Они редко оставались наедине, но в душе ее непреодолимо тянуло к нему. Мэтт был очень дорог ей, Эбби сроднилась с ним за те несколько недель.
В дни приемов они сидели за круглым столом из каштанового дерева в зале для конференций, располагаясь обычно на противоположных сторонах, разделенные полдюжиной людей. Но ее все так же страстно влекло к нему.
Временами он словно нарочно пытался поймать ее взгляд. Стоило ей оторвать взор от заметок или доклада, и она замечала, что он неотрывно мрачно смотрит на нее. Спрашивал ли он ее о чем-то? Она и представить себе не могла, о чем. Разве она не отдала ему все, что имела?
Однажды Эбби вошла в офис, уверенная, что он уехал на весь день. За спиной послышались шаги, и, обернувшись, она увидела, как Мэтт закрывает дверь, не сводя с нее глаз.
– Извини, – пробормотала она. – Я просто зашла за досье Бринкли.
Мэтт кивнул, но промолчал. Он медленно приближался к ней, напоминая огромного, подкрадывающегося к мышке кота, напружинившегося всем телом для прыжка и готового отреагировать на любое нападение.
– Я пойду, – сказала она.
– Погоди.
Она смотрела беспомощно, не в силах пошевелиться или выдавить хоть слово. Он подошел почти вплотную. Они стояли так близко, что Эбби ощущала тепло его тела. Она была уверена, что он схватит ее в объятия и начнет страстно целовать, но он только слегка щелкнул ее по носу.
– Где ты витаешь? – хрипловато произнес он.
Она нахмурилась:
– Не понимаю, о чем ты.
– Где пребывает твое сердце, Эбби? С Ричардом? Со мной? Или в подвешенном состоянии?
У нее дух занялся от его прямоты. Она быстро собралась с мыслями.
– Ричард ушел. И не вернется, – осторожно ответила она.
– А как насчет двух других вариантов?
Она глубоко вздохнула.
– Честно говоря, не знаю. Мы явно ждем от жизни каждый своего. Я могла бы многим пожертвовать ради тебя, Мэтт, но только не детьми, не надеждой прожить всю жизнь с одним человеком.
Теперь он и в самом деле неспешно поцеловал ее, едва коснувшись губами. У нее екнуло сердце и задрожали колени.
– Вернись ко мне, – прошептал он. – Живи у меня. Все остальное как-нибудь устроится.
Она подняла глаза, пораженная услышанным.
– Ты хочешь, чтобы я переехала к тебе?
О браке ни слова. Дети явно попадали в категорию «остальное».
– Мне плевать на сплетни на работе, – продолжал он. – Я хочу, чтобы ты была рядом.
Он гладил ее плечи, отчего мороз пробегал по коже. Его губы нежно коснулись ее виска, губ, шеи. Ей страстно захотелось оказаться с ним в постели на прохладных простынях и вновь пережить те сладостные ощущения, которые он пробудил в ней на Бермудах.
Но они были в его кабинете, в разгар рабочего дня, и нельзя было поручиться, что их не потревожат прямо сейчас.
– Мэтт, – хрипло прошептала она.
– Скажи «да».
Она мягко отстранила его.
– Нет. Слишком много недосказанного. Не стану рисковать и перебираться к тебе, не зная, чем все кончится.
Хмуро посмотрев на нее, он коснулся губами ее щеки.
– Я знаю, что с нами будет. Мы будем безумно счастливы.
– Это дают себя знать гормоны.
Мэтт покачал головой.
– Гораздо серьезней, – прошептал он. – Давай попробуем еще раз. Поговорим, предадимся любви, и все как-нибудь устроится.
Она желала этого так же, как и он, но слабый голос из прошлого предупреждал об опасности. Он брал на себя куда меньше обязательств, чем ей хотелось. Он предлагал совместную жизнь, любовные радости, работу… и ничего больше. Но по сути дела, в его представлении удачные любовные отношения могут длиться месяц или год. А в ее – вечность. Замужество, хотя и в этом случае невозможно полностью за все поручиться, связывает твердым обязательством, которому она была бы верна и в которое верила, если бы и он придерживался того же.
– Нет, Мэтт, – сказала Эбби. Она провела рукой по его лицу, заметив гримасу боли. – Не потому, что я не люблю тебя. Просто я уверена, что ты не переменишься. Ты отдалился от отца, от всех своих родных. Ты воздвиг эмоциональный барьер между миром и собой. Такому человеку нельзя доверять.
– Дай мне шанс.
Она печально улыбнулась.
– Я не могу ставить на карту свое будущее под пустые обещания. – Слезы покатились по ее щекам. – Ах, Мэтт, ни одно решение не давалось мне с таким трудом.
Она высвободилась из его объятий и торопливо отступила к двери, ведущей в приемную.
– Завтра ты получишь мое заявление об уходе. Я больше так не могу.
Эбби выбежала из кабинета, не решаясь задержаться ни на минуту. Похоже, мужчинам легко даются обещания. И Ричард тоже обещал, да потом передумал. Боль оттого, что ее отвергли, в ту пору казалась невыносимой. Но выяснилось, что она даже не любила его. Если она поверит Мэтту, а он в конце концов бросит ее, то погубит ее окончательно. Остается один выход: уйти из его жизни, ведь, пока в ней жива хоть толика гордости, она сможет справиться с этим.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Молодому графу казалось, что все последующие дни были ничем не примечательными и тусклыми. Неважно, светит ли солнце или налетел тайфун, его всегда окружает лишь бесцветная дымка. Он управлял делами для проформы: слетал в Лос-Анджелес и вернулся; быстро съездил, чтобы провести две встречи на Манхэттене; подписал договор с новым клиентом. Но то, что некогда казалось центром вселенной, не приносило ни радости, ни удовлетворения.
Мэтт не мог угомониться, даже если рабочий день был расписан до предела. Он чувствовал себя одиноким среди людей. Эбби покинула его, и он старался уважать ее решение и не докучать ей. Но, проезжая ежедневно мимо ее дома, он томительно смотрел на ее окно, гадая, дома ли она, отправилась ли по своим делам или встречается с кем-то.
Прошел месяц, и он сдержал обещание. Ей было выплачено щедрое выходное пособие, которое могло покрыть первый взнос за небольшой магазинчик в респектабельном районе. К чеку, который собственноручно доставил один из его служащих, он приложил имя агента недвижимостью, к услугам которого часто прибегал, и надежного чиновника из кредитного банка, который поможет получить недостающую для открытия своего дела сумму. Ей уже было известно, у каких поставщиков делать закупки, – она достаточно узнала, работая рядом с ним.
Порой чувство потери пробуждало душераздирающую обиду, порой он испытывал гнетущую печаль. Его слезы высохли в тот день, когда мать вышла из его детской. Но не раз, просыпаясь один в кровати, он был на грани слез. На плече одного из костюмов он нашел рыжий волос, пробудивший воспоминания, от которых готов был заплакать.
Дни становились прохладнее. Листопад на холмах, окружающих озеро Мичиган, все красноречивее напоминал, что лето кончилось. Мэтт все тяжелее переживал разрыв с Эбби. Как-то он вошел в офис и остановился у стола Паулы.
Она взглянула на него с таким видом, словно знала, о чем он спросит.
– Я должен предпринять еще одну попытку.
Она серьезно кивнула.
– Я бы рада сказать, что не все упущено, но у Эбби могли произойти изменения в жизни.
– Под изменениями надо понимать другого мужчину?
– Возможно.
Ему никак не удавалось подавить нахлынувшее вдруг волнение.
– Ты говорила с ней с тех пор, как… – Он указал жестом на дверь.
– Мы перезваниваемся время от времени, – призналась Паула.
– И?..
– Кажется, она с кем-то встречалась. Но, насколько мне известно, ничего серьезного.
Он глубоко вдохнул и неспешно выдохнул. Он знал Эбби. Она не из тех, кто делает глупости и ищет утешения со случайным любовником. Но он сам пробудил в ней желания, которые она прежде не испытывала. В конце концов заговорит голос плоти, который надо утолить, а его не будет рядом. Мысль об этом чуть не свела Мэтта с ума.
– Что думаешь делать? – спросила Паула.
– Ясно, что я не могу просить ее вернуться в компанию или ко мне, – с трудом выговорил он.
– Верно, – согласилась она.
– Нужно доказать ей, что я примирился с прошлым. И только тогда она сможет поверить, что я и вправду могу любить ее.
Паула нахмурилась:
– Как ты намерен поступить?
– Еще не придумал, но уверен, что мне понадобится твоя помощь. Бери пальто и пойдем, я угощу тебя завтраком. Нужно разработать стратегию.
Паула коснулась его руки, остановив его.
– Речь не о том, чтобы обладать ею, – предупредила она. – Эбби не просто очередная партнерша, которой хочется овладеть.
– Знаю, – серьезно сказал он.
– Ты любишь ее?
– Всей душой, – без колебаний ответил Мэтт.
Эбби отложила в сторону контракт о предоставлении ссуды, все еще не отрывая от него глаз, пока тянулась за трубкой, чтобы ответить на звонок. В кухню влетела Ди:
– А, ты подняла…
Эбби кивнула и сказала в трубку:
– Алло?
– Это Паула, детка. Эбби улыбнулась:
– Как хорошо, что ты позвонила. Как поживаете? Она всегда так спрашивала: в целом, не называя никаких имен. И ни разу не упомянув Мэтта.
Паула рассказала ей, что в компании несколько недель назад начала работать новый секретарь по протокольным вопросам, и кажется, неплохо справляется. Эбби не хотелось думать о том, что другая женщина путешествует с Мэттом, останавливается в замечательном пентхаусе в Нью-Йорке, спит на обдуваемой ветрами вилле на Бермудских островах.
– У нас все замечательно… просто возникла серьезная проблема.
– Вот как?
От волнения по спине Эбби побежали мурашки. Хотя она уже не работала у Мэтта, но все еще болела душой за все, что так много значило для него.
– Что случилось?
– Керри, новой хозяйке на приемах, пришлось уехать домой на несколько недель, пока матери не сделают операцию. Мэтт строил громадные планы по организации приема для каких-то очень важных людей в поместье на Бермудах. Это очень много значит для него. Но одному ему не справиться, а я не могу сорваться и бросить все даже на один день.
Эбби машинально отреагировала на назойливо звучавший голос Паулы:
– Могу чем-нибудь помочь?
Позже она осознает, что намеревалась всего лишь обзвонить всех и постараться найти надежную замену Керри.
– Да, – тут же отозвалась подруга. – Ты могла бы заменить ее на несколько дней?
Эбби судорожно вздохнула:
– Нет, не могу. У меня новая работа и все такое.
– Всего на несколько дней, и ты знаешь, как это организовать. Я могу сделать все заказы прямо из офиса. Тебе останется только запрыгнуть в самолет, наблюдать за персоналом, когда они будут все устраивать, появиться на приеме в нарядном платье и улыбаться гостям.
– По правде говоря, не уверена, что смогу встретиться с Мэттом. Только не там. С домом связано столько воспоминаний!
– Знаю, дорогая, – ответила Паула. – Такое чувство, что кто-то умирает, ведь так? Нужно поставить точку. Нужно встретиться с Мэттом напоследок. Докажи ему и себе, что ты обойдешься без него. Только тогда ты поймешь, что поступила правильно.
– Не знаю… – вздохнула Эбби.
– Ты нужна ему, – прошептала Паула. – Больше, чем думаешь. Можешь не верить, но он дал тебе очень много. Окажи ему эту маленькую услугу. Нам всем. Прошу тебя.
Эбби закрыла глаза. В висках стучало, а руки дрожали. Хватит ли ей духу?
– Я сделаю это для тебя, Паула. Я знаю, каким грубым он бывает, если что-то ему не по нраву. С ним невозможно работать.
Эбби показалось, что она услышала приглушенный возглас триумфа на другом конце провода.
– Что?
– Ничего, дорогая, – ответила Паула. – Просто у меня отлегло от сердца. А теперь давай обсудим кое-какие детали.
Три дня спустя Эбби прилетела в аэропорт, где у таможни ее ждал шофер Мэтта.
– Привет, Реймон, рада видеть тебя, – сказала она, когда он взял из ее рук дорожную сумку.
– Мы с женой скучали по тебе, – откликнулся он с искренней сердечностью. – Марии было хорошо с тобой.
– А мне с ней, – взволнованно призналась Эбби. – Много еще осталось работы до начала приема?
Он как-то странно покосился на нее.
– Не очень. Почти все гости прибыли вчера. Граф уехал с ними на рыбалку на весь день. Вернутся только к ночи. Марию это не очень радует.
– Почему? – спросила она, улыбнувшись при виде его гримасы.
– Из-за вонючей рыбы, которую придется чистить.
Эбби рассмеялась.
– Надо просто нанять помощника, ведь так?
Поездка к «Смайтовскому гнезду», расположенному посередине острова, занимала не больше получаса даже в самое напряженное время суток. Между часом и двумя офисы в Гамильтоне, здание законодательного собрания пустели, потому что у служащих был перерыв на ланч. Мало находилось таких, кто перенял американскую традицию обедать за рабочим столом.
Вилла была такой же великолепной, какой она сохранилась в ее воспоминаниях. В саду в изобилии цвели цветы. Прелестные древесные лягушки выводили свои любовные песни. Разноцветные птицы порхали на верхушках высоченных королевских пальм. Игривые ящерицы сновали в густой листве. Воистину тропический рай.
В памяти Эбби вдруг всплыли счастливые мгновения, которые она провела здесь с Мэттом. Они сменились глубокой печалью. Через два дня она уедет, повидавшись с ним в последний раз. Она молилась, чтобы Паула оказалась права и это испытание стало для нее последним.
Мария встретила их в ярком оранжевом платье у черного входа.
– Входите, входите мисс. Мы так рады, что вы вернулись.
– Спасибо, – ласково поблагодарила Эбби, хотя сердце ныло, а душа сжималась от переживаний.
Реймон, с багажом в руках, повел ее к лестнице, ведущей на второй этаж. Оказавшись у спальни хозяина, Эбби протянула руку, чтобы остановить его.
– Нет. Мы с графом… Конечно же, он предупредил, что у меня будет отдельная комната.
Он улыбнулся, глядя через плечо.
– Лорд Смайт сказал, что эта комната ваша. Вам здесь будет удобнее. Он занял другую.
– Ах, – сказала она, испытывая неловкость из-за того, что сделала поспешные выводы. Мэтту не меньше, чем ей, не хочется вновь ставить себя в неловкое положение. – Конечно.
Комната показалась ей красивее, чем прежде. Ветер из бухты Гамильтон развевал палевые кисейные занавеси. В распахнутые окна лился аромат красного жасмина и жимолости. Белизна мебели, пастельные оттенки розового покрывала и акварели на стенах настраивали на спокойный лад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17