А причины такие, что учком является "инвалидом на шкрабьих костылях", то есть ничего самостоятельного предпринять не может, а должен во всем согласоваться со шкрабами. Так же Сережка вместо "школьные работники" употребил выражение "шкрабы", ряд шкрабов тут же заявили протест. Затем Зин-Пална взяла слово и спросила Сережку, как он считает: что - ученики совсем не должны считаться со школьными работниками и не признавать их за людей или все же человеческое звание за школьными работниками он оставляет? Сережка Блинов страшно обиделся и не хотел говорить дальше, но его упросили ребята. Тогда Сережка сказал еще, что он считает разные здорованья и вставанья предрассудками и что он лично не будет этому подчиняться. Зинаидища в ответ ему сказала, что всегда считала его образцовым учеником и теперь удивляется, какая его муха укусила. Кроме того, считает ли он тоже предрассудками причесывание и умывание? Сережка опять обиделся и не захотел дальше разговаривать. Тогда выступил Алмакфиш и сказал, что все это его нисколько не удивляет, и ч т о к о л и ч е с т в е н н о - э т о и з о б и л и е э п о х и, а к а ч е с т в е н н о с т о и т п о т у с т о р о н у д о б р а и з л а. Мне кажется, это же самое он говорил мне по поводу моего столкновения с Елникиткой, и тоже ни к селу ни к городу. Несмотря на убеждения шкрабов, Сережка Блинов остался при своем убеждении, и большинство школы - за него. Только некоторые девчата как будто держат сторону шкрабов, в том числе Лина и Черная Зоя. Зоя, по крайней мере, каждый раз, как Сережка говорил, паровозила: "Фу, ффу, ффффу!"
После этого прецедента были выборы нового учкома. К моему удивлению и против всякого желания, попал в учком и я. Кроме меня, из нашей группы в учком попала Сильфида Дубинина. Ей везет: как куда меня выберут, так туда и ее. Это ничего: с ней работать можно, она не то что другие девчата. Учком считается высшим органом самоуправления. Учкому подчинены и санком, и культком, и все другие комы. То есть это только называется, что подчинены, а на самом деле - делают что хотят.
Елникитка встретила меня в коридоре и спрашивает:
- Когда же вы, гражданин Рябцев, соберетесь сдать зачет?
А я отвечаю:
- А вот выучу, гражданка Каурова, тогда и сдам.
Тогда она говорит:
- Теперь все разобрали новые задания на ноябрь, а вы в хвосте.
Я ответил: "Успеется", - и дралка. Терпеть ее не могу!
13 ноября.
Не успели меня выбрать в учкомы, как сразу обнаружилось важное дело. С самого начала занятий в школе идут кражи. Еще месяц назад у одного из старших пропала готовальня, потом завтраки и деньги много раз пропадали. А теперь у Ваньки Петухова пропало вдруг сразу шесть лимардов. Он их оставил в пальто в раздевальне и ушел, а потом приходит - денег нету. Но дело в том, что Сережка Блинов проходил мимо раздевальни и видел, что в ней что-то делал Алешка Чикин. Конечно, сразу захотели спросить Алешку Чикина, а его и след простыл. Пришлось мне и Сильфиде Дубининой, как учкомам третьей группы, идти к Чикину на квартиру. Вот мы пошли, приходим на квартиру, а его там нету; встречает нас Чикина отец, сапожник, пьяный.
- Вам чего?
Мы рассказали.
А отец говорит:
- Это он, сукин сын, я его знаю, он вор, я шкуру с него спущу!
Тогда мы пожалели, что сказали: а может, это не Алешка, а отец его излупит. Остались мы с Сильвой во дворе дежурить, ждать Алешку. Ждали-ждали, а потом вдруг в полной темноте Алешка приходит. Я подошел к нему и спрашиваю:
- Ты почему раньше времени из школы ушел?
- А тебе какое дело?
- А такое дело, что деньги пропали.
Тогда Алешка отпихнул меня плечом, хотел идти и говорит:
- Я иду на квартиру, пусти!
А я отвечаю:
- Ты лучше не ходи до выяснения дела, а то отец тебя измордует.
Тогда Алешка заорал:
- А-а-а-а, так вы ему сказали? Не брал я ваших шести лимардов!
И тут он стал налезать на меня и бить меня прямо по морде. Вдруг его сзади схватила Сильфида Д., и мы Алешку прижали к стенке и спрашиваем:
- А ты откуда знаешь, что шесть лимардов? Мы тебе не говорили.
И он в ответ стал реветь и ругаться по-матерно и плеваться на нас, и тут мы оба с Сильвой заметили, что от него несет самогоном. Тут он вырвался от нас и убежал. Так как была темнота, мы не могли его догнать и пошли в школу. Там нас ждали все учкомы, и мы все рассказали. Конечно, подозрение еще больше увеличилось, но прямых доказательств не было. Дежурным шкрабом была Елникитка, и она прямо нас спрашивает:
- А чего же вы его не обыскали?
Мы объяснили, почему мы не могли обыскать, а по правде - нам и в голову не пришло. Дело решили отложить до завтра.
14 ноября.
Алешка Чикин пришел как ни в чем не бывало в школу. Его сейчас же - в учком.
- Что в раздевальной делал?
- Лазил за хлебом к себе в куртку, - отвечает.
- А почему раньше времени из школы удрал?
- Нужно было домой.
- Так тебя дома не застали Рябцев и Дубинина.
- А я уходил.
- А почему от тебя самогонкой пахло?
- Они врут.
- А откуда ты узнал, что ровно шесть лимардов пропало?
- А я и сейчас не знаю.
Тут он, конечно, нахально соврал, потому что мы ему не говорили, а он первый начал кричать про шесть лимардов. Ну, тут всем стало ясно, что украл он, и с ним не стали больше разговаривать. Теперь встал вопрос такой: как со всем этим делом управиться. Шкрабы пока молчат - и ладно. Лишь бы они не ввязались. Но, с другой стороны, так оставить дело нельзя. Мы, все учкомы, очень долго разговаривали, а потом разошлись, ничего не решили. Если мы ничего не решим и завтра, дело придется вынести на общее собрание. Сережка Блинов мне сказал, что дело, наверно, кончится ничем и что Ванька Петухов сам виноват, что оставил деньги в пальто. Это-то так, а нельзя же, чтобы в школе были кражи, и зачем тогда и учком, если все дела кончать ничем.
15 ноября.
В дело Алешки Чикина ввязалась Зин-Пална. Она его наедине отчитывала часа два, потом он выскочил от нее весь заплаканный и - дралка. Так и убежал из школы. Мы, учкомы, тогда зашли к Зин-Палне и спросили, на каком основании она помимо самоуправления ввязывается в вопросы, касающиеся самих учеников? А Зин-Пална говорит, что она, во-первых, обязаная отвечать за порядок в школе, а потом она вовсе не ввязывается, а пыталась оказать на Алешку моральное воздействие. Хорошо! На общем собрании поговорим.
Елникитка собрала нас в своей лаборатории объяснять с микроскопом размножение папоротников, и тут я ее спросил:
- Как по-вашему - как произошел человек и вообще весь мир?
Она вся покраснела и отвечает:
- Конечно, биологическим путем.
- То есть каким биологическим?
Елникитка стала объяснять про клетку, но мне не это было нужно, и я спросил:
- А бог - есть или нет?
Она опять покраснела и отвечает.
- Для кого есть, а для кого нет: это личное дело каждого.
Тут Черная Зоя заорала как сумасшедшая:
- Я знаю, для чего он это спрашивает! Это он для того, чтобы доказать, что бога нету! А я вот верю в бога, и это мое дело, и никто не смеет мне запретить.
Я было хотел ей ответить, что ей никто и не запрещает и что вопрос нужно выяснить с точки зрения принципа, но она и слушать ничего не хотела, и я даже думал, что она шлепнется в обморок. Но тут Елникитка опять завела про папоротники. Зоя успокоилась, и я решил пока подождать. А когда окончилась естественная, Сильва ко мне подходит и говорит:
- Ты знаешь, они и в церковь ходят.
- Кто "они"? - спрашиваю я.
- Зоя и Лина.
- А ты - не ходишь?
- Нет, не хожу. Я в бога не верю, хотя мне за это от матери сильно попадает, - отвечает Сильва. - У меня мать старых убеждений, а отец новых. Я и мать люблю и отца, а у них постоянно ругатня и даже драка. Отец иконы убрал, а мать их опять внесла. Я сначала была на стороне матери, а потом отец меня убедил.
- А он кто, твой отец-то?
- Наборщик. Заметь, что он сам раньше желтый был, даже бастовал и боролся с Советской властью, а теперь стал красный. Вот мать его и кроет за это. Бабы все на дворе тоже против отца. Соберутся белье вешать, так такая перепалка идет - страсть!
- А ты раньше тоже в церковь ходила?
- Да, когда Дуней была, то ходила. Потом мы с отцом решили, что он будет звать меня Сильфидой, и с тех пор я перестала ходить. Мать и слышать не хочет про Сильфиду: это, говорит, ведьминское имя.
Тогда я подумал и сказал Сильве, чтобы она звала меня Владленом. Она согласилась.
16 ноября.
Сегодня Черная Зоя сдавала за октябрь Алмакфишу и вдруг как шлепнется в обморок! Ну, теперь этим никого не удивишь. Сейчас же опрыскали водой, дали понюхать нашатырю, и она встала. Но на собрании учкома был поднят вопрос об отучении ее от обмороков, и я взялся отучить. Только мне предложили, чтобы без всякого вреда для здоровья. Я это и сам понимаю.
17 ноября.
Было деловое собрание учкома насчет Алешки Чикина. Дело в том, что он в школу не ходит и домой тоже. Пропал неизвестно куда. Постановили передать школьному совету, что учком ничего не имеет против разыскания Чикина через милицию, но только чтобы не сообщать, что он украл деньги.
23 ноября.
Я сказал Никпетожу, что хочу стать комсомольцем, и он меня одобрил. Он сказал, что если бы и ему было столько лет, сколько мне, то и он тоже записался бы в комсомол.
Потом я его еще спросил, что такое "диалектика", и он мне дал почитать газету, в которой мне понравился рассказ. Вот этот рассказ.
ДИАЛЕКТИКА ЖИЗНИ
Рассказ
1
Культяпыч любил приходить на террасу, когда вся компания была в сборе. Случалось это только по праздникам. Культяпыч с неизменной своей вонючей трубкой в зубах являлся во время общего чая или обеда, садился на перилку и, сплевывая желтую слюну, начинал рассуждать.
- Вот гляжу я на вашу жизню и никак не приучаюся. Все вы, робята, или, скажем, девушки, молодые, крепкие. Однако вы цельный день в разгоне, и нету у вас настоящей пристройки к жизни.
- А какая настоящая пристройка, Культяпыч? - подмигнув ребятам, начинал заводиловку Николка.
- Да нешь вы пойметя? Как вы есть фабричные, вам настоящего понятия не дадено. Взять какую хошь примерку. Кто главней: машинист или машина? Ась? Ну-кася?
- Машина главней, Культяпыч, - важно отвечал Николка. - Человек помрет, а машина останется.
- Вот и дурак, - срезал Культяпыч. - Да кто машину-то избрел? Леший бесспинный али кто? Человек избрел, вот кто избрел. Не было бы человека, где ж машина взялась бы? И еще примерка тебе: возьми деньги. Что деньги без человека? Нуль без палки, вот что деньги без человека.
- А человек без денег что? - попытался отбиться Николка.
- Все. Кто кого избрел? Деньги разум или разум - деньги? Ась? Ну-кася? Ишь - поди ж... То-то и есть! Диоген сказал: все умрет - слава останется. А я хошь и не Диоген, а старый бонбандир-наводчик, - то же тебе говорю.
- А ты откуда знаешь, что Диоген сказал?
- А я, брат, много кой-чего знаю. Я, брат, знаю такую примерку. Вот хоша у вас парень Василий. Сурьезный парень. Умный парень. Все книжку учит, не как ты. Тебе бы все шалберничать.
Тут вступился сам Васька Грушин.
- Вот что, дед, - сказал он. - Это ты неверно: у нас все при деле. Я книжку учу, а Николка девчат веселит. Без Николки девчата все давно бы разбежались. Верно, девчата?
- Конечно, с тобой с сухарищем, пропадешь, - с задорным вызовом ответила Ленка Спирина. - Что же: всю зиму учились, летом не беда и отдохнуть...
- А ты мысли диалектически, Культяпыч, - подшутил Федор Зайцев. Тогда тебе все понятно будет.
- Это што же такоича: ди-лехти-чески? - спросил старик, имевший большое пристрастие к иностранным словам. - Растолкуй!
- Это сразу не растолкуешь, - ответил Зайцев. - Этому жизнь учит.
- А я вот что, брат, скажу, - неожиданно заключил Культяпыч, сплевывая в сторону краснощекой Ленки. - Жизня - это, брат, чеп тяжелый. А баба - тормоз.
Терраса грохнула от смеха.
2
Ленка Спирина была малограмотная. Она только три месяца назад приехала из деревни, но благодаря общительному своему характеру, веселью в запевке и всякой игре она быстро прилипла к комсомольцам на производстве и на лето попала в дачную коммуну. Нужно сказать правду: какое бы то ни было ученье давалось ей с большим трудом. Поэтому к лету она одолела только буквы да простейшие слоги. Ходила она и на кружок политграмоты, но, разумеется, пользу ей, как неумеющей читать, это принесло очень маленькую.
На даче взялся было за нее Васька Грушин, но скоро бросил.
Ленка готова была гулять по-деревенски до вторых петухов, до самого поезда, с которым нужно было отправляться на производство, но усадить ее за книжку было невозможно. Хуже всего было то, что она охотно выслушивала длинные Васькины разговоры о политике, о смычке рабочих с крестьянами, но на другой же день все незамедлительно вылетало у ней из головы. Васька пустился было на хитрость: начал ей рассказывать сказки, в которых, кроме чертей и леших, фигурировали фашисты и комсомольцы. Но был побит самым неожиданным образом.
- Это что-о-о-о за сказки, - с пренебрежением пропела Ленка. - У нас на деревне бабушка Гунявиха рассказывает - вот это еще сказки! Послушай-кась...
И пошла, и пошла... После этого Васька решил отступить, обождать, а Ленка продолжала гулять до утра с охочими парнями и девчатами и прозвала Ваську "Сухарищем".
С Культяпычем молодежь познакомилась именно на гулянке, коротая веселые летние ночки. Культяпыч по долгу службы обходил дачные улицы и с большим интересом присматривался к молодежи.
- Вы кто же будете? - спросил Культяпыч певших песни ребят, остановившись как-то ночью у дачи.
- Комсомольцы.
- А! - с почтением сообразил Культяпыч. - Стал быть, Ильичевы внучаты? И я вам должен сказать открыто: аткровенный человек был ваш дед. И вы должны его славу помнить и чтить во веки веков, аминь.
- Мы и чтим, - ответили ребята. - А ты кто будешь?
- Я? Я - старый бонбандир-наводчик, - важно сообщил старик. - Служу я ночным сторожем здеся. А звать меня Кирил Потапыч.
- Культяпыч, - подхватили ребята, и так старик и остался Культяпычем.
3
В сущности, рассказывать было бы больше не о чем, если бы не трагический случай, всполошивший всю дачную местность и перевернувший кверху дном жизнь коммуны. Как-то в воскресенье Васька Грушин остался на даче один.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30