https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/krany-dlya-vody/
Судья заслушала обе стороны и решила, что дело ясное. Я тоже. И черта с два! Блэкберн и Хеллер не подвигаются ни на дюйм. Они не хотят идти на мировую. Практически они просто предлагают нам передать дело в суд.
– Значит, передадим дело в суд, – пожав плечами, согласился Сандерс.
– Если хорошенько поразмыслить, то этого мы делать и не должны, – сказала Фернандес. – Во всяком случае, не теперь. Именно этого я и опасалась. Они получат преимущество, а мы фигу. Нам придется все начинать сначала, а они получат три года отсрочки, чтобы успеть обработать и секретаршу, и уборщицу, и любого другого нашего свидетеля. Да что там говорить! Можете мне поверить, через три года мы эту секретаршу даже не найдем.
– Но у нас останется магнитофонная запись…
– Да, она должна будет появиться в судебном заседании. И можете мне поверить, ни за что не появится. Судите сами: «ДиджиКом» светит большой скандал. Если мы сможем доказать, что они не отреагировали своевременно и должным образом на нашу информацию о Джонсон, их ожидают серьезные неприятности. Вот вам пример: в прошлом месяце в Калифорнии суд присудил выплатить истцу девятнадцать миллионов четыреста тысяч долларов. Имея в перспективе подобный скандал, «ДиджиКом», можете не сомневаться, изыщет возможность выключить секретаршу из игры. Например, отправить отпуск в Коста-Рику на всю оставшуюся жизнь.
– И что же нам тогда делать? – спросил Сандерс.
– Хорошо это или плохо, но мы свою линию уже зафиксировали и теперь будем ее придерживаться. Должны как-то вынудить их прийти с нами к какому-либо соглашению. Но, чтобы этого добиться, нужно найти какое-нибудь свидетельство в нашу пользу. У вас на примете есть что-нибудь?
– Нет, – отрицательно качнул головой Сандерс.
– Вот зараза, – выругалась Фернандес. – Что же происходит? Я-то думала, что «ДиджиКом» скандал кануне слияния вовсе не нужен, что они не захотят oгласки…
– Я и сам так думал, – кивнул Сандерс.
– Тогда в этом деле есть что-то нам неизвестно. И Блэкберн, и Хеллер ведут себя так, будто им соверши но безразлично, что мы собираемся предпринимать. О, а это еще кто?
Мимо них прошел полный человек с усами, несший стопку бумаг. Он смахивал на полицейского.
– Кто это? – повторила Фернандес.
– Никогда его раньше не видел.
– Они куда-то звонили по телефону, искали кого-то. Я поэтому и спрашиваю.
Сандерс пожал плечами:
– А что мы будем делать теперь?
– Поедим, – предложил Алан.
– Правильно, пойдемте позавтракаем, – согласилась Фернандес. – И попробуем хоть ненадолго обо всем забыть…
В ту же секунду в мозгу Сандерса скользнуло: «Брось ты этот телефон». Это получилось как-то само собой, вроде команды:
Брось телефон.
Шагая рядом с ним, Фернандес вздохнула:
– Ну, кое-что у нас еще осталось. Не все кончено. У тебя есть что-нибудь, Алан?
– Еще бы, – воскликнул Алан. – Мы же только начали! Мы не добрались пока ни до бывшего мужа Джонсон, ни до ее прежнего начальства. Нам предстоит перевернуть уйму валунов, чтобы посмотреть, что из-под них поползет.
Брось телефон!
– Позвоню-ка я к себе в кабинет, – сказал Сандерс и, достав телефон, набрал номер Синди.
Начал накрапывать дождик. Они уже дошли до автостоянки, и Фернандес спросила:
– Кто поведет машину?
– Давайте я, – предложил Алан.
Они прошли к машине Алана – обыкновенному «Форду» седану. Алан отпер дверцы, и Фернандес уже было села на переднее сиденье.
– А я-то думала, что мы сегодня устроим вечеринку по поводу нашей победы, – пожаловалась она.
Вечеринка…
Сандерс посмотрел сквозь забрызганное дождевыми каплями ветровое стекло автомобиля на Фернандес, продолжая держать у уха телефонную трубку. Он был рад тому, что телефон работал безукоризненно: после того как аппарат забарахлил в понедельник вечером, Сандерс не очень-то ему доверял. Но сейчас телефон работал совершенно нормально.
…Парочка едет на вечеринку, и женщина решает позвонить по радиотелефону. Прямо из автомобиля…
Брось телефон…
– Кабинет мистера Сандерса, – послышался в трубку голос Синди.
Дозвонившись, она нарвалась на автоответчик и продиктовала на него что-то. А потом отключила телефон…
– Алло? Это кабинет мистера Сандерса! Слушаю вас!
– Синди, это я.
– А, привет, Том. – По-прежнему сдержанно…
– Звонки были?
– Были. Сейчас я сверюсь с записями. Так, звонил Артур из Куала-Лумпура, хотел узнать, дошли ли дисководы; я позвонила в группу Дона Черри, там сказали, что дисководы дошли и они над ними уже работают. Еще звонил Эдди из Остина; похоже, что он сильно обеспокоен. Да, еще один звонок от Джона Левина. Вчера он тоже звонил. Говорит, что это очень важно.
Левин всегда считал, что его дела самые важные, i вполне мог подождать, что бы у него там ни было.
– Хорошо. Спасибо, Синди.
– Вы сегодня сюда приедете? Очень многие вас спрашивали.
– Даже не знаю…
– Звонил Джон Конли из «Конли-Уайт». Хотел часа четыре встретиться с вами.
– Не знаю… Потом посмотрим. Я позвоню попозже.
– Хорошо. – Синди повесила трубку.
В трубке пискнуло.
А потом она дала отбой…
Он никак не мог отделаться от этого наваждения, но не мог вспомнить всю историю целиком. Двое в машине. Едут на вечеринку. Кто ему это рассказывал?
И по дороге Адель позвонила из автомобиля, а пота дала отбой… |
Сандерс в возбуждении щелкнул пальцами. Ну конечно! Адель! В автомобиле ехали Адель и Марк Ливайны.
И у них получился какой-то инцидент… И тут он все вспомнил.
Адель позвонила кому-то и попала на автоответчик. Продиктовав свое сообщение, она положила трубку, и вместе с Марком они начали перемывать косточки человеку, которому она звонила. Они подшучивали над ним и позже были очень смущены, когда…
– Вы так и будете стоять под дождем? – поинтересовалась Фернандес.
Сандерс не ответил. Отняв от уха телефон, он посмотрел на него: экран и кнопки сияли ровным зеленоватым светом. Полностью заряжен. Он смотрел на аппарат и ждал. Спустя пять секунд телефон щелкнул, и свет погас: аппараты нового поколения имели специальный контур, отключающий их от питания, чтобы не расходовать попусту батарейки. Если вы не использовали телефон или не начинали набирать номер через пятнадцать секунд после включения, телефон сам по себе отключался. Батарейки не садились.
Но после встречи с Мередит в ее кабинете батарейки сели!
Почему?
Брось телефон…
Почему же его телефон не отключился тогда? Как это объяснить? Может быть, запала одна из клавиш? Почему бы и нет, ведь он уронил телефон на подоконник, когда Мередит начала целовать его. Заряд в батарейках был низким, потому что накануне вечером Сандерс забыл поставить телефон на подзарядку.
Нет, подумал он. Это был хороший аппарат, и никаких механических повреждений у него не было. Заряда тоже должно было хватить.
Нет, телефон был исправен.
Они вышучивали и издевались над ним минут пятнадцать.
И тут разрозненные клочки воспоминаний стали складываться в одно целое.
– Слушай, почему ты не позвонил мне вчера ?
– Я звонил, Марк…
Сандерс и сейчас был уверен, что звонил Ливайну из кабинета Мередит. Стоя под дождем, он набрал первые три буквы фамилии Марка: Л-И-В, на маленьком дисплее появилась надпись «Ливайн» и номер домашнего телефона Марка.
– Не было никаких звонков.
– Я продиктовал сообщение автоответчику.
– Я ничего не получал.
Hо Сандерс был уверен, что записал свое сообщение на автоответчик. Он, как сейчас, слышал мужской голос, произносящий стандартную фразу: «Продиктуйте свое сообщение сразу после сигнала». Продолжая стоять под дождем, Сандерс нажал кнопку вызова. В следующую минуту послышался щелчок автоответчика, и женский голос сказал: «Привет, вы застали Марка и Адель дома, сейчас они подойти не могут. Если вы оставите для нас сообщение, мы вам перезвоним». И сигнал автоответчика.
Совершенно другая запись. Выходит, что он и в самом деле не звонил Ливайну вечером. А это, в свою очередь, могло означать только одно: не нажимал кнопки Л-И-В. Он так разнервничался в кабинете у Мередит, что набрал другой номер и нарвался совсем другой автоответчик. И его телефон сдох. Потому что…
Брось телефон.
– О Господи! – воскликнул Сандерс, внезапно осазнав наконец, что же произошло. А это значило, что был шанс…
– Том, с вами все в порядке? – спросила Фернандес.
– Все отлично, – ответил он. – Но дайте мне одну минутку. Мне кажется, я вспомнил кое-что очень важное. Он не нажимал Л-И-В.
Он нажал что-то другое, но очень похожее – отличающееся, может быть, только на одну букву… Нажимая непослушными пальцами клавиши, Сандерс набрал Л-О-В. Экранчик остался слепым – под таким шифром ничего не было записано. Тогда Л-У-В. Безрезультатно. Л-О-В. Все то же. Л-Е-В. Попал! В яблочко!
На экране высветилось слово: «ЛЕВИН» и телефонный номер Джона Левина.
В тот вечер Сандерс разговаривал с автоответчиком Джона Левина.
Вам звонил Джон Левин. Говорил, что это очень важно…
Еще бы не важно, подумал Сандерс. Теперь он с необыкновенной ясностью вспомнил всю череду событий в кабинете Мередит. Он говорил по телефону, когда она отвела его руку от уха и, сказав: «Брось ты этот телефон», начала его целовать. Он уронил телефон на подоконник и оставил его там.
Позже, когда он, застегивая рубашку, выходил из кабинета, он прихватил с собой и телефон, но уже тогда батарейки истощились. А это могло означать одно – телефон оставался включенным почти час. Он был включен на протяжении всего инцидента.
Тогда, в автомобиле, Адель положила трубку, забыв отключить автоответчик, и он добросовестно записал пятнадцать минут шуточек и насмешек по адресу своего хозяина.
Вот и телефон Сандерса сдох оттого, что долгое время оставался подключенным к линии. Но до этого он записал весь разговор. Не сходя с места, он быстро набрал номер Джона Левина. Фернандес, потеряв терпение, вылезла из машины и подошла к нему.
– Да в чем дело-то? – спросила она. – Мы едем обедать или нет?
– Погодите минутку…
В трубке раздались гудки вызова, затем щелчок, мужской голос сказал: «Джон Левин ответил».
– Джон, это Том Сандерс.
– А, здорово, старина! – Левин взорвался хохотом.
–Ну ты даешь! Решил вспомнить дни бурной молодости, да? Когда я слушал, у меня чуть уши не отвалились.
– И это все записалось? – спросил Сандерс.
– Господи, а ты как думал! Собрался я было во вторник прослушать все сообщения, и тут такой сюрприз! Hа добрых полчаса потянуло…
– Джон…
– И как после этого верить тем, кто говорит, что семейная жизнь тускла и неинтересна…
– Джон, послушай меня. Ты сохранил записи?
Пауза. Левин перестал смеяться.
– Том, ты меня что, придурком считаешь? Конечно, сохранил, прокрутил даже ее у себя в конторе: они там все попадали.
– Джон, я серьезно…
– Ладно, – вздохнул Левин, – сохранил я ее, coxpaнил. Похоже, что у тебя могут возникнуть осложнения…Ну, это не мое дело. Во всяком случае, запись у меня.
– Где именно?
– Да вот у меня в столе, – ответил Левин.
– Джон, мне нужна эта пленка. Слушай, вот что ты должен сделать…
* * *
Сидя в машине, Фернандес спросила:
– Ну, я жду.
– Существует магнитофонная лента, на которой записано все происходившее между мной и Мередит, – ответил Сандерс.
– Откуда она взялась?
– Случайность. Я диктовал сообщение автоответчику, – начал объяснять Сандерс, – когда Мередит начала меня целовать. Не закончив разговора, я уронил телефон. Он остался включенным, и автоответчик записал все, что происходило.
– Вот черт! – воскликнул Алан, в восторге хлопнув ладонями по баранке.
– Это аудиокассета? – спросила Фернандес.
– Да.
– Качество хорошее?
– Не знаю… Скоро сами увидим, Джон принесет ее к обеду.
Фернандес крепко потерла ладони:
– Вот, мне уже лучше!
– Правда?
– Правда, – сказала она. – Потому что если на пленке хоть что-нибудь можно будет разобрать, мы им крови попортим…
* * *
Бодрый, веселый, Джон Левин отодвинул свою тарелку и допил пиво.
– Вот это я называю хорошей жратвой. Чудесный был палтус.
Левин весил около трехсот фунтов, и между его животом и краем стола не смогла бы пролезть и муха.
Они сидели в кабинке в дальнем зале ресторана «Маккормик и Шмик» на Первой авеню. Было шумно, ресторан был заполнен бизнесменами, заскочившими пообедать. Для того чтобы нормально слышать, Фернандес приходилось прижимать наушники плейера плотнее к ушам. Она слушала уже полчаса, не пропуская ни слова и делая заметки в своем желтом блокноте. Она так и не притронулась к еде. Наконец она встала из-за стола:
– Мне нужно позвонить.
Левин заглянул в тарелку Фернандес:
– Э… А вы это есть будете?
Та отрицательно покачала головой и вышла.
– Ну, не пропадать же добру, – улыбнулся Левин и, придвинув к себе тарелку, принялся за ее порцию.
– Что, Том, влип в дерьмо?
– По самые уши, – подтвердил Сандерс, помешивая каппучино. Сам он есть не мог и только смотрел, как Левин уплетал картофельное пюре.
– Я так и понял, – сказал Левин с набитым ртом. – Мне утром звонил Джек Керри из «Алдуса» и сказал, что ты подал на компанию в суд потому, что тебе не хотелось залезть на какую-то бабу.
– Козел он, твой Керри.
– Хуже, – кивнул Левин, – много хуже. Ну а что ты можешь поделать? После статьи Конни Уэлш все пытаются вычислить, кто же на самом деле этот «мистер Свинтус». – Отправив в рот очередную ложку, Левин спросил: – Вот только откуда она пронюхала об этой истории?
– Может, это ты ей рассказал, Джон, – предположил Сандерс.
– Шутить изволите? – спросил Левин.
– Лента-то была только у тебя…
– Ну, если ты серьезно, Том… – оскорбился Левин. – Не-ет, если бы меня спросили, я бы однозначно ответил: рассказать ей могла только женщина.
– А какая женщина об этом знала? Только сама Мередит, но она не говорила.
– Готов спорить на что угодно, что это была баба, – сказал Левин. – Если вообще когда-нибудь удастся это узнать, в чем я глубоко сомневаюсь. – Он задумчиво пожевал. – А вот рыба-меч проварена плохо. Надо бы сказать официанту. – Он посмотрел за спину Сандерса: – Ох, Том…
– Что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
– Значит, передадим дело в суд, – пожав плечами, согласился Сандерс.
– Если хорошенько поразмыслить, то этого мы делать и не должны, – сказала Фернандес. – Во всяком случае, не теперь. Именно этого я и опасалась. Они получат преимущество, а мы фигу. Нам придется все начинать сначала, а они получат три года отсрочки, чтобы успеть обработать и секретаршу, и уборщицу, и любого другого нашего свидетеля. Да что там говорить! Можете мне поверить, через три года мы эту секретаршу даже не найдем.
– Но у нас останется магнитофонная запись…
– Да, она должна будет появиться в судебном заседании. И можете мне поверить, ни за что не появится. Судите сами: «ДиджиКом» светит большой скандал. Если мы сможем доказать, что они не отреагировали своевременно и должным образом на нашу информацию о Джонсон, их ожидают серьезные неприятности. Вот вам пример: в прошлом месяце в Калифорнии суд присудил выплатить истцу девятнадцать миллионов четыреста тысяч долларов. Имея в перспективе подобный скандал, «ДиджиКом», можете не сомневаться, изыщет возможность выключить секретаршу из игры. Например, отправить отпуск в Коста-Рику на всю оставшуюся жизнь.
– И что же нам тогда делать? – спросил Сандерс.
– Хорошо это или плохо, но мы свою линию уже зафиксировали и теперь будем ее придерживаться. Должны как-то вынудить их прийти с нами к какому-либо соглашению. Но, чтобы этого добиться, нужно найти какое-нибудь свидетельство в нашу пользу. У вас на примете есть что-нибудь?
– Нет, – отрицательно качнул головой Сандерс.
– Вот зараза, – выругалась Фернандес. – Что же происходит? Я-то думала, что «ДиджиКом» скандал кануне слияния вовсе не нужен, что они не захотят oгласки…
– Я и сам так думал, – кивнул Сандерс.
– Тогда в этом деле есть что-то нам неизвестно. И Блэкберн, и Хеллер ведут себя так, будто им соверши но безразлично, что мы собираемся предпринимать. О, а это еще кто?
Мимо них прошел полный человек с усами, несший стопку бумаг. Он смахивал на полицейского.
– Кто это? – повторила Фернандес.
– Никогда его раньше не видел.
– Они куда-то звонили по телефону, искали кого-то. Я поэтому и спрашиваю.
Сандерс пожал плечами:
– А что мы будем делать теперь?
– Поедим, – предложил Алан.
– Правильно, пойдемте позавтракаем, – согласилась Фернандес. – И попробуем хоть ненадолго обо всем забыть…
В ту же секунду в мозгу Сандерса скользнуло: «Брось ты этот телефон». Это получилось как-то само собой, вроде команды:
Брось телефон.
Шагая рядом с ним, Фернандес вздохнула:
– Ну, кое-что у нас еще осталось. Не все кончено. У тебя есть что-нибудь, Алан?
– Еще бы, – воскликнул Алан. – Мы же только начали! Мы не добрались пока ни до бывшего мужа Джонсон, ни до ее прежнего начальства. Нам предстоит перевернуть уйму валунов, чтобы посмотреть, что из-под них поползет.
Брось телефон!
– Позвоню-ка я к себе в кабинет, – сказал Сандерс и, достав телефон, набрал номер Синди.
Начал накрапывать дождик. Они уже дошли до автостоянки, и Фернандес спросила:
– Кто поведет машину?
– Давайте я, – предложил Алан.
Они прошли к машине Алана – обыкновенному «Форду» седану. Алан отпер дверцы, и Фернандес уже было села на переднее сиденье.
– А я-то думала, что мы сегодня устроим вечеринку по поводу нашей победы, – пожаловалась она.
Вечеринка…
Сандерс посмотрел сквозь забрызганное дождевыми каплями ветровое стекло автомобиля на Фернандес, продолжая держать у уха телефонную трубку. Он был рад тому, что телефон работал безукоризненно: после того как аппарат забарахлил в понедельник вечером, Сандерс не очень-то ему доверял. Но сейчас телефон работал совершенно нормально.
…Парочка едет на вечеринку, и женщина решает позвонить по радиотелефону. Прямо из автомобиля…
Брось телефон…
– Кабинет мистера Сандерса, – послышался в трубку голос Синди.
Дозвонившись, она нарвалась на автоответчик и продиктовала на него что-то. А потом отключила телефон…
– Алло? Это кабинет мистера Сандерса! Слушаю вас!
– Синди, это я.
– А, привет, Том. – По-прежнему сдержанно…
– Звонки были?
– Были. Сейчас я сверюсь с записями. Так, звонил Артур из Куала-Лумпура, хотел узнать, дошли ли дисководы; я позвонила в группу Дона Черри, там сказали, что дисководы дошли и они над ними уже работают. Еще звонил Эдди из Остина; похоже, что он сильно обеспокоен. Да, еще один звонок от Джона Левина. Вчера он тоже звонил. Говорит, что это очень важно.
Левин всегда считал, что его дела самые важные, i вполне мог подождать, что бы у него там ни было.
– Хорошо. Спасибо, Синди.
– Вы сегодня сюда приедете? Очень многие вас спрашивали.
– Даже не знаю…
– Звонил Джон Конли из «Конли-Уайт». Хотел часа четыре встретиться с вами.
– Не знаю… Потом посмотрим. Я позвоню попозже.
– Хорошо. – Синди повесила трубку.
В трубке пискнуло.
А потом она дала отбой…
Он никак не мог отделаться от этого наваждения, но не мог вспомнить всю историю целиком. Двое в машине. Едут на вечеринку. Кто ему это рассказывал?
И по дороге Адель позвонила из автомобиля, а пота дала отбой… |
Сандерс в возбуждении щелкнул пальцами. Ну конечно! Адель! В автомобиле ехали Адель и Марк Ливайны.
И у них получился какой-то инцидент… И тут он все вспомнил.
Адель позвонила кому-то и попала на автоответчик. Продиктовав свое сообщение, она положила трубку, и вместе с Марком они начали перемывать косточки человеку, которому она звонила. Они подшучивали над ним и позже были очень смущены, когда…
– Вы так и будете стоять под дождем? – поинтересовалась Фернандес.
Сандерс не ответил. Отняв от уха телефон, он посмотрел на него: экран и кнопки сияли ровным зеленоватым светом. Полностью заряжен. Он смотрел на аппарат и ждал. Спустя пять секунд телефон щелкнул, и свет погас: аппараты нового поколения имели специальный контур, отключающий их от питания, чтобы не расходовать попусту батарейки. Если вы не использовали телефон или не начинали набирать номер через пятнадцать секунд после включения, телефон сам по себе отключался. Батарейки не садились.
Но после встречи с Мередит в ее кабинете батарейки сели!
Почему?
Брось телефон…
Почему же его телефон не отключился тогда? Как это объяснить? Может быть, запала одна из клавиш? Почему бы и нет, ведь он уронил телефон на подоконник, когда Мередит начала целовать его. Заряд в батарейках был низким, потому что накануне вечером Сандерс забыл поставить телефон на подзарядку.
Нет, подумал он. Это был хороший аппарат, и никаких механических повреждений у него не было. Заряда тоже должно было хватить.
Нет, телефон был исправен.
Они вышучивали и издевались над ним минут пятнадцать.
И тут разрозненные клочки воспоминаний стали складываться в одно целое.
– Слушай, почему ты не позвонил мне вчера ?
– Я звонил, Марк…
Сандерс и сейчас был уверен, что звонил Ливайну из кабинета Мередит. Стоя под дождем, он набрал первые три буквы фамилии Марка: Л-И-В, на маленьком дисплее появилась надпись «Ливайн» и номер домашнего телефона Марка.
– Не было никаких звонков.
– Я продиктовал сообщение автоответчику.
– Я ничего не получал.
Hо Сандерс был уверен, что записал свое сообщение на автоответчик. Он, как сейчас, слышал мужской голос, произносящий стандартную фразу: «Продиктуйте свое сообщение сразу после сигнала». Продолжая стоять под дождем, Сандерс нажал кнопку вызова. В следующую минуту послышался щелчок автоответчика, и женский голос сказал: «Привет, вы застали Марка и Адель дома, сейчас они подойти не могут. Если вы оставите для нас сообщение, мы вам перезвоним». И сигнал автоответчика.
Совершенно другая запись. Выходит, что он и в самом деле не звонил Ливайну вечером. А это, в свою очередь, могло означать только одно: не нажимал кнопки Л-И-В. Он так разнервничался в кабинете у Мередит, что набрал другой номер и нарвался совсем другой автоответчик. И его телефон сдох. Потому что…
Брось телефон.
– О Господи! – воскликнул Сандерс, внезапно осазнав наконец, что же произошло. А это значило, что был шанс…
– Том, с вами все в порядке? – спросила Фернандес.
– Все отлично, – ответил он. – Но дайте мне одну минутку. Мне кажется, я вспомнил кое-что очень важное. Он не нажимал Л-И-В.
Он нажал что-то другое, но очень похожее – отличающееся, может быть, только на одну букву… Нажимая непослушными пальцами клавиши, Сандерс набрал Л-О-В. Экранчик остался слепым – под таким шифром ничего не было записано. Тогда Л-У-В. Безрезультатно. Л-О-В. Все то же. Л-Е-В. Попал! В яблочко!
На экране высветилось слово: «ЛЕВИН» и телефонный номер Джона Левина.
В тот вечер Сандерс разговаривал с автоответчиком Джона Левина.
Вам звонил Джон Левин. Говорил, что это очень важно…
Еще бы не важно, подумал Сандерс. Теперь он с необыкновенной ясностью вспомнил всю череду событий в кабинете Мередит. Он говорил по телефону, когда она отвела его руку от уха и, сказав: «Брось ты этот телефон», начала его целовать. Он уронил телефон на подоконник и оставил его там.
Позже, когда он, застегивая рубашку, выходил из кабинета, он прихватил с собой и телефон, но уже тогда батарейки истощились. А это могло означать одно – телефон оставался включенным почти час. Он был включен на протяжении всего инцидента.
Тогда, в автомобиле, Адель положила трубку, забыв отключить автоответчик, и он добросовестно записал пятнадцать минут шуточек и насмешек по адресу своего хозяина.
Вот и телефон Сандерса сдох оттого, что долгое время оставался подключенным к линии. Но до этого он записал весь разговор. Не сходя с места, он быстро набрал номер Джона Левина. Фернандес, потеряв терпение, вылезла из машины и подошла к нему.
– Да в чем дело-то? – спросила она. – Мы едем обедать или нет?
– Погодите минутку…
В трубке раздались гудки вызова, затем щелчок, мужской голос сказал: «Джон Левин ответил».
– Джон, это Том Сандерс.
– А, здорово, старина! – Левин взорвался хохотом.
–Ну ты даешь! Решил вспомнить дни бурной молодости, да? Когда я слушал, у меня чуть уши не отвалились.
– И это все записалось? – спросил Сандерс.
– Господи, а ты как думал! Собрался я было во вторник прослушать все сообщения, и тут такой сюрприз! Hа добрых полчаса потянуло…
– Джон…
– И как после этого верить тем, кто говорит, что семейная жизнь тускла и неинтересна…
– Джон, послушай меня. Ты сохранил записи?
Пауза. Левин перестал смеяться.
– Том, ты меня что, придурком считаешь? Конечно, сохранил, прокрутил даже ее у себя в конторе: они там все попадали.
– Джон, я серьезно…
– Ладно, – вздохнул Левин, – сохранил я ее, coxpaнил. Похоже, что у тебя могут возникнуть осложнения…Ну, это не мое дело. Во всяком случае, запись у меня.
– Где именно?
– Да вот у меня в столе, – ответил Левин.
– Джон, мне нужна эта пленка. Слушай, вот что ты должен сделать…
* * *
Сидя в машине, Фернандес спросила:
– Ну, я жду.
– Существует магнитофонная лента, на которой записано все происходившее между мной и Мередит, – ответил Сандерс.
– Откуда она взялась?
– Случайность. Я диктовал сообщение автоответчику, – начал объяснять Сандерс, – когда Мередит начала меня целовать. Не закончив разговора, я уронил телефон. Он остался включенным, и автоответчик записал все, что происходило.
– Вот черт! – воскликнул Алан, в восторге хлопнув ладонями по баранке.
– Это аудиокассета? – спросила Фернандес.
– Да.
– Качество хорошее?
– Не знаю… Скоро сами увидим, Джон принесет ее к обеду.
Фернандес крепко потерла ладони:
– Вот, мне уже лучше!
– Правда?
– Правда, – сказала она. – Потому что если на пленке хоть что-нибудь можно будет разобрать, мы им крови попортим…
* * *
Бодрый, веселый, Джон Левин отодвинул свою тарелку и допил пиво.
– Вот это я называю хорошей жратвой. Чудесный был палтус.
Левин весил около трехсот фунтов, и между его животом и краем стола не смогла бы пролезть и муха.
Они сидели в кабинке в дальнем зале ресторана «Маккормик и Шмик» на Первой авеню. Было шумно, ресторан был заполнен бизнесменами, заскочившими пообедать. Для того чтобы нормально слышать, Фернандес приходилось прижимать наушники плейера плотнее к ушам. Она слушала уже полчаса, не пропуская ни слова и делая заметки в своем желтом блокноте. Она так и не притронулась к еде. Наконец она встала из-за стола:
– Мне нужно позвонить.
Левин заглянул в тарелку Фернандес:
– Э… А вы это есть будете?
Та отрицательно покачала головой и вышла.
– Ну, не пропадать же добру, – улыбнулся Левин и, придвинув к себе тарелку, принялся за ее порцию.
– Что, Том, влип в дерьмо?
– По самые уши, – подтвердил Сандерс, помешивая каппучино. Сам он есть не мог и только смотрел, как Левин уплетал картофельное пюре.
– Я так и понял, – сказал Левин с набитым ртом. – Мне утром звонил Джек Керри из «Алдуса» и сказал, что ты подал на компанию в суд потому, что тебе не хотелось залезть на какую-то бабу.
– Козел он, твой Керри.
– Хуже, – кивнул Левин, – много хуже. Ну а что ты можешь поделать? После статьи Конни Уэлш все пытаются вычислить, кто же на самом деле этот «мистер Свинтус». – Отправив в рот очередную ложку, Левин спросил: – Вот только откуда она пронюхала об этой истории?
– Может, это ты ей рассказал, Джон, – предположил Сандерс.
– Шутить изволите? – спросил Левин.
– Лента-то была только у тебя…
– Ну, если ты серьезно, Том… – оскорбился Левин. – Не-ет, если бы меня спросили, я бы однозначно ответил: рассказать ей могла только женщина.
– А какая женщина об этом знала? Только сама Мередит, но она не говорила.
– Готов спорить на что угодно, что это была баба, – сказал Левин. – Если вообще когда-нибудь удастся это узнать, в чем я глубоко сомневаюсь. – Он задумчиво пожевал. – А вот рыба-меч проварена плохо. Надо бы сказать официанту. – Он посмотрел за спину Сандерса: – Ох, Том…
– Что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51