После чашки кофе и бессвязных слов утешения Браун, Джо постепенно пришла в себя, но все еще дрожала, не зная, что делать и что говорить.
– Ты расскажешь мне, Джо?
Джо закусила губу и покачала головой. Она уже выложила все Барри Хантеру. Что же теперь, рассказывать все первому попавшемуся слушателю, внимательному и сочувствующему?
– Мне надо идти.
– Почему? На улице льет как из ведра. Ты такая уставшая – отдохни на диване, подними ноги повыше. Хочешь – говори, не хочешь – не рассказывай.
Мысли о том, что надо идти на улицу, искать телефонную будку, связываться с Майком и, в зависимости от того, что он скажет, звонить Барри Хантеру, – все это казалось проклятьем господним.
– Можно от вас позвонить?
– Да, телефон в спальне, вторая дверь направо…
– Мне по междугороднему… В Калифорнию…
– Хоть на Луну. Делай, что тебе нужно. – «Несчастное дитя», – подумала Браун. Она не сомневалась, что необычная красота Алексы стала причиной ее искаженных ценностей, в то время как Джо несла на своих плечах весь груз обязанностей сестры. Что-то здесь не так. Браун Шнайдер была уверена в этом, так же, как в том, что верно разбирается в людях.
Спальня тоже была заставлена книгами. Джо почти не удивилась, если бы Браун спала на книгах. И везде такое множество фотографий, что Джо с трудом нашла телефон. Он оказался не около кровати, а на столике в углу, присоединненый к автоответчику. Джо представила, как часто Браун предоставляла ему отвечать на звонки, сама жадно вчитываясь в страницы.
Четверть четвертого, значит, в Сан-Диего четверть первого. Господи, только бы Майк не обедал!
Он не обедал. Наконец-то она дозвонилась. Выложив Майку все, Джо почувствовала, как теплота его заботы обволакивает ее. Словно в конце концов бросили спасательную веревку.
– Подожди минутку. – Джо услышала, как он подозвал ассистента. – Есть вечером самолет в Лос-Анджелес из Нью-Йорка или Ньюарка? – И снова обратился к Джо: – В шесть тридцать есть рейс на побережье, вылетай без разговоров – оставаться в Нью-Йорке нельзя. Неизвестно, знают ли Хантер и Форга всю правду, да это уже и неважно. Немедленно уезжай из квартиры «Дэви». Я закажу билет по своей кредитке. И встречу тебя в Лос-Анджелесе.
Она рассказала Майку, что услышала от Браун, и в ответ услышала вздох облегчения.
– Слава Богу, ну так не теряй ни минуты. Какой у нее номер?
Продиктовав номер, Джо поняла, что не может уехать.
– Майк, я не могу бросить Алексу. Она заперта в студии. До нее не добраться, только если самой подъехать… да и как ей сказать – вокруг будут люди из «Вью».
Джо поняла раздражение в его голосе. Еще одно подтверждение любви. Она знала, что он хочет сказать «пошли ты Алексу», но он не сказал.
– Послушай, я посмотрю расписание самолетов.
Перезвоню минут через пятнадцать–двадцать. Ничего не предпринимай, пока не позвоню. Оставайся с этой доброй женщиной…
– Мне рассказывать ей о маме… обо всем?
– Подожди моего звонка. Дай переварить новости.
– А как с Барри Хантером?
На другом конце провода последовало молчание, затем Майк неохотно сказал:
– Да. Выясни, чего он хочет, но не давай ему уговорить тебя на встречу с Форгой – или с ним самим, если это имеет значение. Ты не подписывала с ними контракт на сто тысяч, и, сдается мне, его вообще не будет. Ты – свободный агент. Держись от них подальше.
Помертвевшими пальцами Джо набрала номер Барри. Никакого прежнего мальчишеского обаяния, ни тени заботы, никакого ощущения руки, дающей поддержку.
Он почти зарычал в трубку:
– Какого черта, где ты проторчала все это время?!
Джо так оторопела от яда, источаемого из трубки, и так разозлилась, что пришлось собрать всю силу воли, чтоб не наорать в ответ. Чувство собственного достоинства помогло Джо удержать себя в руках.
– Обедала. Мне что, надо просить разрешение? Барри моментально сменил тон.
– Джо, извини за грубость, ты не представляешь, как я волновался, – быстро заговорил он. – Господи, ты чуть не лишилась сознания прошлой ночью. Я решил, что ты попала под машину. Я оставил столько сообщений у тебя в квартире, Кико, наверное, решил, что я псих.
– Со мной все в порядке. – Джо постаралась говорить дружелюбнее.
– Послушай, Джо. Я понимаю, что ты чувствуешь. Я говорил с мистером Форгой сегодня утром… – Барри то и дело переводил дыхание, словно он бежал, продолжая разговаривать. – Он очень озабочен, очень, и он решил, что лучше всего тебе встретиться с Денни Аптоном. Я хочу, чтобы ты поужинала с нами сегодня вечером, с нами обоими. Хочу послушать, что он скажет, когда ты будешь сидеть рядом. Он говорит, что все может объяснить…
Джо ожидала услышать что угодно, только не это. Ничего себе предложение, как она поверит теперь хоть одному их слову? В любом случае, Майк ясно сказал: не встречаться ни с кем, пока не перезвонит. Она будет тянуть время.
– Я все никак не отойду, Барри. Я не знаю.
– Ты дома?
– Нет. – Если он приедет к ней, то тут же поймет, что она врала. Однако, если удастся уехать на побережье, надо собрать вещи и как-то связаться с Алексой.
– Где ты? – Он опять разозлился.
– У друзей.
– Где? – закричал он. – Что, черт возьми, с тобой такое? Ты что, не понимаешь, какие серьезные обвинения выдвинула? Как ты вредишь… тебе надо встретиться с Денни и дать Мадам Дэви шанс защитить ее честное имя.
– Я еще перезвоню. – Джо не могла больше слушать. Может, это неумно, но она положила трубку, пока он не уговорил ее на какой-нибудь компромисс.
Она сидела, уставившись в пространство, а потом на фотографии на столе Браун. На одной из них она узнала молодую Блэр, такую же элегантную, но чуть-чуть полнее и с гораздо более спокойным лицом. Она сидела в садовом гамаке вместе с пожилой женщиной – наверное, матерью – и молодым человеком с веселыми глазами – возможно, Клемом, которого они потеряли.
Телефон зазвонил ровно через пятнадцать минут. Майк сильно волновался:
– Не могу посадить тебя на самолет, малышка. Кажется, в Нью-Йорке погода подводит, я прав? Все рейсы задерживаются, и все переполнены. Господи, ты можешь остаться у Браун – как ее зовут – Шайндер? Я просто с ума схожу. – Когда она не ответила, он добавил: – Малышка, я не хотел тебе говорить, завтра я встречаюсь с твоим отцом. Я выяснил, где он. Будет мужской разговор кое о каких делах.
– Ах, Майк… – До этого Джо было больно от того, что Майк не выразил готовность прилететь к ней сам, а он, оказывается, только и делает, что старается для нее. Она пересказала Майку разговор с Барри.
– Так ты перезвонишь? Считаешь, что можешь притворяться, что доверяешь им? Я думаю, это риск. И большой.
Джо перебила его:
– Я должна – ради Алексы и ради себя самой. – Она видела свое отражение в маленьком зеркале на столе. Выглядит спокойной, внутри она тоже спокойна. Не все факты собраны. Она даст Мадам Дэви шанс, о котором просит Барри.
– Где будет Алекса сегодня вечером? – с беспокойством спросил Майк.
– Бог ее знает, может, дома. Обычно она ни жива ни мертва после таких съемок.
– Хорошо. Позвони ей в студию – скажи, что надо увидеться. Например, в «Плазе», а впрочем, где угодно, лишь бы перед встречей с Аптоном. Она должна разделить с тобой ответственность. Держитесь вместе. Что бы ни произошло, не оставайся в квартире одна. Завтра вылетай на побережье. Я заказал билет на десять утра в Сан-Диего. Ты нужна мне, Джо. Поезжай ко мне на квартиру, как тогда. Я приеду домой после встречи с твоим отцом. Наконец дело сдвинулось с мертвой точки.
Джо было неудобно снова звонить от Блэр, но выхода не было. Она позвонила в студию. Как и следовало ожидать, ей ответили, что Алекса на площадке и отрывать ее нельзя.
– Перезвоните в половине шестого. Может быть, у нее будет перерыв.
– Это ее сестра Джо. Перед тем как она уйдет, скажите ей, мне жизненно важно с ней увидеться. Передайте это, пожалуйста. Вы не представляете, как это важно. – Она помолчала. – А с кем я разговариваю?
– Это Мимс. Я – гример. Обязательно все передам.
Джо расхаживала по комнате из угла в угол. Она опять занервничала и пыталась успокоиться перед тем, как снова звонить Барри. Надо сыграть так, чтобы он поверил в ее искренность, в желание узнать правду. Когда Джо набирала его номер, она была готова сделать все как надо. Но игры не потребовалось.
– Он ушел, и сегодня его не будет, – с чувством сказала ей секретарша. – Сообщения не оставлял.
Джо больше не думала о том, что злоупотребляет чужим телефоном. Пришлось снова звонить Майку. Каждая минута на счету. Нельзя допустить ни одного неверного шага.
На этот раз в его инструкциях не было никаких колебаний.
– Нам нечего терять. Браун доверилась тебе. Введи ее целиком в курс дела. Спроси, можно ли остаться у нее на ночь, если не сможешь связаться с сестрой. – Казалось, он едва мог выносить даже одно имя Алексы.
Прошел час, а Джо уже была другим человеком, когда возвращалась в гостиную, где Браун растянулась на диване с журналом «Экономист».
– Ну как?
Браун оказалась отличным слушателем. Она ни разу не прервала Джо, хоть временами та и спотыкалась, рассказывая все с самого начала. Выслушав все, Браун не изменилась в лице. Она осталась той же – решительной, надежной. Она – друг. В этом нет сомнения.
– Майк не хочет, чтобы я возвращалась на квартиру, но надо кое-что забрать перед завтрашним отъездом. Все равно придется вернуться – если позвонит Барри Хантер. Надо встретиться с Аптоном, ведь правда? Выслушать его?
Четыре тридцать. Через час она или позвонит, или поедет на студию, чтобы не разминуться с Алексой. Еще есть время заехать к Центральному парку и собрать вещи.
– Как вы считаете, мне лучше съехать с квартиры сегодня вечером, что, конечно же, будет означать мое недоверие им, или попробовать продолжать игру? Может это все оказаться совпадением?
Браун села и зажгла еще одну сигарету. – Я уверена больше, чем кто-либо – все это не случайно. Форга наверняка знает все, что он хочет знать о Мадам. – Она раздраженно встряхнула головой. – Ты сама сказала, как разозлился Форга, когда Аптон неожиданно приехал вчера вечером… и, судя по твоему состоянию, по тому, что ты говорила и не могла остановиться, Форга подсыпал тебе что-то в последний бокал. – Браун встала. Властная женщина, уверенная в себе и во всем, что собиралась делать. – Майк прав. Ты не должна оставаться в квартире. Давай поедем туда сейчас – заберем вещи, а потом захватим Алексу. Вы обе можете спать здесь… Одна на диване, другая там, где как бы должна быть комната прислуги.
– Вы хотите сказать, что поедете со мной, сейчас?..
– Конечно. Я – довольно важная персона, да будет тебе известно, дорогая. «Дэви» вряд ли захочет произвести на меня плохое впечатление. Пойду выкачу машину из гаража. В такую погоду такси точно не поймаем.
Подъезжая к Центральному парку, Джо вспомнила, как недавно ехала на Ист-Мишн-драйв, не уверенная в том, что ключ еще подходит, парализованная необъяснимыми страхами.
Браун оставила машину в подземном гараже их дома, и Джо с облегчением подумала о том, что не надо проходить через вестибюль. Пять минут шестого. Сейчас быстро побросать вещи в сумку и звонить Алексе, чтобы ждала их приезда.
Ключ подошел.
– Кико, Кико, ты здесь? Никакого ответа.
Дверь в спальню закрыта. Открыла ее Браун. На минуту обе замерли. Внутри был полный хаос. Комната была перевернута вверх дном, ящики выдвинуты, все на полу, диван и кровать сдвинуты в угол. Кто-то искал то, чего у нее не было – доказательства, что Светлана из клиник «Фонтан» и «Весна» – доктор Светлана Лэйн – является Мадам Дэви, спасительницей женского рода, поставщиком молодости. Кто-то также хотел, чтобы до нее дошло, что о ее неверии стало известно. Что она противник, опасный противник, и им наплевать, что их карты перед ней теперь раскрыты.
– Быстро звони Алексе, – прошипела Браун. – Потом хватай зубную щетку, и сваливаем. У нас много работы. – Деловые, отрывистые приказы Браун были сейчас как нельзя кстати. Пять двадцать. Неважно, что ей ответят, она не повесит трубку, пока Алекса не подойдет к телефону. Снова ответил Мимс, и очень расстроенным голосом.
– Мадам, я все передал вашей сестре, но мы не знаем, что случилось. Она ушла с площадки пару минут назад и пропала, обманула нас… сбежала… здесь такое творится! Вы случайно не знаете, куда она могла поехать? Спорю, здесь замешан парень. Она целый день хлюпала носом. Если знаете, где ее искать, обязательно скажите мне. Если нет, то, когда она придет домой, передайте, чтоб срочно позвонила Пен Уоверли, пока у Пен не случился инфаркт.
Все происходящее казалось Алексе нереальным. Она следила за каждым своим действием, каждым словом. Слова складывались не просто в предложения, а в совершенно определенные реплики, в которых нельзя было ошибиться, чтобы не выдать себя. Только так придется жить часы, а может, и дни. Злоба, кипящая в глубине сознания, была опорой, а не препятствием, давала возможность выносить человека, который сидел теперь в гостиной квартиры в Центральном парке, пока Кико подавал им кофе и сладости.
– Небольшая задержка из-за погоды. Да, американцам еще учиться и учиться у их японских конкурентов. Метеорологическое оборудование безнадежно отстало…
Не собирается ли он обсудить с ней и торговый дефицит? Алекса заготовила реплику, которая должна была быстро отвлечь Форгу от проблем метеорологии.
– Мне надо сказать сестре, что я уезжаю. Или она знает?
Форга по-отечески улыбнулся.
– Конечно знает. Мы же одна команда. Вы разминулись. Сейчас она обедает с Барри Хантером и нашим адвокатом с Западного побережья. Мистером Аптоном. – Почему Форга так напряженно вглядывается в нее? Что-то имеет в виду? Если да, то она не поняла, но, может, это и к лучшему, потому что он облегченно развалился на диване, продолжая: – Она пыталась дозвониться в студию пожелать тебе счастливого пути и беспокоилась, что ты повела себя так непрофессионально. – Он наклонился вперед и потрепал Алексу по коленке, как непослушного ребенка, и снова улыбнулся. – Почему бы не оставить ей записку?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43