Роуз велела проследить, чтобы ты съела все до последнего кусочка.
Десса перевернулась на другой бок и взглянула на посетительницу. Миниатюрная брюнетка была сегодня в свободной атласной накидке поверх ядовито-красного корсета, так вызывающе поднявшего ее груди, словно они стремились поскорее вырваться из тесной тюрьмы одежды. В довершение прочего, Мэгги пришла к ней босиком, а спутанные черные волосы свидетельствовали о том, что их давно уже не причесывали. Она наверняка была на похоронах, но Десса, как ни пыталась, не могла вспомнить ни одного лица. Впрочем, нет. Одно лицо она помнила. Лицо Бена, когда он подносил ее руку к своим теплым ласковым губам, и его ослепительно-голубые глаза, полные понимания и сочувствия.
Внезапно ей вспомнилась также и странная мужская фигура у деревьев. Кто же это все-таки был?
– С тобой все в порядке? Ты белее простыни! – встревоженно сказала Мэгги и опустила поднос на прикроватный столик. Затем, не дожидаясь ответа, она принялась взбивать подушки и складывать их одна на другую в изголовье. – Так тебе будет удобнее сидеть… Ну что же ты? Садись и ешь! Не стоит сердить Роуз, от этого еще никому не было добра.
Десса послушно прислонилась к спинке кровати, и Мэгги тут же переставила поднос ей на колени. А когда она сняла с него салфетку, в ноздри девушке ударил целый букет самых аппетитных ароматов. Удивительно, но факт: жизнь брала свое, и в Дессе проснулся волчий голод, требующий немедленного удовлетворения. Она придвинула к себе мисочку с кусками сочного мяса, плавающего в густом коричневом соусе вперемешку с кружочками картофеля и моркови. На тарелке рядом красовался огромный ломоть свежеиспеченного хлеба, угощение дополняли масло и чашка благоухающего сладкого чая. Вся посуда была из тонкого бело-голубого фарфора, и у девушки невольно мелькнула мысль, что дела у заведения, видимо, идут крайне неплохо.
Мэгги молча наблюдала, как поднос быстро пустел.
Когда Десса отправила в рот последний кусок, она сказала:
– Есть еще яблочный пирог, он просто не уместился на подносе. Если хочешь, я сбегаю за ним, правда, придется немного подождать. Сегодня мой черед прислуживать в баре, а для этого мне надо переодеться.
Десса не сдержала слабой улыбки, представив себе, как босоногая Мэгги в красном корсете суетится у столиков, выставляя напоказ свою роскошную грудь всякий раз, когда наклоняется к очередному клиенту. Впрочем, улыбка тут же перешла в зевок. Удовлетворив голод, ее организм требовал и крепкого сна.
– Я не смогу больше проглотить ни кусочка, – покачала головой Десса, которая всегда любила десерт. – Боюсь лопнуть. Яблочный пирог, говоришь… Звучит соблазнительно. Не могла бы ты принести мне кусочек вечером? Я с удовольствием его съем, если, конечно, успею проголодаться. Не понимаю, как мне удалось поглотить все это.
– Ответ прост, – довольно улыбнулась Мэгги, – все было очень вкусным. Договорились, вечером я принесу тебе большой кусок пирога и стакан молока до того, как… как буду слишком занята.
Десса поспешила отогнать мысль о том, чем именно будет занята Мэгги. Быть может, слишком много желающих просто потанцевать с ней? В это верилось с трудом, и Десса решила переменить тему:
– А что это было за восхитительное тушеное мясо?
– Дичь. Наше фирменное блюдо. А иногда и единственное, – ответила Мэгги и от души расхохоталась, увидев, как у ее собеседницы вытягивается лицо.
– Ди… Дичь??
– Ну да, оленина.
– Ах, оленина! – с облегчением улыбнулась Десса. – Никогда не думала, что мне доведется пообедать одним из этих милых животных.
– Ну, не расстраивайся, ты же съела его не целиком! Голова и хвост остались, – снова рассмеялась Мэгги, поставила пустой поднос на столик и присела на край кровати, явно собираясь немного поболтать. – А что вы едите у себя в Канзас-Сити?
– Говядину. Да, в основном говядину, реже – свинину. Иногда гусей, уток и фазанов. А также кур и рыбу.
– Говядина – это корова. Ее мясо чем-то отличается от оленины?
– Да почти ничем, – растерялась Десса. – Разве что не такое нежное.
Мэгги удовлетворенно кивнула.
– Мы здесь тоже едим рыбу… иногда, когда кому-нибудь из мужчин удается ее поймать. Расскажи мне, как живут люди в больших городах?
– Ты никогда там не бывала?
– Я не помню, – покачала головой Мэгги. – Я была совсем ребенком, когда моя семья поверила Бригаму Янгу и отправилась вместе с ним строить город мормонов. А потом меня… потом я потерялась и оказалась здесь.
– Что ж, я тоже не многое повидала. Я всегда жила только в Канзас-Сити. Улицы там освещены газовыми фонарями. Вечерами мы гуляли в парке у реки. Люди там ездят в красивых колясках, ландо, пролетках и фаэтонах. Они очень элегантные и совсем не похожи на здешние деревянные повозки. В прошлом году отец провел в дом водопровод и оборудовал настоящий туалет. Это совсем не то, что здесь, где приходится либо пользоваться ночным горшком, либо выбегать по нужде на улицу. У нас были слуги, они готовили нам еду и убирались в доме. Кое-кто из наших друзей держал даже горничных, но мои родители были не настолько богаты. Кроме того, отец всегда говорил, что мы должны уметь заботиться о себе сами, и теперь я понимаю, насколько он был прав…
Только остановившись перевести дыхание, Десса вдруг поняла, что говорит о своих родителях так, словно они ненадолго уехали и, стоит лишь пожелать, в любой момент могут вернуться. Поняла она и другое: вместе с родителями безвозвратно ушла и ее прежняя беззаботная жизнь. Или не безвозвратно? Достаточно снова вернуться в Канзас-Сити, и… И все равно это будет уже не то. Ей придется самой вести дела, принимать ответственные решения… Но хуже всего то, что все друзья и знакомые не дадут ей ни минуты покоя, пока она не выйдет замуж. Причем желательно за кого-нибудь из них. Ну уж нет!
Мэгги, слушавшая ее с приоткрытым ртом и восторженным блеском в глазах, нетерпеливо спросила:
– А как насчет танцев? Там, говорят, устраивают роскошные балы?
– О да. У женщин просто потрясающие наряды, на которые уходят многие ярды тюля и тафты. Есть даже такие модницы, что отказались от нижних юбок и носят турнюры. Мужчины одеваются в обтягивающие брюки, белоснежные рубашки и однобортные камзолы. А какая звучит музыка! Все самые популярные мелодии! Незадолго до того, как отправиться сюда, я была на летнем балу в городской ратуше. Это просто незабываемо, мы танцевали кадрили всю ночь!
Мэгги кивнула со знанием дела.
– А еще говорят, там часто ставят пьесы. Тут тоже ставят, в оперном театре, и, с тех пор, как он ее бросил, Роуз иногда берет с собой одну из нас.
Слово «он» Мэгги произнесла с какой-то особой интонацией, что не преминула отметить Десса. Видимо, имелся в виду некий мужчина, сыгравший в жизни Роуз роковую роль. Причем «неким» он был только для Дессы, поскольку, судя по тону Мэгги, все остальные его знали. В девушке шевельнулось любопытство, но она никогда не любила сплетничать и решила спросить как-нибудь об этом саму Роуз.
В этот момент с улицы донесся страшный грохот, положив конец их разговору. Мэгги вскочила с кровати, отдернула шторы и высунулась в окно, совершенно не смущаясь тем, что едва одета.
Через несколько секунд она, все еще не отходя от окна, сообщила Дессе:
– Это добровольцы шерифа. Они вернулись с пустыми руками. Думаю, тебе еще не сказали, что вчера сюда привезли трупы тех, кого убили во время ограбления дилижанса. Эти двое, Джей Ти и Арти, были славными ребятами, и все их любили. Наши парни точно с ума посходили и не успокоятся теперь, пока не вздернут тех негодяев, что это сделали. Знаешь, мне кажется порой, что наш шериф не так уж и хорош. Давно бы мог расправиться со всеми бандами, но чего-то выжидает. Говорят, у него есть доносчики, то бишь, как их там… осведомители, вот он и хочет узнать побольше. Дело, конечно, его, но, по-моему, стоило бы просто взять и прочесать горы. Хотя другие девочки считают, что он прав, так как бережет своих ребят. Кто их разберет! Когда все тихо и мирно, то вроде бы и прав, а вот когда нападают на дилижансы…
На мгновение Мэгги прекратила свою трескотню и медленно обернулась к Дессе.
– Эй, постой-ка! Как я могла забыть? Ты же видела тех двоих негодяев! Роуз сказала, что они увезли тебя с собой, чуть было не тра… обидели, но, к счастью, ты вовремя сбежала и встретила Бена… Да, кстати, – глуповато хихикнула Мэгги, – после вашей встречи Бен что-то совсем скис. Не догадываешься, почему?
Десса нахмурилась. Несмотря на подобный способ зарабатывать на жизнь, Мэгги начинала ей нравиться, но девушка не испытывала ни малейшего желания обсуждать Бена Пула ни с ней, ни с кем-либо еще. Здесь, похоже, его считают национальным достоянием. Вот уж сокровище! Интересно, что они в нем нашли?
Словно в ответ на этот вопрос она вдруг снова ясно почувствовала нежное прикосновение его губ к своей руке, увидела его глаза, полные тепла и сочувствия… глаза, которые не умеют лгать.
Устыдившись собственной слабости, Десса решительно тряхнула головой. Минутное наваждение прошло, и мысли вернулись в прежнее русло. Нет, Бен Пул решительно не тот мужчина, о котором воспитанная девушка вспомнила бы дважды. Ему просто нравится разыгрывать растерянность и беспомощность, потому что это безотказно действует на местных красоток. И его немногословие отнюдь не признак ума или скромности: чтобы говорить, надо иметь что сказать, а ему – нечего.
Мэгги снова прервала ее раздумья:
– Будь с ним поласковее. Он действительно очень хороший человек… Пойду разузнаю, что там происходит. Роуз сказала, чтобы ты не вставала до вечера. Отсыпайся, восстанавливай силы. Кстати, она будет рада, что наша стряпня пришлась тебе по вкусу.
С этими словами Мэгги подхватила поднос и упорхнула прежде, чем Десса успела произнести хоть слово о том, каково ее отношение к Бену Пулу и к любым разговорам о нем.
Так и не найдя выхода, раздражение осталось и сопровождало Дессу до самого вечера. Когда кто-то пару раз стукнул в дверь ее комнаты, полусонная девушка привстала на локте и увидела Бена Пула, топчущегося на пороге и похожего на растерянного медведя; его штаны и рубашку покрывал толстый слой дорожной пыли, а золотистые волосы были примяты – там, где их придавила шляпа.
– О, простите, мэм, я думал…
– Убирайтесь отсюда! – возмущенно крикнула Десса, натягивая на себя одеяло.
Бен отступил на шаг, и на его лице появилось испуганно-плутоватое выражение мальчишки, пойманного с поличным у пирога, который поставили остывать на подоконник. Он откашлялся и сказал:
– Раз уж я все равно здесь, то прежде чем уйти, мне бы хотелось узнать, как вы поживаете.
– Уходите отсюда! – гневно повторила Десса. – Немедленно! Убирайтесь из моей комнаты!
– Ну, судя по всему, – последовал невозмутимый ответ, – дела у вас идут неплохо. Но я бы посоветовал вам не переоценивать свои силы и не кричать так громко.
Пока Десса, задохнувшись от возмущения, подыскивала достойный ответ, в дверях появилась Роуз:
– Что за крик? В чем дело, Бен? Что ты ей сделал?
Бен обернулся к Роуз и недоуменно развел руками:
– Ничего. Просто зашел, чтобы…
– Он вломился ко мне, когда я спала! – взорвалась Десса. – Испугал меня до полусмерти! И это значит «ничего»?! Я, естественно, тут же указала ему на дверь. Да какое он имеет право…
– Вы можете обращаться прямо ко мне, а не к Роуз, – спокойно заметил Бен, смахивая ладонью пыль с рубахи. – Я не глухой.
Десса вскочила на колени, не заметив в своем ослеплении, что одеяло соскользнуло с нее.
– Я уже обращалась, а вы стояли как истукан, и…
– А ну-ка хватит! Это касается обоих! – рявкнула Роуз, обогнула Бена, который, казалось, не мог решить, как ему лучше поступить: получше рассмотреть Дессу в тонкой ночной рубашке или спасаться бегством, и остановилась посреди комнаты. – Ты, Бен, стой где стоишь, и ни шагу вперед. А ты, дорогая моя, поумерь свой пыл и изволь сменить тон – это, в конце концов, не твоя комната, она принадлежит мне, так же как и весь дом, понятно?
– Но он… – начала было Десса и только тут заметила, что сидит почти голая: тонкая полупрозрачная рубашка не скрывала, а скорее подчеркивала ее грудь. Она предпочла не продолжать и снова скользнула под одеяло.
Бен, не в силах оторвать глаз от разгневанной и прекрасной девушки, начал неловко оправдываться:
– Я думал, Роуз, что это комната Вирджи. Скажи ты ей, чтобы перестала шипеть, как кошка. Мне, право, жаль, что все так вышло. Я…
– Замолчите вы оба!! – топнула ногой Роуз. – Я еще в жизни не слышала подобного блеяния и воя. Говорите толком!
– Он ожидал найти здесь девку! – крикнула Десса.
– Ах, Бен, Бен, – укоризненно покачала головой Роуз, но ее глаза смеялись.
– Я ничего не сделал.
– Вы ворвались ко мне в комнату, даже не постучав! Вы… вы просто неотесанный чурбан!
– Ничего подобного. Я стучал, и довольно сильно. Клянусь, Роуз, ты же меня знаешь. Я никогда не грубил твоим девочкам.
– Я вам не одна из этих «девочек»! – вне себя от негодования взвизгнула Десса.
– Да заткнитесь вы наконец! – еле сдерживая смех, взмолилась Роуз и захлопнула дверь прямо перед носом у скопившейся у порога кучки зевак.
Как успела заметить Десса, сборище незваных зрителей состояло исключительно из полуголых мужчин и женщин. Вспомнив наконец, где находится, она вдруг захотела забиться в какую-нибудь щель и спрятаться там ото всех.
Роуз скрестила руки на груди и продолжила:
– Успокойтесь, сейчас мы во всем разберемся. – Она указала Бену на стул: – Сядь, Бен. А ты, Десса, возьми себя в руки и прекрати изображать из себя истеричную девицу. Знаю, в последние дни тебе пришлось довольно туго, но Бен здесь ни при чем. Более того, он, если мне не изменяет память, здорово тебе помог, так что имей совесть хотя бы признать это.
– Но я…
– Нет! Скажешь, когда я закончу! – В глазах Роуз вспыхнул неподдельный гнев.
Десса плотно сжала губы. Она только хотела сказать Роуз, что ни одна достойная женщина не может принимать у себя мужчину, находясь в постели, но тут же поняла, что в стенах публичного дома подобное заявление вряд ли будет понято.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38