– Не спрашивай меня, откуда я знаю, просто доверься. Он надолго оставил эти места.
– Тогда мне следует поспешить в Донегол, чтобы поспеть туда до зимы. Надеюсь, Муртог составит мне компанию, – сказала Бренна, кладя руку на живот. – Ты ведь вернешься ко мне в Донегол?
– Да, моя принцесса, – пообещал Йоранд, заверяя клятву поцелуем. – Если только я буду еще дышать, то прибуду в Донегол прежде, чем пробежит наш год и один день. Ты сказала, что будешь моей, пока жива. Поклянись мне в этом.
Глава 34
Вот уже несколько дней уныло шел дождь. От падающих капелек висела пелена тяжелого тумана, в котором все становилось мокрым, словно погруженное в воду. Капало отовсюду – с лошадки, с протягивающих к ним свои ветви деревьев, с широких полей нелепой шляпы Муртога и даже с подбородка Бренны. Кажется, само небо оплакивало ее расставание с Йорандом. Бренна направлялась теперь на север и держала путь через торфяники, вдоль реки. Она направлялась в Донегол.
Муртог настоял на том, чтобы они следовали именно этим путем, вдоль реки Шаннон, вверх по течению. Тот путь, который проделала она вместе с Йорандом в Клонмакнойз, церковный сторож отклонил, поскольку не знал дороги. Нормандец вез ее через бескрайние холмистые долины острова Эрин. Как Бренна ни всматривалась в даль, знакомых мест не узнавала. Она подозревала, что старик везет ее окольным путем, и мысленно готовилась к тому, что поездка будет долгой и утомительно-однообразной. Бренна чихнула, успев прикрыть нос промокшим рукавом. Она уже начинала думать с раздражением, что тепла и сухости не будет никогда.
– Теперь недалеко, – сказал ей Муртог каркающим голосом, словно хотел ободрить ее. В то утро Бренна снова чувствовала себя совершенно больной, и церковный сторож снял с лошади поклажу, настояв на том, чтобы Бренна ехала верхом. Глиняные котелки он повесил себе на пояс, а мешки с провизией закинул на плечи. Глядя, как старик шлепает по грязи перед ней, девушка чувствовала себя виноватой вдвойне.
– Фермер, у которого я покупал говядину в прошлом году, живет здесь, буквально за парой поворотов реки, – сказал Муртог, махнув скрюченной рукой в сторону пока невидимого убежища. – Мы подождем там, пока погода не улучшится.
Бренна безмолвно кивала.
«Там, снова где-то там!» – раздраженно думала она. В животе она чувствовала неясное, легкое движение.
Ни словом, ни мыслью она старалась не вспоминать Йоранда, словно невысказанная неприятная правда могла исчезнуть от этого как туман. Даже если бы предположения Бренны оказались верны, Йоранду сейчас, когда он собирается в такое опасное путешествие, совершенно не нужно было знать, что он может стать отцом. Бренна не хотела, чтобы его что-то отвлекало от трудной миссии, которую он на себя взял.
Когда ее нормандца не было рядом, Бренна могла предаваться своим мыслям и печалям без ограничений.
Получилось так, что она вернула старинную рукопись только для того, чтобы разбить свои надежды печальной правдой. Теперь Бренна не знала, как утолить печаль. А завоевание любви со стороны мужа обернулось тем, что он в одиночку ушел в безнадежный поход бороться за судьбу всей Ирландии.
Бренна прикрыла глаза, зная, что лошадка сама пойдет за Муртогом. Она молилась за то, чтобы Йоранд вернулся живым и здоровым. Это все, что она могла сейчас сделать.
Незаметно она уснула, склонившись в седле, кивая в такт шагам лошади. Ее мучили кошмарные образы смертельного боя Йоранда с Колгримом, когда вспышки молний выхватывали из полутьмы громадные фигуры нормандских воинов. Ей снилась Сольвейг с ядовитой улыбкой и яма на Гончарном поле. Все это смешалось в жутких бессвязных снах.
Наконец она услышала восклицание Муртога: «А вот и дом!» – и почувствовала благодарность к старику за то, что он вытащил ее из этого кошмара. Бренна увидела небольшую хижину, которую плотно обступил лес. Было видно, что когда-то около дома был сад, но сейчас за ним никто не ухаживал, и лес наступал. Приближалась зима, и весь урожай был уже давно собран. Нелепыми палками чернели голые деревья вокруг небольшого коровника.
– Муртог, неужели небеса послали тебя ко мне? – воскликнул фермер, отложил топор и шагнул к ним навстречу. Это был полный сил мужчина средних лет с тонкими волосами, уложенными назад, и простым, бесхитростным лицом. Он пожал руку Муртогу, а затем улыбнулся Бренне:
– Слякоть и дождь совершенно не действуют на этого старого черта. Но вы, мисс, выглядите совсем плохо. Идите в дом, и моя жена накормит вас обоих горячим бульоном.
Уже в доме Бренна узнала, что фермера зовут Финиан, а его жену – Гренни. Это была немного тучноватая молодая женщина, младше его лет на десять.
– О, да вы промокли насквозь! – воскликнула Гренни, поближе разглядев Бренну. – Пойдемте со мной, и мы все устроим.
В центре большой комнаты в очаге горел огонь. Вокруг него была разложена кухонная утварь Гренни, неподалеку стояли крепкий стол и табуреты. Одну из стен занимал буфет. Со стропил дома свисали косы лука и чеснока. У одной из стен Бренна заметила каменные ступени, ведущие куда-то вниз, и догадалась, что там подвал, где наверняка хранят тыквы.
Полная благодарности, Бренна шла за хозяйкой. За тканевой занавеской она увидела широкую кровать, покрытую большим количеством шерстяных одеял. Бренне так захотелось упасть на эту кровать и не вставать целую неделю. Но из скромности она не показала виду.
– Располагайтесь здесь, – сказала Гренни, вытаскивая чистую тунику из сундука. – Она для вас великовата, но зато сухая.
– Благодарю вас, – ответила Бренна, снимая свою сырую тунику и погружаясь в безразмерную тунику хозяйки. Ткань окружала ее как облако, зато была мягкой и теплой.
Из темного угла, отделенного занавеской, Бренна услышала какой-то тихий звук. Она вглядывалась, но пока не видела ничего. Непонятный звук превратился в плач ребенка.
– Я разбудила вашего малыша. Мне очень жаль, – сказала Бренна.
– Не беспокойтесь, ему как раз самое время просыпаться. Иначе он всю ночь не заснет.
Гренни ловко вытащила ребенка из колыбельки, и тот сразу успокоился.
– Муртогу всегда нравились дети, и он стал крестным отцом моего ребенка.
Женщины присоединились к мужчинам в большой и уже нагретой комнате. Бренна почувствовала в воздухе аромат чабера и, поводив носом, поняла, что он исходит из чайника, стоявшего на огне. Через дымовое отверстие в центре крыши то и дело пробивались капли дождя и с шипением исчезали на горячих камнях очага. Почти весь дым уходил в это дымовое отверстие.
Гренни посадила ребенка на колени Муртога, и малыш сразу же стал играть со щуплой бородой старика.
– Эй, Рори, мой маленький король! – пропел Муртог.
Мальчик схватился за нос старика и встал на его костистых коленях.
– Уже ходит? – спросил Муртог Финиана.
– Да, – с гордостью ответил тот. – Поставь его, и он сделает пару шагов. Он начал ходить всего день или два назад.
Бренна с умилением наблюдала, как ребенок шел от одних рук к другим, шатко и неуверенно. Очаг был совсем рядом, и Финиан внимательно следил за малышом. Ребенок направлялся к ней, Бренне. Она улыбалась проделкам малыша, чувствуя в груди свинцовую тяжесть. Она мыслями уносилась в прошлое, представляя себе ребенка Синид. Если бы он остался жив, то был бы совсем как этот малыш.
– Привет, – сказала Бренна, наклоняясь к малышу, который схватился пухлой, с ямочками, ручонкой за колени девушки. В ответ ребенок выдал вереницу неясных звуков.
Гренни рассмеялась:
– Разговорчивый мальчик. Наверное, будет великим сказителем.
Меж тем малыш поднял руки к Бренне, желая, чтобы она взяла его на руки. Повинуясь мгновенному импульсу, она легко подхватила ребенка. Маленький Рори однозубо улыбнулся, а затем попытался засунуть в рот кулачок. Бренна внимательна рассматривала мальчика. На его маленькой голове вились рыжеватые волосики. Темно-рыжие брови испуганно соединились. Мальчик не понимал, почему его руке больно.
Как и у многих в детстве, у мальчика, был курносый нос и пухлые щеки, что затрудняло определить, как выглядел мужчина, бывший его отцом. Однако глаза мальчика поразили Бренну. Ей показалось, что она видит глаза своей сестры, серые, с серебряным отливом.
«Синид принесла парня, красивого крошечного малыша с пучком рыжих волос на маленькой голове», – неожиданно вспомнилось ей.
Бренна посмотрела на Муртога, сидевшего по другую сторону очага. В ее пристальном взгляде горел вопрос. Уголки тонких губ церковного сторожа опустились. Словно подтверждая догадку Бренны, он пожал плечами. Удивленный тем, что кулак не влезает в рот, Рори начал оживленно возиться на ее руках.
– Он снова хочет есть. Не так ли, мой малыш? – снимая ребенка с коленей Бренны, сказала хозяйка. Она посадила его себе на колени и дала ему грудь с синими прожилками вен. Глаза ребенка закрылись от удовольствия, а рыжие кудри подрагивали.
Гренни шумно вздыхала, наслаждаясь спокойным удовлетворением, которое получают кормящие матери.
– Красивый ребенок, – сказала, Бренна, чувствуя непреодолимое желание протянуть руку и погладить завитки, медью вспыхивающие в неровном свете очага.
– Не только красивый, но и добрый, – с гордостью сказала Гренни. – Хотя мы с Финианом далеко не святые, Бог послал нам ангелочка с неба.
– Гренни! – предупреждающе оборвал ее Финиан.
– Бренна – друг Муртога, и она может знать правду, – ответила Гренни.
– Что вы имели в виду, когда назвали Рори ангелом?
– Полагаю, что Муртог лучше расскажет вам об этом, – чуть жеманно ответила Гренни, словно прислушиваясь к звуку собственного голоса. – Мой ребенок умер в колыбельке через месяц после рождения. Он был красивым, но все же не настолько прекрасным, как Рори.
Финиан нарочито громко покашлял. Не обращая внимания на мужа, Гренни продолжала, прикладывая малыша к другой груди:
– Я обезумела от горя и не позволяла Финиану даже хоронить мальчика. Я молилась, и молитва помогла мне: Но пути Господни неисповедимы, и на следующую ночь Муртог принес нам новорожденного.
Пухлая ручка Рори гладила раздутую грудь Гренни.
– У меня были трудности с молоком, – добавила хозяйка. – Месяц назад к нам пришел Муртог и принес молока, которого хватило бы на двоих. Но к сожалению, я кормлю только одного. Наш малыш похоронен вон там, под боярышником. Теперь вы понимаете, почему я называю Рори своим ангелом?
В груди Бренны вновь защемило. Ребенок на руках у Гренни действительно напоминал ангелочка. Кто бы мог подумать, что от Колгрима мог получиться такой сладкий малыш?
«Что же мне теперь делать?» – подумала Бренна.
* * *
Следующим утром, как обычно, взошло солнце. Его тонкие лучики пробивались сквозь облака, однако землю не грели. Бренна вышла из дома. Холодный ветер, предвестник зимы, трепал ее одежду, смыкая свои ледяные объятия на ее шее. В эту ночь она спала плохо, ее мучил какой-то дурной сон о Йоранде. Теперь же морозный воздух встряхнул ее.
Из-за деревьев появился Финиан, неся на плечах коромысло с ведрами, полными воды. Она даже выплескивалась из них.
– С добрым утром, – сказала Бренна с нарочитой беззаботностью. Она уже приняла решение, и теперь ее ничто не остановит. Она осмотрелась и увидела лошадь, стоявшую около коровника. – Я вижу, у вас там еще одна лошадь?
– Не то чтобы еще одна, – ответил Финиан, ставя на землю ведра. – Лошадь у нас одна, и я не представляю, что мы делали бы без нее весной.
– Наверное, зимой вы ею не пользуетесь, а зерно она ест. Да и конюшню по весне приходится чистить.
– Именно так, мисс.
– Не могли бы вы одолжить ее мне? Нам предстоит длинный путь в Донегол, а лошадь у нас с Муртогом только одна. – Бренна извлекла кожаный мешочек и энергично протянула его Финиану. Внутри что-то позвякивало. – Этого должно хватить. На обратном пути в конце зимы Муртог возвратит вам лошадь.
Финиан заглянул в мешочек и удивился.
– Прошу прощения, но я не вижу тут табуна лошадей. На эти деньги можно купить дюжину таких лошадок, – ответил хозяин. – Я не могу взять столько, это несправедливо.
«Вполне справедливо», – подумала Бренна. Девушка догадывалась, что Гренни будет защищать Рори, как волчица защищает своего щенка. Бренна видела спокойный характер Финиана и хотела, чтобы такой же характер был у сына сестры. Могла ли она желать большего? Могла. Бренна хотела сама воспитывать ее ребенка.
Бренна быстро заглушила эгоистичное желание. Увидев Рори в таком добром семейном кругу, девушка понимала, что не может разлучить ребенка с пусть даже приемными родителями, поскольку это единственные родители, которых он знал. Также это было бы несправедливо и по отношению к Гренни и Финиану, которые так сильно любили Рори.
– Скажем, что это будут деньги на воспитание мальчика, – спокойно сказала Бренна. – Кто-то же должен научить его читать и писать, когда он подрастет. Позаботьтесь о том, чтобы мальчик учился и стал образованным. Вы сделаете это для меня?
– Да, с большим удовольствием, – ответил Финиан, удивленно вороша волосы. – Я благодарен вам. Сделать сына образованным – это то, ради чего я хотел бы жить.
– В Донеголе есть священник, отец Михаил, который мог бы вам помочь с обучением сына. Когда придет время, я позабочусь о том, чтобы этот священник прислал наставника для вашего сына, – продолжила Бренна.
Неожиданно ее посетила идея.
– Я дочь Брайана у-Ниалла из Донегола. Мой отец мог бы позаботиться о мальчике, когда он повзрослеет. Если хотите, вы также можете приехать в Донегол. Для него это будет приятным сюрпризом.
– Муртог рассказывал мне, что вы принцесса, но до сегодняшнего дня я в это не верил, – сказал Финиан, убирая мешочек с серебром и вновь берясь за коромысло. – Я не из тех, кто любит задавать много вопросов, но мне действительно интересно, почему вы так заботитесь о Рори.
«Неужели он заметил сходство?» – подумала Бренна.
Но в ответ она лишь махнула рукой:
– Это красивый ребенок с живым умом. Такое видно с первого взгляда. Если я хочу помочь ему в жизни, вы же не будете мешать этому?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34