Но Мэтт казался ей загадочным, и это еще больше влекло к нему.
Он требовал, чтобы она работала допоздна, усердно и старательно. Но подготовка к каждой встрече порождала массу вопросов, которые мог решить только он. Однако после бурной сцены между ними он намеренно держался на расстоянии. Иногда они не виделись целый день.
На четвертый день она решила, что нужно что-то предпринять, чтобы он чувствовал себя увереннее в ее обществе. Универмаг «Бергдорф Гудман» стоял на пересечении Пятой авеню и 57-й улицы, рядом с пентхаусом. Эбби сразу же прошла в отдел модной женской одежды мимо витрин с элегантными сексуальными нарядами из шелка сочных тонов, пробежав глазами по прекрасным платьям, которые она могла теперь себе позволить благодаря щедрым субсидиям на покупку одежды. Такие платья создадут еще больше проблем на работе. Одежда в деловом стиле – вот что нужно, чтобы охладить их чувства.
Эбби подобрала пару подходящих нарядов, когда к ней подошел продавец.
– Это и это, – указала она.
Четверть часа спустя она с выбранными покупками уже направлялась в отель, довольная собственной выдумкой.
Мэтт в третий раз посмотрел на часы, потом на дверь апартаментов для служащих. Эбби не свойственно опаздывать, но он не стал стучать, опасаясь, что она опять вылетит в халате. Ему тогда не удержаться.
«Он подумывал, не выпить ли сухого мартини, чтобы успокоиться, но ему показалось смешным искать спасение в спиртном. Из-за чего ему волноваться?
Дверь открылась, и ответ нашелся. Из-за нее.
Эбби вошла в комнату. Нарядный черно-белый костюм сидел на ней великолепно. Жакет с высоким воротником и расширяющимися рукавами. Прямая юбка скромно прикрывает ноги до щиколоток. Она улыбнулась, и его внимание тотчас же переключилось на ее губы – не ярко-красные, что компенсировало бы изысканность костюма, а нежно-розовые. Волосы были забраны в тугой пучок. Она выглядела как школьная учительница в нарядах из журнала «Вог».
– Что это, черт возьми? – спросил он.
Она моргнула.
– Я ходила по магазинам сегодня. Ты считаешь, что это не годится для сегодняшнего вечера?
Возможно, и годится, подумал он. Она выглядела нарядной, элегантной и очень красивой. Но его волновал намеренный выбор такого наряда. Трудно придумать, как еще можно прикрыть тело, разве что надеть спортивный свитер и брюки. Было ясно без слов, что она намеренно изменила свой облик.
Однако ее уловка привела к обратному результату. Высокий воротник и прямой черный силуэт показались ему возбуждающими, вызывая желание сорвать с нее всю одежду до последней нитки, прикоснуться к ней, вдохнуть аромат ее тела, растрепать ее волосы.
– Сними это, – прорычал он.
– Извини? – Ее глаза блестели от ярости, но в них проскальзывала и тревога.
– Надень ту ярко-красную вещицу, что была на тебе вчера, – проворчал Мэтт и направился в бар выпить мартини, от которого прежде отказался.
– Платье для коктейля? Днем?
– Что-нибудь еще… только не это.
Он не слышал, как она вышла. Внезапная тишина заставила его оглянуться. Повернувшись, он застал ее на прежнем месте бесстрастно смотрящей на него.
– В чем дело? – спросил он, потягивая прозрачную жгучую жидкость, обжигающую горло.
– Я знаю, почему тебе не нравится мой костюм и почему тебя невозможно найти в последнее время, – сказала она.
Он рассматривал бокал с коктейлем. Для его приготовления, должно быть, используют мелкие белые луковицы с жемчужным отливом. Он изо всех сил пытался сконцентрироваться на бокале, лишь бы избежать встречи с глазами Эбби.
– Ты слышишь меня, Мэтт?
Он вздохнул.
– Просвети меня. Так почему же мне не нравится твой костюм?
– Потому что ты хочешь провести со мной ночь, но можешь в этом признаться.
Его смех был слишком громким и натянутым.
– Ну, у вас, леди, и фантазия.
– Я так не считаю, – медленно произнесла она и подошла ближе. – Думаю, нас влечет друг к другу. Но нам надо работать. Я не могу выполнять свои обязанности, если ты скрываешься и не общаешься со мной.
Он кивнул.
– Понятно. – Он признал только, что старался попадаться ей на глаза эти дни, и осторожно продолжил: – Что бы там ни было между нами, наряжаться как матрона из женского пансиона – не выход из положения.
– Я всего лишь оделась консервативно.
Он уже не мог сдерживаться. Она вела себя слишком самоуверенно, слишком хладнокровно… он совсем терял голову.
– Будь все проклято, Эбби, хватит вести себя по-детски. Да войди ты хоть в бикини – я не притронусь к тебе!
Она склонила набок голову и посмотрела на Мэтта.
– Остаюсь при своем мнении.
На другой день Эбби смогла выкроить время, чтобы вкратце расспросить Мэтта о предстоящей встрече, которая должна была состояться после обеда. Все утро она была занята с юристом, составлявшим документ с новым экспортером. Мэтт попросил ее прочитать контракт и засвидетельствовать его подпись. Она была польщена, что он по-прежнему позволяет ей знакомиться с внутренними механизмами ведения дел, несмотря на то что отношения босса со служащей дали опасный крен. Загруженные до предела работой, Мэтт и Эбби тем не менее постоянно испытывали влечение друг к другу. К моменту, когда они ехали в машине, у Эбби словно иголки бегали по телу от шейного позвонка до пяток. Она пыталась полностью отдаться делам, помогая Мэтту быть в курсе всех новостей, полученных по электронной почте и по телефону.
– Что-то не пойму, – сказала она, проверяя страницу, которую отпечатала, перед тем как уехать из отеля. – Взгляни. Это из Шотландии. Что-то о рыцаре замка Донан.
Он со смехом взял листок.
– Это от моего брата Кристофера. В детстве мы писали друг другу шифрованные письма, чтобы никто, а главное отец, не узнал, что мы замышляем. Кристофер подписывался как рыцарь замка Донан, одного из наших родовых владений, которое должно было отойти ему по наследству. Он и его жена теперь живут там.
Мэтт пробегал глазами страницу, продолжая рассказывать, но улыбка постепенно сходила с его лица.
– Что-то случилось? – спросила Эбби.
Мэтт откинулся на сиденье. Она заметила, что его красивое лицо застыло от волнения.
– Ничего нового.
Эбби погладила его руку, в которой он зажал листок.
– Я могу чем-нибудь помочь? – В ее голосе он услышал сострадание.
– Разве что отговорить моего брата от совершаемой им страшной ошибки.
– А что он собирается сделать?
Устроить воссоединение семьи в поместье отца.
Эбби покачала головой в недоумении.
– А что в этом плохого?
– Моему отцу и дела нет, увидится он с кем-нибудь из нас или нет.
Эбби с сочувствием посмотрела на босса. Как страшно, подумала она и замолчала, терпеливо ожидая, что будет дальше. Наконец Мэтт успокоился.
– Извини, тебе, наверное, трудно понять. Отношения в семьях бывают очень сложными, – он взглянул на нее. – Ты выросла в атмосфере любви на своей ферме в Иллинойсе, и никто не исчезал из твоей жизни, когда ты больше всего нуждалась в нем.
Она неотрывно смотрела на Мэтта, поняв, что пи невольно проговорился.
– Отец бросил тебя и братьев? – мягко спросила она.
– Нет, – с трудом произнес он, – мама. Она бросилa нас с отцом без всяких объяснений. Граф не знал, что делать с нами. Спихнул нас в закрытую школу, как только нам исполнилось шесть лет. Мы редко виделись с ним. Эбби от жалости прикусила нижнюю губу. Какое безрадостное детство!
– Значит, Кристофер живет в Шотландии?
– Да, он младший. Только что женился на американке. Они восстанавливают замок. Старший брат, Томас, сказал, что это потрясающая женщина, и оказался прав. И она хорошо относится к дочери Кристофера. Я уже больше года не виделся с братьями.
– А с отцом?
– С тех пор как уехал в Америку, едва мне исполнился двадцать один год.
Эбби поразилась.
– Больше десяти лет! – Она посмотрела на него с упреком.
Мэтт сжал зубы.
– Не надо на меня так смотреть. Он всю жизнь игнорирует меня. Так зачем теперь разыгрывать роль преданного сына? Да если бы он хотел повидаться, ему ничего не стоило бы заказать самолет и прилететь. У отца столько денег, что он не знает, куда их девать, и отменное здоровье.
Несмотря на то что Мэтт старался ничем себя не выдать, Эбби понимала, как ему больно.
– Порой мы не можем искренне выражать свои чувства из гордости.
– Что это значит? – резко бросил он.
– Может, твой отец и хочет сказать, что любит тебя и гордится тобой, да не знает как.
Мэтт вновь гневно нахмурился. Но быстро смягчился, стоило ему только посмотреть туда, где ее рука грела его руку.
– Хотелось бы надеяться. Трудно поверить, что спустя все эти годы… – Он замолк, не в силах говорить от переполнивших его переживаний. – Я все еще помню ее.
– Маму?
Он кивнул.
– Я был совсем маленьким, но помню, какой красивой и нежной она была. Как сияло ее лицо, когда она наклонялась, чтобы обнять меня. В ней было все то, чего недоставало отцу. Нежность, любовь, живость.
Тем временем они проехали мимо афиш Бродвея и добрались до 58-й улицы. Эбби могла бы всю ночь проговорить так. Между ними возникла близость, готовая сломать все препоны, и она чувствовала, что это поможет понять, кто же скрывается под непроницаемой оболочкой главы международной компании.
Ей пришло в голову, как, наверное, не раз приходило Мэтту, почему леди Смайт, так любившая своих детей, покинула их? Он, должно быть, прочел вопрос в ее глазах.
– Очень долго я думал, что она уехала отдыхать. Просто забыла сообщить, что уезжает в Канны или Биарриц. Но месяцы сменялись годами, а отец не желал произносить ее имя или объяснять, почему она уехала и где может находиться.
– Я искренне сочувствую, Мэтт, – прошептала она, ощутив, как к горлу подступил комок. Едва ли можно представить себе всю глубину его переживаний.
– Я решил: как только вырасту, уеду из Англии больше не вернусь. Здесь я обрел душевный покой. Я постоянно занят делами. Я… – Он прервался и выглянул в окно. Было ясно, что он пытается охранить самообладание.
– Ты искал ее? – спросила она.
Он покачал головой, не в силах говорить. Ему хотелось вежливо попросить ее помолчать. Не было желания рассказывать о самом мрачном периоде своей жизни. Но он не мог произнести ни слова.
Многие годы он всеми средствами пытался заглушить свое страдание. Но не было такой удачной сделки или столь близкого ему человека, которые помогли бы навсегда забыть жгучую боль воспоминаний.
Но появилась Эбби, терпеливо сидевшая рядом. Он чувствовал ее тепло, а легкое касание ладони, лежащей на его руке, умиротворяло саднящую душу. Прошлое не отступало, но воспринималось не так болезненно.
Придвинувшись к нему ближе, она погладила его по щеке. Он повернулся к ней. Она ангел.
Мэтт почувствовал, что бессознательно тянется к ней. Расстояние между ними все уменьшалось. Он смотрел прямо в ее красивые глаза, и они становились все ближе и ближе, как это бывает только между влюбленными.
– Не знаю, почему люди так поступают, – прошептала Эбби. – Но так бывает. Даже когда они любят нас или нам кажется, что любят… они уходят.
Что она хочет сказать? – пронеслось у него в голове. Что и ее бросили? Но не родители. Она говорила, что они все еще живут недалеко от Чикаго. Мужчина, догадался он. Тот, в кого она была влюблена, нанес ей глубокую рану.
Он и сам не помнил, как случилось, что их губы слились в поцелуе, а по жилам словно пробежал огонь. Он забыл о шофере, о городе, встречах, сделках и коэффициенте прибыли. Мир за окнами лимузина больше не существовал.
Он притянул Эбби к себе. Она, не возражая, привилась к его груди и отвечала на поцелуи с пылом и нежностью. У ее губ был вкус меда и невыплаканных слез – одновременно сладкий и соленый.
Он поцеловал ее в шею, она глухо застонала, он ощутил трепет наслаждения, растекшийся по всему телу.
– Я бы… я бы… – задыхаясь, говорил он между поцелуями.
– Что? – мечтательно пробормотала она.
– А нельзя ли нам отменить встречу с… Не могу даже вспомнить его имя, – рассмеялся он, досадуя на полную свою беспомощность.
– Поздно.
Слишком поздно, подумала она, подразумевая, Что сейчас необходимо утихомирить всплеск чувств, охвативших их. Ведь нужно идти на прием. Их ждет работа.
Он, едва касаясь, поцеловал ее в губы раз, другой, третий, лаская ее запястья, шею, откинул пряди волос с ее затуманенных глаз.
– Сегодня. Когда все закончится. Мы продолжим это.
Она собиралась открыть рот, но не для того, чтобы возразить, а чтобы узнать, действительно ли ему этого хочется, потому что не знала, что нужно ей. Его поцелуй не дал ей произнести ни слова.
– Мне никто никогда не был нужен, – серьезно проговорил он. – Понимаешь, Эбби? Никогда. А теперь я чувствую, что ты нужна мне, если, конечно, сама пожелаешь. Наши отношения никак не повлияют на работу, даю слово. Я позабочусь об этом. Не волнуйся.
– Я не волнуюсь, – искренне призналась Эбби. Она обхватила его лицо ладонями, привлекла к себе и поцеловала прямо в губы. И внезапно ей все стало ясно. – Меня тоже влечет к тебе.
Эбби казалось, что приему не будет конца. Женщине, возглавлявшей отдел маркетинга большого виноградника во Франции, нравились долгие неторопливые обеды, и ей хотелось обсудить со всех сторон бизнес Мэтта. Ускорить процесс переговоров было невозможно…
По пути в отель Мэтт с Эбби сидели далеко друг от друга, словно договорившись. Эбби знала, что стоит ей только дотронуться до него, как оба тут же вспыхнут. К тому же надо было обдумать, как признаться ему, что она девственница, прежде чем они окажутся в постели. Но все слова, которые приходили ей в голову, казались несуразными.
Мэтт открыл дверь апартаментов и отступил, пропуская ее. Она повернулась к нему, полная отчаяния. Что, если признание заставит его отвернуться? Он бросил портфель и пиджак на кресло, обнял ее и крепко поцеловал.
– Я ни слова не расслышал из того, что эта дама болтала весь вечер.
– Мэтт, погоди, – она задыхалась от волнения. Перед глазами все плыло. – Нам надо кое о чем поговорить. – Но он уже расстегивал ее платье. Его руки скользнули под одеждой и легли на ее талию.
– Я не хочу, чтобы ты волновалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17