Почему – она не скажет. Не разобьет сердце девочки так же, как когда-то алчность, преступное легкомыслие, эксперименты с фенолом, который прожжет и камень, – все это сломало ее собственную жизнь.
– Что это значит? – ахнула Джо. – Что это значит?!
Зазвонил телефон, но не успела Энн взять трубку, звонки прекратились. Скорей избавиться от них – иначе будет плохо и ей, и им. Энн осторожно пыталась успокоить девушку.
– Маска не совсем удалась. Твоя мама… – Она остановилась. Ужасное лицо против воли вставало перед глазами. Энн сжала кулаки. Какого черта она должна выгораживать эту лживую славянскую дрянь!
– Тогда я не знала, что доктор не имеет достаточной квалификации… Химическая хирургия… Кислотная маска оказалась слишком концентрированной… Кожа твоей мамы была повреждена…
– Нет! – закричала Джо. – Нет! Неужели ее изуродовали?
В Энн снова проснулась сиделка. Она обняла девушку за плечи.
– Это было поправимо. Повреждение произошло, но поправимое. И раньше были такие случаи.
Она лгала. Такого не случалось еще никогда. Все они, вся их шайка, говорили, что спасут лицо женщины, что можно что-то сделать. Но Энн не верила им.
Читая упрек в глазах Майка, сестра заторопилась:
– Я уезжала из клиники на пару дней после лечения твоей матери. Вернувшись, я уже не застала ее. Потом кто-то из наших прочитал в газете о ее смерти – машина сорвалась со скал. Это ужасно. Страшная смерть.
– Самоубийство… – Джо сотрясали рыдания. – Мама, должно быть, покончила с собой. Не могу поверить. Все еще в сто раз хуже… Господи… – Казалось, Джо никогда не остановится. Даже журналист, похоже, растерялся.
Майк резко встал.
– Где эта Магда? – прорычал он.
Энн уже решила сказать и сдать всю бандитскую шайку, как телефон зазвонил снова. На этот раз настойчиво. Она ушла говорить в спальню, будто почувствовав, что это он. И это был он.
– Энн… – Как давно не слышала она этот голос, и он снова заставляет дрожать от желания. Говорил он быстро, торопился. – Тут один парень с телевидения начал вынюхивать о «Фонтане»…
– Он здесь.
– Что?!
Вот это триумф. Первый раз она слышала в этом голосе шок – и это от мужчины, который всегда тверд, непроницаем.
– Энн, нам надо увидеться, но сейчас я сам не могу к тебе вылететь. Есть план получше. Приезжай ко мне сама. Узнаешь наши новости, тебя они тоже коснутся. Я знаю, что могу тебе довериться. Только не торопи будущее… – и прибавил мягко, – наше будущее. Ничего ему не говори. Отделайся от него. Через час перезвоню и договоримся, где встретиться. – Голос стал еще ниже. – Я дам тебе то, что ты так любишь, Каджира.
Он опять назвал ее этим именем. Так было всегда, когда они занимались любовью, как Энн не могла и мечтать.
Сестра вернулась в комнату уже другим человеком. Ее посетители тоже изменились. Джо – собранная, сдержанная, Таннер – напряженный и злой.
Не дав мисс Першинг открыть рта, Майк заговорил так, будто уже стал окружным прокурором:
– В чем была роль Магды? И Светлана, она кто такая?
Но Энн была на седьмом небе, глаза горели огнем, и сама она почти дрожала от нетерпения. Сейчас ее ничто не волновало. Как девчонка, она затараторила, глотая звуки:
– У меня нет больше времени беседовать с вами. Простите, что пришлось рассказать вам о таких ужасных вещах, но… но… – Подумай Энн хоть немного, она никогда не сказала бы всего того, что сказала, но ее несло. – Может, это и к лучшему. Твоя мама не смогла бы больше работать. Извините, ничем не могу вам помочь…
– Можно мне еще к вам зайти?
Дочка Тери была так трогательна, что Энн солгала еще раз:
– Конечно, приходи. Позвони мне часов в шесть. Я постараюсь ответить на все твои вопросы, но добавить мне особенно нечего.
В шесть, в полседьмого – и так каждые полчаса до полуночи Джо набирала номер Энн Першинг. К телефону никто не подходил. На следующее утро они с Майком снова отправились на такси к мисс Першинг. Дверь не открыли. В конторе, у которой Энн снимала квартиру, – как и ожидал Майк – раздраженно ответили, что клиентка уехала на пару недель, и не стоит им лезть в ее дела.
По пути обратно Майк не сводил глаз с Джо – потерянная, бледная, она прижалась к дверце машины. В полдесятого она собиралась садиться на поезд обратно в Сан-Диего. Но Майк уже знал, что не отпустит ее. Он резко привлек ее к себе и осыпал ее лицо поцелуями.
– Майк…
– Ничего не говори. – Его пальцы побежали по ее губам, по мягким щекам, по ее теплому затылку. Она отвечала на поцелуи. Он чувствовал, как их тела становятся горячей. Он дотронулся до ее груди, прекрасной упругой груди.
Пока Майк расплачивался с таксистом и они поднимались в его неубранную комнату, никто из них не сказал ни слова. На полу все еще валялись вещи, шторы были задернуты.
Майк чувствовал робость, не неловкость, а именно робость. Они стояли друг против друга в зашторенной темной комнате. Она протянула руку, пытаясь снять с него очки.
– Нет, не сейчас, я хочу видеть тебя, рассмотреть тебя всю.
Он нежно положил ее на кровать. В ее глазах был вопрос. Он удивился, почему раньше не замечал, какие у нее нежные, длинные ресницы.
– Ты ведь не из жалости, да? – прошептала она.
– Глупая ты девочка. – Он хотел быть нежным, но удерживать себя в руках было трудно. Желание росло. Он начал расстегивать на ней блузку, и пуговичка отлетела на пол. Она дышала все чаще, так же, как он. Ощутив теплый румянец на ее щеках, Майк не мог больше думать об осторожности. Не в силах ждать, пока расстегнется лифчик, он стащил его ей на пояс.
Невероятно, но она помогала ему, всем видом показывая, что готова. Он просунул руку под блузку, вниз…
– Подожди, – возбужденно проговорила Джо. Она быстро скинула юбку и трусики, обнажив треугольник темных волос. Майк чувствовал ее желание. Он сполз вниз, раскрывая тонкие складки розовой кожи – она девственница. Майк коснулся языком ее влагалища, и Джо, застонав, сжала его, притягивая к себе. Он уже заболел ею, но еще старался контролировать себя.
– Я первый, Джо?
– Да, да, да… – Ее ответ утонул в подушке. – Ты первый, но я принимаю таблетки…
Майк закрыл ей рот поцелуем. Больше не будет разговоров. Его пальцы гладили ее между ног… Она улыбнулась ему, притягивая ближе к себе. Невероятно, маленькая Джо…
Действительно невероятно. Всю дорогу до Сан-Диего, весь день в офисе и всю ночь Джо снова и снова возвращалась к тому, что произошло между ней и Майком.
Конечно, она представляла все по-другому. Она расстанется с девственностью, безумно полюбив, и он тоже будет сходить по ней с ума. Любовь будет главным в их жизни, любовь станет началом романа, близости и, по идее, закончится браком… А здесь ни о какой такой любви и не упоминалось.
Жалела ли она? Стыдилась? Джо не успела разобраться в своих чувствах. Все произошло так быстро.
Была уверена в одном – в своем желании, чтобы это повторялось снова и снова, старалась вспомнить каждое прикосновение его рук, его губ.
Сначала Майк хотел ехать в Сан-Диего вместе, потом передумал. Она ясно помнила, как изменилось его лицо – только что полное нежности, оно стало вдруг злым, напряженным. Уставшие, они неподвижно лежали в постели, его горячее дыхание грело щеку.
– У меня еще есть несколько дней. Хочу докопаться до этих негодяев – найти проклятую Магду и добраться до адвоката Аптона. Имеет смысл остаться здесь. Ясно, что Першинг предупредили, чтоб она замолчала. Помнишь, как она изменилась, когда вернулась из комнаты? Может быть, Аптон и звонил, или еще кто-нибудь, кто знал о том, что я его ищу. Надо выяснить, куда она уехала.
Джо переполняла благодарность за его негодование, решимость преследовать этих страшных людей, погубивших жизнь матери. А еще она чувствовала себя защищенной. В его объятиях она то засыпала, то снова просыпалась. Никогда еще сон не был так сладок, тем более что наконец-то наступило облегчение – с ней Майк, и он позаботится обо всем, и о ней самой тоже.
Спустя двое суток это дивное чувство рассеялось как дым – все это время он ни разу не позвонил. Весь прошлый день Джо мучили вопросы – что, если она не понравилась Майку в постели, или он думает, что она слишком легко отдалась ему. Иногда Джо жалела, что не уговорила его ехать в Сан-Диего, но тут же злилась на себя за эти мысли – ведь Майк старается именно для нее.
К пятнице бедная Джо просто не знала, куда деваться. Мысли о маме тоже не покидали. Неужели она решилась разом покончить со всем? Теперь сам факт автокатастрофы у границы уже не был таким загадочным. Возможно, маме было все равно, куда ехать… просто взяла машину и рванула среди ночи куда глаза глядят. Может, и не собиралась умирать – но и о жизни уже не думала. Но как она добралась от «Фонтана» до Сан-Диего? Что стало с ее лицом, можно ли было вообще ее узнать?
Тери расстраивалась из-за малейшей новой морщинки. Вдруг сестра Першинг говорила правду, и все еще можно было поправить, а мама не поверила им?
Вопросы, вопросы… на некоторые могли дать ответ Энн Першинг, Майк. Если бы только дал о себе знать.
Наконец-то, отпирая в пятницу вечером дверь, Джо услышала долгожданный звонок. Звонила Алекса. Джо беспокоилась об Алексе, но, не услышав голоса Майка, она с трудом ответила. Впрочем, Алекса была верна себе – слушая только себя, она и не заметила, что у сестры такой растерянный голос.
– Джо, все идет по плану, все, о чем я мечтала. В «Вью» меня обожают. Я их новейшая звезда. Все хотят со мной познакомиться. Нью-Йорк – это класс. Ты не представляешь, какие ночные клубы… в общем, ночью никто не спит. Здесь так здорово! Я тебе, собственно, поэтому и звоню.
Джо изо всех сил старалась взять себя в руки. «Успокойся, – говорила она себе, – пусть это и не Майк. Скажи Алексе все, что узнала».
– Алекса. – В голосе Джо звучало такое отчаяние, что сестра наконец-то закрыла рот. – Алекса, я только что узнала ужасные вещи. Это касается мамы…
– Мамы? – Похоже, это слово она слышала впервые.
– Да, мамы, черт бы тебя побрал, – нашей мамы. Возможно, она покончила с собой – ты понимаешь, что это значит? Я… Майк Таннер… мы… мы ездили в Лос-Анджелес. Он выяснил, что мама обращалась в клинику «Фонтан». Помнишь чеки и письмо от Магды?
– Да, да… – Было слышно, что Алекса торопилась. – У меня мало времени. Меня ждут. Так что там с «Фонтаном»?
Джо захотелось протянуть руку за тысячи километров и врезать этой эгоистке.
– Вот что! Это вроде института красоты, мама хотела избавиться от морщин. Я не знаю точно, но работу они сделали плохо. Мы с Майком нашли сестру, которая там заправляла вместе с Магдой. Она сказала, что… – Джо всхлипывала, и из-за мамы, и из-за Майка. – Маме делали кислотную маску, и сделали плохо. Все говорит о том, что ее изуродовали…
– Джо, ты же не знаешь точно. Какая-то сестра что-то сказала. Зачем себя так расстраивать? И зачем это ворошить? Что это даст?
Очевидное равнодушие Алексы совсем вывело Джо из себя, она не могла больше сдерживать рыданий:
– Как можно быть такой бесчувственной? Ты говоришь, как отец. Тебе все равно, что кто-то обокрал и изуродовал маму? Ты не понимаешь, что ее толкнули на смерть? – Джо сорвалась на крик.
В ответ последовал длинный гудок. Джо уставилась на трубку: собственная сестра бросает трубку! Телефон зазвонил опять. Это была Алекса.
– Джо, дорогая, я не знала, как иначе тебя успокоить. Я прошу тебя, остальное расскажешь, когда увидимся. Послушай меня, мне не все равно, но ты можешь ошибаться. Я хочу, чтоб ты перебралась ко мне в Нью-Йорк – будем жить вместе, ты будешь помогать. Ты нужна мне. Жизнь так закрутила, мне нужен менеджер. Я серьезно…
– Алекса, ты мне тоже нужна. Но разве ты не понимаешь, я хочу все выяснить до конца, я хочу отомстить… Господи, не знаю я, чего хочу. Да ты ведь все равно не считаешь это серьезной затеей.
– В том-то и дело, что считаю! Я могу тебе платить. Я зарабатываю кучу денег. У меня есть агент – у всех топ-моделей должен быть некто вроде казначея – но этого недостаточно. Я хочу иметь рядом с собой человека, которому доверяю. – Алекса замолчала. За тысячи километров Джо услышала ее глубокий вздох. Прошло еще несколько минут, и Джо заволновалась.
– Алекса, что там еще?
– Мне надо идти. – Алекса снова вздохнула. – Джо, подумай, я серьезно на тебя рассчитываю. Сейчас не могу сказать большего, но хочу тебя познакомить с одним человеком. Остальное при встрече. Пока. – Алекса снова повесила трубку. Джо поняла, что на этот раз сестра не перезвонит.
«Хочу познакомить тебя с одним человеком». Не похоже на Алексу – фото-теле-кинозвезду, мечту продюсеров и режиссеров. В голосе сестры звучала новая нотка. Или до сближения с Майком она просто не могла уловить ее? Может, Алекса влюбилась? А ты сама, Джо, влюблена ли ты?
Джо бесцельно бродила по когда-то такому родному дому. Это время прошло, и уже давно. Как-то по телефону отец сказал, что дом – это «место, где он вешает шляпу». Должно быть, он говорил с Либби, а может, и нет.
Еще с того вечера, когда он вернулся из Ла-Косты и забрал чек от «Фонтана» и письмо Магды, Джо намеренно отдалилась от него. Это было не трудно. Отец не делал попыток к сближению, да они почти и не виделись. Он все время куда-то спешил. Приехав из Лос-Анджелеса, она не застала его. Джо не могла припомнить, когда он вообще последний раз ночевал дома.
Да и привязанность к этому месту исчезла. Слишком многое напоминало здесь о матери, а теперь, после того, что она узнала, Джо просто не могла в нем оставаться. Можно сойти с ума.
В Нью-Йорк? Джо рванула бы не задумываясь, если б не Майк. Она была бы уже на пути в аэропорт хотя бы затем, чтобы увидеть сестру и встретиться с тем человеком.
Джо вздохнула. Больше всего хочется, чтоб до Алексы дошло, что на самом деле случилось с мамой, и зажечь ее такой же ненавистью к преступникам. Она будет преследовать их до конца, чтоб они не смогли больше ломать жизни людей. Преследовать, пока они не сядут за решетку.
Джо не могла заснуть. Она вставала в два, в три часа ночи, терзаясь мучительными мыслями. Наконец в половине шестого Джо заснула на диване.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43