Она знала, что иногда я спускаюсь к реке. Мы побежали вместе. Нормандец схватил меня. Я пыталась сопротивляться, но он был очень силен.
Неспособная продолжать, Бренна закрыла рот ладонью. Она почувствовала, как Йоранд обнял ее, мягко прижимая к груди ее голову. Бренна продолжила рассказ:
– Синид, как волчица, прыгнула ему на спину, царапая и кусая его. Нормандец отпустил меня и схватил ее. «Беги», – крикнула мне сестра, и я побежала. Какой позор! – Она опустила голову. – Я, должно быть, потеряла рассудок. Что-то я никак не могу вспомнить, а другое не получается забыть.
Бренна закусила губу. Ей снова слышались крики сестры. Тогда она сидела в кустах, бессильная что-либо сделать.
– Слава Богу, – продолжила рассказ девушка, – я упала в обморок. Когда я очнулась, то увидела Синид на берегу одну. Корабль, полный нормандцев, отплывал, от берега, уже скрываясь за излучиной реки.
С тех пор ей, Бренне, никогда не забыть ярко-красный нормандский парус, не забыть цвет крови, в которой были бедра ее сестры…
– В этом нет твоей вины, – сказал Йоранд, крепче обнимая ее.
– Как нет? Если бы не я, она не оказалась бы в опасности, – все еще дрожа, виновато ответила Бренна, – Но если бы не ее храбрость, то жертвой стала бы я. Я должна была стать жертвой.
Признаться в этом было самым ужасным, но Бренна больше не могла носить это в себе. Ведь даже отец не шал многое из того, что она рассказала сейчас.
– Я не могу уничтожить твое прошлое, Бренна. Мне бы свое вспомнить, – наконец сказал Йоранд. – Так что же случилось?
– Что вы имеете в виду?
– Все просто, ты не хочешь быть моей женой, – сказал нормандец, все еще не отпуская девушку, но как-то равнодушно расслабляя руки. – Я вижу, что не мил, и не хочу принуждать тебя.
– Вы хотите при всех объявить, что брак разорван? – с ужасом спросила девушка, понимая, какой это позор для нее – вот так вот быть выставленной после первой брачной ночи.
– Нет, я… – замялся Йоранд. – Я не знаю, что вы хотите, чтобы я сделал.
Он задумчиво смотрел вперед. Йоранд хотел уплыть отсюда.
– Вы боитесь, что если мы разорвем брак, то король не отпустит вас?
Йоранд пожал плечами:
– Есть немного.
– Мой отец может проявить твердость, если у него есть на то основания. Или он думает, что есть, – допустила Бренна.
Брайан у-Ниалл старался быть доброжелательным королем, но, как и всякий король, был способен потребовать смерти первенца предводителя другого клана и добиться этого. Бренна не один раз слышала о его свирепости в сражении и вспоминала, как в гневе сверкают его глаза. Несомненно, эти рассказы чистая правда. Стоит Йоранду публично унизить Бренну, как он в ту же минуту умрет. Бренна не хотела этого.
– Я знаю, как важна вам свобода, и не стала бы удерживать вас здесь насильно.
– Что вы предлагаете? – спросил Йоранд.
Бренна осторожно взяла его руку:
– Никто же не знает, что было между нами.
– Или не было, – не удержался от шутки нормандец.
– Да, – признала Бренна, – Но в глазах людей мы муж и жена. Разве мы не можем продолжать играть дальше? Когда-нибудь вы обретете свободу, а я буду носить ваше имя. Вы же не согласитесь носить имя такого трусливого человека, как я.
– По крайней мере, в течение одного года и одного дня, – сказал нормандец, посматривая на повязку на руке.
– Да, – согласилась она.
За стеной хижины они уже слышали хлопанье дверей, кашель. Начинали расходиться гости.
– Они скоро придут, – сказала Бренна.
– Кто?
– Те, кто будет проверять, настоящий наш брак или нет. – Бренна умоляюще посмотрела на Йоранда. – Простыни в беспорядке. Все поверят.
Она уже рассказала Йоранду все самое тяжелое, и теперь ей предстояло малое.
– Когда вы меня поймали с кинжалом, я хотела оставить пятно на простынях. Я пыталась скрыть свой позор, – произнесла Бренна, устремив свой взгляд вдаль.
– Но это не ваш позор, Бренна, – сказал нормандец. Он пристально посмотрел ей в глаза и добавил: – Вы не хотели обмануть меня. Нет причин что-либо рассказывать, если только вы не хотите рассказать это.
Он выплевывал слова, словно они причиняли ему боль.
– Кто еще знает об этом? – спросил он.
– Только мой отец.
– Хорошо, – произнес нормандец, встал и раскрутил повязку на руке. Когда он раскрыл ладонь, рана открылась, и бусинки красной крови упали на простыню. Смазав центр простыни, он спросил: – Так нормально?
Бренна не смогла удержатся от слез. Она обидела его отказом, а он все равно защищал ее.
– Опять я благодарю вас, вы скрыли мой позор. Честь удовлетворена.
– Хоть что-то удовлетворено, – ответил он, безучастно глядя на девушку.
Глава 16
– Бренна, душа моя, – позвал король.
– Что, отец?
Бренна уперла тяжелую корзину в бедро и ждала, когда отец догонит ее на тропинке. Подойдя к дочери, Брайан у-Ниалл взял корзину и поставил ее на плечо.
– О, свежий хлеб? – спросил он, уловив тонкий аромат. – Если ты будешь так кормить своего нормандца, он вырастет еще выше.
– Надеюсь, что нет. Если я не буду кормить его, он за работой над этой лодкой даже не заметит, что пропустил ужин, – ответила Бренна, искоса поглядывая на отца, и тут же искренне удивилась: – Ты даешь мне советы, как заботиться о муже?
– Не совсем, – поморщился король. – Но теперь, когда все свершилось, я хочу знать, как семейная жизнь сказалась на тебе.
– Как-то сказалась, – пожала плечами Бренна.
– Как? – спросил король. – Ты выглядишь вечно недовольной. Это совсем не то, что я надеялся увидеть.
Король вопрошающе смотрел на дочь, озабоченно сдвинув брови. В его глазах светился огонек, не предвещавший ничего хорошего.
– Этот человек плохо обходится с тобой? – уже напрямую спросил король.
– Нет, отец.
– Тогда хорошо, – задумчиво почесал он подбородок. – Я рад, что не разучился видеть душу человека.
Вытащив еще теплую ячменную лепешку, король надкусил ее и восхищенно что-то промычал.
– Однако я думал, что этот нормандец будет удачной для тебя парой, – сказал он, прожевав.
Бренна удивленно выгнула бровь.
– Не надо играть со мной в любящего отца. Этот брак был в первую очередь удобен тебе. Ты лишь хотел благополучно выдать меня замуж, чтобы можно было хорошо пристроить Мойру. Только и всего. То, что местные парни мне не нравились, ты знал. – Девушка решительно забрала корзину. – Оставался только Йоранд.
Она впилась взглядом в отца. Он стоял, понурив плечи, и всем своим видом говорил: «Да, да…» Он даже не возражал против очевидного. Но правда все равно жалила глаза.
– Но разве ты сама не думала, что этот нормандец подойдет тебе?
– А как ты думаешь? – в ответ спросила Бренна.
Король вздохнул:
– Я знаю, что ты чувствуешь, дочь моя. Тебе выпало увидеть такое, что не видела ни одна девушка. Но я думал, что брак с нормандцем поможет тебе забыть это. Синид хотела бы, чтобы у тебя все было в порядке: Разве ты не нашла утешение в постели с Йорандом?
– Я бы сказала, что это он не нашел, – сложила губки Бренна. Ей приходилось быть дипломатичной, поскольку отца она не могла ослушаться.
Брайан нахмурился и почесал подбородок, словно решая, что сказать.
– Я понимаю, что это не та тема, о которой девушка желала бы разговаривать с отцом, но…
– Мать также не собирается говорить об этом со мной, – немного раздраженно прервала отца Бренна.
Но когда плечи отца разом осели, она поняла, что не поило говорить так резко. Когда Йоранд восстановил стул, у королевы Уны на какое-то время возродился интерес к жизни. Но потом темная печаль опять завладела королевой, и она снова не стала ни с кем общаться. Бреннв почувствовала вину за то, что еще раз напомнила отцу о его одиночестве.
– Нет, дочка, мама тебе вряд ли поможет, так что придется это сделать мне, – сказал король, вытаскивая еще одну ячменную лепешку. Бренна почувствовала желание хлопнуть его по руке. Ведь она пекла лепешки для мужа, в конце концов.
– Твоя мать не может справиться с собственными проблемами. Вот почему я чувствую себя обязанным помочь тебе, – продолжил он.
– Отец, не сочти это за неуважение, но зная, в каком состоянии твой брак, я не думаю, что ты можешь дать мне совет, – сказала Бренна.
– Но так было не всегда, дочь моя. Когда-то мы нежно любили друг друга, – ответил король тихим голосом, словно вспоминая те далекие, почти забытые времена. – Я хотел тебе только добра. Семейный союз – это одно из чудес Бога на земле.
– Удивительно, как женщины выносят это, – вырвалось у Бренны.
Брайан вопросительно посмотрел на нее:
– А я думал, что он хорошо обходится с тобой.
Неожиданно король схватил дочь за плечи и повернул ее, вынуждая смотреть в глаза.
– Если этот человек плохо обходился с тобой, я еще до заката прикажу утопить его в болоте.
Бренна знала, что это не пустые слова. Ее отец так и поступит, не сомневаясь ни секунды. Она почувствовала, как от этой мысли ей кровь бросилась в голову.
– Нет, отец, – ответила Бренна, пытаясь говорить ровным голосом. – Я имею в виду, что это я не позволила. – Она вздохнула: – Я хотела сказать, что наша брачная ночь… ее не было. Йоранда даже не было рядом со мной, потому что я не позволила этого. Я рассказала ему, что случилось в Клонмакнойзе, и с тех пор он держится подальше от меня.
– Но ты ведь его не отталкиваешь от себя? Только не говори мне, что это ты отталкиваешь его!
– Нет, отец, – сказала Бренна, отводя взгляд. – Я тогда оттолкнула его. Не знаю почему, но он сторонится меня.
– Бренна! Этот человек – твой законный муж, – начал порицать дочь отец. – Разве ты не клялась?
– Да, но…
– Никаких но… – сказал Брайан. – Ты поклялась перед Богом, что отдашь этому человеку свое сердце, душу, тело и все, что является для тебя святым. Ты должна соблюдать присягу верности.
Слезы дрожали на ее веках, застилая глаза. Бренна чуть споткнулась и упала бы, если бы отец не поймал ее в спои объятия. Корзина с лепешками полетела на землю. Одна из лепешек выскочила, скрывшись в высокой ярко-зеленой траве.
– Душа моя, – произнес отец, лаская ее голову. – Сколько раз я молился, чтобы Бог залечил твои раны. Польше я ничего не могу сделать. Ты просто должна доверять мне, дочка. Ты же почти ничего не знаешь об отношениях между мужчиной и женщиной. Если не считать той сцены, то ничего.
Щеки Бренны горели. Брайан прижимал ее к своей груди. Девушка была так благодарна отцу за поддержку.
– Если нормандец все еще хочет видеть тебя, это дает мне надежду, что ничего не потеряно. Да поможет ему Бог, и тебе тоже, – сказал король, прижимая свои губы ко лбу дочери. Отпустив Бренну, Брайан наклонился за корзиной. Взяв ее, король, уже не оборачиваясь, пошел к морю.
– Но ты должна попробовать. Любовь стоит того, – сказал он через плечо.
Печально покачав головой, Бренна прибавила шаг, чтобы догнать отца.
– Я не думаю, что смогу, отец.
– Не нужно думать, нужно делать, девочка моя, – сказал Брайан. – Может быть, в этом твоя проблема. Просто прекрати так думать, хорошо?
Прокашлявшись, Брайан расправил плечи и сам себе сказал:
– Без любви жизнь вдвойне тяжелее. – Коротко кивнув, словно сам с собой соглашался, он добавил: – Если мужчина предлагает тебе комфорт и доброту, просто прими это, прими любовь.
Улыбаясь неясной улыбкой, Бренна обдумывала его слова. В молчании они шли к бухте, где работал Йоранд.
– Ну, иди, – сказал король, возвращая корзину. – Пусть этот вечер будет хорошим.
Отец повернулся и ушел. Дочь еще долго смотрела ему вслед. А вдруг отец был прав? Ее первый опыт, если только это можно назвать опытом, был отталкивающе ужасен. Но при чем здесь Йоранд? То, как начиналась ее брачная ночь, было совсем иным, пока она сама не потребовала, чтобы он прекратил.
А вдруг это она была не права?
Бренна посмотрела вниз, где у самой воды работал ее муж. Он снял накидку, и на нем остались лишь клетчатые штаны. От многих часов работы на солнцепеке Йоранд загорел, но Бренна знала, что его бедра были совсем светлыми, почти белыми.
Она вспоминала, как Йоранд смотрел на нее в мерцающем свете очага. Вспоминала его мощную фигуру, огонь страсти в его глазах. Она с трудом проглотила ком в горле.
Он был прекрасен, до того прекрасен, что при взгляде на него у нее ныло в груди. Местные женщины тоже смотрели на него с интересом, о чем Бренна, конечно, знала.
Возможно, ее отец был прав. Ее старшая сестра Синид не хотела бы, чтобы Бренна провела в страхе всю свою жизнь. Йоранд, хотя и был с Севера, мало походил на того человека, который изнасиловал ее сестру. «Принять любовь, как говорил отец», – подумала Бренна.
Она могла бы попробовать, если бы только нашла в себе храбрость.
Глава 17
Йоранд просверлил еще одно отверстие и вставил туда железную заклепку. С глубиной отверстия он угадал точно, и металлический стержень аккуратно вошел в отверстие, словно был изготовлен для него.
«Жаль, что в браке такого нет», – подумалось Йоранду.
Тряхнув головой, он отбросил надоедливую мысль в сторону. Необходимо было сосредоточиться на лодке. Йоранд чувствовал, что чем больше он работает, тем легче покоряется ему твердая древесина дуба. Еще немного, и он достигнет безупречных форм.
За работой он понемногу начинал вспоминать свое прошлое. Во вспышках памяти он видел какие-то места, слышал звуки. Незнакомые пейзажи, лица и отрывки разговоров таяли, как призраки в ночи, и мгновение спустя Йоранд не мог бы даже описать, кого и что он видел. Потом вновь появлялась эта пульсация в висках, от которой кружилась голова, и наплывали новые видения-воспоминания.
Попытки найти смысл в этих бессвязных образах окончительно измотали Йоранда. Но он продолжал упорно трудиться над лодкой. Нормандец надеялся, что это поможет вспомнить что-нибудь, однако образы прошлого яснее не становились и ничем не могли помочь ему в настоящем. Йоранд чувствовал себя таким потерянным.
Наверное, что-то похожее ощущает тонущий пловец, у которого сил уже нет и легкие вот-вот лопнут. А воздух где-то там, наверху. Если бы только преодолеть эти метры и схватить живительный глоток воздуха, освежающий память и помогающий понять, кто он и где находится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34