https://wodolei.ru/catalog/rakoviny/rukomojniki/
Больше походил… на Моллин? — Пляж коттеджа. Десять миль вверх. Пятнадцать шагов влево.
Артия села, и Планкветт с пронзительным воплем взметнулся в воздух.
— Что?!
— Восемь штурвалов! — выпалил Планкветт.
— Планкветт, ты говоришь о карте Острова Сокровищ?!
При этих словах сомнения снова подкрались к ней, подступили к горлу, как комок горькой желчи. Даже если Планкветт говорит о карте — он всего лишь повторяет строчки из пьесы…
— Иди спать, Планкветт. Через час рассветет.
Планкветт, демонстрируя незаурядные способности к подражанию, уселся на капитанский стол и целый час кудахтал как курица.
* * *
В одуванчиково-желтых лучах рассвета Артия мерила шагами палубу «Слона».
Надо тут многое изменить…
Глубоко в трюме она обнаружила слитки олова и бруски лучшей английской стали, ящики с книгами и бочонки с шортландским виски, мыльное дерево, тюки шерстяной ткани, катайский фарфор. Над ними она долго не задержалась — товары на продажу ее не интересовали. Память (пусть даже и ложная) услужливо воскрешала только сундучки драгоценных камней, сверкающее оружие, блестящие монеты всех стран мира.
Их корабль больше не будет торговым!
Они продадут этот скучный груз в первом же порту, где на него найдется спрос, облегчат трюм, оставят только то, что необходимо для балласта.
Слоновью голову на носу надо будет снять — но всё-таки сохранить, ибо все фигуры на носах кораблей имеют волшебную силу. Рассказывают немало легенд о том, как ростры оживали и отвечали на вопросы. Так что слона нужно сберечь и обращаться с ним со всей любезностью.
Название корабля тоже надо изменить, благо на борту есть все необходимые для этого материалы — известь, краска, лак…
Флаг? Соленый Питер умеет шить, а в трюме Артия нашла несколько отрезов ярко-розовой материи…
Вускери придется снять с должности кока. Иначе он всех рано или поздно отравит. Или просто сведет с ума.
Новоиспеченная команда «Слона» до сих пор не свыклась со свалившейся ей как снег на голову ролью. Большую часть времени горе-пираты ошарашенно бродили по палубе, то и дело принимая героические позы, или же, наоборот, трусливо съеживались, глядя на безбрежное море, где не было видно ни клочка земли, лишь по левому борту маячила крохотная карандашная точка, означавшая, должно быть, Франкоспанию. И ни одного корабля вокруг…
Эбад умел пользоваться судовыми приборами — компасом, секстантом, картами. Этому он научился на рабовладельческом судне, но у Артии не хватало терпения на все эти премудрые тонкости — маршруты, приборы… Ей хотелось только одного — как можно быстрее идти вперед. Она понимала, что в этом ее слабость, и разрешила Эбаду посвятить ее в морскую грамоту.
Однажды утром, часа через два после рассвета, они попали в полосу бурной непогоды. Море заволновалось, сквозь разрывы в тучах пробивались слабые лучи солнца, леденящими порывами налетал ветер.
Изящные верхушки мачт, посеребренные инеем, раскачивались. Артия, бесшабашная и ловкая как обезьянка, вскарабкалась наверх и принялась сновать среди хлопающих парусов, обжигая пальцы колючими иголками изморози.
Она не боялась корабля, но еще не привыкла к нему. Она училась.
Спустившись с бизань-мачты, Артия столкнулась с Черным Хватом.
— Добрый день, кэп, — поклонился Черный Хват.
Артия вгляделась в его смиренную позу, заросшее щетиной лицо и повязку на глазу. Ни первое, ни второе, ни третье не вызывало у нее ни малейшего доверия.
— Слушаю тебя.
— Вот что я хочу сказать, Арти, то есть кэп. Я теперь с тобой. Никогда раньше за тебя не был, но нынче передумал. Лихо ты захватила корабль. Это мне понравилось. И — не хочу я рекламировать кофе! Никогда душа не лежала. И у них у всех тоже. Я хочу свободы, и ты, может быть, поможешь мне ее обрести. Поэтому я буду пиратом, буду сражаться, буду помогать тебе. И мы добудем целую гору золота!
— Если повезет, мистер Хват.
Черный Хват кивнул.
А Артия ушла в капитанскую каюту — свою каюту — и снова посмотрела на карту расстилающегося перед ней огромного мира.
* * *
Море успокаивалось. Но море — оно и есть море. Всегда переменчиво. Сумеют ли они справиться с этим судном вдевятером — Феликс, выбравший себе роль пассажира и большей частью отсиживающийся в трюме, разумеется, был не в счет. До сих пор им это удавалось, даже в непогоду. И никто больше не жаловался на морскую болезнь…
Артия радовалась, что не видит Феликса. Он ей не нравился. Рядом с ним она чувствовала себя — как бы это сказать — не в своей тарелке. Такие, как он, нередко встречались на ее пути, и встреча с ними всегда оборачивалась неприятностями.
* * *
Корабль уходил всё дальше на юг, следуя вдоль линии берега — сначала Франкоспании, затем Африкании. Потом они сменили курс и повернули на запад, к Синей Индее. Именно этим путем и должен был следовать «Слон». Но кто мог предположить, что он станет придерживаться заданного маршрута?
Ближе к полудню на горизонте показались три франкоспанских парусника с королевскими лилиями — эмблемой Бурбонов — на флагах. Их было хорошо видно в подзорную трубу Эбада. Парусники не обратили на «Слона» внимания и вскоре исчезли вдали…
* * *
Когда предзакатную тишину огласил истошный вопль Вускери, Артия стояла на носовой палубе, Эбад был у штурвала, Соленый Уолтер — на марсе, а Питер в камбузе осваивал обязанности кока. Свободные от несения службы Дирк, Черный Хват, Честный Лжец и Эйри кинулись к левому борту. Неужели их опять тошнит? Вроде, нет… Тогда что стряслось?
— В чём дело?!
— Гляди, Артия, какая громадная черная рыбина! Ничего себе!
— Это женщина! Утопленница! Я тебе говорю! — настаивал Вускери.
— Никакая это не утопленница. Гляди — рукой машет!
— Это русалка, — заявил Эйри. Действительно, внизу, прямо под поверхностью воды, плыл какой-то темный предмет, обвитый длинными черными лентами. Одна из этих лент и зацепилась за борт «Слона».
— Поднимите ее на борт, — приказала Артия. Честный Лжец бросил за борт веревку с крюком на конце и подцепил странный предмет. Тот вынырнул из воды, волоча за собой склизкие ленты. Они оказались водорослями, морской травой глубин. Находка была густо покрыта илом, но едва ее перевалили через борт, как из нее высунулась бледная женская рука, и Вускери снова взвизгнул.
— Это статуя, — сказал Эйри и постучал костяшками пальцев по краю странного предмета. Раздался деревянный стук.
Соленый Уолтер окликнул их из своего «вороньего гнезда» на верхушке марса.
— Я понял, что это такое! Это ростра.
Честный притащил ведро воды и окатил статую.
— Клянусь кошачьими коленками! Да это же наша старушка с Кофейного кораблика!
Это и вправду была она. Женская фигура с маленького «Пиратского кофе» словно преследовала их. Теперь она лежала на палубе, потемневшая и будто пропитавшаяся зловещей мглой морских глубин, и в ней больше не было ничего привлекательного, ничего дружественного. Бледная рука, когда-то сжимавшая кофейную чашку, протянулась из сумрачной тени откровенно угрожающим жестом. Она словно требовала: «Отдай!»
Еще одно предзнаменование…
— Не надо ее отмывать, — сказала Артия, — оставьте как есть. И вообще, забудьте о «Пиратском кофе». Забудьте о «Слоне». Теперь у нас будет своя ростра. Джентльмены, добро пожаловать на борт «Незваного гостя»!
Глава вторая
1. Враги и удача
Вдалеке, на синем горизонте, показался корабль, черный, как обрывок вчерашней ночи.
Это море было теплым. Теплым был и ветер, наполняющий черные паруса корабля — стройного корвета — и несущий его туда, куда он хотел идти.
На квартердеке стояла небольшая стройная фигурка. Черные волосы ниспадали пышными локонами, ярко-зеленые глаза внимательно следили за деловито снующими матросами. Мальчик или женщина?
Фигурка заговорила. Голос был женский, даже девичий.
— Что ж, мистер Зверь. Похоже, игра продолжается.
— Так точно, кэп, — прорычал мистер Зверь, первый помощник.
Он и вправду походил на зверя, косматого и могучего. Одет он был в настоящий пиратский костюм, залитый кровью множества боев.
Девушка подбросила что-то в воздух; захлопав крыльями, птица вспорхнула на верхушку бизань-мачты и уселась там, удивленно озираясь по сторонам. Это был голубь.
— Это и есть тот самый голубь? Вы ему доверяете? — спросил мистер Зверь, подразумевая отнюдь не голубя, и принялся ковыряться в зубах острием небольшого кинжала.
— Нет. И отец бы тоже не доверял. Но он наш.
Она протянула мистеру Зверю листок бумаги, хотя прекрасно знала, что тот не умеет читать. Эту записку принес почтовый голубь, хитроумным чутьем отыскав путь сюда из Портового Устья в Ангелии.
— Я не доверяю предателям, — проворчал мистер Зверь, делая вид, что читает ровные строчки.
— Я тоже, Зверь. Но этому я верю. Я давно ждала этого известия. — Девушка была одета очень нарядно: в зеленый шелковый камзол, расшитый золотом и драгоценными камнями, и треуголку с зеленым пером. На поясе висел целый арсенал: пистолет с серебряной гравировкой, кортик, пара ладных ножей — таких ножей у нее в разных местах костюма было припрятано еще несколько штук. На каждом пальце сверкало по перстню. — Мой отец научил меня очень многому. А ему-то я доверяю. Точнее сказать, его памяти…
— Золотой Голиаф! — воскликнул Зверь, благоговейно прижав к груди поросшую черной шерстью лапищу. — Он был повелителем Семи Морей!
Стоящая на квартердеке чернопарусного корвета девушка была дочерью Золотого Голиафа, печально знаменитого пирата.
— Главное, что эти идиоты завладели картой! Точнее, ее частью. Край обгорел — так сообщает в письме наш осведомитель.
— Сокровища!
— Мы сможем жить, как короли!
— Золотой Голиаф до конца жизни гонялся за этой картой.
— Но он не знал, куда она подевалась. Думал, что она сгорела дотла в том злосчастном пожаре, когда у них на сцене взорвалась пушка. Потом решил, что она спрятана в каком-нибудь театре — но в каком?! И не мог ее найти, хотя прикладывал к этому все силы. Клянусь звездным колесом, она только сейчас снова всплыла на поверхность. И кому она досталась?! Ей, проклятой Моллиной дочке. — Зеленоглазая девушка испустила душераздирающий визг. Внизу, на палубе, пираты подняли головы и захлопали в ладоши, как хлопали всегда, в ответ на любой ее поступок. Ее отец, Золотой Голиаф, выдрессировал их жестоко, но хорошо. А она, его славная дочка, ни в чём не уступала своему отцу. — Пиратика, — с безграничным презрением сказала девушка. — Мы ей покажем, кто здесь хозяин! Верно, мистер Зверь?
Снизу, с палубы, кто-то выстрелил в голубя, но промахнулся.
Обиженная птица вспорхнула с мачты и полетела искать себе другой насест — она не привыкла к скверному обращению, но обратный путь до Ангелии был слишком долог.
— Еще один вопрос, — сказал Зверь. — Знают ли Моллины ребята, какая ценная вещь попала им в руки? Что говорит наш человек?
— Он не уверен. Я тоже. То ли знают, то ли нет. Но мы-то знаем! Так что ложитесь на новый курс, мистер Зверь. Они направляются в Синюю Индею. На Остров Доброго Согласия. Тысяча чертей!
* * *
«Незваный гость» шел вниз по карте мира. Распорядок работ был давно установлен. Просмолить мачты, выдраить палубу, проверить, не нужно ли где-нибудь что-нибудь починить. Вся команда волей-неволей быстро училась морским премудростям. Действия, которые они легко и привычно выполняли на сцене, стали обыденной жизнью.
Они оставили за кормой солнечное побережье Франкоспании и теперь шли мимо ослепительно-белых пляжей Мароккайна. Там они за хорошую цену продали большую часть груза. Артия и Эбад долго торговались с местными купцами в тени апельсиновых деревьев и древних беленых стен.
Они остановились в небольшом порту, где население давно привыкло к публике вроде них — тех, за кого они себя выдавали. Никто ни на миг не усомнился, что на «Незваном госте» обосновалось сборище наглых, бесшабашных пиратов.
Повсюду высились стройные, будто колонны, пальмы, увенчанные кустиками темно-зеленой листвы, рынки бурлили жизнью и слепили глаза буйством красок, на склонах гор лепились древние замки, по пыльным дорогам слонялись головорезы в кричаще-пестрых нарядах.
Артии всё это было знакомо. Она где-то видела это раньше…
* * *
Они сидели в грязной таверне на окраине маленького мароккайнского городка. Пираты с «Незваного» пили, пели и бахвалились, будто им знаком каждый клочок океана отсюда до самой Австрайлии. Артия стояла в дверях и задумчиво смотрела на бурую тропинку, уходящую вверх по склону бурого холма. По ней лениво трусил бурый ослик, нагруженный бочонками и корзинами.
— Я неоднократно предлагала вам, мистер Феникс, взять в качестве подъемных свою долю из денег, вырученных за груз, и отправиться в Ангелию. Предлагала в последнем порту. И в предпоследнем тоже. Если бы вы захотели, то могли бы уже быть во Франкоспании. Франкоспанцы ненавидят ангелийцев, там ангелийская полиция вам не страшна. Так почему же вы не уходите?
— Может, мне просто лень?
— Сначала мне казалось, что вам хочется остаться с нами. Но теперь я вижу, что это не так.
— Честно говоря — ни капельки.
Артия посмотрела на Феликса. Он отыскал в корабельных кладовых новое платье и теперь выглядел, как всегда, красавчиком — глаз не отвести. На судне он не делал ровным счетом ничего — только рисовал, пел да вежливо выслушивал жалобы команды. В этом и заключались его три главных таланта. Он не умел, да и не хотел драться, не желал возлагать на себя никаких обязанностей. Даже Вускери научился лазать по мачтам, а Питер показал себя неплохим коком. Все они по очереди стояли на вахте, драили палубу, следили за чистотой и порядком. Все, кроме Феликса — безбилетного пассажира.
— Тогда, — сказала Артия, — говорю вам совершенно откровенно — вы должны нас покинуть. Мы уходим в море с сегодняшним вечерним приливом. И захватим первый же корабль, какой встретим.
— Да, — сказал Феликс.
— Вам это не понравится.
— Нет.
— Тогда почему вы остаетесь? Думаете, сможете нам помешать?
— Нет, — повторил Феликс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Артия села, и Планкветт с пронзительным воплем взметнулся в воздух.
— Что?!
— Восемь штурвалов! — выпалил Планкветт.
— Планкветт, ты говоришь о карте Острова Сокровищ?!
При этих словах сомнения снова подкрались к ней, подступили к горлу, как комок горькой желчи. Даже если Планкветт говорит о карте — он всего лишь повторяет строчки из пьесы…
— Иди спать, Планкветт. Через час рассветет.
Планкветт, демонстрируя незаурядные способности к подражанию, уселся на капитанский стол и целый час кудахтал как курица.
* * *
В одуванчиково-желтых лучах рассвета Артия мерила шагами палубу «Слона».
Надо тут многое изменить…
Глубоко в трюме она обнаружила слитки олова и бруски лучшей английской стали, ящики с книгами и бочонки с шортландским виски, мыльное дерево, тюки шерстяной ткани, катайский фарфор. Над ними она долго не задержалась — товары на продажу ее не интересовали. Память (пусть даже и ложная) услужливо воскрешала только сундучки драгоценных камней, сверкающее оружие, блестящие монеты всех стран мира.
Их корабль больше не будет торговым!
Они продадут этот скучный груз в первом же порту, где на него найдется спрос, облегчат трюм, оставят только то, что необходимо для балласта.
Слоновью голову на носу надо будет снять — но всё-таки сохранить, ибо все фигуры на носах кораблей имеют волшебную силу. Рассказывают немало легенд о том, как ростры оживали и отвечали на вопросы. Так что слона нужно сберечь и обращаться с ним со всей любезностью.
Название корабля тоже надо изменить, благо на борту есть все необходимые для этого материалы — известь, краска, лак…
Флаг? Соленый Питер умеет шить, а в трюме Артия нашла несколько отрезов ярко-розовой материи…
Вускери придется снять с должности кока. Иначе он всех рано или поздно отравит. Или просто сведет с ума.
Новоиспеченная команда «Слона» до сих пор не свыклась со свалившейся ей как снег на голову ролью. Большую часть времени горе-пираты ошарашенно бродили по палубе, то и дело принимая героические позы, или же, наоборот, трусливо съеживались, глядя на безбрежное море, где не было видно ни клочка земли, лишь по левому борту маячила крохотная карандашная точка, означавшая, должно быть, Франкоспанию. И ни одного корабля вокруг…
Эбад умел пользоваться судовыми приборами — компасом, секстантом, картами. Этому он научился на рабовладельческом судне, но у Артии не хватало терпения на все эти премудрые тонкости — маршруты, приборы… Ей хотелось только одного — как можно быстрее идти вперед. Она понимала, что в этом ее слабость, и разрешила Эбаду посвятить ее в морскую грамоту.
Однажды утром, часа через два после рассвета, они попали в полосу бурной непогоды. Море заволновалось, сквозь разрывы в тучах пробивались слабые лучи солнца, леденящими порывами налетал ветер.
Изящные верхушки мачт, посеребренные инеем, раскачивались. Артия, бесшабашная и ловкая как обезьянка, вскарабкалась наверх и принялась сновать среди хлопающих парусов, обжигая пальцы колючими иголками изморози.
Она не боялась корабля, но еще не привыкла к нему. Она училась.
Спустившись с бизань-мачты, Артия столкнулась с Черным Хватом.
— Добрый день, кэп, — поклонился Черный Хват.
Артия вгляделась в его смиренную позу, заросшее щетиной лицо и повязку на глазу. Ни первое, ни второе, ни третье не вызывало у нее ни малейшего доверия.
— Слушаю тебя.
— Вот что я хочу сказать, Арти, то есть кэп. Я теперь с тобой. Никогда раньше за тебя не был, но нынче передумал. Лихо ты захватила корабль. Это мне понравилось. И — не хочу я рекламировать кофе! Никогда душа не лежала. И у них у всех тоже. Я хочу свободы, и ты, может быть, поможешь мне ее обрести. Поэтому я буду пиратом, буду сражаться, буду помогать тебе. И мы добудем целую гору золота!
— Если повезет, мистер Хват.
Черный Хват кивнул.
А Артия ушла в капитанскую каюту — свою каюту — и снова посмотрела на карту расстилающегося перед ней огромного мира.
* * *
Море успокаивалось. Но море — оно и есть море. Всегда переменчиво. Сумеют ли они справиться с этим судном вдевятером — Феликс, выбравший себе роль пассажира и большей частью отсиживающийся в трюме, разумеется, был не в счет. До сих пор им это удавалось, даже в непогоду. И никто больше не жаловался на морскую болезнь…
Артия радовалась, что не видит Феликса. Он ей не нравился. Рядом с ним она чувствовала себя — как бы это сказать — не в своей тарелке. Такие, как он, нередко встречались на ее пути, и встреча с ними всегда оборачивалась неприятностями.
* * *
Корабль уходил всё дальше на юг, следуя вдоль линии берега — сначала Франкоспании, затем Африкании. Потом они сменили курс и повернули на запад, к Синей Индее. Именно этим путем и должен был следовать «Слон». Но кто мог предположить, что он станет придерживаться заданного маршрута?
Ближе к полудню на горизонте показались три франкоспанских парусника с королевскими лилиями — эмблемой Бурбонов — на флагах. Их было хорошо видно в подзорную трубу Эбада. Парусники не обратили на «Слона» внимания и вскоре исчезли вдали…
* * *
Когда предзакатную тишину огласил истошный вопль Вускери, Артия стояла на носовой палубе, Эбад был у штурвала, Соленый Уолтер — на марсе, а Питер в камбузе осваивал обязанности кока. Свободные от несения службы Дирк, Черный Хват, Честный Лжец и Эйри кинулись к левому борту. Неужели их опять тошнит? Вроде, нет… Тогда что стряслось?
— В чём дело?!
— Гляди, Артия, какая громадная черная рыбина! Ничего себе!
— Это женщина! Утопленница! Я тебе говорю! — настаивал Вускери.
— Никакая это не утопленница. Гляди — рукой машет!
— Это русалка, — заявил Эйри. Действительно, внизу, прямо под поверхностью воды, плыл какой-то темный предмет, обвитый длинными черными лентами. Одна из этих лент и зацепилась за борт «Слона».
— Поднимите ее на борт, — приказала Артия. Честный Лжец бросил за борт веревку с крюком на конце и подцепил странный предмет. Тот вынырнул из воды, волоча за собой склизкие ленты. Они оказались водорослями, морской травой глубин. Находка была густо покрыта илом, но едва ее перевалили через борт, как из нее высунулась бледная женская рука, и Вускери снова взвизгнул.
— Это статуя, — сказал Эйри и постучал костяшками пальцев по краю странного предмета. Раздался деревянный стук.
Соленый Уолтер окликнул их из своего «вороньего гнезда» на верхушке марса.
— Я понял, что это такое! Это ростра.
Честный притащил ведро воды и окатил статую.
— Клянусь кошачьими коленками! Да это же наша старушка с Кофейного кораблика!
Это и вправду была она. Женская фигура с маленького «Пиратского кофе» словно преследовала их. Теперь она лежала на палубе, потемневшая и будто пропитавшаяся зловещей мглой морских глубин, и в ней больше не было ничего привлекательного, ничего дружественного. Бледная рука, когда-то сжимавшая кофейную чашку, протянулась из сумрачной тени откровенно угрожающим жестом. Она словно требовала: «Отдай!»
Еще одно предзнаменование…
— Не надо ее отмывать, — сказала Артия, — оставьте как есть. И вообще, забудьте о «Пиратском кофе». Забудьте о «Слоне». Теперь у нас будет своя ростра. Джентльмены, добро пожаловать на борт «Незваного гостя»!
Глава вторая
1. Враги и удача
Вдалеке, на синем горизонте, показался корабль, черный, как обрывок вчерашней ночи.
Это море было теплым. Теплым был и ветер, наполняющий черные паруса корабля — стройного корвета — и несущий его туда, куда он хотел идти.
На квартердеке стояла небольшая стройная фигурка. Черные волосы ниспадали пышными локонами, ярко-зеленые глаза внимательно следили за деловито снующими матросами. Мальчик или женщина?
Фигурка заговорила. Голос был женский, даже девичий.
— Что ж, мистер Зверь. Похоже, игра продолжается.
— Так точно, кэп, — прорычал мистер Зверь, первый помощник.
Он и вправду походил на зверя, косматого и могучего. Одет он был в настоящий пиратский костюм, залитый кровью множества боев.
Девушка подбросила что-то в воздух; захлопав крыльями, птица вспорхнула на верхушку бизань-мачты и уселась там, удивленно озираясь по сторонам. Это был голубь.
— Это и есть тот самый голубь? Вы ему доверяете? — спросил мистер Зверь, подразумевая отнюдь не голубя, и принялся ковыряться в зубах острием небольшого кинжала.
— Нет. И отец бы тоже не доверял. Но он наш.
Она протянула мистеру Зверю листок бумаги, хотя прекрасно знала, что тот не умеет читать. Эту записку принес почтовый голубь, хитроумным чутьем отыскав путь сюда из Портового Устья в Ангелии.
— Я не доверяю предателям, — проворчал мистер Зверь, делая вид, что читает ровные строчки.
— Я тоже, Зверь. Но этому я верю. Я давно ждала этого известия. — Девушка была одета очень нарядно: в зеленый шелковый камзол, расшитый золотом и драгоценными камнями, и треуголку с зеленым пером. На поясе висел целый арсенал: пистолет с серебряной гравировкой, кортик, пара ладных ножей — таких ножей у нее в разных местах костюма было припрятано еще несколько штук. На каждом пальце сверкало по перстню. — Мой отец научил меня очень многому. А ему-то я доверяю. Точнее сказать, его памяти…
— Золотой Голиаф! — воскликнул Зверь, благоговейно прижав к груди поросшую черной шерстью лапищу. — Он был повелителем Семи Морей!
Стоящая на квартердеке чернопарусного корвета девушка была дочерью Золотого Голиафа, печально знаменитого пирата.
— Главное, что эти идиоты завладели картой! Точнее, ее частью. Край обгорел — так сообщает в письме наш осведомитель.
— Сокровища!
— Мы сможем жить, как короли!
— Золотой Голиаф до конца жизни гонялся за этой картой.
— Но он не знал, куда она подевалась. Думал, что она сгорела дотла в том злосчастном пожаре, когда у них на сцене взорвалась пушка. Потом решил, что она спрятана в каком-нибудь театре — но в каком?! И не мог ее найти, хотя прикладывал к этому все силы. Клянусь звездным колесом, она только сейчас снова всплыла на поверхность. И кому она досталась?! Ей, проклятой Моллиной дочке. — Зеленоглазая девушка испустила душераздирающий визг. Внизу, на палубе, пираты подняли головы и захлопали в ладоши, как хлопали всегда, в ответ на любой ее поступок. Ее отец, Золотой Голиаф, выдрессировал их жестоко, но хорошо. А она, его славная дочка, ни в чём не уступала своему отцу. — Пиратика, — с безграничным презрением сказала девушка. — Мы ей покажем, кто здесь хозяин! Верно, мистер Зверь?
Снизу, с палубы, кто-то выстрелил в голубя, но промахнулся.
Обиженная птица вспорхнула с мачты и полетела искать себе другой насест — она не привыкла к скверному обращению, но обратный путь до Ангелии был слишком долог.
— Еще один вопрос, — сказал Зверь. — Знают ли Моллины ребята, какая ценная вещь попала им в руки? Что говорит наш человек?
— Он не уверен. Я тоже. То ли знают, то ли нет. Но мы-то знаем! Так что ложитесь на новый курс, мистер Зверь. Они направляются в Синюю Индею. На Остров Доброго Согласия. Тысяча чертей!
* * *
«Незваный гость» шел вниз по карте мира. Распорядок работ был давно установлен. Просмолить мачты, выдраить палубу, проверить, не нужно ли где-нибудь что-нибудь починить. Вся команда волей-неволей быстро училась морским премудростям. Действия, которые они легко и привычно выполняли на сцене, стали обыденной жизнью.
Они оставили за кормой солнечное побережье Франкоспании и теперь шли мимо ослепительно-белых пляжей Мароккайна. Там они за хорошую цену продали большую часть груза. Артия и Эбад долго торговались с местными купцами в тени апельсиновых деревьев и древних беленых стен.
Они остановились в небольшом порту, где население давно привыкло к публике вроде них — тех, за кого они себя выдавали. Никто ни на миг не усомнился, что на «Незваном госте» обосновалось сборище наглых, бесшабашных пиратов.
Повсюду высились стройные, будто колонны, пальмы, увенчанные кустиками темно-зеленой листвы, рынки бурлили жизнью и слепили глаза буйством красок, на склонах гор лепились древние замки, по пыльным дорогам слонялись головорезы в кричаще-пестрых нарядах.
Артии всё это было знакомо. Она где-то видела это раньше…
* * *
Они сидели в грязной таверне на окраине маленького мароккайнского городка. Пираты с «Незваного» пили, пели и бахвалились, будто им знаком каждый клочок океана отсюда до самой Австрайлии. Артия стояла в дверях и задумчиво смотрела на бурую тропинку, уходящую вверх по склону бурого холма. По ней лениво трусил бурый ослик, нагруженный бочонками и корзинами.
— Я неоднократно предлагала вам, мистер Феникс, взять в качестве подъемных свою долю из денег, вырученных за груз, и отправиться в Ангелию. Предлагала в последнем порту. И в предпоследнем тоже. Если бы вы захотели, то могли бы уже быть во Франкоспании. Франкоспанцы ненавидят ангелийцев, там ангелийская полиция вам не страшна. Так почему же вы не уходите?
— Может, мне просто лень?
— Сначала мне казалось, что вам хочется остаться с нами. Но теперь я вижу, что это не так.
— Честно говоря — ни капельки.
Артия посмотрела на Феликса. Он отыскал в корабельных кладовых новое платье и теперь выглядел, как всегда, красавчиком — глаз не отвести. На судне он не делал ровным счетом ничего — только рисовал, пел да вежливо выслушивал жалобы команды. В этом и заключались его три главных таланта. Он не умел, да и не хотел драться, не желал возлагать на себя никаких обязанностей. Даже Вускери научился лазать по мачтам, а Питер показал себя неплохим коком. Все они по очереди стояли на вахте, драили палубу, следили за чистотой и порядком. Все, кроме Феликса — безбилетного пассажира.
— Тогда, — сказала Артия, — говорю вам совершенно откровенно — вы должны нас покинуть. Мы уходим в море с сегодняшним вечерним приливом. И захватим первый же корабль, какой встретим.
— Да, — сказал Феликс.
— Вам это не понравится.
— Нет.
— Тогда почему вы остаетесь? Думаете, сможете нам помешать?
— Нет, — повторил Феликс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36