В комнате было темно, как в пещере. – Моя мудрая жена. – Волк поднял Теа и положил на себя. – Моя мудрая, красивая, чудесная жена. Иди сюда. Как только я жил, пока не встретил тебя?
Она глухо рассмеялась и укусила его за ухо.
– У тебя есть друзья.
ГЛАВА 11
Они проснулись под тихое воркование Шема, почувствовав запах свежего хлеба.
Волк сел и, оглядев незнакомую комнату, не сразу понял, где находится. Темные волосы Теа разметались но подушке, словно павлиний хвост. Волк принялся искать сына на огромной кровати и обнаружил совершенно голого Шема в опасной близости от каминной ширмы. Угли остыли, но красные кирпичи еще хранили тепло, и Шем с довольным видом сидел на них и играл с кусочками дерева, как показалось сначала Волку, но, присмотревшись внимательнее, он понял, что это явно не дерево. Глина?
– Что тут у тебя? – спросил он.
Шем ткнул пальцем в маленький бесформенный кусочек.
– Ошадка, – мирно объяснил он. – И женочек.
Разглядев кусочки, Волк признал, что самый большой из трех – он, наконец, сообразил, что это хлебный мякиш – действительно отдаленно напоминает лошадь, самый маленький – кошку, а средний похож на собаку.
– Как ты слез с кровати?
– Шем слез.
– Я знаю, – терпеливо проговорил Волк. – Как ты слез? – Он поднял на руки розового малыша и посадил на середину кровати. – Покажи мне.
Шем захохотал, и Волк подумал, что его карие глаза очень похожи на глаза Теа. Малыш уверенно подполз к краю кровати, выставил перед собой ноги, выгнул спину и соскользнул, подогнув ноги, когда они коснулись пола. Приземлившись на четвереньки, он радостно улыбнулся отцу.
Шем слез вниз.
– Мы произвели на свет акробата, – сообщил Волк жене.
Подойдя к окну, он раздвинул роскошные тяжелые шторы и открыл ставни. Свет и холодный воздух тут же ворвались в комнату, и Теа торопливо схватила одежду. Шем, не обращая на холод никакого внимания, сидел на теплых кирпичах рядом со своими игрушками.
Они поели свежего хлеба и холодной ветчины на кухне, Теа старалась не отпускать от себя ребенка. На кухне сновали повара, а подносы с едой и кастрюли были тяжелыми и горячими. Около кучки объедков стояла черная собака.
– Женочек, – радостно объявил Шем. – Шем хочет вниз.
– Шем останется здесь. – Теа поймала его в тот момент, когда он собрался соскользнуть на пол с ее рук. Ее сын тут же покраснел от возмущения.
– Сейчас начнет шуметь. Идем, мое сокровище, мы уходим, не плачь. Мы поедем домой. Шем поедет домой.
Они вышли во двор. В теплом воздухе чувствовалась сырость, небо затянули серые с белыми пятнами тучи. Когда Волк вскинул на спину мешок и застегнул ремень с мечом, его тронул за локоть светловолосый мальчуган.
– Сэр? Меня прислал Дракон. Он хочет вас видеть.
Волк поцеловал Теа в щеку.
– Я недолго, – пообещал он жене и, повернувшись к пажу, сказал: – Веди.
Они поднялись по лестнице, прошли по длинному коридору, стены которого были завешены гобеленами, И вышли к другой лестнице, более узкой. На верхней площадке Волк увидел приоткрытую деревянную дверь. В комнате с окнами оказалось очень светло и жарко. Одну из стен украшал гобелен с изображением города с развевающимися над крышами домов флагами и ослепительно голубым небом, в котором парил черный дракон.
Карадур Атани сидел за столом в кресле с высокой спинкой. Вокруг лежало множество бумаг, стоял графин с вином, тарелки с остатками еды.
Волк остановился на пороге.
– Милорд, вы хотели меня видеть.
– Входи. – Карадур показал на стул. – Садись. Устраивайся поудобнее.
– Спасибо, милорд.
Азил Аумсон вышел из угла, в котором стоял, наполнил бокал вином и поставил перед Волком. Лорд-дракон откинулся на спинку своего кресла. Волк чувство-нал, как от него исходят волны жара, которые потоками стекают со стола.
– Как малыш? Прекрасно, милорд.
– Он очень храбрый мальчик. И получил правильное имя. В моем замке с вами хорошо обращались?
– Так, словно мы принцы благородной крови. Карадур кивнул.
– Хорошо, – И уже другим тоном спросил: – Ты знаешь, что мы готовимся к войне. – Волк кивнул. – Тебе известно, кто наш враг?
– До меня доходили слухи, милорд. Разумеется. И что ты знаешь?
Вопрос был прямым, точно удар меча, и Волк ответил:
– Говорят, что вы поссорились со своим братом Тенджиро.
– Да, – сказал Дракон, и по его напряженному липу пробежала тень. – У тебя есть брат?
– Четыре, милорд, – ответил Волк. – И три сестры. И все они меняющие форму?
– Нет, милорд.
– Меняющие форму и те, кто на это не способен, враждуют между собой?
Вопрос был непростым, и Волк честно ответил:
– Не все мы дружим между собой.
– Но вас много, – сказал лорд-дракон. – Если бы армия врага напала на ваш родной дом, вы забыли бы о своих противоречиях и объединились бы в борьбе с ним?
Армия в Найо… На мгновение Волк представил себе низкие строения своего родного дома, охваченные пламенем.
– Думаю, да, милорд.
Лорд-дракон встал и подошел к окну. Взглянув на вздымающийся ввысь силуэт Глаза Дракона, он задумчиво проговорил:
– Сколько времени ты живешь в моих владениях? Три года? Ты, наверное, знаешь, что я ни разу не менял форму.
– Я об этом слышал.
– А тебе говорили, почему?
– Люди разное болтают.
Карадур резко повернулся, и в его глазах вспыхнул огонь.
– Отвечай на вопрос!
У Волка возникло ощущение, будто перед ним оказалась стена огня. Он напрягся, точно натянутая струна, и ответил:
– Говорят о волшебстве и о проклятии.
– Да. – Карадур на мгновение поднес руки к лицу, а когда опустил их, к нему вернулось жесткое, уверенное спокойствие. – Три с половиной года назад тихой сентябрьской ночью, месяц спустя после моего двадцатилетия, я сделал свой талисман. Мне не у кого было спросить совета, потому что мой отец умер, и я действовал интуитивно. Я выплавил его из золота и закалил в огне дракона, а также окропил кровью.
Он поднял рукав и показал белый шрам на внутренней поверхности руки.
– Мой брат Тенджиро забрал у меня талисман и закрыл в шкатулке, которая пожирает огонь.
Азил Аумсон, стоявший в своем углу, неожиданно пошевелился, но Карадур не обратил на него внимания.
– Сейчас она у него, где-то в северных льдах, спрятана в построенной им для себя крепости. – Лорд-дракон растопырил пальцы, и из кончиков вырвалось синее пламя. – Я уже говорил, что с самого детства я наделен кое-какими возможностями дракона. Например, физической силой, превосходящей силу тех, кто мне служит. Я могу вызвать огонь, голубую иллюзию, которая никому не причиняет вреда, и настоящий огонь. Но я больше не в состоянии создать драконий огонь и примять форму.
Он кивком показал на гобелен, висящий на стене.
– Это был Дракон. Я не Дракон. – Он произнес эти слова медленно, и тем страшнее они казались, потому что его глухой голос не изменился. – Об этом знают четыре человека. Трос из них находятся в этой комнате. – Подобие улыбки скользнуло по его лицу. – Надеюсь, ты простишь меня за то, что я рассказал правду о себе.
– Вы оказали мне честь, милорд, – тихо проговорил Волк, но спина его туники промокла от пота.
Карадур чуть-чуть наклонился вперед.
– Ты не покажешь мне свой талисман?
Волк не ожидал такой просьбы, но, не задумываясь, вынул из-под туники серебряную цепочку, висевшую у него на шее. Сняв ее через голову, он сжал в ладони грубую серебряную фигурку волка, а потом медленно раскрыл пальцы.
Карадур осторожно прикоснулся к ней одним пальцем.
– Сколько лет тебе было, когда ты его сделал?
– Четырнадцать.
– Тебе кто-нибудь помогал? Говорил, что нужно делать и как?
– Моя мать, Найка.
– Твой отец умер?
– В то время он был жив, милорд. Сейчас уже нет. Умер четыре года назад. Он был намного старше матери, но не принадлежал к роду меняющих форму.
– Прежде чем ты сделал свой талисман, тебе говорили, что в тебе живет волк?
– Да. Мне сказали родные, а кроме того, я обладал кое-какими способностями. Острым слухом и обонянием.
– Но меняться не мог. Ты не был… волком.
Карадур с силой сжал руки и снова посмотрел на темную гору, словно она хранила какую-то тайну или обещание. Волк вспомнил жуткое молчание ледяной пустыни.
«Я не хочу, чтобы ты уезжал, – сказала ему Теа, когда до них дошли слухи о призыве. – Ты нужен мне. И Шему. Скажи, что не пойдешь воевать».
«Не пойду, – пообещал он ей тогда. – Я уже свое отвоевал».
Замерший в противоположном углу комнаты Азил Аумсон наблюдал за ним.
Когда Волк вышел во двор, он увидел стоящего рядом с Теа Рогиса.
– Дракон приказал мне проводить вас домой. – Мальчишка конюх подвел им серую кобылу. Она была лохматой, как боевые лошади Айсоджа, но крупнее. Видимо, пони из Айсоджа скрестили с более мощными южными конями. В конюшнях Лемининкая полно таких.
Шем принялся подпрыгивать на руках Теа.
– Ошадка!
– Тише, – сказала Теа. – Ты можешь погладить ее по носику, но не шуми. – Она положила ручку Шема на бархатный нос лошади.
– Шем тихий, – прошептал малыш.
– Вы, наверное, оба устали, – сказала Теа Рогису. – Вы же только что вернулись из льдов.
– Я в порядке, – пожав плечами, ответил рыжий солдат. – А Шелк намного выносливее меня.
Большие ворота были открыты, и из них парами выезжали всадники с мечами, луками и полными стрел колчанами за спинами.
– Куда они? – спросила Теа и мимолетно коснулась руки Волка, который тут же обнял ее за талию.
– Патруль, – ответил Рогис. – Это отряд Форгона, ил Кастрии. А вот Олав, – сказал он и показал на светловолосого великана, который шагал рядом с мышиного цвета лошадью. На плече у него покоился сверкавший на солнце топор. – Он услышал про войну и пришел аж из самого Серренхолда, чтобы принять в ней участие. А вон тот, на лошади, Ирок. Он северянин, из Хорнланда. – Ирок был щуплым и темноволосым, а на спине у него Волк заметил айсоджайский лук. Он о чем-то разговаривал с Олавом, и казалось, воины ничего не замечают вокруг себя.
– Когда они сюда пришли, то не могли общаться, ведь ни один не знал языка другого, а теперь Олав и Ирок – лучшие друзья.
– Муж мой, с тобой все хорошо? – тихо спросила Теа, и Волк кивнул, а потом коснулся ее волос губами.
Он знал, что должен ей сказать, но ему очень не хотелось этого делать. Подняв голову, он посмотрел на башню. Замок представлял собой лабиринт, в центре которого полыхал огонь.
Когда они миновали ворота и начали спускаться по склону холма, Рогис спросил у Теа:
– Хочешь сесть на лошадь?
– Хочу! – ответила она, и Волк убрал руку с ее талии.
Солдат подставил руки и помог ей взобраться.
Шем радостно заверещал.
– Шем наверх, сейчас! – потребовал он, и Волк передал его Теа.
С широко раскрытыми от восторга глазами малыш ухватился за луку седла обеими руками в крошечных варежках.
Небо оставалось серым и неприветливым, и холодный ветер приносил редкие снежинки.
Они ненадолго остановились в Чингаре, чтобы перекусить: хлеб и мясо из крепостной кухни и холодная каша для Шема.
К югу от Чингары потеплело. Тучи постепенно расступились, и на землю полился солнечный свет. До своего луга они добрались в полдень. Шем спал, положив голову па плечо отца.
Волк погладил бархатную шею Шелка и сказал:
– Большое тебе спасибо. Может, зайдешь погреешься немного?
– Вы только что вернулись домой, зачем вам гости? – возразил Рогис. – Да и я хочу поставить Шелка в конюшню, пока не стемнело. – Он потрепал Шема по щеке. – Пока, волчонок.
– В другой раз ты должен будешь у нас погостить, – твердо сказала Теа.
– Обязательно, – пообещал Рогис и помахал им рукой.
Шем что-то пробормотал во сне, чихнул и проснулся.
– Ошадка! – жалобно пролепетал он.
– Лошадка пошла домой, в свою конюшню, радость моя, – сказала Теа и забрала ребенка у мужа.
В доме было холодно, и Волк тут же опустился на колени около очага. Внутри лежала кучка веток и соломы, которую он там оставил, когда они уезжали. Разгорелся огонь, и Теа поднесла к нему расстроенного Шема. Вид пламени его немного успокоил, малыш перестал плакать, икнул и затих.
– Буф! – объявил он с довольным видом и потянул ручонки к теплу. – Огонь горячий.
– Таков огонь, – проговорила Теа. – Настоящий огонь. Очень, очень горячий. Шем должен быть осторожным.
– Теа, мне нужно кое-что тебе сказать, – решился Волк, и в этот момент кто-то принялся колотить в их дверь.
Теа передала Шема Волку.
– Кто это может быть? – спросила она и открыла дверь.
Внутрь тут же ворвался холодный воздух, а вслед за ним вошел ухмыляющийся безволосый мужчина с обнаженным мечом. Сорвав с плеч Теа плащ, он прижал острие меча к ее груди. Шем, почувствовав, как напрягся отец, словно огонь пробежал по соломе, вскрикнул, а потом громко заплакал.
– Выходи, или я ее убью, – приказал громила с мечом.
Его голос скрежетал, точно кусок железа по камню, глаза налились кровью. Кончиком меча он заставил Теа выйти в дверь.
Волк, чувствуя себя совершенно беспомощным, последовал за ними и увидел на лугу четверых варгов с красными глазами.
– Кто ты? – спросил Волк.
– Меня зовут Гортас. Поставь мальчишку на землю, – велел он.
– Нет.
Кончик меча приблизился к горлу Теа. Тогда посмотри, как она умрет.
Волк опустился на колени и поставил сына на снег. Гортас неестественно длинной рукой схватил Шема за шиворот, сорвал с него рубашку, обнажив пухлый живот, и приставил к нему холодный клинок. Ручеек крови стек в штанишки малыша. Варги принялись облизываться.
– Интересно, – прозвучал мерзкий голос, – кого ты выберешь, жену или ребенка? Если сделаешь хотя бы шаг к ней, я распорю мальчишке брюхо, как рыбе.
Он засмеялся и заговорил на языке, которого Волк не знал.
Теа выкрикнула имя мужа, он ответил ей, чувствуя, что его сотрясает дрожь, а мышцы напряглись до предела. Варги повалили Теа на землю, и Волк закрыл глаза. Шем дико вопил.
– Нет! – проговорил Гортас ему на ухо. – Ты будешь смотреть. Или твой сын умрет. – Волк открыл глаза.
Теа лежала на земле, вся в крови, не сводя с него карих глаз.
Потом он увидел, как изменилось выражение ее лица, когда жизнь покинула тело, словно вода, пролитая из кувшина. Шем, которого крепко держал Гортас, еще громче закричал от ужаса и попытался вырваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41