ее сосок.
– Мне все равно. Я бы хотел остаться здесь навсегда.
Конечно, сюда никто не должен был забрести. Половина мужчин вернулись в свои деревни и работают на полях.
– Нельзя нам, ты же знаешь. Вставай.
Он отодвинулся. Соколица села и принялась разыскивать одежду. С трудом нашла нижнее белье и штаны, потом натянула через голову рубашку.
Они зашагали обратно в замок. Во дворе висело белье, от него пахло мылом. Из казармы вышел Эдраин. Он заметно вырос за лето и больше не походил на щенка. Его даже дразнить стали меньше.
– А я тебя искал, – сказал он Хью. – Элиеф и я поставили мишени. Хочешь пострелять?
Хью пожал плечами.
– Схожу за луком. – Они направились в казармы.
Соколица больше не спала там; у нее появилась собственная комната, та самая, где она отдыхала, когда в первый раз появилась в Крепости. Тогда ей показалось там холодно. Теперь она об этом забыла. Террил уже считала комнатку своей: на столе лежала ее сумка, на кровати – плащ. Женщина умылась в тазике. Теплый ветерок коснулся ее лица. Окно было открыто, а занавеска отодвинута в сторону. Солнце еще не село. Она согнула правую руку, чувствуя, как все сильнее напрягается локтевой сустав. В июне она написала Тико: «Я должна еще некоторое время провести на севере…» Через неделю после возвращения в замок Карадур Атани сказал ей: «Если хочешь, в замке для тебя найдется место». Лучница ничего не ответила: ее раны были слишком глубокими, а отчаяние слишком острым. С тех пор Соколица почти не виделась с лордом-драконом. Однажды, в самое трудное время, сразу после ранения, она ощутила, как между ними возникла связь. «Поправляйся, Охотница, – прозвучал в ее сознании голос лорда-дракона. – Ты мне нужна». Однако Карадур предоставил ей возможность самостоятельно искать путь к исцелению.
В ту ночь трапеза получилась праздничной. К солдатам присоединились мужчины, работавшие на фермах. Продолжался сбор урожая.
– Пшеница уродилась выше человеческого роста, а тыквы просто огромные!
Да и еды было вдоволь: оленина, ямс, хрустящий красный картофель, вкусный темный хлеб.
Когда трапеза закончилась, слуги убрали столы. Сигли и Веген достали доску для кепха. Молодые солдаты отодвинули столы в стороны, чтобы устроить бойцовские схватки. В зале появилось много новых лиц: большинство воинов, сопровождавших Дракона в путешествии на север, покинули службу и вернулись к своим семьям, а летний набор рекрутов привел к появлению в Крепости двадцати крепких юношей, мечтавших поскорее научиться стрелять из лука, владеть мечом и стать искусными всадниками.
Соколица подсела за стол к Гсрагину, исполнявшему обязанности капитана. Лоримир впервые за долгие годы покинул Крепость. В сентябре он уехал в Аверру, чтобы навестить семью. Хью подвинулся, чтобы Соколица расположилась поближе к нему. Рогис и Финле, устроившиеся друг напротив друга, жарко спорили о том, как лучше всего учить псов загонять оленей. Герагин наклонился к Соколице и вполголоса сказал:
– Ты знаешь новость? Маргейн и Синнеа собираются пожениться.
Об этом она еще не слышала.
– Когда?
– В следующем месяце. Пока об этом известно немногим. Но это еще не все. Он намерен покинуть Крепость.
– И отказаться от должности?
– Верно. Маргейн хочет стать фермером. Дракон согласился.
Неожиданно Рогис радостно вскрикнул:
– Эй, смотрите!
Через весь зал к их столу пробирался Марек Гавринсон. Он покинул Крепость, но остался на службе у Дракона – теперь он жил в Кастрии и отвечал за порядок на дорогах, а также командовал стражниками на рынке и у ворот.
– Ты растолстел, – сказал ему Орм. Марек усмехнулся.
– Хочешь побороться? Готов спорить, что сумею положить тебя на лопатки. – Он бросил на стол перчатки. – Боги, от меня несет, как от козла, а жажда скоро замучит окончательно. – Хью вручил ему стакан, и Марек с наслаждением выпил вина. – Вот теперь намного лучше. Вы выглядите довольными жизнью. Как охота?
– Неплохо, – ответил Финле, который недавно выезжал в поле.
Рогис в охоте не участвовал и сделал вид, что сейчас стукнет Финле.
– Марек, большинство из нас последние десять дней трудились в житницах, – вмешался Герагин. – Допивай свое вино и расскажи нам, что ты слышал от торговцев.
Марек присел на скамью.
– Да, торговцы. Ну, они рассказывают забавные истории. Их послушать, так получается, что Карадур Атани этим летом повел свою армию в ледяные пустоши к северу от Серых Пиков, чтобы взять штурмом замок чародея и захватить сокровище в его сундуках.
– Что-то я не припоминаю сундуков с сокровищами, – проворчал Рогис.
– А как насчет армии гоблинов? Или гигантских волков? А помнишь огромные валуны, поющие сладострастными женскими голосами?
– Это я пропустил, – с шутливым сожалением заявил Орм.
Финле рассмеялся.
– Неужели никому не известно, что произошло на самом деле? – заинтересовался Рогис.
– А ты бы сам хотел, чтобы люди об этом узнали? – осведомился Марек. – Узнали обо всем? – Рогис покраснел. – Ну, некоторые, наверное, знают. Солдаты говорят со своими женами или друзьями. В Чингаре, Слите и Каетрии знают правду.
– А они знают, что он сделал? – спросил Финле. – Знают, кто он такой?
– Они его видели, – ответил Марек. Удивленные интонации, с которыми офицер произнес последние слова, заставили замолчать даже Рогиса. Соколица представила себе Карадура таким, каким видела его на вечерней и утренней заре, поднимающимся с Драконьего Насеста, с огнем в глазах и солнечным светом, стекающим жидкой лавой по великолепным распростертым крыльям…
– Ты неплохо выглядишь, – заметил Герагин. – Полагаю, в Кастрии все спокойно?
– Да, все хорошо. Я оставил за себя Арнора, а сюда приехал с докладом, вот и вес. Ларис у ворот сказал, что Дракона нет.
– Верно, – кивнул Герагин. – Но к рассвету он вернется.
– Ты найдешь мне место для ночлега?
– Ты всегда можешь переночевать в конюшне, проворчал Рогис. – А какие еще сказки рассказывают торговцы?
– Часто упоминают про быка.
– Какого еще быка?
– Про быка, принадлежащего одному фермеру рядом с Ярроу. Помните ужасные грозы с молниями в прошлом месяце?
– Господи, такое забудешь! – с чувством ответил Орм. – Я почти неделю после этого вытаскивал коров из болота и чинил поваленные заборы.
– Так вот, бык этого фермера, которого зовут Бьорн – фермера, естественно, а не быка, – так вот, бык Бьорна повалил ограду и убежал в поля, за ним погнались фермерские собаки, а также мужчины и мальчишки из двух деревень. Им удалось выгнать его из рощи, но дальше они не могли придумать, как с ним поступить. Наконец кому-то в голову пришла замечательная идея: они смочили тряпку в давленом винограде – этот бык почему-то обожал давленый виноград – привязали тряпку к шесту, и с его помощью заманили быка в загон.
– Знавал я одну девушку в Ярроу, – меланхолично проговорил Орм.
– А ей нравился давленый виноград? – осведомился Рогис.
Сквозь смех Герагин спросил:
– А какие еще новости ты слышал? Все ли в порядке в Мако?
– Насколько мне известно, да. Так, дайте припомнить. Геррис Холл, старый лорд Серрснхолда, серьезно заболел: все считают, что он умрет до конца года. Еще говорят, будто в этом году виноградники в Мериньи дали особенно богатый урожай. О да, дочь Леминина помолвлена.
– С кем? – полюбопытствовал Хью.
Он вспомнил дочь Кални Леминина, Селену – серьезную девушку, чья нежная улыбка и спокойная манера поведения скрывали невероятно озорной характер. Однажды она целое утро отлавливала кузнечиков во дворце Леминина и засовывала их гостям отца в сапоги.
– С каким-то принцем из Камени.
– Принцем? – удивился Финле. – В Риоке нет принцев.
– У нас когда-то были принцы, – заметила Соколица.
Герагин поднял голову.
– Послушайте.
Крепость потряс оглушительный рокот. Они услышали, как захлопали огромные крылья, заскрежетали по камню острые точно бритва когти. Юноши замерли, прекратили свои схватки, вышли из зала и направились в сторону казарм.
Через некоторое время в зал вошел лорд-дракон. Он пересек тускло освещенное помещение и приблизился к их столу. Все встали.
– Милорд, – склонил голову Марек. – Я явился с докладом.
Они подождали, пока Карадур сядет, и лишь после этого вернулись на свои места.
Одна из служанок принесла лорду Атани тарелку с ужином. Его растрепанные волосы покрылись солью. Золотой браслет с драконом поблескивал на мощном предплечье. В задней части зала распахнулась дверь, вошел Азил Аумсон. Карадур повернулся к нему и улыбнулся. Азил сел слева от Дракона, и Герагин протянул ему стакан с вином.
– Ну, и как дела в Кастрии? – спросил лорд-дракон.
– Все хорошо, милорд. Торговцы в городе. Сбор урожая уже почти закончен, и я уверен, что после того, как все будет подсчитано, ваш управляющий назовет этот год одним из самых удачных. Люди работают с большим усердием. На ферме Мири Халлек пропало несколько овец.
– Сколько и по какой причине?
– Один баран и две овцы. Никому не известно, кто в этом виноват. Пастух видел двух людей Рео Унамиры, проезжавших мимо за день до этого, но никаких доказательств нет.
– Дайте Мири знать, что обязательно компенсируете ее потери из казны Крепости, – спокойно сказал Карадур. – Что еще?
– У торговца воском из Фиренси украли кошелек. Вором оказался мелкий разносчик из Деринхолда. Его выпороли и заклеймили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41