– Я думаю не о ком-нибудь, а о Поле. Неужели он воспринимает меня так?
«Молодо-зелено», – сказал он о ней, и еще назвал неопытной и несдержанной девчонкой. Как он был прав. Она смотрела на свое круглое лицо, в свои зеленовато-карие глаза, в которых читалась ограниченность и незрелость, хотя раньше она этого не замечала.
– Неудивительно, что он не хотел снова с тобой встречаться, – сказала она расплывшемуся от навернувшихся слез отражению. – Неудивительно, что он назвал тебя мышкой. Вопрос в том, когда ты, наконец, очнешься?
Если бы он только вернулся к ней, если бы ей настолько повезло, то она бы перестала быть мышкой и превратилась в настоящую взрослую женщину. И первым шагом к этому, пришла она к выводу два часа спустя, будет осознание того, что Поль не вернется никогда. Ей придется повзрослеть без него, просто потому, что пришло время.
– Все равно, – обратилась Тэффи к молчащему телефону, – я еще немного подожду.
И еще немного. И еще немного. Она ждала до тех пор, пока поздний летний вечер не перешел в ночь – время, когда так легко представить себе мужчину, сидящего в огромном кресле, а потом легла в слишком большую и одинокую постель.
Удивительно, как спокойно спится, когда теряешь последнюю надежду. Утром, как ни горько ей было завтракать в одиночестве, Тэффи заставила себя накрыть стол в гостиной, как обычно. Надо привыкнуть к одиночеству и научиться находить радость в мелочах, вроде китайского чайного сервиза, который она купила сразу, как переехала. К тому времени, когда закипел кофе, ей даже захотелось есть. Вдобавок она кое-что решила для себя… по крайней мере в отношении Поля Сейлера.
– Конечно, я никогда не выйду замуж, – громко заявила она, одиноко стоя под душем. – Мальчики женятся, и тогда я превращусь в старую деву и буду нянчить их детей.
А если этого не произойдет, всегда остается работа. Хороший секретарь может далеко пойти, если только сосредоточится на своей работе. Вот эти серая юбка и белая блузка отлично подойдут для ее целей, а чтобы костюм не казался унылым, добавим медно-зеленый шарфик на шею.
Приготовившись таким образом к своей благоразумной и пустой будущей жизни, посвященной исключительно работе, Тэффи взяла кошелек, корзинку и ключ. Узнав два дня назад о здешнем обычае обязательно есть на завтрак свежие булочки, она нашла его восхитительным. Сегодня она купит круассаны, и плевать на калории. Тэффи прямо-таки почувствовала хлебный аромат, когда открывала входную дверь.
– Бог ты мой! – Она отскочила назад, вскрикнув от неожиданности. – Что ты здесь делаешь?
– Разве молодой человек не может зайти в гости? – Поль усмехнулся – демонический темный силуэт в тусклом свете лестничной лампы. – Тем более, если он принес с собой завтрак?
Тэффи стояла в дверях, все еще дрожа. Надо было привыкнуть к темной фигуре, возникшей перед ней, как будто ее желания обрели плоть. Нет, она даже не могла этого желать, потому что не могла вызвать в воображении сверкающие глаза, высокие скулы, мускулы, играющие под короткими рукавами черной футболки…
– Давай побыстрее! – Поль потряс вкусно пахнущими бумажными пакетами у нее под носом. – Я есть хочу!
– Ты всегда хочешь есть!
Но она впустила его, уступив ему, как делала постоянно. Как постоянно будет делать, подумала она, ощутив каплю горечи, примешавшуюся к радостному волнению. Что бы он ни выбрал, остаться с ней или уйти, ей придется всегда уступать ему, как сейчас: он идет впереди, она следует за ним в свою собственную гостиную к столу в алькове…
– Хмм. – Поль оглядел скатерть с тюльпанами и прибор с узором из клубники. – Мне нравится.
– Правда? – Она была приятно удивлена. – Разве не лучше, когда сервиз по узору подходит к скатерти?
– Нет. Мне больше нравится, когда они разные. Когда не все заранее продумано и рассчитано. – Он водрузил пакеты на стол. – Как это было…
Тэффи помедлила, ожидая, пока он продолжит, но он молчал, и тогда она закончила сама:
– Как было, когда здесь жила Аннет?
Он лишь кивнул на чашку:
– Надеюсь, у тебя в запасе найдется еще одна? Нам пригодится.
Она послушно направилась к буфету, но не удержалась от попытки взбунтоваться:
– Ты первый начал говорить про Аннет. Хотя и не упоминал ее имя.
– Признаюсь, мышка, ты права.
– Да? – обернулась она удивленно. – Не думала, что мужчины способны признать, что прав кто-то другой. Мои братья…
– Кофе будет мало – только по чашке, а я пью две.
– Я куплю кофеварку побольше, – весело заявила Тэффи.
– Не надо. Слушай, а где тарелки? – добавил Поль, не догадываясь, что разбил в прах все ее надежды.
Так, значит, он не собирается завтракать с ней и в будущем. Что ж, тогда она постарается хоть получить максимум удовольствия от сегодняшнего завтрака. Она поставила на поднос, расписанный колокольчиками, большую часть клубничного сервиза и отнесла на стол. Поль поблагодарил ее и стал выкладывать из пакетов поджаристые булочки, масло, тонкие ломтики розового арденнского окорока…
– Мой обычный завтрак – одна булочка, джем и кофе, – предупредила Тэффи.
Поль неодобрительно покачал головой, пристраивая на тарелке кусочек сыра «грюйер».
– Ты, конечно, можешь принести джем. Вдруг нам захочется.
Джем был клубничным и подходил под блюдечко, на которое она его положила. Тэффи пододвинула джем – ее скромный вклад в их пиршество – к круассанам, налила кофе, засыпала в кофеварку следующие две порции и наконец села на любезно отодвинутый для нее стул.
– Камамбера нет? – спросила она, оглядывая тарелку, где к «грюйеру» присоединился эдамский сыр.
– Я думал об этом. С камамбером у тебя связаны плохие воспоминания. Ну вот, мышка… – Поль придвинул к себе стул и сел напротив нее.
– Ты не мог бы перестать называть меня так? – робко попросила Тэффи. – Я приняла кое-какие решения.
– Расскажи-ка, – велел он, протягивая корзинку с булочками. – Я обычно разрезаю свою острым ножом, чтобы хрустящая корочка оставалась целой.
– Опять ты о еде! – воскликнула она с притворным возмущением. – Раз уж мы говорим о решениях, может, и тебе тоже принять одно?
– Насчет еды? С чего бы это?
– Пожалуй, ты прав. – Тэффи попробовала булочку. – Где ты их купил?
– Где всегда. Ты приняла какие-то решения, а не я, – напомнил Поль. – Ты собиралась мне о них рассказать.
– Если ты будешь так требовать, не расскажу. – Но ее недовольство исчезло так же быстро, как растаявшая во рту булочка с маслом и «грюйером». – Я подумала, что должна упорно трудиться и пытаться продвинуться по служебной лестнице.
– Очень достойное решение.
– Это касается… и жизни в целом. – Она допила кофе. – У меня было время подумать. – Кофе придал ей силы, и она сумела сказать это без укоризны в голосе.
Ей сейчас хотелось спросить, почему он бросил ее на весь вчерашний день и где он был, но этого она не сделает. Может быть, он наслаждался тихим вечером в своем уютном доме. А может, он был не один… нет, ей нельзя об этом думать.
– Знаешь что, мышка? – Он протянул ей свою чашку. – Я тоже кое о чем размышлял.
Тэффи налила ему кофе. Ей было приятно хлопотать вокруг него. Пока она стояла рядом с ним, Поль мягко приподнял один из ее локонов, и от его легкого прикосновения знакомое тепло разлилось по ее телу.
– Прости, я забыл. – Его пальцы рассеянно взъерошили ей волосы. – Мне лучше больше не называть тебя мышкой, правильно?
– Все в порядке. – Она подавила желание прильнуть к его сильным теплым рукам. – Ты сказал, что размышлял?..
– Да, насчет этой квартиры и сильно ли отличается то, что сейчас, от того, что было…
– Сейчас тебе больше нравится? – взволнованно спросила Тэффи.
– Что за вопрос!
– Так же ты сказал тогда, в воскресенье, прежде чем… – Но нет, она не позволит себе опуститься до упреков, не напомнит, как он ушел и оставил ее одну. – Это не ответ, правда? Я все еще не знаю, нравится ли тебе эта квартира больше теперь, когда в ней… когда в ней живу я.
– Ну, конечно. Но квартира изменилась недостаточно.
И это было все, чего она от него добилась.
Тэффи попыталась выяснить, что он имел в виду, но Поль только взглянул на эти проклятые золотые часы, которые у него всегда правили бал, и сказал, что ему пора домой, переодеться перед первой деловой встречей.
– И кстати, о продвижении по служебной лестнице, – прибавил он с легким оттенком иронии, – попробуй начать с пунктуальности. Я провожу тебя до моста.
Поль встал из-за стола и нежно поцеловал Тэффи. Глядя, как он двигается в своей черной футболке и спортивных брюках, похожий на гибкую черную пантеру, она ощущала его силу и гордилась ею.
Их пути разошлись у Большого Моста Герцогини Шарлотты, который местные жители называли проще – Красный Мост. Здесь Поль повернулся к Тэффи и взял ее ладони в свои:
– Надеюсь, сегодня вечером ты свободна? – В его голосе звучало: «Попробуй только сказать, что ты занята». – Я хотел бы знать твое мнение об одной картине.
– Правда? – Солнце засветило ярче, заставив ее поморщиться, зелень парка засверкала, как изумруд, голубь важно прошествовал мимо, а вокруг его шеи переливалась радуга. – Ты правда хочешь?..
– Тут ты действительно можешь помочь. – Поль по очереди поцеловал ее руки. – Я заеду за тобой сюда, – он кивнул в сторону Европейского Центра по другую сторону моста, – в… во сколько ты кончаешь?
Она сказала, во сколько.
– Хорошо, я буду ждать.
– Но я бы заехала домой и переоделась…
– Не нужно. – Его глаза, темно-янтарные в утреннем свете, остановились на ней. – Ты прекрасно выглядишь.
Поль помахал ей рукой на прощание и быстрым шагом удалился. Тэффи проводила взглядом удаляющуюся фигуру и, только когда та исчезла из виду, вздохнула и ступила на мост. Посередине моста она снова обернулась в надежде еще раз увидеть темный силуэт. Но нет, он был слишком далеко, и в утешение Тэффи полюбовалась лентой реки, переливавшейся далеко внизу подобно упавшему небу, и заторопилась на работу.
– Он целовал тебе руки на Красном Мосту, на виду у всего города! – воскликнула всеведущая Кендра этим же утром. – Поверь мне, дорогая, ничего хорошего из этого не выйдет.
– Ради Бога, мы познакомились всего два с половиной дня назад. – Тэффи встала из-за своего стола, чтобы выйти из комнаты и тем положить конец разговору, но оказалась у окна. – Почему обязательно из этого должно что-то выйти? – Она рассеянно переводила глаза с трепещущих национальных флагов на бегущие облака и обратно. – Кто задумывается над тем, выйдет из этого что-нибудь или нет?
Сама Тэффи точно думала не об этом, а о будущем вечере. Счастье заполнило ее, когда рабочий день кончился и Поль позвонил из приемной и сказал, что ждет внизу. Она впорхнула в лифт, даже не бросив взгляда в зеркало, и нашла Поля в вестибюле. Они погрузились в кожаные сиденья машины и отправились на выставку местных художников, где и находилась картина, о которой Поль упоминал.
Это оказалась акварель. Альзет в дымке осеннего утра, бледно-голубая река, мерцающая под пролетом моста в окружении сгрудившихся блестящих крыш и случайного деревца с красновато-бурыми листьями.
– Почему ты не купил ее сразу? – спросила Тэффи, не в силах оторвать от нее глаз. – Будешь тянуть, кто-нибудь другой непременно купит.
– Не знаю. – Он стоял рядом, прикидывая размеры. – Я должен быть абсолютно уверен, что это подойдет. У нее уже столько подобных…
– У кого? – Тэффи попыталась скрыть, как она шокирована его открытым признанием, что эта акварель предназначается в подарок другой женщине. – У Клодии?
Он покачал головой, все еще рассматривая картину.
– Это совсем не в ее вкусе, хотя, когда ты упомянула ее, я понял, что было бы неплохо подарить ей что-нибудь, чтобы ободрить. Кольцо, может быть…
Кольцо. Он дарит Клодии Воэн кольцо, какой-то неизвестной женщине – великолепную картину, а ей, Тэффи, – ничего, кроме хлеба с маслом, сыром и ветчиной…
И своего общества, напомнила она самой себе, и ей сразу стало легче. Это стоит всего остального.
Вслух же Тэффи спросила:
– А где эта картина будет висеть?
– Дома, в гостиной, разумеется, – рассеянно ответил он, все еще размышляя.
Дома? Она не ослышалась? Картина предназначена для его дома и в то же время для подарка неизвестной женщине? Неужели незнакомка имеет право входить в этот таинственный дом на берегу реки? Вопросы роились в ее голове, как осы, но она держала их про себя, несмотря на то что они жалили ее в сердце.
– Полагаешь, разумно вешать такую картину там? Настоящая река так близко…
– Ты имеешь в виду Мозель? – Поль озадаченно обернулся. – Конечно, общая терраса выходит на реку…
– При чем тут Мозель? – перебила Тэффи, совсем запутавшись.
– Я имею в виду родительский дом, Федеранж-сюр-Мозель… – Он заметил ее смущение. – На следующей неделе у моей матери день рождения.
– Вот как? – Ее беспокойство улетучилось, и настроение сразу стало великолепным. – На твоем месте я тут же схватила бы картину.
– Нет, я подумаю еще день или два. – Поль взял ее под руку и двинулся к выходу. – Ты думала, я говорю о моем доме здесь в городе?
Она кивнула.
– Ведь он у тебя на самом деле есть? То, что произошло вчера, не было сном?..
– Не было. – Его голос вдруг снизился до слышного только ей шепота. – Давай вернемся туда и повторим этот сон?
– Ты должен купить картину.
Но ее тело сказало другое: рука прильнула к его твердой теплой руке, ноги сами понесли Тэффи к выходу. Недолгая поездка на машине, и Поль снова открыл перед ней дверь в волшебную прихожую и провел вверх по райской лестнице в комнату с видом на реку, где тусклый вечерний свет смазанными пятнами лежал на возвышавшейся громаде кровати. Закрыв глаза, Тэффи полностью отдалась во власть Поля, и он увлек ее в путешествие, где за каждым поворотом открывались все новые и новые наслаждения, так что Тэффи начала думать, что больше не сможет их выносить. Но она смогла, потому что с ней был Поль, и она знала, что он бережно проведет ее до самого конца, где их обоих будет ждать сонное умиротворение и спокойствие.
– Как много нового я испытала, – сказала она позже, нежась в его объятиях среди тишины и тьмы, сквозь которую чуть пробивались отсветы желтых уличных фонарей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18