– Травы совсем не обязательно видеть. Я различаю их по запахам! Помнишь, как я клала тебе под подушку несколько листочков лимонной мелиссы, чтобы тебе снились добрые сны? Поила отваром валерианы и боярышника, чтобы излечить от испуга, после того, как ты чуть не утонула в мельничном пруду!.. Выгоняла из подвалов замка крыс и мышей, рассыпая по углам пижму и черную полынь… Надеюсь, что на том свете Мэтью не гневается ни на тебя, ни на меня! Он такой беззлобный и безгрешный ангел, что способен простить всех! – вздрагивающей ладонью Анна проводила по золотистым волосам девушки, приговаривая ласковые и нежные слова. – Овечка моя! Ласточка-лопотунья! Детки мои драгоценные!
– Помню, няня! Я все помню! И как ты меня утешала и успокаивала, когда я обижалась на то, что мама во Франции, и ее нет со мной рядом! Мне так необходимы были ее советы! И только ты всегда была рядом со мной – нежная, ласковая, любящая, настоящая!
– Тебе необходимо быть очень осторожной, детка! Особенно теперь, когда ты выходишь замуж! – внезапно нянюшкино лицо, обращенное к Бетти, исказилось гримасой негодования и отвращения: – На днях в лесу мне встретился один дурной человек – коварный и хитрый, точно лис! Он спрашивал меня о травах, отварами которых можно отправить человека на тот свет! Сначала вел себя вежливо и предупредительно, а потом обещал хорошо заплатить, если я назову и дам ему немного таких трав! И неожиданно стал угрожать, когда я сказала ему, что не знаю таких трав и снадобий, которыми травят людей. К сожалению, я не могу рассказать, как выглядит этот странный человек, каков его облик, рост, глаза и волосы, но обязательно узнаю по голосу, если будет нужно! Этот человек очень опасен!
– Не думай о нем, нянюшка! Он не сможет причинить тебе зла! – Бетти успокаивала старушку, но на сердце у нее было отвратительно. Она даже встревожено огляделась, и подслеповатая Анна тут же ощутила ее взволнованность:
– У тебя все в порядке, дитя мое? Больше ничего плохого не случилось? Ночью я слышала набат! Он доносился с колокольни деревенской церкви. Я вышла на двор и в темноте увидела зарево, а ветер принес запах пожара.
– Увидела?! Как ты могла видеть, няня? Если ты даже не узнала меня, спутав с мамой, то вряд ли смогла увидеть зарево!
– Видела! Как сквозь туман, но видела! И сердце вздрагивало – оно подсказывало мне, что ты в опасности, дитя мое! Бетти, девочка, будь осторожна, когда окажешься в замке своего мужа. Там, именно там затаился враг твой! Будь осмотрительна! Будь осмотрительна, моя детка!
– Ну, что ты, няня! Я верю, что лорд Гарольд Ноттингем не даст меня в обиду! Он сильный и смелый человек! – Бетти сама не верила словам, которые произносила, но знала, что ее старая кормилица должна завершить свою жизнь спокойно, без тревоги за свою молочную дочь.
– Я знаю, что он обязательно полюбит тебя, Бетти – тебя невозможно не полюбить, детка. Но у этого человека, хоть он порядочный и добрый, и оба глаза у него зрячие – подслеповатое сердце! Я вижу, что змей-искуситель свил гнездо в его замке! – и няня перешла на таинственный шепот, словно впала в прострацию: – Я боюсь, что его посланники проникли везде! Возможно, они сейчас не слышат нас, но подсматривают за нами! Ты должна помочь сердцу лорда Ноттингема стать зрячим, Бетти! Это будет трудно, очень трудно!
– Что я могу сделать для тебя, нянюшка? – Бетти оказалась в полной растерянности.
Она с недоверием слушала свою кормилицу, опасаясь, что старушка сходит с ума от одиночества и тоски. Ей было неизвестно, что, ослепнув, Анна Торн обрела дар пророчества и внутреннего ясновидения и по одному только голосу могла определить, искренне ведет себя человек или скрывает таящиеся в его сердце злобу и коварство. Не важно – поверила ли Бетти своей старой няне, но ей хотелось сделать что-либо приятное Анне:
– Хочешь, няня, я попрошу лорда Гарольда Ноттингема приютить тебя в его замке? Ты будешь жить рядом со мной в тепле и спокойствии. Тебе ведь не нужны просторные покои, достаточно небольшой и теплой комнатки! – Бетти твердо решила обратиться с подобной просьбой к жениху, хотя и не была уверена, что тот согласится приютить старую женщину.
– Бетти, дитя мое, не будь наивной и доверчивой! Старая женщина не принесет тебе в замке никакой пользы! Возьми лучше с собой по-настоящему верную служанку, Бетти! Хотя бы на первое время. А еще я дам тебе кое-что очень важное и необходимое, – понизила голос няня. – Если после застолья в своем новом доме ты почувствуешь себя худо, то раствори щепотку порошка в стакане молока и выпей! У тебя откроется рвота, но ты останешься живой, дитя мое! Немного похвораешь и поднимешься! – Анна Торн порылась в кармане фартука и вытащила оттуда небольшую склянку на тоненькой цепочке с притертой пробкой. – Вот! Возьми! – Бетти растерянно взглянула на женщину и машинально сунула склянку в вырез корсета.
– Леди Элизабет, где Вы?! – в маленькое оконце заглянул Томас Паркин. Его могучие плечи еле пролезли в узкую раму. Увидев женщин, сидящих на узком дощатом топчане, покрытом стеганым лоскутным одеялом, он предупредил:
– Леди Элизабет, сюда скачет лорд Эдвард! Похоже, он разгневан! Туча тучей! Сейчас разразится гроза, и ливень, похоже, будет с камнепадом и молнией!
– Да ладно тебе, Томас! Не пугай, кормилицу, – Бетти поднялась с топчана и опустилась на колени перед Анной Торн: – Няня, дорогая! Прошу тебя, благослови меня на замужнюю жизнь!
«Может быть, мы видимся в последний раз!» – подумала она про себя и положила ладони на колени слепой женщине.
– Господь благословит тебя, дитя мое, Бетти! Господь благословит мою крошку леди Элизабет Стэнли! Отче наш! Сущий на небесах… – принялась читать молитву нянюшка.
– Аминь! – вместе с Анной завершил благословение густой мужской голос. На пороге лачуги, в дверном проеме возникла крепкая широкоплечая фигура лорда Эдварда Стэнли: – Вот где ты, Бетти?! Почему ты меня ослушалась, дорогая! – вопреки ожиданиям голос лорда не был гневным. Он был скорее скорбным: – Как живешь, Анна Торн?.. Томас, хоть ты сегодня и ослушался моего приказа, но наказания не последует!.. Поспешим в замок, леди Элизабет Стэнли! – голос и слова сэра Эдварда были торжественными и немного пафосными. – Ваш суженый уже прибыл с визитом знакомства, юная леди! Он встревожен происходящими в замке событиями!
– А может быть даже обеспокоен грозящей мне опасностью? – Бетти скривилась в ироничной улыбке. – Боится, как бы в случае моей гибели не потерять новые селения и прилегающие к ним поля и леса?
– Бетти! Не делай поспешных выводов, ты еще ни разу не видела этого человека. Он приехал, чтобы вместе с нами оплакать Мэтью, и заодно познакомиться со своей суженой. Он ждет тебя, Бетти!
Бетти могла только позавидовать выдержке и спокойствию дяди. С таким достоинством мог держаться только настоящий аристократ крови.
– Торопить лорда Гарольда Ноттингема, у меня нет намерений. Но если он пожелает увезти тебя к себе, то мы пригласим священника, и тот вас быстро обвенчает.
– Дядя, как ты можешь? Мэтью только вчера навсегда сомкнул веки! – У Бетти от волнения и возмущения пересохло в горле. Сердце скользнуло из груди куда-то вниз в живот, и странной судорогой свело колени. – Я пока еще не готова к замужеству, лорд Эдвард Стэнли!
Она поспешно выскочила на крыльцо, не простившись с кормилицей. Девушка только успела услышать, как Анна Торн спокойно напутствовала ее вслед:
– Оставайся с Господом, дитя мое Бетти! Да пребудет Господь с тобой, милая моя!
Вскочив на Вайолента, Бетти крепко наддала каблуками рысаку в крутые бока. Жеребец недовольно вскинул голову и, косясь черным глазом на хозяйку, рванулся вперед. Распущенная грива взметнулась по ветру, и пряди длинных жестких волос хлестнули Бетти по лицу…
– Вперед, Вайолент! Вперед! – Бетти мчалась по тропе в сторону реки, далеко опередив лорда Эдварда и Томаса Паркина.
Возле плотины она задержалась, словно пытаясь отыскать неподалеку от мельницы что-то, потерянное в детстве. Ей так хотелось, чтобы сегодня… сейчас… точно так же, как в тот злосчастный день… ей на выручку пришел тот самый рыцарь, образ которого согревал ее душу и обжигал чувственными снами ее сердце!
– Помоги мне, Странствующий Рыцарь! – в отчаянии шептала Бетти помертвевшими от безысходности губами. – Спаси меня от немилого супруга, дорогой мой! Где ты бродишь, неизвестный мой, милый, драгоценный и вечно любимый?.. Покажись снова хоть на миг, недосягаемый мой! Я не хочу становиться женой лорда Гарольда Ноттингема! Я совсем не знаю этого человека! Он кажется мне алчным и суровым! Я уверена, что он собирается на мне жениться по расчету! Ему нужно только мое приданое!
Всей душой она ненавидела сейчас человека, который, возможно, скоро навсегда увезет ее от дорогих ее сердцу мест и от близких людей. И она уже никогда не сможет в трудную минуту примчаться к Анне Торн, прижаться к вскормившей ее уютной груди и ощутить прикосновения горячих заботливых рук дорогой нянечки! У нее уже не будет возможности посетовать няне на мнимые и настоящие проблемы и затруднения! Она лишится и возможности обсуждать открыто и откровенно с Томасом события, происходящие в Ашборне! Ее окружат совершенно чужие ей люди!.. А новая прислуга даже не будет осведомлена о ее привычках, пристрастиях и вкусах!..
Отчаяние и возмущение толкали Бетти вперед, и она гнала и гнала Вайолента. Лицо ее раскраснелось, золотистые волосы растрепало ветром, и леди Элизабет, сама того не желая, выглядела прекрасно и притягательно, как никогда!
Глава 5
Гарольд Ноттингем спешился на лугу возле старой мельницы и велел разбивать лагерь. Лучники и оруженосцы тут же принялись спешно выполнять его приказание. Палатки и тенты из плотной парусины поднимались на лугу, точно грибы после хорошего дождя.
Лорду казалось, что за прошедшие годы ничего не изменилось в Саут-Йоркширском графстве. От Лондона он, как обычно, добирался сюда на берег Трэнта несколько дней верхом на Лойяле. Он назвал своего молодого жеребца в честь одного забавного пони, на котором когда-то носилась по полям и деревенским улицам маленькая белокурая девочка, спасенная им из реки. Как же давно это было!
И точно так же далеки сейчас от него роскошный, бурлящий Париж и чопорный, затхловатый Лондон! Возможно, через некоторое время он еще сумеет вновь насладиться жарким дыханием обитательниц парижских роскошных заведений с красными фонарями и сдержанной холодноватостью горничных дорогих гостиных дворов Лондона! Возможно!.. Тогда он отправится в Дувр или Дюнкерк, сядет там на парусник и пересечет Дуврский пролив, чтобы высадиться в порту Кале, единственном форпосте, оставшемся у Англии на материке от былых богатых владений. Потом еще несколько дней, и он в Париже!
А пока что лорд Гарольд Ноттингем стоит на берегу старого неспешного Трэнта, вспоминая мощь и ширину разливов Сены да еще торопливое стремление Темзы слиться с холодными и солеными водами Северного моря… Древняя, местами подлатанная, плотина все так же сдерживает течение Трэнта, наполняя мельничный пруд зеленоватой водой. Ставни на плотине опущены, и ряска зеленым кружевцем постепенно затягивает поверхность воды. Колеса не вращаются на валу и не приводят в движение тяжелые мельничные жернова. Но вот мельник, кажется, тот же самый – рыжий, в широкополой соломенной шляпе. Сидит себе, толстозадый, на крыльце неказистого строения с неизменной пенковой трубкой. И руки у него по-прежнему мускулистые, обнаженные по локоть и покрытые золотистыми трогательными веснушками и редкими рыжими волосками.
Много лет назад именно в этом месте лорд Ноттингем вытащил из воды и этим, похоже, спас от гибели девочку-подростка, которую столкнул в воду его балбес племянник. Эмерик никогда не отличался деликатным отношением к представительницам слабого пола. Парню тогда здорово влетело, но Гарольд Ноттингем сомневался, что нагловатый юноша сделал из сурового урока какой-то вывод, улучшивший его отношение к юной леди. Странный человек этот малый. Гарольд не совсем доверял племяннику. Ему казалось, что Эмерик всегда смотрит ему в спину хищным взглядом, словно примеряется, как выбрать момент и надежнее всадить нож под лопатку собственному дядюшке.
Лорд Гарольд Ноттингем готов многое простить своему племяннику, если бы тот не станет проносить налоги и подати мимо его сокровищницы, и даже назначил его управляющим земель, недавно перешедших в его собственность. Лорд вовсе не стремился жить под одним кровом с этим подозрительным юнцом, но вышло так, что Гарольд сильно поиздержался в Европе, а доходов от его поместья никаких давно не поступало. Старый управляющий сетовал в письмах на собственную старость, оскудение полей и лесов, обнищание крестьян и ремесленников. Гарольду Ноттингему была необходима женитьба на богатой англичанке, чтобы поправить свои пошатнувшиеся дела с помощью свежих финансовых вливаний. И потому ему следует обвенчаться с леди Элизабет Стэнли, дочери его давнишнего знакомого.
И вот теперь, стоя на плотине и возвышаясь над местностью, лорд Гарольд Ноттингем обозревает свои новые владения. Впрочем, он еще должен подписать брачный договор с неизвестной ему леди Элизабет – какой-нибудь некрасивой, рыжей старой девой, с белесыми волосами, лицом, усыпанным коричневыми веснушками, и глазами блекло-орехового цвета. Хотя вряд ли старой, ведь, кажется, леди Стэнли едва исполнилось восемнадцать лет, и поговаривают, что она не особо стремится к тому, чтобы выйти за него замуж. Вероятно, у нее имеется любовник. Лорд Гарольд, долгое время живший в Париже, привык к тому, что девицы теряют свою девственность не на свадебном ложе, а гораздо раньше, чем им исполнится шестнадцать лет, и потому не исключал подобного поворота.
И все же Ноттингем готов смириться с сексуальной опытностью леди Элизабет ради ее сказочно богатого приданого. Он готов смириться со многими ее недостатками или достоинствами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40