Наступила тишина.
— Отлично, — сказала она. — Он продырявил Кофейный кораблик. Присылал тебе почтовых голубей и даже петухов. И еще, по твоим словам, вплавь добрался до Острова Доброго Согласия. Значит, Черный Хват всё-таки умеет плавать…
Голди похлопала Черного Хвата по плечу.
— Вам слово, мистер Черный, — подбодрила она его. Черный Хват заговорил:
— Конечно, умею. Я еще не выжил из ума — сесть на корабль и отправиться в опасное путешествие, не умея плавать.
В Портовом Устье, потопив вашу лодчонку, я сделал вид, что не умею плавать. Я неплохо сыграл — я же актер, верно? А в другой раз, на Добром Согласии, я подслушал тебя, Арти, и твоих так называемых помощников. Разоблачил все ваши хитрые замыслы. Думаешь, сумела спрятаться в капитанской каюте? Забыла, как легко найти то, что лежит совсем близко? Я слышал каждое ваше слово. И прежде, чем мы подняли паруса, пока вы все играли в моряков на побывке, я снова прыгнул в воду. На этот раз она была приятная, теплая. Плыть пришлось недолго. Я хороший пловец. А на берегу меня ждало много сухой одежды…
— Поаплодируем же хитроумному мистеру Хвату, — провозгласила Голди.
Команда «Незваного гостя» не проронила ни звука. Команда «Врага» разразилась глумливым хохотом. Черный Хват самодовольно ухмылялся. Голди сказала:
— Вот так, Артия. Те, кому ты доверяла, продали тебя. А я сидела в мягком кресле и ждала, пока ты отыщешь для меня сокровище. Представляю, мадемуазель, как вы огорчены. — Бледно-зеленые глаза сверкнули, потом их взгляд куда-то переместился. Голди посмотрела на Феликса Феникса. Она сочувственно покачала головой, глядя на его связанные руки. Потом лучезарно улыбнулась. «Ничего не бойся, — говорила Феликсу эта улыбка. — Скоро ты будешь моим ».
Ветер вконец разбушевался. Планкветт, громко хлопая крыльями, укрылся за сундуком; Свин уже давно прятался там.
— Отвратительная погодка, — заметила Голди. — Давайте поскорее уладим наши дела да разойдемся.
В ее руке появился пистолет. Он был сделан из темно-коричневого дерева и окован медью. Настоящее произведение искусства. Малышка Голди прицелилась в Артию.
Артия стояла, не дрогнув ни единым мускулом, и глядела Голди в глаза. И по ее взгляду поняла, что пистолет предназначается не для нее, В следующую секунду Голди развернулась и направила дуло пистолета в сердце Черному Хвату.
— Хоть ты и был полезен, мистер Хват, не люблю предателей…
Черный Хват отпрянул.
— Меня нанял на службу еще твой отец, Малышка Голди, много лет назад. Он сказал: если я найду ему карту, он меня хорошо вознаградит. И я сделал то, что вы оба хотели. Он — и ты — вы обещали мне мою долю!
— Вот она, твоя доля…
Черный Хват развернулся и бросился бежать. Попутный ветер подталкивал его в спину, гнал беглеца к краю утеса, будто корабль под парусами.
На бегу Черный Хват резко свернул, явно намереваясь достичь люка, уводящего вниз сквозь толщу скалы.
И тут Голди выстрелила.
Полыхнуло пламя. Раздался донельзя нелепый звук — будто хрустнула под ногой огромная ветка, — Черный Хват подскочил и… полетел.
В безудержном прыжке он перелетел через люк, который должен был увести его вниз по спасительной лестнице Десетмилла, и рухнул на край обрыва. Несколько долгих секунд он, размахивая руками, балансировал на краю, но не удержался… и с диким воплем рухнул вниз.
Голди вытерла дуло пистолета, будто утерла нос сопливому ребенку, и ласково улыбнулась своему оружию.
— Она его убила, — прошептал Вускери. И заплакал.
— Тише, тише, — успокаивал его Дирк.
— Однажды я видел, как Черный играл в «Гамлете», — сказал Соленый Питер. — Он был лучше всех!
— Застрелила в спину, черт бы ее побрал, — проворчал Катберт.
— Хоть он был и мерзавец, а всё-таки человек, — добавил Эйри.
— Он умер? — прошептал Уолтер.
— Прощай, — вздохнул Честный Лжец.
— Артия, — воскликнул Эбад. — Не надо…
Подскочившая как на пружине Артия увидела, как к ней наперерез с кортиком и пистолетом ринулся мистер Зверь, и впечатала ему в переносицу обвешанный кольцами кулак. Зверь покатился по земле.
Шпага Артии выбила пистолет из рук Малышки Голди: он взлетел, описав высокую дугу, и упал в густую траву.
— Сдавайся, — воскликнула Артия. — Стерва кровожадная!
Ее лицо побледнело, как полотно, серые глаза стали почти черными. Голди уставилась на нее и отступила на шаг, совсем как Черный Хват несколько минут назад.
— Но… мисс Стреллби…
— Сдавайтесь, леди. Или встаньте передо мной со шпагой в руке. Пора преподать вам урок настоящего фехтования.
Голди бросила быстрый взгляд на свою команду. Только мистер Зверь попытался вмешаться, и это для него кончилось плохо. Теперь Артия была слишком близко, и они не осмеливались стрелять, боясь попасть в свою предводительницу.
— А ну, подвиньтесь, а то развернуться негде, — сказала Голди и откинула полу плаща. В тот же миг из ножен со свистом вылетел маленький кинжал; его хищное жало было нацелено в горло Артии. Та уклонилась и лезвием шпаги отбила нож. Он тоже упал на траву.
— Ох, милочка, вижу, придется убивать тебя долго и мучительно, — с сожалением вздохнула Малышка Голди.
И вытащила кортик. Зеленоватое солнце зловеще блеснуло на его лезвии.
Обе команды отступили, освобождая площадку для боя (люди Артии тащили за собой тяжелый сундук). Вскоре под ногами бойцов эта площадка расширится еще больше.
Никто из мужчин не произнес ни слова. Все сосредоточенно наблюдали за битвой.
Феликс стоял среди команды «Незваного гостя», скрестив за спиной связанные руки, и с тяжелым чувством смотрел на дерущихся. Голди казалась более проворной, вполне способной противостоять искусству Артии. И кроме того, ей уже доводилось убивать — убивать без всяких колебаний и жалости, как она только что убила Черного Хвата. Но станет ли Артия нарушать свой обет — обет, данный еще ее матерью? Готова ли она пойти на убийство?
В голове у Артии не было ни одной мысли. Ужас, отвращение, леденящий душу гнев — она без трепета отринула их. Всё это — лишь игра. Забудь о себе, впусти в душу свою роль — другого человека. Чтобы этот другой стал тобой.
На этот раз Артия сражалась не только для того, чтобы разоружить противника. Нет! У нее была другая цель.
Легкий кортик Голди грациозно летал взад и вперед, вверх и вниз — но всякий раз Артия ловко уклонялась от нападения. Ее собственный стиль фехтования не отличался изяществом. Она рубила клинком, словно траву косила, и Голди всякий раз приходилось отскакивать подальше.
Так прошло добрых пять минут, и ни одна из сражающихся не могла похвастаться успехами. Поле битвы неуклонно расширялось, и две группы мужчин расступались, освобождая всё большее пространство.
В пылу боя Малышка Голди время от времени тихонько вскрикивала от злости — или, быть может, от раздражения, когда ее клинок проходил мимо цели. Но тут в ее крике послышалась торжествующая нотка. Артия, размахивая своей шпагой, как косой, подошла слишком близко к Голди. и острие кортика коснулось ее левого плеча. На белой рубахе распустился алый цветок.
Но Артия, казалось, даже не заметила царапины. Трудно было сказать, легко она ранена или тяжело. Голди же, донельзя довольная собой, забыла об осторожности, и один из разящих взмахов Артии зацепил темноволосую красотку по правой руке. Зрители громко ахнули, но, по-видимому, от удара пострадала только плотная ткань камзола. Чертыхнувшись, Голди оторвала рукав и швырнула его в лицо Артии, но та походя увернулась от зеленой тряпки и продолжила атаку. На этот раз ее клинок плашмя ударил Голди по запястью.
Голди пошатнулась, но удержалась на ногах. Однако не успела она прийти в себя, как шпага Артии хлестнула ее по ногам, прямо под коленями.
С пронзительным криком Голди упала в траву. Она стояла на коленях, и Артия, замахнувшись, нанесла последний удар.
Замах был страшный. Уолтер, Питер и все остальные, увидев этот удар, решили, что Артия снесет противнице голову. Что-то определенно упало с ее плеч — но это была лишь густая прядь длинных черных волос.
Голди вскочила на ноги, выхватила откуда-то еще один кинжал и швырнула его в лицо Артии. На этот раз Артия не успела увернуться. Клинок скользнул по ее правой щеке.
Но и у Голди, как все теперь видели, кровоточил висок там, где шпага Артии, срезая волосы, коснулась кожи.
Малышка Голди отскочила на несколько шагов и теперь стояла, обзывая Артию последними словами. Однако Артия не собиралась прекращать боя, и Голди пришлось прекратить ругаться, чтобы снова перейти к защите.
«Артия не собирается ее убивать», — подумал Феликс. У него кружилась голова, к горлу подкатывалась тошнота — от отвращения? От страха?
Два клинка свистели в воздухе, с лязгом сталкивались, высекали искры.
Как ни странно, ветер стих. Сверху, с боков, со всех сторон на дерущихся навалилась темно-зеленая мгла — будто матерчатый задник над театральной сценой.
Вжик! Лезвие Голди рассекло левый рукав Артии. Вжик! Клинок Артии ударил Голди по правому плечу, зацепил совсем несильно, однако рубашка тут же окрасилась ярко-красным.
Теперь уже обе девушки были испещрены красными пятнами. Кровь текла по рукам, заливала лица — у Артии кровоточила царапина на правой скуле, у Голди на левом виске.
Но все уже видели — Голди понемногу отступает. Под взмахами неудержимого клинка Артии она начала уставать. Вжик! — с головы Голди взметнулся еще один фонтан черных волос. Вжик! — снова взлетели волосы. Щелк-щелк-щелк — с уже изрезанного зеленого шелкового камзола посыпались золотые пуговицы.
Малышка Голди пронзительно закричала. Она сама хотела быть кошкой, хотела играть со своей добычей…
— Значит, ты любила его… Черного Хвата! Всё это — из-за него!
Артия ответила. Голос ее был тих — однако его услышали все:
— Он был в моей команде.
Голди издала еще один вопль, на этот раз без слов. Она прыгнула вперед, ее клинок описал плавную дугу. Артия отскочила, но кончик жалящей стали всё же успел коснуться ее бедра…
Артия не издала ни звука. Только отступила на шаг, прижимая ладонь к боку. Между пальцами струилась кровь. Даже не взглянув на рану, она отвела руку…
…и ринулась на Голди.
Артия и до этого действовала быстро, но сейчас ее движения стали молниеносными — не уследишь, пока не увидишь конечного результата.
Ее шпага вертелась, как крылья обезумевшей мельницы. Артия орудовала ею так быстро, что казалось, у нее в руках не один клинок, а четыре.
Из этого вихря то и дело вылетали пряди черных волос, клочки зеленого шелка с золотой вышивкой.
А внутри него визжала Голди — но теперь крик был уже не яростный, а отчаянный.
Ее кортик взметнулся вверх — и вдруг исчез.
В очередной раз обезоруженная Артией Стреллби, Малышка Голди без сил опустилась на землю.
Артия стояла над ней, тяжело дыша, но ее глаза и лицо оставались неподвижными, как у статуи.
— Подними!
Голди тихо всхлипнула.
— Возьми свой кортик, Малышка Голди, подними свой быстрый клинок. Мы еще не закончили.
Малышка Голди подняла голову. Лицо у нее было бледное, окровавленное, глаза полны слез. Его обрамляли неровные космы спутанных черных волос. Она повернулась к своим людям:
— Ах вы, ленивые свиньи! А ну, подойдите сюда и помогите мне прикончить эту дрянь!
Артия не удостоила Голдиных пиратов даже взглядом. Но команда «Незваного» взорвалась праведным гневом. Эбаду даже пришлось прикрикнуть на них:
— А ну, стойте! Смотрите, разве кто-нибудь из них достал оружие?
И действительно, ни один человек из команды «Врага» не шелохнулся.
Они смотрели на свою капитаншу, скорчившуюся на земле среди обрывков платья и волос, побежденную, поверженную, — и никто из них не сделал ни шагу.
— Я из вас потроха выну, — завизжала Малышка Голди. — Протащу вас под килем! Натру солью ваши гнойные раны! — Неуловимым движением она схватила кортик, вскочила и снова бросилась на Артию.
А Артия отступила в сторону на один шаг, как в танце, и ударила Голди по правому запястью.
Клинок выпал из онемевшей руки черноволосой пиратки.
— Подними!
— Ах ты… ах ты, стерва! — Голди заплакала, громко всхлипывая и утирая сопли.
Артия взмахнула шпагой и срезала еще одну прядь с головы Голди. Та заплакала еще громче.
— Прости, — сказала Артия. — Но всё-таки подними кортик. Давай продолжим.
Голди растирала онемевшую руку. Неожиданно из ее правого рукава выскользнул еще один кинжал. Она попыталась вонзить его в Артию, но та парировала удар рукоятью шпаги.
Голди, вся в слезах, стояла, согнувшись пополам.
Артия подошла к ней, подняла с земли кортик и ласково вложила его в руку Голди.
Та выронила клинок.
— Ах, Боже ж мой, — вздохнула Артия.
И терпеливо подняла кортик. Едва она выпрямилась, как Голди попыталась ударить ее кулаком, но Артия легко отвела ее руку и снова протянула ей кортик.
Голди вцепилась в него и сделала глубокий выпад.
На этот раз Артия отбила клинок с такой силой, что кортик взметнулся вверх и, описав широкую дугу, полетел вниз с обрыва. Голди отпрянула назад и, потеряв равновесие, рухнула на поросшие травой камни у ног Артии.
— Хватит, — простонала она.
— Прости, не расслышала.
— Хватит! — завизжала Голди. — Сдаюсь! Больше не могу! Не могу!! Не могу!!!
— Вот оно что, — Артия посмотрела на Голди сверху вниз. — Сдаешься. Насколько я помню, твой отец, Золотой Голиаф, не признавал поражений. И пленных не брал…
Уничтоженная Голди смотрела снизу вверх на лицо Артии — бледное, залитое кровью, с черными глазами, неподвижное, как у статуи.
Артия склонилась над ней.
Окаменев от ужаса, команды обоих кораблей смотрели, как серебристый клинок дважды порхнул перед лицом Малышки Голди.
Артия выпрямилась.
Потом до зрителей донеслось рыдание Голди:
— Что ты наделала?!
— Оставила тебе кое-что на память. Считай, тебе повезло. Ты будешь до конца жизни носить на себе метку Пиратики.
Голди потрогала щеку, возле верхней губы. И снова завизжала:
— Она меня изуродовала! Нарисовала на лице скрещенные кости! На моем красивом лице!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36