Он закурил и задумался. В руках у него были все части головоломки, вопрос теперь заключался в том, как их соединить друг с другом. Он попытался сделать это, закрыв глаза и сконцентрировав все внимание на проблеме. Задача оказалась не из легких, и хотя в конце концов некоторые соображения у него появились, полностью удовлетворен он не был. Требовались еще некоторые доказательства. Он вздохнул, понимая, что откладывать больше нельзя, что необходимо узнать, почему Оскар не позволил ему пройти в его квартиру. Требова-
лось выяснить, какой тяжелый предмет волокли вниз по лестнице в интервале между его первым и вторым визитами в квартиру над гаражом. Почему колени комбинезона были испачканы землей, а за манжеты набился чистый песок с морского пляжа. Его гипотеза покоилась на этом непрочном основании, и в таком виде он не мог поделиться ею с Пейнгером. Полицейскому требовались неоспоримые факты.
Поднявшись на ноги, Шейн с сосредоточенным видом вышел из номера. Приближалась развязка.Ночной воздух приятно обдувал ему лицо, когда он шел по улице, направляясь к своей автомашине. Она стояла на том же месте, где он припарковал ее сегодня после телефонного разговора с Гордоном. Ему казалось, что с того момента прошло не меньше нескольких недель. Он медленно поехал в сторону дамбы, заглянув по пути в знакомый гараж с круглосуточным режимом работы, где позаимствовал лопату и тонкий стальной прут с заостренным концом. На небе блестел отраженным светом бледный полумесяц, прикрытый рваными облаками; легкий бриз покрывал рябью поверхность залива Бискейн. Время перевалило за полночь, и движения транспорта почти не наблюдалось. К тому времени, когда Шейн достиг берега океана и повернул на север, ветер усилился. украсив поверхность воды белыми барашками волн. Он поехал еще медленнее, глубоко вдыхая соленый морской воздух.
Поставив машину под пальмой, он достал из багажника лопату и стальной прут и по твердому песку вдоль кромки водь:? направился к особняку Брайтонов, до которого оставалось примерно четверть мили. Отлив обнажил обширные пространства сверкающего при лунном свете песка. Отсчитывая в уме узкие полоски частных пляжей, Шейн приближался к границе участка, на котором стоял особняк Брайтонов. Невысокая каменная стена шла вкрест береговой линии, уходя в море футов на двадцать. Остановившись, Шейн прислонил к стене лопат; Сквозь колыхавшиеся на ветру листья высоких пальм виднелись смутные очертания дома Брайтонов, В одном из окон верхнего эта жа, по-видимому в комнате больного, горел тусклый свет. Гараж и расположенная над ним квартира были погружены во мрак.
Держа в здоровой руке заостренный стальном стержень, Шейк начал погружать его в рыхлый песок через каждые два фута. Начав от верхней линии прилива, он вскоре дошел до слепы и двинулся в обратном направлении. Стальной прут легко, без усилий входил в сырой песок, достигая глубины примерно один фут. Большего Шейну не требовалось: Оскар, судя по всему, не принадлежал к категории людей, которые станут копать глубже, чем абсолютно необходимо. Хотя железный стержень упорно не желал натыкаться на что-либо более твердое, чем песок, в душе у него сохранялась уверенность, что он не ошибся, что по-другому
дело обстоять не могло. У каждой загадки должно быть свое логическое объяснение, однако материальное подтверждение никогда не является лишним.Он двигался по линии примерно в шести футах от нижней границы отлива, когда его щуп натолкнулся на твердый предмет, находившийся на небольшой глубине от поверхности. Опершись о стальной стержень, Шейн тяжело дышал от усталости. Отдохнув, он вновь заработал стержнем, оконтурив грубый прямоугольник размером примерно два на четыре фута.
Оставив стержень в песке, он сходил за лопатой и неловко, одной рукой, начал снимать слой песка с предмета, оказавшегося окованным сталью сундуком. Достав карманный фонарик, Шейн направил на сундук луч света. Потом быстро выключил его и, опустившись на колени, стал руками удалять песок с замка. Когда с помощью стального стержня ему удалось сломать замок и открыть крышку, в лицо ударил тошнотворный, чуть сладковатый запах. Зажмурившись, он отвернулся, закашлялся и несколько раз сплюнул. Вновь достав фонарик, он направил его луч на открытый сундук.
Внутри лежал обнаженный труп незнакомого мужчины. Нелепо скрюченное тело ухитрились поместить в тесном и коротком ящике. Шейн обратил внимание на хорошую сохранность покойника, что указывало на использование бальзамирующих препаратов. Возможно, подумал он, роль эту сыграла соленая морская вода. Шейн недолго размышлял над своей находкой. Опустив крышку сундука, он торопливо набросал на него песок, понимая, что приближающийся прилив скроет к утру все следы его деятельности. Вернувшись к автомобилю прежним путем, он поехал в Майами в свой новый отель, откуда тотчас же позвонил дежурному клерку в постоянное место своего проживания. Ему не терпелось узнать ответ на телефонный запрос на Кубу. Ответ поступил, и он попросил дежурного зачитать его содержание.
«Не понимаю ваших слов причастности убийству Мне нечего скрывать Моя поездка оплачена мисс Гордон желавшей занять мое место медицинской сестры для данного пациента личным причинам мне неизвестным Схожу ума беспокойства Объясните все или мне лучше вернуться Миртль Годспид».
Шейн попросил клерка отправить ей телеграмму с советом не беспокоиться, но быть готовой к возвращению, чтобы в случае необходимости выступить в роли свидетеля.Потом он лег и сразу же уснул. Теперь у него были не только догадки и подозрения — он располагал фактами, законченным делом, которое мог преподнести на блюдечке Пейнтеру. преподнести как только рассчитается с несколькими лицами.
Глава 15
На следующее утро Шейн проснулся рано. Все члены его тела оцепенели и нестерпимо ныли, но опухоль с лица почти спала. Предпринятый им весьма болезненный осмотр правого бока и руки убедили его в том, что по крайней мере еще несколько часов он сможет обойтись без врачебной помощи. Он позвонил парикмахеру и попросил подняться к нему и побрить, одновременно заказав в номер завтрак и утреннюю газету. Пока его намыливали и скребли щетину, он просматривал заголовки. Большая часть информации на первой странице была посвящена похищенному шедевру. Подчеркивалось то обстоятельство, что Хендерсон действовал как агент Брайтона, и газета задавалась вопросом, не существует ли связь между пропавшей картиной и насильственными смертями в особняке Брайтонов. Сделав все возможное, чтобы очистить от щетины изуродованное лицо Шейна, парикмахер закончил работу в тот момент, когда официант вносил в номер завтрак. Пережевывая еду и прихлебывая горячий кофе, Шейн продолжал читать интересующие его новости, в которых под разными углами рассматривалось самоубийство доктора Пе-дикью. Губернатор Флориды еще раз выступил с угрозой провести расследование компетентности высших полицейских чинов, удвоив при этом награду за содействие в раскрытии преступления. Сумма награды, предложенная Пойнтером, не изменилась. В заявлении для печати он дал честное слово, что тайна будет раскрыта сегодня к полудню.
Просмотрев газету и покончив с завтраком, Шейн прилег и закурил. Прищурив глаза, он прикидывал в уме детали своих планов на будущее. Многое зависело от простого везения и его способности убеждать. Он нахмурился, мысленно представляя реакцию различных действующих лиц, подумав о мерах, которые следует предпринять на случай непредвиденных обстоятельств. Покурив сигарету, он поднялся и подошел к телефону. Номер Брайтонов в книге абонентов отсутствовал, и он позвонил в справочное. Потом набрал номер особняка Брайтонов и попросил позвать мистера Монтроуза. Когда тот взял трубку, сказал, что говорит он, Шейн.
Услышав вопросительное: «Да?» (по тону голоса, правда, можно было предположить, что Монти предпочел бы сказать: «Ну и что из этого?»), Шейн продолжал:
Какое ужасное происшествие с Хендереоном. Похищение бесценного шедевра.
На этот раз «да» мистера Монтроуза было произнесено с утвердительной интонацией.
- Интересно, это действительно был Рафаэль?
Мистер Монтроуз осторожно признал, что он подобной возможности не исключает.
— Я, — сказал далее Шейн, — поддерживаю контакт с лицами, у которых в настоящий момент находится картина.
Изумленный вздох мистера Монтроуза подтвердил предположение Шейна, что сейчас его собеседник — само внимание. - Вы?!
— Мне поручили вести переговоры о возвращении картины, — невозмутимо продолжал Шейн.
На другом конце провода мистер Монтроуз возбужденно спросил:
— На каких условиях?
- Вы имеете полномочия действовать от имени мистера Брайтона?
Да, конечно. У меня законные полномочия, Однако я вас не понимаю.
— Мой клиент — некий мистер Рэй Гордон из Нью-Йорка, — сообщил Шейн. — Он выдвигает вполне разумные условия, поскольку хочет избавиться от полотна, пока оно не сожгло ему руки. Он просит десять тысяч наличными.
Снова послышался вздох, причем Шейн затруднился определить, означал он облегчение или гнев. После непродолжительной паузы последовал осторожный ответ мистера Монтроуза:
-Сумма неоправданно велика.
- Давайте говорить начистоту, — произнес Шейн. — Вы знаете отлично.— это баснословно дешево.
— Но все же это... несправедливо.
- О какой несправедливости идет речь? Вам известно, что картина стоит в десятки, а может, в сотни раз дороже. Но она «горячая», и Гордон абсолютно прав, стремясь от нее поскорее избавиться. Кроме цены, которую я назвал, его условия таковы, --быстро продолжал Шейн, — одно слово полиции, и больше вы никогда не увидите Рафаэля. Я принесу вам полотно сегодня в одиннадцать тридцать — секунда в секунду. Не уверен, пойдет ли со мной клиент, но крутые парни будут расставлены повсюду. Так что давайте играть честно. Приготовьте деньги мелкими купюрами. С вами будет Хендерсон, он сможет подтвердить подлинность шедевра. Значит, в одиннадцать тридцать! Мы имеем дело с динамитом, и взрыватель должен быть уста новлен предельно точно.
-Понимаю. Я... я согласен на ваши условия. Деньги будут готовы, и я торжественно обещаю держать все в строгом секрете.
- Да уж, постарайтесь, — резко сказал Шейн.
Положив трубку, он вернулся к кровати и закурил очередную сигарету. Затем он позвонил в отель «Эверглейдс» и попросил соединить его с номером 614 люкс. На звонок ответил Гордон.
- Говорит Шейн.
Наступила пауза. Потом Гордон проговорил:
— Понял. Продолжай.
— Что мне могут предложить за подлинник Рафаэля? — На другом конце провода послышались грязные ругательства, однако Шейн с насмешливой интонацией в голосе прервал их:
— Так-так. Успокойся, умная голова.
Ругательства возобновились с новой силой. Дождавшись, пока запас их у собеседника истощится, Шейн благодушно сказал:
— Твоя драгоценная картина находится у мистера Монтроуза в особняке Брайтонов. Но он... ее боится. Такие вещи для него слишком опасны и непривычны, особенно с учетом последних событий. Он хочет продать ее тому, кто даст больше. И сделать это побыстрее. Какова твоя цена?
— Пусть он подавится своей картиной. Я не собираюсь ее покупать.
— Ты уже вложил в нее две косых, — напомнил ему Шейн, — а кроме них уйму времени и энергии. В общем, ты понимаешь, что я имею в виду. Можно договориться с Монтроузом на десять тысяч.
— Десять косых? Да это даже не десять процентов...
— Именно поэтому тебе и нельзя упускать шанс. У Монтроуза просто поджилки трясутся от страха. Для смелого парня вроде тебя это буквально золотая жила.
— Каков план действий? — резким голосом спросил Гордон.
— Встретимся в доме Брайтонов. Сделкой займусь я персонально. Ты подъезжай к главному входу к одиннадцати сорока, то есть без двадцати двенадцать. С десятью кусками. Если хочешь, можешь прихватить своего прыщавого с люгером, а также специалиста-искусствоведа. Я буду ждать.
— Если ты приготовил ловушку, — пригрозил Гордон, — я выпущу из тебя кишки.
— А я выпущу твои, — хладнокровно предупредил его Шейн, — если ты подъедешь к особняку Брайтонов хотя бы минуткой раньше или позже, чем в одиннадцать сорок.
— Для чего такая точность? Здесь что-то нечисто!
— Тебе это незачем знать. Ты будешь играть по моим нотам или не играть совсем.
Гордон молчал, и тогда Шейн произнес:
— Послушай ты, мразь. Я разговариваю с тобой только потому, что хочу немного заработать. Но уговаривать тебя я не собираюсь. Ты можешь соглашаться или нет — это твое дело.
— Я согласен, — глухо сказал Гордон.
— Значит, одиннадцать сорок, — повторил Шейн и положил трубку.
Чувствуя усталость и боль во всем теле, он подошел к кровати и прилег. Оставалось еще позвонить Пейнтеру, но прежде чем разговаривать с ним, он решил предварительно подкрепиться изрядной порцией спиртного. С трудом поднявшись, он снова по-
дошел к телефону и попросил принести ему в номер кварту мар-теля. Когда официант принес бутылку, он сел на краешек кровати и стал пить коньяк прямо из горла.
Божественный напиток сделал свое дело. Вскоре он почувствовал себя прежним Шейном и, подняв трубку, набрал номер шефа полицейских сыщиков Майами-Бич.
- Голос Пейнтер.а был нервным и утомленным. Когда Шейн назвал себя, он воскликнул:
—- Уже больше десяти часов!
— Все идет по плану, — успокоил его Шейн. — Но ты, оказывается, большой скупердяй. Пока я не встречал в газетах сообщений, что ты увеличил свою личную премию за поимку преступника.
— Но ведь власти штата предлагают две тысячи!
— А твоя премия — какие-то ничтожные двести пятьдесят. Неужели раскрытие «преступления года» ты оцениваешь жалкими грошами? При этом вся слава достается тебе?
— Вся слава? — голос Пейнтера звучал так, словно его душат.
— Именно. Мне реклама ни к чему, моему бизнесу она даже вредна. Я предпочитаю наличность.
— Сколько? — испуганно спросил Пейнтер.
— Я предлагаю тебе удвоить премию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21