Как у тебя хватает наглости идти против своих предков? Я в ужасе от твоих планов…– А я в ужасе от того, что король выжимает все соки из этих земель, – ответил Кейн. – Он набивает золотом свои сундуки у себя в Англии, а люди здесь просто хотят быть независимыми, хотят жить так, как им нравится. По-моему это будет справедливо, пусть даже твой король думает иначе.– Поверь мне, Кейн, вам не победить в войне. И если ты вовремя не присоединишься к нам, то очень скоро твоя очаровательная жена станет вдовой. Если, конечно, какой-нибудь ужасный поворот судьбы не унесет ее жизнь еще раньше…– Черт возьми, что ты хочешь этим сказать? Ты угрожаешь моей жене?– Нет, разумеется, – ответил Хью с усмешкой. Просто мы с тобой оба знаем, что все в жизни может измениться мгновенно.Кейн пристально посмотрел на бывшего друга.Я не знаю, Хью, что ты сейчас замышляешь, но твердо обещаю: когда у меня появятся доказательства, которые я сейчас ищу, твоя жена станет вдовой. Да, твоя, а не моя.– Ты хочешь сказать, что умру я? – Хью рассмеялся. – Но ведь вокруг тебя обычно умирают женщины, а не мужчины, разве не так?Кейн не выдержал и, шагнув к Хью, ухватил его за галстук, а другую руку уже занес для удара. Однако в последний момент передумал и просто отшвырнул его от себя. Хью растянулся на дорожке.– Сумасшедший! Болван! – заорал он, вскочив на ноги. – Я это припомню!– Что здесь происходит?! – закричала Мэдлин, подбегая к ним. Следом за ней из дома выбежала и Оливия.– Не смей больше говорить об Элизабет, иначе очень пожалеешь!.. – прорычал Кейн.– Хью, что случилось? У тебя все в порядке? – Оливия приблизилась к мужу, но он, что-то пробурчав, оттолкнул ее.Мэдлин подошла к подруге и обняла за плечи.– Что здесь происходит? – спросила она.– Это все из-за него. – Хью кивнул на Кейна. – Похоже, он рехнулся.– Дэвис зашел слишком далеко… – проворчал Кейн.– Вы ведете себя как мальчишки, – в раздражении проговорила Мэдлин. – И всю неделю вели себя ужасно. Меня уже тошнит от вас.– Идем, Оливия. Нам пора ехать, – сказал Хью.– Не будьте грубым с ней. – Мэдлин погрозила Хью пальцем. – Вы слышите меня?Хью, коротко кивнув, злобно уставился на Кейна. В этот момент на крыльцо выбежала Клодия. Она смотрела на мужчин широко раскрытыми глазами и, казалось, хотела что-то сказать, но не могла вымолвить ни слова.Мэдлин подошла к мужу и тихо прошептала:– И даже не пытайся убедить меня в том, что это не ты начал эту глупую ссору.Через нескольких минут подъехала карета, и женщины, обнявшись, попрощались. Прежде чем забраться в экипаж следом за женой, Хью молча кивнул Кейну, и тот коротко кивнул в ответ.Когда карета покатилась по подъездной дорожке, Кейн покосился на Мэдлин, все еще махавшую вслед подруге. Он попытался обнять жену, но она отстранила руку и убежала в дом.Кейн еще какое-то время постоял у подъездной дорожки, потом ушел в сарай, где сушился табак, и провел там весь остаток утра, отчаянно ругая себя за несдержанность.Наконец, ближе к полудню, Кейн вышел из сарая и направился к бочке с водой, чтобы напиться. Минуту спустя он поднял голову, осмотрелся – и вдруг увидел улыбавшуюся Мэдлин, шедшую прямо к нему. На ней была фиолетовая амазонка и жакет с кружевными рукавами до локтей. Волосы она заплела в косу, ниспадающую на спину.Да, она действительно шла к нему. И улыбалась.А может, ему это снится?– А я не знала, что у тебя есть яблони.– У нас есть яблони, – поправил Кейн, поймав яблоко, которое она ему бросила. – Значит, ты ходила на прогулку?– Да, погуляла немного. Клодия занялась ужином, а я… мне захотелось увидеть тебя.– Правда? Она кивнула.– Неужели ты скучала по мне после… после моей глупейшей ссоры с Хью?Она снова кивнула и опять расплылась в улыбке. Кейн откусил яблоко и спросил:– Хочешь посмотреть, что мы делаем с табаком?– Да, конечно, хочу.– Тогда пойдем. – Кейн взял жену за руку и повел в сарай, где сушились табачные листья.– Ох, здесь так жарко, – пробормотала Мэдлин.– Да, знаю. Здесь и должно быть жарко, чтобы сырье как следует высохло. В этом году мы почти закончили. Вот эти листья – последние. – Кейн указал на грубо сколоченный стол, на котором лежали пустые мешки. – Вот видишь? Как только табак подсохнет и станет коричневато-желтым, мы их перенесем на стол для упаковки, а потом ненадолго спустим в погреб, чтобы он набрался необходимой влажности.Мэдлин с удивлением посмотрела на мужа.– А где ты всему этому научился?– Семейная традиция. Заниматься табаком начал мой дед, когда приехал сюда из Шотландии. Он научил моего отца, а тот научил меня и Майлза.– Ты, наверное, гордишься своей семьей, правда?– Да, конечно.– Мм… понимаю, – протянула Мэдлин, кивая.Кейн, внимательно взглянув на нее, продолжил:– Разумеется, во всех семьях есть свои проблемы… свои тайны. А что твои родственники, Линни? Ты никогда не говоришь о них.– У меня нет близких родственников.– У тебя есть я.Она прикусила губу и неуверенно кивнула.– Линни, почему ты все время кусаешь губы? Научись делать что-нибудь другое.– Я и так умею.Мэдлин рассмеялась, приподнялась на цыпочки и поцеловала мужа в губы. Он с улыбкой кивнул:– Да, пожалуй. Только этого недостаточно, Линни.– Кейн, мне нужно переодеться к ужину.Она повернулась, намереваясь уйти, но он ухватил ее за руку.– Переодеться?.. С удовольствием помогу тебе. – Кейн снял с жены жакет и провел пальцами по вырезу платья.Она хихикнула и шлепнула его по рукам. Он тут же взял ее за плечи и, чуть наклонившись, прижался губами к ее губам. Мэдлин обвила руками его шею, отвечая на поцелуй со всей страстью.Когда же поцелуй прервался, она тихо застонала, и этот стон еще больше распалил Кейна.– Но здесь же… – Мэдлин кивнула в сторону дверей. – Ведь сюда в любой момент могут войти.Нет, никто не войдет. Сейчас все готовятся к ужину.– Но это… неприлично, – прошептала Мэдлин.Кейн весело рассмеялся и принялся задирать ее юбки.– Да, очень неприлично. Поэтому еще интереснее.– Ты ведешь себя… как пират.Мэдлин делала вид, что сопротивляется, но руки ее как бы сами собой потянулись к его бриджам, и она расстегнула их почти без усилий. Кейн повернул ее спиной к себе, поцеловал в шею и осторожно подтолкнул вперед, так что ее локти опустились на стол.– Стой так, – прошептал он ей на ухо и, подняв юбки, обнажил ее восхитительные ягодицы.В следующее мгновение его пальцы коснулись ее лона, и из горла Мэдлин вырвался стон. Через секунду-другую она снова застонала и, судорожно сглотнув, пробормотала:– Кейн, позволь мне повернуться. Я хочу чувствовать тебя всего.Но он в тот же миг вошел в нее и замер на мгновение.– О, Кейн… – прошептала Мэдлин, шевельнув бедрами. – Ну что же ты?..Он покрепче сжал ладонями ее бедра и начал двигаться – сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. И почти тотчас же вновь послышались стоны Мэдлин. Несколько минут спустя она содрогнулась и раздался ее громкий крик, эхом прокатившийся по просторному сараю. И тут же раздался стон Кейна, излившего в нее свое семя.Мэдлин замерла на несколько секунд, потом выпрямилась и, повернувшись к мужу, откинула с его лба волосы. Поцеловав Кейна, она с некоторым смущением пробормотала:– Но ведь так… как мы сейчас… это, наверное, постыдно…– Почему же ты говоришь об этом после произошедшего?Мэдлин еще больше смутилась.– Ну, так вышло…– Между мужем и женой, дорогая Линни, не может быть ничего постыдного. И должно быть полное доверие во всем.Она молча пожала плечами и, расправив юбки, надела жакет. Кейн же тем временем приводил в порядок свою одежду.Мэдлин откашлялась и тихо сказала:– Мне нужно переодеться к ужину.Она вышла из сарая, и Кейн не стал ее задерживать. Тяжело вздохнув, он покинул сарай следом за ней.«Как же ей помочь?» – думал Кейн, глядя на жену. Ему ужасно не хотелось говорить Мэдлин, что он уже знает ее тайну, но если Джеффри Таунсенду станет известно, где она находится, то сказать придется. И конечно же, придется объяснить, каким образом он все узнал, – то есть рассказать про агента, отправившегося в Чарлстон, чтобы разузнать все о ее семье и выведать ее самую страшную тайну.И тогда она уже никогда не сможет доверять ему.Она возненавидит его.
Взяв с полки книгу, Мэдлин уютно устроилась на диване в библиотеке, поджав под себя ноги. В комнате было совсем тихо, если не считать умиротворяющего потрескивания поленьев в пылающем камине да шипения смолы, наполнявшей воздух чудесным ароматом хвои.Какое-то время она с любопытством читала, изредка переворачивая страницы. Потом подняла голову и, размышляя о прочитанных строчках, уставилась на огонь. Если бы были в мире двое, это были б мы с тобою.Если бы я кого любила, это был бы только ты;Если есть на свете женщина, которая счастлива с мужем,Ее счастье не сравнится с моим. «Я и сама могла бы написать такие слова», – сказала себе Мэдлин. И тут же вздрогнула, ошеломленная этой мыслью.Так вот, значит, какая она, любовь. Анна Брэдстрит в своем стихотворении «Моему дорогому и любящему мужу» нашла для нее такие простые и такие прекрасные слова. И все же Мэдлин до сих пор не могла поверить, что действительно любит своего мужа.– Очень неплохой выбор, – раздался у нее за спиной тихий голос.Мэдлин тотчас захлопнула книгу и повернулась лицом к мужу, а он наклонился к ней и, опершись на спинку дивана, проговорил:– Это было одно из самых любимых стихотворений моей матери.– Я… я просто листала… и наткнулась на него, – пролепетала Мэдлин и вдруг почувствовала, как сердце ее гулко забилось, а к горлу подкатил комок.– Да, понимаю… – Кейн улыбнулся, обошел диван и сел с ней рядом. Взяв ее руку, он внимательно посмотрел ей в глаза.Мэдлин с усилием сглотнула и пробормотала:– Я очень сожалею, что настояла на приезде Оливии. Прости меня, пожалуйста.– Полагаю, это мне следует извиниться. Мне тоже. Ведь ты же ничего не знала о Хью, потому что я не рассказал, из-за чего у нас возникла ссора.– Не имеет значения. Я не должна была приглашать его в твой дом.– Не забывай, Линни, это теперь и твой дом. Теперь все мое – также и твое, понятно? Она кивнула и прошептала:– Знаешь, я чувствую себя…– В безопасности?– Нет-нет, я не это хотела сказать. Я чувствую… Чувствую себя так, будто мы действительно женаты.– Конечно, мы женаты, глупенькая. Ты разве не помнишь тот день в церкви? Это ведь было совсем недавно.– Разумеется, я все помню. Просто мне трудно привыкнуть к мысли, что я теперь замужняя женщина. Знаешь, после того, как умерла моя мама… после этого все в моей жизни изменилось, и я думала, что никогда не выйду замуж.Он снова заглянул ей в глаза.– Хочешь поговорить об этом? Поверь, все сказанное тобой останется между нами.Она тяжело вздохнула и покачала головой:– Нет, Кейн, я не могу…– Ну хорошо, дорогая. Тогда, может быть, я кое-что тебе расскажу? – Он убрал с ее щеки выбившуюся из прически прядь. – Ты ведь хочешь знать, что у нас произошло с Хью Дэвисом, не так ли?Она посмотрела на него с удивлением.– Ты мне настолько доверяешь, что готов об этом рассказать?– Да, конечно, – кивнул Кейн.И поведал ей трагическую историю свой сестры, вернее то, что знал об этом.Через несколько минут он умолк и в комнате долго царило молчание. Наконец Мэдлин, откашлявшись, тихо сказала:– Тебе, наверное, было очень больно…– Хуже всего, что она возненавидела меня.Мэдлин решительно покачала головой.– Нет! Я уверена, что это не так!– Увы, это правда. Мы с ней постоянно спорили. И как-то раз она сказала, что больше не будет мне подчиняться. Это был наш последний разговор.– А что происходило до… этого?– Элизабет сказала мне, что Хью ухаживает за ней. Сказала, что они любят друг друга и что ей требуется мое благословение на брак.– Но вы ведь были друзьями… Почему же ты не хотел, чтобы они поженились?– Да, были друзьями. Но к тому времени Хью уже очень изменился, стал совсем другим человеком. Кроме того, я знал: Хью не из тех, кто успокаивается с одной женщиной. У него было множество любовниц – даже в то время, когда он ухаживал за Элизабет. Но я умолчал об этом, чтобы не причинять ей боль. Я полагал, что она просто смирится и расстанется с Хью.– Но она не смирилась, потому что любила его, да?– Совершенно верно. Только все было еще хуже. Элизабет как-то пришла ко мне и заявила, что уж теперь-то мне придется дать свое согласие, потому что она беременна. К тому времени я понял, что должен рассказать ей о похождениях Хью и о том, как он отреагирует, когда узнает о ее беременности. Сестра ужасно разозлилась. Сказала, что выйдет за Хью, а я пожалею, что обращался с ней как с ребенком. И еще она сказала, что ненавидит меня и что я больше никогда ее не увижу, – добавил он с дрожью в голосе.– О, Кейн, но ты ведь знаешь, что она так не думала… То есть она говорила это не всерьез…Он вздохнул и привлек жену к себе. Она положила голову ему на плечо и тоже вздохнула.– Я никогда не поверю, что она покончила с собой, – продолжал Кейн. – Хотя все остальные верят. И все верят, что она сделала это из-за меня.– Нет, не может быть.– К сожалению, это Хью позаботился об этом. На следующий день он появился в Бон-Вью рано утром и заявил, что хочет поговорить со мной. Он утверждал, что должен жениться на Элизабет. Сказал, что любит ее и хочет иметь ребенка.Мэдлин прикрыла рот ладонью, потом тихо прошептала:– Так он действительно любил ее?– Нет. Уверен, что нет. Я послал за сестрой, чтобы мы все вместе обсудили это. Но ее нигде не могли найти. А потом Клодия вспомнила, что Элизабет уехала в Дэвис-Холл, вскоре после того как мы с ней поссорились. Клодия сказала, что это было перед самыми сумерками. Но Хью клялся, что Элизабет к нему не приезжала.Кейн ненадолго умолк, потом вновь заговорил:– Мы обыскали весь дом, а потом и поместье. И я… я нашел ее в пруду. Хью много лет все это вспоминает. Вспоминает все подробности… А тогда он на каждом шагу публично обвинял меня в ее смерти.Глаза Мэдлин жгли непролитые слезы. Она видела, что каждое слово давалось ему с огромным трудом, – было очевидно, что он никогда и никому это не рассказывал. И она прекрасно понимала, как тяжело жить с таким бременем – когда не можешь обратиться ни к одной живой душе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34