– Наверняка вертится где-то здесь. А впрочем… – Бен махнул рукой. – Проводить тебя домой?
Десса кивнула и взяла его под руку. В этот момент двери салуна вновь распахнулись и на крыльце показалась Роуз.
– Бен, Десса, зайдите пропустить по глоточку, – окликнула она их. – Мы сегодня победили, и это стоит отметить.
– Ты не против? – шепотом спросил Бен.
– Не знаю… Посмотри, в каком я виде. От платья остались одни лоскуты.
– А, ерунда, Роуз и не такое видела. Пойдем, пора залить жаркую драку холодным пивом.
Сильно сомневаясь в том, что поступает правильно, Десса все же позволила ему увлечь себя в салун и была несказанно удивлена, когда он, как заправский джентльмен, ловко и в то же время осторожно пододвинул ей стул и помог сесть за столик.
– Ну, друзья мои, вы выглядите так, словно вас кошки драли, – хохотнула Роуз.
– Что ж, были там и кошки, – улыбнулся Бен. – Я-то ничего, отделался парой синяков, а вот Дессе пришлось довольно туго. Я еле успел выхватить ее прямо из-под ног какого-то громилы.
– Ты же сказал, что не узнал меня? – лукаво напомнила Десса.
– Верно, – смутился Бен, – я вообще не знал, что ты тоже там. Но мы с шерифом… впрочем, я все это уже тебе рассказывал, а Роуз и сама видела.
Бармен принес им три кружки с золотистым напитком. Дессе доводилось прежде раз или два пробовать бренди, но с пивом она была совершенно незнакома. Девушка с некоторой опаской взяла свою кружку, чуть пригубила янтарную жидкость и не смогла сдержать недовольную гримаску.
Бен и Роуз расхохотались.
– Если не нравится, не переводи добро впустую, – со смехом сказал Бен и протянул ей платок: вся верхняя губа Дессы была в толстом слое пены.
– Не смущай бедняжку, – шутливо одернула его Роуз и добавила: – Ничего страшного, дорогая, вкус действительно довольно специфический. Может, лучше начать с лимонада или какого-нибудь другого легкого напитка?
Смотря Бену прямо в глаза, Десса упрямо сделала еще один глоток.
Гадость!
Должно быть, если сразу выпить все залпом, будет лучше. Как лекарство.
Так она и поступила. Из глаз брызнули слезы, дыхание перехватило.
– Ну как? – давясь от смеха, поинтересовался Бен.
– У… у… жасно! – выдохнула она. – Просто ужасно! Как вы можете такое пить? Это же горько, невкусно и… противно!
Бен расхохотался, глядя на ее сморщенное личико, и Роуз взглянула на него с чисто материнской снисходительностью.
Внезапно он охнул и схватился за скулу.
– Что, вывихнул челюсть? – фыркнула Роуз.
– Нет. Оказывается, меня кто-то здорово треснул там, в толпе. А я и не заметил.
– Это наверняка одна из тех ведьм. Она ударила тебя метлой! – захихикала Десса, с удивлением чувствуя, что губы и язык ведут себя как-то странно, будто чужие. В довершение всего она вдруг самым невоспитанным образом икнула и, зажав рот ладошкой, быстро взглянула на Бена и Роуз. Может, они не заметили?..
– Знаешь, Бен, – сказала Роуз, – тебе бы следовало проводить Дессу домой. Она э-э… немного устала.
Бен послушно встал.
– А ты всегда делаешь то, что говорит тебе Роуз? – не без ехидства спросила Десса, кокетливо взглянув на него из-под длинных ресниц. – Я вовсе не хочу домой. Мне интересно, что приключилось с этими ведь… женщинами. И я не дитя неразумное, чтобы брать меня за руку и отводить домой.
– Что до святош, то Уолтер посадил их в тюрьму, – торжествующе усмехнулась Роуз.
– Возможно, ты и не «дитя», – заметил Бен, – но я привык слушаться старших. Пошли.
Роуз благодарно похлопала его по руке.
Демонстративно пропустив слова Бена мимо ушей, Десса продолжила беседу:
– В самом деле? Жена преподобного угодила за решетку? Ну просто обхохочешься!
Бен и Роуз переглянулись и дружно рассмеялись.
– Что? Что такого я сказала? – с обидой посмотрела на них Десса.
– Ничего особенного, но, как ты сама выразилась, просто «обхохочешься». Ты права, Роуз, Десса напилась.
– Вовсе нет! – возмутилась девушка и, чтобы доказать свою правоту, решительно поднялась из-за стола.
В тот же момент голова у нее закружилась, и Бен едва успел подхватить ее на руки.
– Это входит у меня в привычку, – усмехнулся он, прижимая к груди обмякшее тело Дессы.
– Она просто милый ребенок, Бен. И веди себя с ней соответственно.
– Черт возьми, Роуз! Я уже говорил тебе, что никогда ее не обижу, и, если хочешь, могу повторить еще раз. Понятно?
Роуз молча кивнула и невольно подумала: «А кто, интересно, знает, что может обидеть женщину, а что нет?»
Вскоре после ухода Бена и Дессы в салун, отдуваясь, ввалился шериф Мун.
– Моя тюрьма трещит по всем швам! – заявил он с порога. – Одна камера вот-вот разлетится от возмущенных воплей перебравших молодчиков, а другая – от угроз и шипения твоих недавних противниц.
– Как тебе это удалось? – остолбенела Роуз.
– О, мои помощники свое дело знают! Повязать разбушевавшихся святош труда не составило, а вот с мужчинами было сложнее. Но ничего, справились.
– И ты собираешься продержать этих ведьм за решеткой до самого утра?
Мун устало усмехнулся и покачал головой.
– Я уже поднял на ноги их мужей и братьев… Тех, разумеется, кого удалось найти. Мистер Твигг, например, был просто вне себя и пообещал запереть свою расшалившуюся сестричку дома минимум на неделю. Кого не заберут сегодня, отпущу завтра на рассвете. Надеюсь, ночь, проведенная на жестком полу, немного охладит их пыл.
– Уолтер, они тебе этого никогда не простят. Они ведь и впрямь считают, что корень зла – во мне и моем заведении.
– Знаю, Роуз, знаю, – тяжело вздохнул Мун и опустился на стул за своим любимым столиком. – Но это они нарушили порядок. И должны за это ответить. Ты была вынуждена защищаться. Да, кстати, ты уж не обижайся, но Мэгги и Вирджи тоже пришлось забрать. Они никак не могли угомониться.
– Все в порядке, ты поступил справедливо, – улыбнулась Роуз. – Ни я, ни они на тебя не в обиде. Ты хороший и честный человек, Уолтер Мун, но… Но рано или поздно тебе придется перейти на другую сторону. Помяни мое слово.
Шериф снова вздохнул и отвел глаза.
– Ты читала вчерашнюю «Пост»? – спросил он. – Там поместили письмо одного хм… добропорядочного гражданина, который, похоже, страшно любит мутить воду. Я почти уверен, что он-то и спровоцировал сегодняшнее происшествие.
– Нет, не читала, – задумчиво ответила Роуз. – Но много ли вреда от какого-то письма в газету?
– Он пишет, что, мол, давно пора разобраться с неким рассадником содомского греха – притоном, лицемерно именуемым «дансингом». Наш городок не так уж велик, Роуз, и всем понятно, что речь идет о «Золотом Солнце». Так вот, автор письма прямо заявляет, что власти закрывают глаза на все безобразия только из-за денег, которые ты согласно лицензии платишь в городскую казну. А дальше он пишет, что якобы не может спать по ночам из-за криков пьяных проституток и их дружков.
– Чушь собачья! – возмутилась Роуз, вскакивая с места. – Мои девочки не шляются по улицам, и их еще никогда не видели пьяными!
– Да я знаю… – махнул рукой Мун. – Уж кому, как не мне, знать это.
– Ну а что редактор Димсдейл? Он поместил какой-нибудь комментарий?
– Свой комментарий он выдал еще несколько месяцев назад, когда молил Бога избавить его от всех этих истеричных старых дев, святош, ханжей, солдат в юбке и прочих синих чулок. Но, видишь ли, тот парень, что прислал письмо, не так прост. А потому – опасен. Он и его соседи предлагают ежегодно вносить в городскую казну равноценную финансовую компенсацию в том случае, если твое заведение будет закрыто.
– Четыреста долларов? И только из-за такой ерунды меня хотят закрыть? – Роуз просто остолбенела. – Но ведь это же подло, Уолтер! Неужели я и в самом деле так опасна?
– Я бы на твоем месте не стал так уж волноваться, Роуз, – попытался успокоить ее Мун. – Ты же знаешь, что нет законов, запрещающих держать салуны вроде твоего. А если они появятся… что ж, будем надеяться, это произойдет не скоро.
– Ах, Уолтер, Уолтер… Тебя могут переизбрать и поставить на твое место какого-нибудь трусливого тихоню, пляшущего под дудку Молли Блейр и ее клики. Законы тоже можно изменить… И наш городок превратится в еще одну беспросветно тоскливую дыру, где нельзя даже громко смеяться…
Мун сжал ее пальцы в своих и ласково улыбнулся:
– Ты права, Рози. Ребята приходят сюда повеселиться. Приходят сами, их никто не заставляет делать это. И уходят такими же, какими пришли, ничего не потеряв, кроме пары долларов и плохого настроения… Слушай, Роуз, а что, если нам взять да и уехать отсюда? Вдвоем. Найдем себе какое-нибудь уютное местечко вроде того, каким был этот городок еще совсем недавно, и начнем все сначала. Вместе. А?
Роуз мягко высвободила руку и негромко переспросила:
– Вместе, Уолтер?..
Он горячо кивнул, в его усталых глазах вспыхнул задорный молодой огонек.
– Да, дорогая, вместе. Ты и я… Я знаю, ты очень любила того англичанина. Знаю также, как тебе пришлось несладко и на что тебя толкнула жизнь… Но, поверь, мне на все это наплевать! Я и сам не святой.
– Спасибо, Уолтер, – чуть дрогнувшим голосом ответила Роуз. – Спасибо тебе. Но я не могу сказать ни «да», ни «нет». По крайней мере сейчас. Это так неожиданно… Мне надо все взвесить. Только не подумай, что это означает «нет».
– Не подумаю, мисс Роуз, – сказал шериф, порывисто вставая. – Ни за что на свете. Даже если бы ты мне сразу отказала, я бы все равно так не подумал и… – Он смешался как мальчишка и опустил глаза. – Ладно, мне пора проверить, не перегрызли ли друг другу глотки мои благовоспитанные пленницы.
Мун неловко вылез из-за стола, взял шляпу и направился к выходу.
– Уолтер! – окликнула его Роуз.
– Да? – обернулся он.
– Ты не сердишься на меня?
– Господь с тобой, за что?
– Ну… может, ты ждал от меня другого ответа?
– Честно говоря, нет. Вот так, ни с того ни с сего решиться круто изменить жизнь, уехать… Я сам виноват, что так круто обрушился на тебя со своим предложением. Но знаешь, я думал об этом давно. Очень давно! Просто все не решался… Не волнуйся, дорогая, я не буду тебя торопить. Думай сколько тебе потребуется. Я подожду.
Он сделал еще несколько шагов к двери и снова обернулся, на этот раз – еле сдерживая смех:
– Нет, ты только представь себе: люди тихо идут себе из театра, и вдруг – такая потасовка! Могу поспорить на что угодно, второе представление понравилось им куда больше первого. Такая разрядка! В самом деле, не каждый день увидишь, как жены отцов города дерутся с проститутками… Ой, прости, Роуз, я хотел сказать…
– Да ладно тебе! – рассмеялась она. – Я же знаю, что ты не хотел обидеть ни меня, ни их. А драчка и в самом деле вышла знатная. Я давно так не веселилась.
Уолтер улыбнулся на прощание и ушел.
Роуз вздохнула, встала и заперла дверь. Какой смысл держать заведение открытым? Все сидят по домам или в «Хромом Муле», обсуждая сегодняшние событие…
Ее мысли вернулись к Муну. Она действительно очень любила Джеррада Линкольншира и все еще тосковала по нему, но над предложением Уолтера стоило подумать. Что говорить, переехать на новое место, начать новую жизнь, завести новых друзей было очень заманчиво. И решать надо было сейчас, пока она еще не слишком стара, чтобы суметь насладиться всем этим… Уолтер – добрый и честный человек. А что лучшее может желать для себя любая женщина?
11
На следующее утро Десса проснулась чуть свет. Голова гудела, во рту стоял горьковатый привкус пива. Она повернулась на бок и застонала. Что было вчера? Толпа… Псалмы… Драка… Ее едва не растоптали, но тут появился Бен… Затем – «Золотое Солнце», снова Бен, Роуз…
Потом – провал. Черный, глухой, ватный провал. Как она попала домой? Как оказалась в постели? Кто раздел ее? Неужели… опять!
Десса рывком села на постели. Нет, только не это! Господи, что он может о ней подумать?! Какой стыд!
Быстро умывшись, одевшись и приведя себя в порядок, девушка внезапно решила, что небольшая прогулка верхом до завтрака ей не повредит.
Меньше чем через полчаса она уже подходила к конюшне. В столь ранний час здесь, как и на улицах, не было ни души. Оглядевшись в царившем в помещении рассветном полумраке, Десса не увидела на прежнем месте дамского седла и вспомнила, что Роуз, посетовав недавно на ненадежную подпругу, отдала его в починку. Тогда девушка сняла со стойки у стены большое ковбойское седло с высокой лукой. В отличие от привычного ей по Канзас-Сити легкого английского седла, это весило столько, что она едва удерживала его в руках.
Увидев приближающуюся к нему нетвердыми шагами фигуру с чем-то огромным и позвякивающим в руках, Барон захрапел и попятился в дальний конец стойла, всем своим видом выражая протест. После нескольких неудачных попыток оседлать его вконец измученная Десса вздохнула и потащила седло дальше – туда, где стояла Красотка. С ней проблем не возникло, и, провозившись несколько минут с упряжью, девушка с победоносным видом накрепко затянула у нее под брюхом подпругу.
Раньше Дессе не доводилось самой седлать лошадей, и теперь она очень гордилась своим первым достижением. Отцу бы это понравилось. И Митчелу тоже… Десса вздохнула, укоротила стремена, подогнала длину поводьев и вывела лошадь на улицу.
Красотка шла неторопливым мягким шагом, не мешая девушке думать. А мысли ее были о том, как быстро и круто изменилась вся ее жизнь. И что самое странное, она больше не чувствовала былой горечи и обиды на судьбу. Жизнь есть жизнь, в ней всегда больше радости и надежд, чем бед и отчаяния. У нее появились новые друзья: Бен, Роуз, Мэгги… А если она проживет здесь дольше, то будут и другие.
Больше всего в своей жизни Десса ценила людей, которым можно доверять. А Бену она верила безоговорочно. Он никогда не обидит ее, не воспользуется моментом, а их у него было предостаточно. Например, прошлой ночью, когда он принес ее домой, раздел и уложил в постель. Сама не зная почему, Десса была уверена, что Бен не позволил себе никаких вольностей. И это доверие согревало, наполняло теплым чувством ее сердце. Такого она не испытывала еще ни к кому, кроме своих родителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38