Брат стоял на фоне окна, свет падал на него сзади, и оттого его фигура казалась освещенной, прямо как у Христа на картине, которая висела у Бениты в гостиной.
– Я не смог прийти.
– Это мы поняли. Что происходит?
– Не твое дело.
У Ника голова раскалывалась, и он хотел только, чтобы его оставили в покое. Ему подумалось, что если бы он пил, не трезвея, месяца два кряду, возможно, алкоголь заглушил бы настойчивый голос в его голове, который начал пилить его где-то около полуночи, называя идиотом и твердя, что он совершил величайшую в жизни ошибку.
– Сегодня утром Лайза разговаривала с Делейни. Похоже, Делейни чем-то очень расстроена. Ты, случайно, не знаешь чем?
– Знаю.
– Ну и что же ты сделал?
Ник встал, и комната завертелась у него перед глазами. Он выждал, пока пол остановится, и сказал:
– Не лезь не в свое дело.
Ник хотел пройти мимо Луи, но тот схватил его за рубашку, крепко сжав ткань в кулаке. Ник посмотрел на пальцы брата, вцепившиеся во фланель, и не поверил своим глазам: последний раз они с Луи дрались пятнадцать лет назад, когда Ник сорвал с петель дверь черного хода в доме Бениты.
– Да что с тобой творится, черт тебя подери? – начал Луи. – Ты почти всю жизнь хотел только одного, вернее, одну: Делейни Шоу. И вот теперь, когда ты, кажется, наконец можешь получить то, что хотел, ты что-то вытворяешь и все портишь. Ты нарочно ее обидел, чтобы она тебя возненавидела. Ну как всегда. И знаешь, что я тебе скажу? У тебя получилось – она тебя ненавидит.
– А тебе какое дело? – Ник посмотрел в карие глаза брата. – Она же тебе не нравится.
– Я против нее ничего не имею, но сейчас дело не в моем к ней отношении. Ты ее любишь.
– Это не имеет значения. В июне она уедет.
– Она так сказала?
– Да.
– А ты просил ее остаться? Ты попытался что-нибудь с ней наладить?
– Это бы ничего не изменило.
– Ты этого не знаешь, но вместо того, чтобы выяснить, ты собираешься отпустить единственную женщину, которую любишь. Что с тобой происходит? Неужели ты трусишь?
– Пошел ты… – выругался Ник.
Он едва успел заметить мелькнувший в воздухе кулак Луи, и уже в следующее мгновение у него искры посыпались из глаз, он полетел на пол и крепко приложился затылком. Перед глазами у Ника потемнело, он подумал, что теряет сознание, но очень скоро его взгляд сфокусировался на потолочных балках над головой. Нику казалось, что его череп раскололся надвое, скула пульсировала от боли, мозги гудели. Он застонал и осторожно потрогал глаз.
– Придурок Луи! Как только я встану, я надеру тебе задницу.
Луи подошел и посмотрел на лежащего Ника:
– Кишка тонка.
– Ты мне раскроил череп!
– Нет, у тебя слишком крепкая голова. Но вот пол, может быть, и пострадал.
Луи достал из кармана брюк связку ключей.
– Не знаю, как тебе удалось добиться, чтобы Делейни тебя возненавидела, но когда ты протрезвеешь, то поймешь, что совершил большую ошибку. Надеюсь, еще не все потеряно. – Луи нахмурился и показал на брата пальцем. – А сейчас, Ник, прими душ, от тебя воняет, как из пивной бочки.
После ухода Луи Ник поднялся с пола и поплелся на второй этаж, в спальню. Там он проспал до следующего утра, а когда проснулся, у него было такое чувство, будто его переехал грузовик. Ник принял душ, но это ему не очень помогло. Под глазом у него красовался синяк, затылок болел. И это было не самое страшное – куда страшнее было сознавать, что Луи прав. Ведь он буквально вытолкал Делейни из своей жизни. Но он-то думал, что сможет выкинуть ее и из головы, а это и не вышло. Никогда еще Ник не чувствовал себя так мерзко.
«Неужели ты трусишь?» Вместо того чтобы бороться за Делейни, он вернулся к старым привычкам. Вместо того чтобы рискнуть, он причинил ей боль – чтобы она не успела причинить боль ему. Вместо того чтобы ухватиться за нее обеими руками, он ее оттолкнул.
Делейни говорила, что любит его, но, возможно, теперь он все разрушил. Ник не был уверен, что заслужил ее любовь, но хотел ее любви. «А что, если она больше тебя не любит?» – спросил все тот же едкий внутренний голос. И Ник пообещал, что вернет любовь Делейни; он смог завоевать ее любовь однажды, сможет и еще раз.
Он оделся и вышел из дому, чтобы рискнуть по-крупному – так, как не рисковал еще никогда в жизни.
Ник подъехал к дому, где жила Делейни, но в квартире ее не было. Несмотря на субботний день, салон тоже был закрыт – дурной знак.
Ник поехал к дому Генри, но Гвен не стала с ним разговаривать. Он заглянул в гараж, чтобы проверить, не прячется ли Делейни от него. «Кадиллак» Генри стоял на месте, маленькой желтой «миаты» не было.
Ник искал Делейни по всему городу, и чем дольше искал, тем отчаяннее хотел найти. Он так хотел сделать ее счастливой. Построить ей дом на Энджел-Бич или в любом другом месте, где она захочет. Если она захочет жить в Финиксе, или в Сиэтле, или в Чатануге – ему все равно, лишь бы быть с ней. Ник хотел обрести свою мечту. Оставалось только найти Делейни.
Он поговорил с Лайзой, но та ничего не знала о ней. В понедельник утром, увидев, что Делейни не открыла салон, Ник нанес визит Максу Харрисону.
– Вы знаете что-нибудь о Делейни? – спросил он, входя в кабинет адвоката.
Макс ответил не сразу, сначала он окинул Ника взглядом.
– Она вчера звонила.
– Где она?
Макс снова помедлил.
– Думаю, вы скоро об этом узнаете. Она уехала из города.
Ответ подействовал на Ника как удар кулаком в солнечное сплетение.
– Черт! – Он бессильно осел на стул и потер подбородок. – Куда уехала?
– Она не сказала.
– Как это – не сказала? – Ник уронил руку. – Вы же говорите, она звонила.
– Ну да. Делейни позвонила, чтобы сказать, что нарушила условия завещания и уехала из города. Куда она уехала и почему, она не сказала. Я ее спрашивал, но она отказалась сообщить. Думаю, она боялась, что я могу поставить в известность Гвен прежде, чем Делейни будет готова сказать ей об этом сама. – Макс наклонил голову. – Это означает, что ее обеспечение достается вам. Поздравляю, в июне вы получите все.
Ник покачал головой и невесело рассмеялся. Без Делейни ему ничего не нужно. Он посмотрел на адвоката Генри:
– До того как Делейни уехала из города, мы с ней вступили в сексуальную связь. Сообщите об этом Фрэнку Стюарту и вместе с ним сделайте все, что нужно, чтобы Делейни получила землю на Силвер-Крик и Энджел-Бич.
У Макса был такой вид, как будто вся эта история ему надоела и вообще глубоко противна. Нику это чувство было хорошо знакомо.
После визита к Максу прошло две недели, а от Делейни по-прежнему не было никаких вестей. Ник не давал покоя Гвен и Максу Харрисону, позвонил в салон в Скоттсдейле, где Делейни когда-то работала. Но в салоне ничего о ней не слышали с тех самых пор, как она уволилась в июне. Ник просто с ума сходил. Он не знал, что предпринять, где еще искать. Ему и в голову не приходило, что следовало бы снова обратиться к семье.
– Я слышал, Делейни Шоу работает в Буазе, – небрежно заметил как-то Луи, поднося ко рту ложку с супом.
Ник замер и посмотрел на брата. Вместе с Софи братья обедали в доме матери.
– От кого ты это слышал?
– От Лайзы. Она сказала, что Делейни работает в салоне ее кузена Эли.
Ник медленно опустил ложку.
– И давно ты об этом узнал?
– Несколько дней назад.
– И ничего мне не сказал?
Луи пожал плечами:
– Я не думал, что тебя это интересует.
Ник встал. Он сам не знал, то ли ему хочется обнять брата, то ли дать ему в челюсть.
– Ты знал, что мне это важно.
– Возможно, я подумал, что тебе нужно немного прийти в себя, прежде чем встречаться с Делейни.
– Зачем Ник хочет видеть эту девчонку? – вмешалась Бенита. – Она правильно сделала, что уехала из города; это лучший поступок в ее жизни. Наконец-то что-то сделано по справедливости.
– По справедливости Генри много лет назад нужно было принять на себя ответственность. Но он не проявлял ко мне интереса, пока не стало слишком поздно.
– Если бы не эта девчонка и ее мать, он бы давно предложил содержать тебя.
– Ну да, с таким же успехом обезьяны могли бы летать на задницах, – сказала Софи, дотягиваясь до солонки и перечницы. – Только я в этом сомневаюсь.
Луи ошеломленно вскинул брови, а Ник засмеялся.
– Софи! – ужаснулась Бенита. – От кого ты научилась таким словам?
Девочка могла бы научиться этому где угодно, не исключая телевизора и общения с собственным отцом и Ником. Но ее ответ удивил Ника.
– От Делейни.
– Вот видишь! – Бенита встала и подошла к Нику. – От этой девчонки ничего хорошего ждать не приходится, держись от нее подальше.
– Это будет несколько затруднительно, потому что я собираюсь поехать в Буаз и разыскать ее. Я ее люблю и хочу просить ее выйти за меня замуж.
Бенита замерла на месте и схватилась за горло, как будто Ник ее душил.
– Мама, ты же говорила, что хочешь, чтобы я был счастлив. Так вот, мое счастье – это Делейни, и я больше не хочу жить без нее. Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы вернуть ее в мою жизнь. – Ник помолчал и посмотрел в ошеломленное лицо матери. – Если не можешь за меня порадоваться, то держись подальше, пока не сможешь хотя бы притвориться, что радуешься.
Делейни не хотелось в этом признаваться, и, уж конечно, она ни за что бы никому не сказала об этом, но она соскучилась по мелкому перманенту. Пожалуй, она даже соскучилась по Ваннетте. Хотя причина была глубже: Делейни не просто недоставало некоей любопытной старухи, она соскучилась по жизни в Трули. Ей не хватало ощущения, что она живет там, где ее все знают и где она знает почти всех.
Делейни достала из нагрудного кармана фартука зажимы и положила на полку. Она работала в дорогом салоне в центре Буаза, рядом работали другие стилисты – кто-то стриг, кто-то укладывал волосы. Салон Эли находился в перестроенном здании бывшего склада, все здесь было новеньким и самым модным. Это был именно такой салон, в каких Делейни раньше нравилось работать, но теперь почему-то все изменилось. Она чувствовала, что это не ее.
Взяв щетку, Делейни стала подметать волосы, оставшиеся от стрижки последней на сегодня клиентки. Десять последних лет Делейни жила в местах, где у нее не было прошлого, не было истории, не было подружек, с которыми они вместе пережили все беды и радости времен учебы в старших классах. Делейни жила в разных штатах и все время искала нечто неуловимое, то идеальное место, где она могла бы наконец осесть и пустить корни. Ее жизнь описала полный круг, и, по иронии судьбы, идеальное место нашлось там, откуда она и отправилась на его поиски. Она чувствовала себя Дороти из «Волшебника из страны Оз», только, в отличие от Дороти, Делейни не могла вернуться домой. Во всяком случае, сейчас.
Буаз был неплохим городом и предлагал множество возможностей. Но здесь не было Санты в женском нижнем белье, не было парадов по случаю каждого праздника. Сам ритм жизни города отличался от ритма жизни маленького городка.
И здесь не было Ника.
Делейни закончила подметать и потянулась за совком. Казалось бы, ей должно было стать легче от сознания, что Ник не живет с ней в одном городе, но этого не случилось. Она любила Ника и знала, что всегда будет любить. Делейни хотела бы выкинуть из головы Ника Аллегреццу и двигаться дальше, но она не смогла даже уехать за пределы штата. Она его любила, но не могла бы жить с ним рядом. Даже за три миллиона долларов. Принять решение уехать из города оказалось не так уж трудно. Делейни просто не смогла бы прожить оставшиеся пять месяцев, постоянно встречая Ника с другими женщинами. Даже за все деньги мира.
Когда Делейни вытряхивала содержимое совка в мусорную корзину, колокольчик над дверью звякнул, вслед за этим она услышала дружный вздох женщин, работающих за другими креслами, и стук ботинок.
– Могу я вам помочь? – спросил кто-то.
– Спасибо, – ответил такой знакомый Делейни голос. – Я уже нашел то, что искал.
Делейни повернулась и увидела на расстоянии вытянутой руки Ника Аллегреццу.
– Что тебе нужно?
– Я хочу с тобой поговорить.
Делейни отметила, что Ник коротко подстригся. Одна темная прядь падала на лоб. Как и всегда, при взгляде на него у Делейни сбилось дыхание.
– Я занята.
– Удели мне пять минут.
– А у меня есть выбор?
Делейни была уверена, что Ник ответит «нет», и это даст ей возможность послать его к черту. Но Ник переступил с ноги на ногу, сунул руки в карманы джинсов и сказал:
– Да.
Его ответ озадачил Делейни. Она повернулась к Эли, работавшему за соседним креслом:
– Я выйду на пять минут.
Делейни направилась к двери, Ник последовал за ней. Она вышла в холл и остановилась возле телефона-автомата.
– У тебя есть пять минут, – сказала она и прислонилась к стене, скрестив руки на груди.
– Почему ты уехала в такой спешке?
Делейни посмотрела на свои новые замшевые туфли на платформе. Она купила их, чтобы поднять себе настроение, но это не помогло.
– Мне нужно было сбежать.
– Но почему? Ты же так хотела получить эти деньги.
– По-видимому, сбежать мне оказалось еще важнее, чем получить деньги.
– Я рассказал Максу про нас с тобой, так что Энджел-Бич и Силвер-Крик теперь твои.
Делейни крепко обхватила себя руками. У нее в голове не укладывалось, почему они обсуждают какую-то дурацкую недвижимость, до которой ей нет дела.
– Почему ты ему рассказал?
– Мне показалось, что, если я унаследую все, это будет неправильно.
– И ты приехал, чтобы сообщить мне это?
– Нет. Я приехал сказать, что знаю, какую боль причинил тебе. Мне очень жаль.
Делейни закрыла глаза.
– А мне все равно.
Она сказала так потому, что ей очень хотелось, чтобы ей действительно было все равно.
– Я призналась тебе в любви, а ты после этого позвонил Гейл и пригласил ее к себе домой заняться сексом.
– Я ей не звонил. Она сама объявилась, и мы не занимались сексом.
– Я видела все своими глазами.
– Там ничего не происходило. И не могло произойти. Видела ты только то, что я хотел, чтобы ты увидела. И подумала ты то, что я хотел, чтобы ты подумала.
Делейни посмотрела ему в глаза:
– Но почему?
Ник глубоко вздохнул.
– Потому что я тебя люблю.
– Это не смешно.
– Знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40