Он остановился у самого крыльца, ловко закрепил вожжи на тормозном рычаге и спрыгнул с козел на землю. Десса невольно залюбовалась его уверенными, точными движениями, даже и не подумав о том, что он может войти. Когда же дверь распахнулась, и она внезапно оказалась с ним лицом к лицу, думать о чем-либо подобном было уже слишком поздно.
Бен застыл на пороге, ошеломленный открывшейся ему картиной: лужи воды на полу, полупустой таз, дымящийся котелок, а посреди всего этого – практически обнаженная девушка с мокрой тряпкой в руке, опирающаяся на стул ногой, открытой, о Боже! до самых ягодиц.
Десса поспешно прикрыла грудь скрещенными руками, но он все же успел разглядеть розовые соски, окруженные, как ореолом, влажным блеском нежной кожи. Бен ожидал, что она отвернется, но девушка словно окаменела, и он смотрел на нее во все глаза. Казалось, что их обоих заморозил в одно мгновение порыв ледяного ветра, внезапно слетевшего с заснеженных вершин гор Монтаны, и что они просто обречены вот так стоять, не сводя друг с друга глаз, пока жар солнечных лучей не вернет им способность двигаться.
Она облизнула пересохшие губы. Все ее тело напряглось, с ним происходило что-то странное, заставляющее забыть о ноющих ссадинах и ушибах, бросающее то в жар, то в холод, туманящее разум и заставляющее сердце то сладостно замирать, то биться чаще.
Бен лихорадочно подыскивал какую-нибудь уместную фразу, способную разрядить атмосферу, уже изрядно пропитавшуюся электричеством, обратить все в шутку и вывести их обоих из глупого положения. Но в голову, как назло, ничего подходящего не приходило. Впрочем, красноречие никогда не было его сильной стороной. Ему оставалось только стоять и смотреть на ее стройные длинные ноги, красота которых несколько пострадала от царапин и синяков. На внутренней стороне одного бедра красовался багровый кровоподтек величиной с его кулак, и Бен даже зубами скрипнул от желания свернуть шею негодяю, посмевшему так с ней поступить. Теперь он уже жалел, что не может сполна насладится зрелищем ее груди. Вот Мегги, например, и в голову бы не пришло закрываться, а ей пришло…
Десса стояла и смотрела на него, как лесной зверек, решивший, что нашел наконец безопасное убежище, и тут же затигнутый врасплох.
Он внезапно подумал о том, каково было бы полюбить ее. Эта мысль и будоражила, и пугала. Что хорошего может ждать мужчину, влюбленного в такую красавицу? Что он может дать ей? Нет, надо немедленно убираться отсюда! Повернуться, выйти и плотно затворить за собой дверь, что может быть проще? Он попытался сдвинуться с места, но ноги точно приросли к полу. Господи, как же она хороша!
– Бен Пул, да ты совсем спятил! – раздался возмущенный возглас Вили, появившегося на пороге за его спиной. Старик сорвал с головы свою засаленную шляпу и с силой хлестнул ею Бена по заду. – Что ты тут забыл? Немедленно прекрати пялиться на бедную девочку! Это уж ни в какие ворота не лезет! Тебя что, парень, и впрямь в лесу воспитывали? Ну-ка быстро проваливай отсюда, а то я вытолкаю тебя взашей!
Чары рассеялись, странное оцепенение прошло, и Десса не смогла удержаться от смеха, глядя, как низкорослый Вили Мосс наскакивает на покрасневшего до корней волос белокурого гиганта, который, не зная, куда деваться от стыда, лишь слабо отмахивался от хлестких ударов шляпы старика.
Сколько Десса ни ломала голову, она так и не смогла понять, что это на нее нашло, почему она позволила Бену так себя разглядывать, и, что самое главное, почему ей самой это нравилось ничуть не меньше, чем ему? Да, здесь было над чем призадуматься. Впрочем, раз общество Бена ей не неприятно – в чем она уже не сомневалась, – то из этого можно извлечь определенную пользу. Бен вполне может скрасить скуку тех двух-трех недель, что она будет вынуждена провести в этой Богом забытой дыре под названием Виргиния-Сити. И она снова недоуменно покачала головой, в который уже раз задавая себе один и тот же вопрос: почему, во имя всего святого, ее отец решил открыть торговлю в каком-то обреченном на исчезновение, отрезанном от всего внешнего мира городишке?
Вскоре ее мысли переключились на скорую встречу с родителями, и впечатления от недавнего происшествия, главными действующими лицами которого были они с Беном, отошли на второй план. Кроме того, езда на тряской повозке доставляла столько мучений избитому и измученному телу, что требовала от девушки постоянных усилий, чтобы держать себя достойно перед мужчинами и не показывать им своих страданий.
Они приехали в Виргиния-Сити около полудня. Вконец изнуренная болью и голодом, Десса не могла дождаться того момента, когда окажется наконец в квартире своих родителей на втором этаже того же здания, где помещался магазин, сорвет с себя опостылевшую грязную одежду и окунется в горячую ванну. А потом она будет есть. Что бы такое заказать? Пожалуй, огромный сочный бифштекс с жареной картошкой и свежими овощами… если, конечно, в этой глухомани вообще знают, что такое свежие овощи.
Бен за всю дорогу не произнес и двух слов, Вили же, наоборот, не закрывал рта, болтая о чем угодно: то строил догадки, не был ли он знаком с несчастными, погибшими при ограблении дилижанса, и, если да, кто бы это мог быть, то проклинал скрипучую повозку и шумно сожалел, что они и так потеряли уйму времени и не могут позволить себе остановиться на часок-другой и передохнуть.
Он подъехал прямо к товарному складу, где помещалась также контора агента по перевозкам грузов, и остановил лошадей.
– Большой Бен доставит тебя, детка, в целости и сохранности прямехонько к дому родителей, – сказал старик Дессе и, окинув своего приятеля сердитым взглядом, добавил: – А вам, молодой человек, я бы посоветовал не слишком пялиться на то, что не про вас, и не распускать руки. Пора бы уж видеть разницу между юной леди и девчонкой из деревенского салуна.
– Хватит меня воспитывать, – вспыхнул Бен, – сам знаю, не маленький. Проводи ее сам, а я поговорю с Бенноном.
– Да ты в своем уме? Ей же парни прохода не дадут! А если с ней будешь ты, им придется хорошенько подумать, прежде чем начать приставать. Нет уж, делай, как я сказал. Отвези девочку домой, пусть хорошенько отдохнет, а я закончу наши дела и потолкую с шерифом Муном.
С этими словами Вили спрыгнул с повозки и направился к дверям конторы.
– Старый упрямец, – проворчал Бен. – Вечно поворачивает все по-своему.
– Если уж вам так не терпится от меня избавится, – сухо заметила Десса, – я могу добраться и сама, пешком. – Она встала, намереваясь спрыгнуть на землю.
Ее тон задел Бена за живое. Что такого он сделал? Чем заслужил этот упрек?
– Я отвезу вас, – буркнул он и хлестнул вожжами лошадей. Повозка рванулась с места, и Десса опрокинулась назад.
Немного оглушенная падением, она с трудом села, поправила платье и разразилась гневной тирадой:
– Да что это вы себе позволяете?! Знаете, мистер Мосс был совершенно прав, вы просто неотесанный грубиян! И недостаток воспитания вас ни в коей мере не извиняет. Впрочем, я не удивлюсь, если в этой глуши никто и понятия не имеет о хороших манерах.
Бен покраснел.
– С моими манерами все в порядке, маленькая Мисс Стройные Ножки. Вы так важничаете и задаетесь лишь потому, что приехали из большого города, а это глупо. Большой город еще не все.
На лоб девушке упала прядь волос, и она сердито сдула ее.
– Что ж, Канзас-Сити действительно большой город, уж по крайней мере побольше этой… этой крысиной норы, где люди промышляют разбоем и настолько тупы и ленивы, что мирятся с грязью. О, теперь-то я отлично понимаю, почему вы так грубы: живя среди подобного убожества, просто невозможно оставаться человеком!
Еле сдерживая закипающий гнев, Бен сильно хлестнул лошадей.
– Если вы будете продолжать в том же духе, вам здесь придется несладко. Люди начнут вас избегать как чумы, и кончится тем, что вам не с кем будет словом перемолвиться. Так и будете жить одна, без друзей.
Десса с презрением посмотрела по сторонам.
– А кто вам сказал, что я собираюсь здесь заводить себе друзей? Нам с вами, во всяком случае, друзьями точно не…
Она так и не успела закончить фразу: Бен внезапно вскочил с места и резко натянул поводья; его красивое лицо исказилось от ужаса.
– Боже милосердный! – выдохнул он.
На месте магазина Юза высилась бесформенная груда обгоревших бревен, над которыми еще курился дымок.
– Что… Что это? – удивленно спросила Десса.
– Вы сказали, что ваши старики купили магазин Юза? Это точно? Вы не ошиблись? Быть может, какой-нибудь другой?
Не сводя глаз с пожарища, девушка медленно покачала головой.
– Так это… – только и смогла пролепетать она.
Бен уже собирался свернуть в сторону, чтобы увезти ее отсюда, но было уже слишком поздно: лошади вынесли их прямо к обугленным руинам, бывшим когда-то красивым двухэтажным зданием. Девушка сдавленно вскрикнула, и он почувствовал острое желание обнять ее, утешить, закрыть собой от всех бед и напастей… но не воспримет ли она это как новое оскорбление?
Десса спрыгнула с повозки на землю и медленно пошла к тому, что осталось от сгоревшего дома.
– Мама… папа… – всхлипывала она, – где вы? Как это произошло? О Боже! Что же мне делать? Нам… Нам обязательно надо их найти!
В ее голосе звучало такое отчаяние, что сердце Бена болезненно сжалось, и он наконец решился. Соскочив с повозки, он подошел и обнял ее; она дрожала как в лихорадке, и вскоре его рубашка была мокра от слез. Бен коснулся губами ее волос и закрыл глаза.
Бедная девочка. Что ждет ее теперь?
3
Десса долго оставалась в объятиях Бена. Она старалась не думать о том, что случилось с ее родителями. Если ни о чем не спрашивать, то ничего и не узнаешь. Если просто стоять вот так, под надежной защитой этих сильных рук, то не придется смотреть в глаза ужасной правде. Обнимавший ее мужчина был одновременно крепок, как сталь, и мягок, как солнечный свет. Он излучал силу, как огонь излучает тепло. И сила его тоже была мягкой, ласковой, в ней не чувствовалось ни капли грубости. Так пусть ее тепло смягчит, хоть ненадолго, кошмар грядущей правды…
Думая так, она всхлипнула раз-другой на его груди и перестала плакать.
Бен взял ее за плечи, немного отстранил от себя на длину руки и заглянул ей в глаза.
– Ты в порядке?
Она механически кивнула.
– Вот и хорошо. Мы выясним, что здесь стряслось. Шериф наверняка в курсе. А потом… потом мы сделаем то, что от нас потребуется.
– Да, верно, так мы и поступим, – бесцветным голосом подтвердила она.
Он снова внимательно посмотрел девушке в глаза: их ясный зеленый свет туманило какое-то отсутствующее выражение.
– Ты уверена, что успокоилась? Смотри, а то еще хлопнешься в обморок или что-нибудь в этом роде…
– Не волнуйся, не хлопнусь. Поехали к шерифу.
Она сама, без его помощи взобралась на козлы. Заняв место рядом с ней, Бен хлестнул лошадей тяжелыми кожаными поводьями и свернул на улочку, ведущую к конторе шерифа.
Десса вцепилась в края неудобного сиденья, чувствуя, что у нее идет кругом голова. Весь ее мир разваливался на части. Как за такое короткое время могло случиться столько несчастий? Этот ночной кошмар, начавшийся с ограбления дилижанса, все длился, и ему не было видно конца. Ей казалось, что она медленно падает в бездонную пропасть с гладкими стенами, за которые невозможно ухватиться.
Она украдкой посмотрела на мужчину, с которым свела ее судьба. Он сидел прямо, расправив плечи, высоко подняв голову и глядя только вперед; на скуле поблескивали бисеринки пота, челюсти были плотно сжаты. Сосредоточенное выражение лица подчеркивало мужественную красоту его черт. Девушка чувствовала себя страшно одинокой и в то же время защищенной исходящей от него спокойной силой.
– Бен Пул, – мягко сказала она.
Он повернулся к ней.
– Я рада, что ты со мной. Спасибо тебе.
– Да… ну… вот и хорошо. – Он не знал, что сказать, и решил ограничиться этим невнятным ответом. Его сердце просто разрывалось от горя и беспокойства за эту юную красавицу, которой жизнь нанесла один из своих самых жестоких ударов. Он знал, что творится сейчас в ее душе. Знал, потому что и сам не мог забыть того дня, когда пьяные бродяги вырезали всю его семью, бросив изуродованные тела, напоминавшие разделанные неумелым мясником туши, у порога разграбленного дома, где он их и нашел, когда вернулся. Ему тогда едва исполнилось тринадцать. Да, Бог свидетель, он знал, и поэтому переживал ее боль, как свою собственную.
У конторы шерифа Бен помог Дессе сойти и, взяв за руку, ввел в открытую дверь. Девушка следовала за ним как сомнамбула, и он то и дело оборачивался, боясь, что не успеет подхватить ее, если она упадет. Однако его опасения были напрасны: хотя глаза Дессы и смотрели, казалось, внутрь себя, какая-то внутренняя сила продолжала надежно удерживать ее на ногах. Бен от души надеялся, что она не оставит девушку и впредь, но уверенным в этом отнюдь не был.
Шериф Уолтер Мун развалился на стуле, закинув обутые в высокие сапоги ноги на крышку массивного дубового стола, скрестив руки на груди и жуя зубочистку. Пока посетители не вошли и не закрыли за собой дверь, он не произнес ни слова.
– Видел, как вы въехали в город, – заговорил он наконец, – и все ломал себе голову, откуда взялась пассажирка. Старый Вили еще не заходил, а жаль, давненько мы с ним в шашки не играли… Эта малышка выглядит вконец измученной. Посади ее, Бен, и рассказывай. Что стряслось?
Десса едва держалась на ногах, но сесть отказалась.
– Магазин Юза… Он сгорел. Где мои родители? С ними все в порядке?
Мун выпрямился на стуле; подошвы его сапог с глухим стуком опустились на пол.
– Мистер и миссис Фоллон, не так ли? Ведь это они купили магазин Юза. Пожар начался прошлой ночью, а бревна, похоже, до сих пор тлеют. Мне очень жаль, детка, чертовски жаль, но мы ничего не могли сделать. Подумай, кого бы ты могла вызвать сюда, чтобы тебе помогли с… хм… с приготовлениями.
– С приготовлениями? К чему? – И тут она поняла. Ее рука непроизвольно метнулась к горлу, словно желая остановить подступающий комок, и Бен ласково, но твердо сжал ей плечо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38