– Жанна – не твоя дочь, мерзавец! – в смятении воскликнула Элиза, отрывая его пальцы от своей руки. – Не смей даже близко подходить к ней!
Но в ответ де Грамон лишь отрывисто рассмеялся и растворился в толпе. Растерянно оглядываясь, Элиза чувствовала, как ее сердце стремительно наполняется ужасом. Марсель де Грамон на свободе! Это казалось невероятным. Ведь она своими глазами видела, как его выводили со связанными руками из заброшенной часовни святой Маргариты. Как же случилось, что его отпустили? Неужели он смог привести веские доказательства своей непричастности к тем преступлениям против империи, о которых сам же ей и рассказал, и французская полиция сочла его невиновным? Иначе объяснить его появление в Эрфурте Элиза не могла.
Этот негодяй сказал, что знает о ней все. Но, боже, откуда? Она приехала в Эрфурт только позавчера. Наверное, он видел ее в театре. И уже успел навести необходимые справки. И, узнав о том, что у нее есть маленькая дочь, решил, что ребенок от него. Теперь он хочет увидеть девочку. Но, нет, он ведь сказал, что хочет забрать их обеих с собой – ее и Жанну. От этой чудовищной мысли у Элизы подкосились ноги. Ведь маркиз де Грамон – беспринципный негодяй, он способен на что угодно.
Теперь Элиза жалела, что не рассказала Лавалю вчера про Жанну. Нужно поскорее сообщить ему о встрече с де Грамоном, он должен защитить свою дочь от этого подонка. Но Элиза прекрасно сознавала, что сделать это в ближайшие часы абсолютно невозможно. Пока она пребывала в растерянности, императорская свита покинула площадь, и неизвестно, когда Арман вернется в «Тигровую лилию». Возможно, вечером, перед балом, он заедет за Жюли, но ведь и тогда они не смогут поговорить. Ей остается ждать удобного случая и молиться, чтобы де Грамон не смог ничего предпринять.
Переполненная бальная зала утопала в зелени живых цветов. Стены огромного помещения украшали гирлянды из роз и пышных хризантем, высокие тропические растения в кадках отражались в бесчисленных зеркалах. От золотого шитья парадных офицерских мундиров и роскошных драгоценностей дам рябило в глазах.
Задержавшись на повороте лестницы, Элиза критическим взглядом посмотрела на себя в высокое настенное зеркало, а затем тщательно оправила прическу и наряд. Платье из лазурного шелка, украшенное вышитыми золотыми цветами, было одним из лучших в ее гардеробе, но молодая женщина опасалась, что оно не сможет достойно соперничать с творениями знаменитых на весь мир парижских портных. Оставалось надеяться на собственную привлекательность. Ее изящный наряд совсем не имел рукавов; низкое округлое декольте, отделанное волнистой оборкой и украшенное золотистым розаном, почти полностью обнажало великолепные плечи Элизы и две трети роскошной груди. Облегающие кремовые перчатки подчеркивали изящную форму рук. Золотистые цветы с жемчужными сердцевинками, украшавшие прическу, выгодно контрастировали с черным цветом волос.
Заметив заинтересованные взгляды поднимавшихся по лестнице мужчин, Элиза немного приободрилась. Ей ли, признанной лондонской красавице, пасовать перед собранием каких-то выскочек из низших слоев парижского общества? Хотя, тут же с грустью отметила она, на одного из них ее прелести не оказывают никакого действия, Лаваль по-прежнему игнорировал ее присутствие, уделяя все свое внимание мадемуазель де Суланж.
Заставив себя не думать о равнодушии Армана, Элиза догнала графиню Амелию и проследовала вслед за ней в бальную залу. Не прошло и десяти минут, как маркиза Ферли оказалась окруженной целой толпой обожателей. К тайной радости Элизы, большинство из них были товарищами Лаваля. Они наперебой просили его представить их очаровательной незнакомке и выражали сожаление по поводу того, что она так поздно приехала в Эрфурт.
Особый интерес кавалеров вызвало то обстоятельство, что Элиза тайно покинула Англию и собирается просить императора о возвращении в Париж. Спустя час после начала танцев Элиза уже не знала, куда деваться от любопытных взглядов. Но вдруг толпа вокруг нее расступилась, словно по волшебству, и она оказалась лицом к лицу с самим Наполеоном Бонапартом. От неожиданности Элиза в первые секунды растерялась. Конечно, она ожидала, что ее представят монарху к концу вечера, но даже и подумать не могла, что он вот так, запросто, может подойти к ней.
Окинув женщину долгим проницательным взглядом, император улыбнулся открытой обаятельной улыбкой и сказал:
– Сударыня, я еще не имел чести быть представленным вам, но, пользуясь свободой здешних нравов, хочу пригласить вас на танец. Могу я рассчитывать, что в вашей бальной карточке найдется для меня свободное место?
Собравшись с духом, Элиза заставила себя улыбнуться и церемонно протянула Наполеону руку в высокой перчатке:
– Для такого блистательного и галантного кавалера в карточке дамы всегда найдется место, – приветливо произнесла она, не отводя от императора смелого взгляда.
Наполеон отрывисто рассмеялся, а затем Элиза чуть ли не с ужасом наблюдала, как он склоняется к ее руке и целует ее.
– Раз вы так быстро приняли мое приглашение, то позвольте мне теперь представиться вам, мадам, – проговорил император, выводя ее на середину зала, где уже ожидало несколько пар. – Наполеон Бонапарт, император Франции, – будничным тоном произнес он, весело поблескивая темными глазами. – А как ваше имя, сударыня?
– Леди Элиза Ферли, маркиза, урожденная виконтесса де Марни, – в тон ему ответила она. – Последние пятнадцать лет я жила в Англии, но теперь решила вернуться на Родину и собираюсь просить императора о разрешении.
– А, так вот для чего вы пожаловали в Эрфурт, мадам! – Наполеон с притворным удивлением кивнул головой. – И что же побудило вас покинуть Лондон?
Вырвавшийся у Элизы ответ поразил ее саму.
– Я очень тосковала по Родине, ваше величество, – промолвила она дрогнувшим голосом, – и мне так нравилось то, что происходило во Франции в последние годы, что я просто не могла упустить удобного момента для возвращения. Полгода назад я стала вдовой, и меня ничто больше не держит в Англии.
– Что ж, я рад это слышать, – после короткого молчания ответил Наполеон. – Еще одна французская аристократка возвращается на Родину. Вы извините меня, если я не смогу поддерживать разговор во время кадрили? – вдруг спросил он, лукаво прищурившись. – Дело в том, что я так и не научился выполнять все эти замысловатые фигуры и каждый раз, словно мальчишка, боюсь сбиться с ритма. Мы продолжим нашу беседу чуть позже, когда это ужасное испытание закончится.
Рассмеявшись, молодая женщина кивнула, и они начали кадриль. Сердце Элизы гулко стучало от волнения, мысли находились в полном смятении. За эти два дня она много чего услышала об императоре, но даже не подозревала, какое мощное обаяние излучает этот мужчина. Приземистый, не слишком ладно сложенный, Наполеон отнюдь не был красавцем, но ему ничего не стоило вскружить женщине голову. Теперь ей стало понятно, почему к нему так тянутся сердца. Он был способен очаровать и покорить любого.
Вспомнив о том, как она объяснила свое решение вернуться во Францию, Элиза на минуту смутилась. Она и не думала лукавить, эти слова вырвались у нее помимо воли. Но неужели она и вправду так думает? Не может быть, ведь она приехала сюда только из-за Армана. Или на самом деле все обстоит гораздо серьезнее? А она просто не желала признаться сама себе в очевидных вещах?
Кадриль закончилась, и Наполеон тут же повел Элизу в небольшую гостиную. Ей показалось очень странным, что эта комната была, совершенно пуста, в то время как остальные парадные покои ратуши едва вмещали всех гостей. Но она тут же догадалась, что так было устроено намеренно. У императора могло возникнуть желание переговорить с кем-то с глазу на глаз, и организаторы бала обеспечили ему такую возможность.
– Итак, мадам, вы изъявили желание вернуться во Францию, – с ходу начал Наполеон. – Что ж, я с радостью даю вам свое согласие. Остается решить только один вопрос: на какие средства вы будете жить в Париже? У вас есть какое-то состояние?
– Да, – удивленно проговорила она, – пятьдесят тысяч английских фунтов, переведенных в золотые монеты.
К ее изумлению, Наполеон пренебрежительно махнул рукой.
– Эта сумма столь ничтожна, что ее даже глупо принимать в расчет. Вам не хватит этих денег и на полгода, если вы собираетесь вести светский образ жизни. Мадам, я не могу допустить и мысли, что вам придется жить в Париже скромнее, чем вы привыкли в Лондоне. Но в то же время я не могу просто так вернуть вам парижский особняк и владения де Марни. Собственность Франции слишком драгоценна, чтобы раздаривать ее запросто, без всяких условий.
Замолчав, Наполеон остановился напротив Элизы и посмотрел на нее выжидательным, не вполне понятным взглядом.
– Вам ясен ход моих мыслей? – слегка нахмурившись, спросил он.
– Не совсем, ваше величество, – в замешательстве пробормотала Элиза. – Вы хотите сказать, что можете вернуть мне собственность моей семьи, конфискованную во время революции, но для этого я должна соблюсти какое-то условие?
– Именно так, мадам.
– И что же это?
– Вы должны выйти замуж за одного из моих приближенных. Парижский особняк и имение де Марни будет моим свадебным подарком.
– Но, ваше величество! – в смятении вскричала Элиза. – Это же просто немыслимо!
– Почему? – недовольно спросил Наполеон. – Вы же свободная женщина. Что мешает вам вступить в новый брак?
– Вы хотите связать мою свободу?!
Император нетерпеливо передернул плечами.
– Я вовсе не собираюсь навязывать вам мужа, который будет вам не по душе. Вы вольны выбрать, кого угодно. Только бы он был из моих людей. Ну, например, чем плох Комменж, с которым вы сегодня танцевали мазурку? Или Бушар, который не отходит от вас весь вечер? Оба – статные красавцы, достойные молодые люди, из моих лучших гвардейских офицеров.
– А полковник Лаваль? – невольно вырвалось у Элизы. – О нем вы что скажете, сир?
Темные брови Наполеона изумленно поползли вверх.
– Арман Лаваль? – переспросил он. – Жених мадемуазель де Суланж, с которой вы вчера были в театре?
– Насколько я знаю, они еще не помолвлены, – в голосе Элизы прорвалось легкое раздражение.
Окинув ее острым взглядом, император с усмешкой покачал головой.
– Так вот кто вам приглянулся, сударыня!
Что ж, видно, вы не привыкли довольствоваться легкими победами. Собираетесь отбить Лаваля у бедняжки Жюли?
– А если и так? – с вызовом спросила она. – Будете возражать, ваше величество?
Чуть помолчав, Наполеон с расстановкой проговорил:
– Нет, возражать я не стану. Мадемуазель де Суланж, без сомнения, очень мила, но это не та женщина, которую я бы хотел видеть женой Лаваля. Однако хочу кое о чем предупредить вас, сударыня. – Император пристально посмотрел на собеседницу. – Этот офицер мне особенно дорог. Я подобрал его еще мальчишкой, и вот кем он стал сейчас. И если только я случайно узнаю, что он несчастлив в браке…
– Я все поняла, сир, – ответила Элиза с принужденной улыбкой, и Наполеон, предложив ей руку, вернулся с ней в залу, а затем простился с ней.
– Ну, как? – нетерпеливо спросила Жюли, едва Элиза осталась одна. – Государь разрешил вам вернуться?
– Да, все хорошо, – ответила она, заставив себя улыбнуться невесте Армана.
– Вот и отлично! Значит, в Париж поедем вместе?
– Наверное, – неопределенно протянула Элиза, быстро взглянув на стоящего тут же Лаваля.
Встретив ее взгляд, Арман нахмурился и слегка прикусил губу. И без слов было ясно, что такая перспектива ему совсем не по душе. С досадой отвернувшись, Элиза ослепительно улыбнулась одному из своих новых поклонников и тут же умчалась с ним в веселом вальсе. Сердце ее снова наполнилось отчаянием, но она изо всех сил старалась не поддаваться мрачному настроению и весь оставшийся вечер без устали флиртовала с любезными французами. К концу бала Элиза устала от танцев и, незаметно покинув залу, вышла на балкон. Она обрадовалась, увидев, что здесь нет никого из гостей. Сегодняшний вечер принес ей столько волнений, что у нее голова шла кругом. Дебют в парижском высшем обществе, знакомство с Наполеоном, не покидавшая ее ни на минуту ревность к Жюли де Суланж… Элизе безумно хотелось остаться одной и спокойно все обдумать, но было неудобно уехать с бала без Суланжей. А они совсем не торопились отправляться в гостиницу.
– Не помешал?
Элиза нервно вздрогнула, услышав за своей спиной голос Армана. Прикрыв за собой дверь, Лаваль опасливо оглянулся на оставшуюся позади шумную залу и приблизился к Элизе. Ее сердце радостно подпрыгнуло в груди. Забыв обо всем, она потянулась навстречу Арману, но он резким жестом остановил ее.
– Нет, – сухо сказал он, отступая на шаг, – не стоит этого делать, миледи. Не пытайтесь соблазнить меня, я знаю все ваши уловки, и, уверяю вас, они больше не подействуют на меня. Я пришел сюда отнюдь не за этим. Мне нужно сказать вам несколько слов.
– Я внимательно слушаю вас, полковник, – Элиза с трудом смогла произнести эту фразу спокойно.
Лаваль слегка нахмурился, окинув ее подозрительным взглядом. Потом медленно достал сигару и закурил.
– Как я понимаю, вы собираетесь отправиться в Париж, – начал он официальным тоном. – Что ж, это ваше дело, леди Ферли, хотя я ума не приложу, что заставило вас пойти на этот шаг. Наверное, вас просто обуяла жажда новых приключений. Впрочем, меня это совсем не касается. Меня больше волнует другое. – Выпрямившись, Арман в упор посмотрел на Элизу. – Я не желаю, чтобы вы путешествовали вместе с Суланжами. Поищите себе другую компанию, миледи.
– Благодарю вас за совет, но меня вполне устраивает и эта!
– А меня это совсем не устраивает, черт тебя побери! – Гневно сверкнув глазами, Лаваль угрожающе двинулся к Элизе, но, опомнившись, смущенно отступил назад. – Неужели ты не понимаешь, как неприятна для меня создавшаяся ситуация? – спросил он более спокойным тоном. – Жюли – моя невеста, и я нахожу неприличным, что она находится в одном обществе с моей бывшей любовницей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39