— спросил Иггельд, закончив рассказ.
Утро выдалось туманным, тем не менее, всем хотелось поесть. Бегуня старательно раздул огонь подложив сушняка, Младояр, продолжая прислушиваться к разговору ведунов, вытащил из котомки хлеб, сало, жареную свининку, да остатки вчерашнего ужина.
— Сколько раз тебе говорил, каждый должен заниматься своим делом, — вздохнул искатель знаний, ухватив холодного мясца, да в рот, — это же надо только додуматься! Старый лекарь с юным отроком, ничего, окромя свитков не видавшим отправились воевать того, кто негласный князь сих краев?!
— Если б я только со свитками сидел, то мясо, что у тебя во рту, ведун, по лесу бы бегало, — огрызнулся Младояр.
— Хм… Да, ты прав, я преувеличиваю, — согласился старый мудрец, — но, видишь ли, отрок, суть лучше всего выявляется, если довести мысль до абсурда. Таков метод мышления. Конечно, ты кое-что умеешь, да и наш лекарь слыл когда-то воином не из последних. Однако, согласись — в Крутене немало воинов, которые справились бы с поимкой Белого Ведуна лучше вас. Или я не прав?
— И прав, и не прав, — возразил княжич, — да, в честном бою я — всего половинка, даже четверть дружинника, пусть и мой наставник уже не тот богатырь… Но вот же посылал отец дружину малую изловить колдуна, да не нашли того ни в лесах, ни в селеньях. Опять же, и в Крутене тот всех обманул.
— И нас, как выяснилось, просто что слепцов водил, — добавил Иггельд, — но теперь мы-то хоть опытны!
— Одно скажу сразу — в дружину вашу я не пойду, для таких дел не пригоден. И, вообще, — твердо заявил старый ведун, — у меня обычай — ни на чьей стороне не воевать, ни за правое, ни за кривое дело.
— А совет?
— Совет? — Веяма задумался, — Ну, ежели накормите, напоете…
— Может, еще и баньку? — прищурился Иггельд.
— Валяй! — величественно даровал согласие ведун.
— А серьезно?
— Поем, потом подумать надо, — переходя на обычный тон, ответил Веяма, — может, что и надумаю.
Младояр впервые наблюдал, как мудрец мыслит. Вероятно, такое случалось и ранее, но не объявлялось громогласно. Рядышком к княжичу подсел Бегуня, страх перед Веямой у него поуменьшился, но окончательно еще не прошел, отрок слегка жался к Младояру.
Оно конечно, вид у Веямы устрашающий. Множество оберегов на шее — тут и черепа костяные, каменные, гинтарные да стеклянные, множество других знаков непонятных — крестики, кружочки, звездочки о пяти, шести да семи концах, прямо посреди груди — зуб великого размера, по виду — змеиный, но каков был тот змей?! Волосы ведуна седы, причесаны, на обруче черного дерева, их стягивающем, то ли буквицы невиданные, то ли знаки какие. Пониже, по всей волчьей шкуре — узелки гроздьями свешиваются, да иголки понатыканы железные, медные да костяные. А как смотрят глаза блестящие?! Взгляд прямой, ни разу не мигнет, что змей. Оно конечно, ведь никто и не знает, что Веяма мухи не обидит. Встретят такого и добрые, да хоть и злые люди — поклонятся, кто смел, а другие — наутек! Вот и ходит мудрец по миру, звери его не трогают, холод не морозит, а среди ведунов любой стороны — свой. Но что самое чудное — то запах. Иной пару дней по лесу побродит — и уж несет от охотника, как из отхожего места. А этот бродит месяцами незнамо где, а пахнет только костром. Секрет знает, не иначе!
— Первую ошибку в твоих рассуждениях я нашел, — молвил Веяма, обращаясь к лекарю, — может, и не ошибку… Объясню. Ведун, вставший на путь войны, может идти двумя путями. Первый путь — уподобиться воину, не знающему путей яви и нави, это — сбор войска, блестят мечи, да летят стрелы. Второй путь — набрать себе силу незримую, ту, что по разному называет, чаще — волшбой. Для того не один способ существует. Мудрецы идут неспешным путем, годы проводя в пещерах, голодая — дух освобождают. Иные по сто лет и более отшельничают, веды свидетельствуют — даже боги к таким мудрецам являлись как просители, ибо силу набирали те аскеты великую, сам Вышный готов был любое желание исполнить… Но то путь многих лет требует, Белому Ведуну он не пригоден. Можно силу набирать, животных да людей умерщвляя, детской кровью упиваясь. Но так набрать можно только силу навью, от нее в Светлом Мире толку мало. Видать, этой силы давно набрал ваш враг предостаточно! Еще путь — находить те места на поверхности Земли-Матушки, где сила сама либо снизу вверх, из навьих бездн фонтаном бьет, либо — с небес, от звезд, да от Солнца водоворотом вглубь устремляется. Места сии известны, стоят на них капища, курганы да пирамиды. Даже испытательный дом, и тот, я знаю, на пути потока с небес стоял.
— Испытательный дом? — Переспросил Младояр, — Да какая ж там сила? Одни муки…
— Слушай, что говорит мудрец, а свою глупость держи за зубами, умным прослывешь, — одернул княжича Иггельд, потом объяснил, — вспомни, какие муки мальчишки терпели, а ведь немногие умирали. Вот, мальца вынесли полумертвого, вспомни, полежал паренек на земле, а потом запрыгал, как будто и нет ран. Да и на спине у него срасталось на диво быстро. Я-то понять тогда не мог, отчего так, теперь — Веяма объяснил. Поставить бы на месте испытательного дома лечебницу — много больше выздоравливали…
— Так во многих странах и делают — ищут по всему городу место, где мясо не тухнет, а раны в момент заживают — там и строятся.
— Надо запомнить, — кивнул Иггельд, — однако ж, давай о Белом Колдуне!
— Кажется, на первый взгляд, что Белый Ведун ходит по местам, где можно набрать силу — вот, в Священной Роще побывал, здесь — тоже. И теперь, следуя логике, его путь лежит к Каменным Воротам, затем — через Пещеру Тихой Смерти, и, наконец, на Великое Капище Крутена?
— На Великом Капище его жрецы да ведуньи растерзают, — махнул рукой Иггельд, — явись туда сам Велес, и то — жрицы Макоши его бы гнилыми яблоками.
— Воистину, ты прав, дружище, с вечем на Великом Капище Белому Ведуну не сладить, слово скажет — уползет на карачках, если вообще в червя не обратят, — засмеялся Веяма, — старым ведунам его нашептывание, как слону хворостина…
— Если не ждать его на Великом Капище, то где?
— Погоди, погоди, ты не понял, к чему я веду разговор, — мудрец помолчал, позволяя слушателям сосредоточиться, — конечно, можно было бы ждать вашего врага у Каменных Ворот, либо — сторожить у Пещеры Тихой Смерти. Собственно, на это и рассчитано. А теперь — моя догадка. Все, что делает Белый Ведун, не имеет никакого отношения к наращиванию силы, это вовсе не стремление овладеть волшбой.
— А что же тогда? — спросил Младояр за всех.
— Единственное, к чему он стремится — это запугать людей, прославить себя как всесильного, бессмертного, а с теми, кто уже подготовлен, кто не помышляет о сопротивлении могучему волшебнику — ничего не стоит сладить, более того — их легко поставить бойцами в собственное войско…
— Так Белый Ведун замышляет стать князем?! — воскликнул Младояр, — Но такого пока не случалось. Все князья Крутена — одного рода, вот уже двенадцать тысяч лет.
— Глупец, — вздохнул Веяма, — какие там двенадцать, всего одной тысячи лет достаточно, чтобы какая-та толика княжеской крови текла в любом из горожан. Сколько у тебя троюродных братьев, гордый княжий сын? А двоюродных — у твоих дядей?
— Это общее рассуждение, — заметил Иггельд, — у нас, к примеру, с Дидомыслом общая прабабка. Но такого родства маловато. Не удивлюсь, если окажется, что Белый Ведун — ближняя родня князю. Может — даже братец Дидомыслу, покойный Троегор немало в молодости по девкам шастал, лунных дней, небось, не считал!
— Как звезды повернутся… — заметил старый мудрец, — Представь, пройдет колдун Священными Вратами, за ним — народ войском. Вас троих куда-нибудь в Пещеру Тихой Смерти отправят. А тут, скажем, князь из похода подзадержится. Или — вообще в бою сгинет. Белый Ведун въедет в Крутен…
— Не будет этого, не будет! — воскликнул Младояр, готовый чуть ли не с кулаками кинуться на Веяму, но тут же взявший себя в руки.
— Вот чтобы такого не случилось, нам и надо все хорошенько обдумать, — сказал Иггельд, — хватит отставать от Белого Ведуна на полшага, пора бы опередить его! А насчет того, чтобы я сомневался — для чего колдун все это проделывает, так ты, старичок, не прав. Может, я и не рассчитывал столь далеко, не думал, что Белый Ведун на княженье крутенское замахнется, но то, что он не сил волшебную собирает — то понятно.
— Так какого совета ты от меня хочешь, Игг?
— Как пропустить одну ловушку, успев к другой раньше колдуна?
— Ну, для этого надо предугадать всю последовательность, — заметил Веяма, — это не просто.
— А ты на что?
Веяма ничего не ответил, лишь глазами сверкнул. Еще бы — вот так, запросто приказали — давай, мол, работай, шевели мозгами…
— Известен ли дом Белого Ведуна? — спросил ведун.
— Нет, мы не знаем, — ответил Иггельд.
— И то место, где он оживляет мертвецов — тоже неведомо?
— Нет.
— Ну, тогда хоть назовите его любимые деревеньки, хутора — где он останавливается чаще? — пытался хоть что-то выяснить Веяма.
— Кабы знали — было б проще, — ответил лекарь.
— Каменные Врата и Пещера — две точки, если бы знать еще две, можно было бы провести линии, и на месте пересечения тех линий устроить засаду, — объяснил мудрец.
— Мне такое и в голову не приходило, — признался Иггельд, — ну, да поздно теперь вздыхать. Сами деревеньки объезжали, от народа таились, чтобы себя не выдать. А как что-то узнать, не поговорив? Ладно, давай проще, мудрец — что нам пропустить, Ворота иль Пещеру, чтобы колдуна опередить?
— Еще прокол, — рассердился старый ведун, — сам же говорил, Белый Ведун каждый раз тебя на полшага опережает. Так почему ты решил, то он не предугадает твоей задумки? Сам же рассказывал, он даже дорогу, по которой поскачете, угадал, и самострелы в кустах, и засада, и вырезанный хутор — все расставил. А ты мне — мол, пропустим одно, опередим! Он тоже пропустит. Хотя и непонятно, что…
— Но должна же быть у Белого Ведуна какая-та слабинка?
— Есть у вашего врага не слабинка, а слабость преогромная, — откликнулся Веяма, — вас, оно конечно, всего три добра молодца супротив его войска, кажется, на первый взгляд, мало. Ан не так! Белый Ведун один решенья принимает, один приказы отдает. А вы, и ты, лекарь, хоть и княжич — можете сами собой руководить. Войско у Белого Ведуна всегда одно, а ваших, коли понадобится — и два, и три!
— Войско из одного? — удивился Младояр, — Один в поле не воин!
— А здесь не поле, парень, тут — лес! — возразил старик.
— Принято, — кивнул Иггельд, — еще чем обрадуешь?
— С отроком околдованным вы и сами разобрались — это и слабость ваша, и сила. Не только в том сила, что воин в дружине, более потому, что он — как оружие у колдуна, обязательно схватится. Как бы это объяснить. Ну, скажем, против тебя боец безоружный, ведь трудно предугадать, как он ударит? А ежели у него меч на левом боку — жди движения правой ладони к рукояти того клинка. Хоть что-то, да предугадаешь.
— А толку? — удивился княжич — ну, предугадаю, что за меч возьмется, что дальше?
— А это уже тебе, воину, решать, а мне, мудрецу, и того достаточно, что на какие-то мгновения вперед прозрел, — оказывается, Веяма чуток потешался над собой.
— Ежели он на меня, как рыба на червяка клюнет, может что-то сделать, отравить… — спросил Бегуня несмело.
— Кого? Тебя отравить? — не понял Иггельд.
— Намажем Бегуне губы князь-травой, как колдун целовать вздумает… — расхохотался княжич.
Отрок был уже и не рад, что высунулся, но неожиданно был поддержан Веямой.
— Чем шутки шутить, подумали бы, как парня к бою подготовить!
— Как его готовить? — удивился Младояр, — Да я ему ножа в бою не доверю, мало ли что, подаст Белый Ведун знак, он на меня с тем ножом, обо всем позабывши, и бросится!
— Есть маленькая ошибка, — объяснил Веяма, — я людей, под чужой волей ходящих, не раз наблюдал. И убивать их посылали. Но есть поручения, что им не дают. Ежели себя убить, или родную мать, отца — может, оно конечно, исполнить, а бывало — опомнится от обморочки, да самого нашептывателя порешит. Вот, вспомним рассказ о том, как убили княжича Гориполка. Бегуне что поручили? Проникнуть в палаты, стражу отвлечь. Коли все бы просто было, дал бы Белый Ведун Бегуне нож, да повелел бы княжича прирезать. Но вражина ваш — все это лучше меня знает, и то, что отрок на княжича руки не подымет, считай — не чужой! Другое дело, я точно скажу — может Белый Ведун тебя, мальчик, — мудрец посмотрел на отрока, — или усыпить, или обездвижить.
— Знаю, — Бегуня упорно рассматривал зеленый хвощ у своих ног, — скажи, лучше, как мне от этих приказов спастись?
— Уши заткнуть, глаза завязать, — развел руками Веяма.
— И в пещерке затаиться?
— Увы…
— Тогда другое скажи, — вмешался Младояр, — ежели такое случится, ну — завладеет колдун Бегуней, можно ль его пробудить?
— Нужно попробовать.
— Как?
— Да так же, как и просто спящего — по щекам, за уши, холодной водой в лицо. Просто громко крикнуть, позвать…
— Ага! — смекнул Бегуня.
— Стало быть, делить нам войско придется? — подал голос Иггельд, — Надвое, как я полагаю? Ведь Бегуню одного не пустишь!
— Отчего же, если ненадолго, да верхом, на полном скаку, — предположил Веяма, — точно скажу — никакое колдовство его не возьмет.
— Зато — коня кукишом испугать, на дыбы поднять, а потом — бери отрока еще тепленького?
— Вы воины, вам — виднее, — вздохнул старый путешественник, — я говорю, что знаю.
— Тогда расскажи еще о тех самый местах, — попросил Иггельд, — о Каменных Вратах, о Пещере Тихой Смерти.
— Осведомлен — значит, вооружен? — усмехнулся Веяма, — Что же, пусть хоть какой-то толк от меня. Итак, Врата… Что ты о них знаешь, княжич?
— Когда сюда пришли праотцы, никаких Каменных Врат не было. Старое Капище древнее Врат, зато теперешнее — моложе. Кто воздвиг врата, поставил камни стоймя, да сверху накрыл — неизвестно, такая работа теперешним строителям не по плечу, я спрашивал зодчих — они бы не взялись, даже если б весь город веревки тянул! Возможно, их строили вообще не люди, либо в те времена знали волшбу подстать сила божеским.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51