Без вентиляции мы не сможем работать.
– Так, значит, мы прямо сейчас и займемся мумиями?
Луис оценил готовность Жоан. Она, конечно смелая девушка, но не стоит так торопиться Oн покачал головой.
– Нет, мы подождем, пока воздух здесь станет лучше.
Улыбка осветила лицо Жоан, на мгновение их взгляды встретились. И разбежались во мраке. Потом встретились снова. Это притяжение. Это странное чувство. Кто его выдумал?
– Это было бы прекрасно, – тихо произнесла Жоан. – Ее тело снова ожило.
– Но место это не для романтических – пробормотал Луис.
Свободной рукой он обнял и прижал к себе девушку. Фонари в руках закачались, по стенам побежали странные тени, отбрасываемые их телами, а ищущие губы встретились в жарком поцелуе.
Луис чувствовал теплые влажные губы Жоан. Эти губы сначала только принимали поцелуи, потом стали отвечать на них, пробуждая в нем страсть более древнюю, чем место, в котором они находились.
Луис, наконец, отпустил девушку.
– Ах, Жоан, Жоан, – вздохнул он. – Я должен вывести вас наверх прежде, чем мы оба лишимся силы воли. Вы необыкновенная девушка, вы – совершенство. Идемте. Иначе, чует мое сердце, мы наделаем глупостей.
– Молодость – самое время для глупостей.
– С вами не поспоришь, мадемуазель. Но я романтик и эстет и предпочитаю ужин при свечах и вино в холодном хрустале.
– И золотую луну над Триумфальной аркой, – продолжила Жоан.
– Точно! Как вы догадались?
– Интуиция.
Они рассмеялись и долго стояли обнявшись, не в силах оторваться друг от друга, переполненные трепетом, восторгом и счастьем зарождающейся любви.
Мендрано, скрестив ноги, сидел на полу неподалеку от двери, за которой исчезли археологи.
Он заметно нервничал. Как ни старался Луис отучить его от предрассудков, они неизменно жили в нем. Может быть, это проклятая гробница, вскрывать которую нельзя.
Колумбиец знал, что Луис уважал его чувства, культуру его народа. Он беспокоил предков не ради наживы, а для того, чтобы показать всему миру, как горд и славен был этот народ. А ведь есть люди, которых интересует не священное место, а богатства, погребенные здесь. Таких подонков он убил бы собственными руками. Мысль о богатствах вызвала другую и так, по цепочке, добежала до Ланнека. Колумбиец, вопреки утверждениям Луиса, не верил ему, хотя знал, что значит этот человек для Перье. И Мендрано собирался сделать все от него зависящее, чтобы защитить этого юношу и гробницу своих предков.
Слишком много чужаков появилось в последнее время. Уж не связано ли это с недавней находкой? Мендрано стал думать о драгоценном зеленом камне, зарытом под палаткой. Луис прав, надо быть внимательным и осторожным. Смотреть в оба. Очень многое поставлено на карту.
Послышались отдаленные звуки шагов Луиса и Жоан, подымавшихся по ступеням, и Мендрано отвлекся от размышлений. Шаги приближались. Вспыхнули и задрожали пятна света. Казалось, фонари летят во мраке. Людей почти не было видно, и помощник археолога заслонил глаза ладонью.
– Как только вернемся в лагерь, я сделаю план вентиляционной шахты. Люди должны вырыть ее. Сделать это надо за несколько дней, – сказал Луис, как только оказался рядом с Мендрано.
– Да, сеньор.
– На ночь ставь охрану. Будь чрезвычайно внимателен. Никто не должен спускаться туда.
– Вас здесь не будет? – спросил колумбиец.
– Жоан, месье Ланнек и я приглашены на плантацию Франка. Мы вернемся через пару дней.
– Счастливо отдохнуть и повеселиться. Я буду внимателен, – попрощался Мендрано.
– Не сомневаюсь, – ответил Луис и повернулся к девушке. – Вашу руку, Жоан. Идемте, узнаем, какие у Франка планы.
– У нас хватит лошадей, чтобы добраться до дома Франка? – спросила Жоан.
– Мы не поедем верхом. Сначала пойдем в мой дом, а оттуда всего несколько миль до реки. Поплывем на лодке.
– Тогда почему мы сюда не ехали на лодке? – спросила Жоан.
– Против течения? Это трудно, когда везешь багаж. На этот раз мы поплывем по течению. На обратном пути у нас не будет багажа, и грести против течения будет не трудно. Путешествие по реке не обременительно. Даже если мы отправимся вечером, то не опоздаем.
– Хочу убедиться в этом сама.
– Я потрясен, – сказал Луис.
– Чем?
– Тем, что вы привезли платье. Вы, говоря откровенно, очаровательны даже в таком наряде, мадемуазель Тимар. Но я с трудом дождусь того момента, когда увижу вас в платье.
Он склонился, коснулся ее губ своими, и прежде чем она успела ответить на поцелуй, взял ее за руку и вывел на солнечный свет, воздух и ветер.
– Итак, месье, – сказал Луис, приближаясь к Хогену и его собеседнику. – Какие у вас планы?
– Мы думаем, что лучше спуститься по реке и отправиться в путь на рассвете, – ответил Франк.
– Тогда надо оставить время для ужина и хорошего сна, – сказал Луис.
Весь вечер Жоан была в прекрасном расположении духа. Ее хорошее настроение передавалось окружающим. Говорили большей частью об археологии. Франк жаловался, что это нечестно, поскольку их трое, а он один, и ему трудно соперничать в беседе со специалистами. Но все же эти разговоры были ему интересны.
Луис, великолепный знаток старинных предании, развлекал друзей рассказами, которые ему довелось услышать от местных жителей.
– Вы верите хоть в одну из этих историй? – спросила Жоан.
– Не знаю, – ответил Луис, пожимая плечами. – Если даже половина из этих истерий – правда, да нет, если правдива хотя бы одна легенда можно найти сокровища и стать немыслимо богатым.
Жоан испытующе посмотрела на Луиса и сказала:
– Но вы ведь ищете не эти богатства, молодой карьерист. Вы ищете саму легенду!
– Да. Археологи – люди целеустремленные и неисправимые романтики, – согласился Луис.
Сальма издали наблюдала за приготовлениями к отъезду, сгорая от ревности. Жоан – красивая девушка, а Франк так. Но Франк – человек того же мира, что и эта чужачка. Ей невыносима была мысль, что эти двое могут симпатизировать друг другу. Сальма кусала губы, убеждая себя успокоиться, но все, решительно все, валилось из рук. Несчастной девушке казалось, что Жоан может разрушить ее надежды на взаимную любовь с Франком.
Она хорошо помнила, как Хоген приехал в их деревню и начал строить ферму на берегу реки. Он нанял ее отца управляющим, а брата – рабочим. В то время она была ребенком, но уже тогда, пять лет назад, задумывалась о своем будущем.
Сальма все чаще замечала на себе взгляды мужчин, но у нее не было желания выходить замуж потому только, что настало время. Она мечтала встретить мужчину сильного, как ее отец, красивого, как брат, мужчину, которого бы смогла любить. И тут в ее жизнь вошел Франк.
Сальма носила ему в поле еду. Он улыбался, благодарил. И только. А темноглазая колумбийка полюбила его с первого взгляда, но с сожалением замечала, что он не видит в ней женщину, равную себе. Для него она осталась маленькой дочкой Мендрано.
Сейчас она слышала, как Франк смеялся, отдавал приказания своим людям, и ее сердце сладко ныло от упоительного желания прикоснуться к властителю своих дум.
Проснувшись на рассвете и быстро позавтракав, трое мужчин и девушка сели в лодку и поплыли вниз по реке. Жоан молча сидела у кормы, мужчины вели неспешный разговор. Вокруг просыпался мир, окрашенный лазурью и золотом нового дня.
Девушка была так поглощена созерцанием ландшафта, что не заметила, как Луис, оставив собеседника, подсел к ней. Она обернулась и взглянула на него. Он улыбался ей. Глаза его излучали такую нежность! И Жоан почувствовала, как его нежность вливается в нее и заполняет все существо. Воспоминание о поцелуе в темной и душной гробнице, полной скелетов, разбудило в ней страх и трепет. Вот так романтическое свидание!
И сейчас, сидя рядом с Луисом, она ощутила в себе такую мощную волну страсти, что испугалась за себя. В ней, оказывается, столько чувственности! Ни один мужчина до сих пор не возбуждал в ней такого желания. Он, Луис Перье, милый, нежный, желанный, теперь рядом с ней, и ликующий восторг неудержимо рвался из ее сердца, и, казалось, каждая клеточка ее существа пела о счастье.
Жоан ощущала энергию и силу, исходящую от сидящего рядом мужчины. Если бы только они были вдвоем, она бы приняла его объятия, как принимают дорогой подарок, целовала бы с нежностью и страстью.
Луис понял чувства, которые обуревали Жоан. Он подавил желание, охватившее его, но не смог удержаться от того, чтобы не погладить руку девушки.
Это нежное прикосновение было как обещание будущего счастья.
Глава 10
На верхнем уровне гробницы Мендрано, Ланнек и двое рабочих ждали возвращения Луиса и Жоан. Взгляд колумбийца был обращен на Ланнека сидевшего на складном стуле. Он листал ежедневник. Мендрано дорого бы дал, чтобы заглянуть в него.
Именитый француз чувствовал на себе взгляд колумбийца, и это его раздражало. Он давно заметил, что Мендрано относится к нему с непонятным недоверием. Давно подмывало спросить его напрямик, но Ланнек не хотел ссоры, зная, как много значит этот человек для Перье. Размолвка с колумбийцем могла отрицательно сказаться на отношениях между ним и молодым ученым.
Чтобы как-то разрядить обстановку, он спросил:
– Мендрано, не мог бы ты оказать мне любезность?
– Да, сеньор. Если это в моих силах.
– У Луиса в палатке есть книга. Она посвящена исследованиям. Большая книга в синей обложке. Принеси ее, а заодно и маленький столик, что стоит рядом с моей палаткой. Я бы начал работу прямо здесь, как только наши исследователи что-то принесут.
Колумбиец обрадовался возможности уйти, не вызывая подозрений. Он вяло поднялся и направился к выходу. Поднявшись наверх и добравшись до лагеря, он сначала зашел в палатку Луиса, нашел книжку, а потом побежал к палатке Ланнека и вошел в нее.
Он бросился искать сам не зная что. Но все старания оказались напрасны. В палатке не было ничего, что могло бы подтвердить его подозрения. А без доказательств Луис не станет его и слушать. Раздраженный и разочарованный, Мендрано вернулся на раскопки.
В тот момент, когда он отдавал Ланнеку книгу, на мгновение встретившись с ним взглядом, увидел в его глазах огонек злорадного веселья. Неужели Ланнек догадывался, что в его палатке был обыск? Мендрано вдруг подумал, что археолог знает о его подозрениях и смеется над ним.
– Они внизу уже больше часа, – произнес Ланнек. – Это слишком долго. Воздух там не циркулирует.
– Сеньор Луис не станет подвергать свою жизнь опасности, тем более жизнь девушки. Они скоро поднимутся, – с вызовом ответил Мендрано.
– Полагаюсь на твои слова. К тому же ты знаешь Луиса гораздо лучше, чем я.
– Да, я знаю его. Он из тех людей, которые презирают опасность, опасность любого рода. Эти раскопки для него важны. Если что случится, он поймет, откуда ждать неприятностей.
– Тебе не нравится мое присутствие здесь, да, Мендрано? – вдруг напрямую спросил Ланнек.
Колумбиец пожал плечами и сказал:
– Это не входит в мои обязанности: одобрять или не одобрять. Я, как и все другие, работаю на Луиса. Решать ему.
– Но ведь ты думаешь, что я здесь не нужен.
– Да сеньор Ланнек. Луис, несмотря на молодость, опытный археолог. Он подтвердит свою теорию… с вами или без вас.
– Но ведь он послал за мной. Так что, почему бы нам не примириться с присутствием друг друга? Речь идет о его карьере. Будет ведь нечестно просить его сделать выбор? Если меня здесь не будет, – Ланнек красноречиво пожал плечами, – тогда я не смогу объявить о том, что его находка имеет большую научную ценность. Фактически… я могу доказать обратное и тем самым разрушить будущее Луиса. Ты, живя здесь, даже не представляешь, каков он, цивилизованный мир. Там никому не доверяют, а Луиса будут считать просто удачливым выскочкой. Пресса так все извратит, что в результате теория Луиса никогда не найдет должного внимания.
Мендрано стиснул зубы. Он понял, что его шантажируют. Ланнек прекрасно знал, что колумбиец не станет вредить Луису, мешать его успеху.
– Я понял ваше положение… и мое, – сказал Мендрано.
– Вот и хорошо. Нет никакой необходимости ссориться.
– Нет, конечно, нет, – согласился Мендрано, обещая себе, что отныне станет осторожнее, станет тенью этого человека, и ни на минуту не выпустит его из поля зрения.
До него вдруг дошло, что Ланнек просто не мог оставить предмет, который искал Мендрано в палатке. Неужели он носит его с собой, вместе с инструментами?
– Может, я спущусь и посмотрю, где они? – предложил помощник.
– Неплохая мысль. Вероятно, они так увлеклись, что забыли о времени.
Мендрано кивнул и направился к Антонио. Заговорив с сыном на родном языке, он приказал ему ни при каких обстоятельствах не покидать зал.
– Даже, – добавил колумбиец, – по приказу этого человека. Он не командует раскопками. Ты должен сидеть здесь и наблюдать за дверью.
Юноша кивнул. Мендрано встал и направился к двери. Даже не взглянув на Ланнека, он наклонился и вошел внутрь.
Луис и Жоан стояли в обширном зале. Истинные его размеры они не могли определить. Лампа, которую держал Луис, излучала слабый свет. Подняв ее как можно выше, он двинулся вперед, но тут же остановился. Вдоль стены на высоте человеческого роста он разглядел каменные выступы. Каждый был частью самой стены и немного выдавался вперед. Там лежали какие-то предметы.
– Подумать только, неужели они вдоль всей стены? – удивилась Жоан.
– Есть только один способ узнать. Археологи двинулись вперед. Дойдя до дальней стены, они повернули назад. Так и вышло – каменные карнизы опоясывали зал по периметру. Их было тринадцать.
– Ты видишь, что лежит наверху? – спросила девушка.
– Трудно разглядеть. Я вижу только темные тени. Если бы я мог на что-нибудь встать.
– Что ты надеешься найти внизу? – спросила, Жоан.
– У меня масса предположении. Одно из них даже пугает. Если только я прав, это может оказаться сенсацией века!
– Я так рада за тебя!
– За меня? Это можно назвать нашим открытием, Жоан! Дорогая моя, ты принесла мне счастье!
Луис поцеловал ее. В бледном мерцании лампы, стоя посреди обступившей их густой темноты, они чувствовали себя одними на всем свете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34