– Со Скутером и Уэсом я справлюсь, – самоуверенно заявила Делейни, хотя в действительности вовсе не была в этом уверена.
– Чушь! – Ник затормозил в конце длинной подъездной аллеи к дому Генри. – Выходи. Иди домой, где тебе и место.
– Не смей мне указывать, где мое место!
Делейни нажала ручку и плечом толкнула дверь. Ей до смерти надоело, что каждый указывает, куда ей идти и что делать.
Она выскочила из машины, захлопнула за собой дверцу и с высоко поднятой головой решительно зашагала по дороге обратно в город.
– Куда это ты собралась? – окликнул ее Ник.
Вместо ответа Делейни с удовольствием показала ему неприличный жест. Свобода. Она шла не останавливаясь. Ник выругался, и звук его голоса утонул в визге покрышек по асфальту. Подъехав к Делейни, Ник приказал:
– Садись в машину!
– Иди к черту!
– Я сказал: садись!
– А я сказала: иди к черту!
Ник затормозил, но Делейни не остановилась. На этот раз она сама не знала, куда идет, но возвращаться домой не собиралась – пока не решит, что готова вернуться. Она не будет учиться в университете штата Айдахо. Не нужен ей диплом по бизнесу. И она не проведет больше ни дня в маленьком городке, где ей нечем дышать.
Ник схватил ее за руку повыше локтя и повернул к себе лицом. В свете фар, падающем на него сзади, он казался еще больше и внушительнее.
– Господи, да что на тебя нашло?
Делейни оттолкнула его, но он тут же схватил ее за другую руку.
– С какой стати я буду тебе все рассказывать? Тебе же на меня плевать, тебе хочется только поскорее от меня избавиться. – Она была расстроена, подавлена, на ее ресницах повисли слезы. – И больше не смей называть меня малявкой – я не ребенок, мне уже восемнадцать!
Ник перевел взгляд с ее лба на губы.
– Я знаю, сколько тебе лет.
Делейни заморгала и посмотрела на него, от слез у нее перед глазами все расплывалось. Она смотрела на его красиво очерченную верхнюю губу, прямой нос, ясные глаза. Досада и обида, копившиеся в ней месяцами, хлынули наружу, как вода из шланга.
– Я уже достаточно взрослая, чтобы решать, что хочу делать со своей жизнью! Я не хочу изучать бизнес и не хочу, чтобы мне кто-то говорил, будто знает, что для меня лучше! – Она перевела дух и продолжила: – Я хочу жить своей собственной жизнью, думать прежде всего о себе, мне надоело вое время стараться быть безупречной, я хочу совершать ошибки, как все остальные. – Подумав немного, Делейни добавила: – И я хочу, чтобы все оставили меня в покое. Я хочу испытать жизнь, мою жизнь. Я хочу пуститься во все тяжкие, попробовать вкус своей собственной жизни.
Ник приподнял ее на цыпочки и всмотрелся в глаза.
– А я хочу узнать твой вкус.
Он наклонил голову и нежно прикусил ее нижнюю губу.
Несколько мгновений, несколько биений сердца Делейни стояла неподвижно – она была так ошеломлена, что не могла шевельнуться. Ее переполняли миллионы новых необъяснимых ощущений. Ник Аллегрецца покусывал ее губы, и у нее захватывало дух. Рот у него был теплый и твердый, и он целовал ее как мужчина, за плечами которого опыт длиною в целую жизнь. Он поднял руки и обхватил ее голову ладонями, слегка надавив большим пальцем на подбородок, так что она приокрыла губы. Теплый язык Ника ворвался в ее рот. Его дыхание имело привкус пива. По спине Делейни пробежали горячие мурашки. Никогда еще она не испытывала такого ощущения, как будто кожа на ее груди и под подбородком стала тесной. Никто еще не вызывал у нее желания действовать не размышляя, не задумываясь о последствиях, отбросив все это на потом.
Она положила ладони на твердую грудь Ника и сама втянула его язык в свой рот.
И все это время где-то на периферии ее сознания жило ощущение невероятности происходящего. Ведь это Ник, тот самый мальчишка, который всегда и восхищал ее, и мучил. Ник, мужчина, который мог сделать так, что ее бросало в жар и у нее сбивалось дыхание.
Он прервал поцелуй раньше, чем хотелось Делейни, и погладил ее шею. Потом схватил ее за руку и сказал:
– Пошли отсюда.
В этот раз Делейни не стала спрашивать, куда они идут. Ей было все равно.
Глава 7
Ник уехал за три мили от города и остановил машину на песчаном берегу Энджел-Бич. Место было уединенное – чтобы туда попасть, им пришлось открыть ворота из железных прутьев. Делейни неплохо знала это место. Густой лес соседствовал здесь с белым песком, и все это принадлежало Генри.
Ник прислонился к капоту «мустанга» и поставил одну ногу на бампер. Потом вынул из упаковки две банки пива и поставил на капот возле себя.
– Ты когда-нибудь пила пиво?
Он открыл обе банки и протянул одну Делейни.
Генри давал ей как-то пробовать пиво из своей бутылки.
– Да, конечно, все время пью.
Ник прищурился и взглянул на нее сквозь ресницы.
– Все время, говоришь?
Он поднес банку ко рту и сделал большой глоток.
Глядя на него, Делении тоже отпила из своей банки. И тут же отвернулась, чтобы скрыть гримасу. Она посмотрела на Лейк-Мэри. Озеро лежало в двадцати футах отсюда. Лунный свет прочертил на черной ряби мерцающую серебристую дорожку.
Полная луна стояла над самой водой. Казалось, по лунной дорожке можно перейти с одного берега на другой, не замочив ног, и попасть в какое-то неведомое экзотическое место. Кожу Делейни щекотал прохладный ветерок, но ей не было холодно.
– Насколько я понял, ты не хочешь учиться в университете штата Айдахо.
Делейни снова повернулась к Нику. На его темных волосах блестел лунный свет.
– Нет, я не хочу сразу поступать в колледж.
– Так не поступай.
Делейни рассмеялась и глотнула еще пива.
– Ну да, когда это было, чтобы мои желания принимались в расчет? Генри даже не спросил, какие предметы я хочу выбрать этой осенью. Он просто записал меня и за все заплатил.
Некоторое время Ник молчал, но Делейни могла не спрашивать, о чем он думает, – все было и так понятно. Нику все годы учебы в колледже приходилось работать, чтобы заплатить за привилегию, которую Делейни отец навязывал насильно.
– Пошли старика в задницу, – сказал наконец Ник. – Я бы послал.
– Да, я знаю, ты бы послал, а я не могу.
Он поднял банку и спросил:
– Почему?
Потому что у нее всегда было чувство, что она в долгу перед Генри, потому что он вытащил их с матерью из крошечного трейлера на окраине Лас-Вегаса.
– Просто не могу.
Делейни окинула взглядом темный силуэт гор и только тогда снова посмотрела на Ника.
– Так странно, – сказала она. – Вот уж не думала, что мы с тобой будем пить вместе.
– Это еще почему?
Она посмотрела на него как на бестолкового.
– Потому что ты – это ты, а я – это я.
Делейни выпила еще пива.
Ник прищурился.
– Хочешь сказать, что ты дочка мэра, а я его внебрачный сын?
Делейни удивила его прямота. Большинство людей, которых она знала, не выражались вот так, напрямик. Они целовали воздух над твоей щекой и говорили, что ты прекрасно выглядишь, тогда как на самом деле думали совсем другое.
Делейни попыталась представить, каково это, быть таким свободным.
– Ну, я бы не стала это так формулировать.
– А как бы ты сформулировала?
– Вообще-то я имела в виду, что твоя семья меня ненавидит, а моей семье до тебя дела нет.
Ник запрокинул голову и почти осушил банку с пивом. Потом некоторое время смотрел поверх банки на Делейни и только после этого поставил ее на капот.
– Все не так просто.
– Да, конечно. Большую часть жизни ты занимался тем, что мучил меня.
Ник криво улыбнулся.
– Я никогда тебя не мучил. Хотя, наверное, иногда дразнил.
– Ха! Когда я училась в третьем классе, ты сказал, что Реджи Овертон крадет маленьких светловолосых девочек и скармливает своим доберманам. Я потом несколько лет ее боялась.
– А ты большую часть жизни ходила, задрав нос, с таким видом, будто от меня воняет.
– Ничего подобного!
Делейни сомневалась, что она вообще на кого бы то ни было когда-нибудь смотрела с таким выражением.
– Да-да! – заверил ее Ник.
– Тогда почему ты меня сегодня поцеловал?
Ник посмотрел на ее губы.
– Из любопытства.
– Тебе было любопытно, позволю я или нет?
Ник хмыкнул и перевел взгляд на длинный ряд пуговичек на платье Делейни.
– Нет, – сказал он с таким видом, будто мысль об отказе ему и в голову не приходила. Потом снова посмотрел ей в глаза. – Мне было любопытно, такая ли ты сладкая на вкус, как на вид.
Делейни глотнула еще пива для храбрости, вытянулась во весь рост и только потом спросила:
– Ну и что ты думаешь?
Ник поманил ее пальцем и позвал низким чувственным голосом:
– Иди сюда, Дикарка.
В том, как он это сказал, в самом его голосе было нечто такое, отчего Делейни потянуло к нему так, словно она была связана с ним невидимой нитью.
– Я думаю, что на вкус ты похожа на ежевичное вино дяди Джосу. Сладко, это точно, но ударяет в голову.
Делейни скрыла улыбку за банкой пива. Как вино – это ей понравилось.
– Это плохо?
Ник взял у нее из рук банку и поставил на капот автомобиля рядом со своей.
– Зависит от того, что ты собираешься с этим делать. – Выпрямившись, он приподнял голову Делейни за подбородок и посмотрел ей в глаза. – Скажи, тебя кто-нибудь целовал так, что тебе казалось, будто ты горишь?
Делейни не ответила. Ей не хотелось признаваться, что она никогда не была настолько охвачена страстью, чтобы потерять голову или забыть свой страх перед Генри.
Ник погладил ее шею и снова заглянул в глаза.
– Кто-нибудь целовал тебя так, что ты забывала обо всем на свете? – Он наклонился к ее уху. – Кто-нибудь когда-нибудь трогал твои груди? – Он перешел на шепот. – Под рубашкой, под бюстгальтером, там, где кожа у тебя теплая и нежная?
У Делейни язык прилип к гортани.
– Кто-нибудь запускал руку в твои трусики? – Ник провел горячими губами по ее щеке. – Гладил тебя между ног, чувствуя, какая ты горячая?
Если не считать школьных уроков биологии никто никогда не говорил с Делейни о сексе. Все свои знания на эту тему она почерпнула из фильмов или из подслушанных разговоров других девчонок в школе. Даже Лайза считала ее пуританкой, но Ник, по-видимому, так не думал. Ник разглядел в ней то, чего не видел никто другой, и Делейни, вместо того чтобы оскорбиться, подняла голову и поцеловала его. Она была немало наслышана о его сексуальных победах, и, не желая, чтобы он счел ее наивной и скучной, нарочно начала разжигать его страсть. Делейни позволила себе с головой окунуться в головокружительный жар, сжигающий ее плоть. В ее молодом теле взыграли соки желания, и она впервые в жизни отбросила все другие мысли.
Поцелуй смел все их разногласия, их обоих подхватила волна страсти. Ник провел ладонями вниз по спине Делейни и положил их на ее ягодицы, потом, приподнимая ее, прижал к себе так, что ее груди распластались о его грудную клетку. Делейни ощутила его возбуждение, но, вместо того чтобы испугаться, вдруг почувствовала себя свободной. Свободной открыть для себя то, что другие девушки ее возраста уже знали. Свободной быть желанной восемнадцатилетией девушкой, стоящей на пороге превращения во взрослую женщину. Делейни захватила новизна ощущений, ей хотелось, чтобы Ник прикасался к ней так же, как бы он прикасался к другой девушке. Ей хотелось забыться в нем.
Он отстранился и дал ей соскользнуть вниз по его телу.
– Лучше нам остановиться прямо сейчас, Дикарка.
Но Делейни не хотела останавливаться. Во всяком случае, пока. Она снова прижалась к нему и облизнула губы, чувствуя на них вкус губ Ника.
– Нет.
По телу Ника прошла дрожь. Он посмотрел на Делейни с таким выражением, как будто хотел ее оттолкнуть, но не мог себя заставить это сделать. Она посмотрела ему в глаза, потом окинула взглядом его красивое лицо. Поцеловала его в щеку, потом чуть пониже уха.
– Я останусь здесь, на этом самом месте.
Делейни открыла рот и лизнула его кожу, пахнувшую мылом и прохладным горным ветерком.
Ник положил руки на ее талию, потом его ладони скользнули вверх, сминая тонкую ткань платья. Подол задрался. Ник прижал ее к себе так, что она ощутила его эрекцию.
– Ты уверена, что это то, чего ты хочешь?
Делейни кивнула.
– Скажи вслух. Скажи словами, чтобы не было ошибки.
– Дотронься до меня так, как ты говорил.
Он накрыл ее правую грудь своей ладонью.
– Так?
Под его рукой сосок Делейни отвердел.
– Да.
– Ты так и не ответила на мой вопрос. Кто-нибудь прикасался к тебе вот так?
Делейни посмотрела ему в глаза. Казалось, ей открылся какой-то новый, совсем другой Ник. Впервые она разглядела за внешним фасадом человека. Этого Ника она не знала. Его взгляд был полон напряжения, но прикасался он к ней так, будто она была сделана из какого-то хрупкого материала.
– Нет.
– Почему?
Он легонько погладил кончиком пальца ее сосок, и Делейни закусила губу, чтобы не вскрикнуть.
– Делейни, ты прекрасна, ты могла бы получить любого мужчину, которого захочешь. Почему я?
Делейни знала, что она не красавица – во всяком случае, не такая, как мать, – но Ник говорил таким тоном, так на нее смотрел, так к ней прикасался, что она ему почти поверила. Он заставил ее поверить в возможность невозможного.
– Потому что ты сделал так, что я не смогла сказать тебе «нет».
Ник издал низкий стон и снова припал губами к ее губам. Поцелуй начинался как легкое соприкосновение губ, но быстро стал крепким, жарким, влажным. Движения языка Ника разбудили в Делейни какое-то первобытное чувство. Ей захотелось слиться с ним, у нее возникло желание, чтобы он окружил ее со всех сторон, поглотил ее. Когда он наконец отстранился, она тяжело дышала. Он взялся за пуговицы на платье и, неотрывно глядя ей в глаза, расстегнул его до талии. Сквозь теплый дурманящий туман, который заволок ее разум, проник холодок опасения. Никогда еще ни один мужчина не видел Делейни обнаженной, и хотя ей хотелось, чтобы Ник к ней прикасался, она не была уверена, что хочет, чтобы он на нее смотрел. Только не Ник, который повидал немало обнаженных женщин. Но поздно – он уже расстегнул платье целиком и распахнул его. От прохладного воздуха ее и без того напрягшиеся соски стали твердыми как бусинки. Ник опустил взгляд на ее обнаженную грудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40